Для подтверждения своей версии полицейское начальство направило в дом леди Лидьяр опытную служащую из управления, чтобы та пересмотрела одежду и безделушки бедной девушки, пока их не отвезли к тете. Обыск ни к чему не привел. Из всех вещей лишь подарки леди Лидьяр представляли какую-то ценность. В столе среди бумаг не оказалось счетов ни от ювелира, ни от галантерейщика. Тайной слабости к роскошным туалетам также выявить не удалось. Потерпев фиаско в своих первоначальных замыслах, полицейские предложили установить за Изабеллой слежку. Ведь за преступлением мог стоять любовник девицы - какой-нибудь мот, которому кровь из носу надо было раздобыть пятьсот фунтов, иначе он погиб. Леди Лидьяр, которая и на обыск-то согласилась лишь под давлением мистера Троя, отвергла сию хитроумную идею как в высшей степени оскорбительную.
Она объявила, что если они вздумают следить за Изабеллой, то девушка тотчас же узнает об этом из ее собственных уст. Смиренно ее выслушав, полицейские вежливо предложили новое направление поиска. Они заметили, что в делах подобного рода какое-то подозрение всегда падает на прислугу, и не станет ли ее милость возражать, если они займутся слугами и постараются выяснить, кто где находился в момент совершения кражи? Ее милость возразила, притом самым решительным образом. После этого тот, кого называли "господином инспектором", на минуту отозвал мистера Троя в сторону.
- Кражу в доме, безусловно, совершил кто-то из своих, - вежливо-авторитетным тоном заявил инспектор. - Не позволяя нам проводить расследование в доме, ее милость связывает нас по рукам и ногам, и не наша вина, что дело застопорилось. Если вдруг леди Лидьяр пересмотрит свою точку зрения, дайте мне знать, сэр. Честь имею!
Таким образом, идея обращения в полицию скоропостижно себя изжила. Ничего, кроме голословных уверений в виновности либо прислуги, либо Изабеллы, от полицейских чиновников добиться не удалось.
Еще раз поразмыслив в тиши своего кабинета и памятуя о данном Изабелле обещании сделать все возможное для подтверждения ее невиновности, мистер Трой заключил, что ему остается лишь одно. Он взял перо и написал в контору своего приятеля. Адвокат решил рискнуть и обратиться к Старому Шарону.
Глава 2
На следующий день мистер Трой, прихватив с собою в качестве важного свидетеля Роберта Моуди, уже звонил в дверь убогого, грязного домишки, в котором принимал своих клиентов Старый Шарон.
Посетителей отвели наверх и показали им дальнюю комнатушку во втором этаже. Сквозь густое облако табачного дыма они разглядели в кресле за столом маленького, толстенького, плешивого старикашку в грязнейшем, изодранном фланелевом халате, с куцей трубкой во рту, французским романом в руке и мопсом на коленях.
- Вы по делу? - осведомился Шарон хриплым голосом старого астматика и нахально уставился на посетителей блестящими черными глазами.
- Разумеется, по делу, - отвечал мистер Трой, смерив опозорившего почтенное адвокатское сословие мошенника таким взглядом, каким впору смотреть разве что на рептилию, вставшую вдруг на задние лапы. - Сколько вы берете за консультацию?
- Ваша гинея - мои полчаса. - С этими словами Старый Шарон протянул грязную руку через шаткий, выпачканный чернилами стол, отделявший его от посетителей.
Мистер Трой и за тысячу фунтов не согласился бы дотронуться до этой руки хоть кончиком пальца; он положил гинею на стол.
Шарон оглушительно расхохотался, при этом почему-то грозно сдвигая брови и широко растворяя для всеобщего обозрения свой устрашающий зев.
- Вижу, я для вас недостаточно чистоплотен, а? - спросил он, видимо очень довольный произведенным эффектом. - Вот в этой книжке, - он помахал французским романом, - тоже изображен один старичок, немного похожий на меня. Читали? Отличная вещь, сильно написана. Как? Не читали? Прочтите непременно - получите огромное удовольствие! Да, вас не беспокоит табачный дым? Я, знаете ли, когда курю, быстрее соображаю.
Мистер Трой величественно, хотя и с некоторой брезгливостью, взмахнул рукою, выражая сим жестом молчаливое позволение курить.
- Прекрасно, - сказал Старый Шарон. - Ну-с, приступим.
Откинувшись в кресле и попыхивая трубкой, старик лениво полузакрыл глаза, в точности как мопс у него на коленях. Кстати, между хозяином и его собакой и впрямь обнаружилось в этот момент необыкновенное сходство: оба устраивались поудобнее, словно готовились приятно вздремнуть.
Мистер Трой четко и последовательно изложил обстоятельства дела. Когда он закончил, Старый Шарон вдруг открыл глаза. Мопс вдруг тоже открыл глаза. Шарон пристально взглянул на мистера Троя. Мопс тоже пристально взглянул на мистера Троя. Шарон заговорил. Мопс зарычал.
- С вами все ясно: вы адвокат. Ну-ну, не беспокойтесь - прежде мы никогда не встречались, и имя ваше мне неизвестно; но адвоката всегда узнаешь по манере излагать факты. А это кто такой? - Старый Шарон вопросительно взглянул на Моуди.
Мистер Трой представил Моуди как наипервейшего свидетеля, которому доподлинно известны обстоятельства исчезновения банкноты и который с готовностью ответит на любые вопросы. Некоторое время Старый Шарон курил, молчал и сосредоточенно думал.
- Так-с! - неожиданно рявкнул он. - Будем докапываться до сути!
Облокотившись на стол, он подался вперед и принялся допрашивать Моуди. Как ни омерзителен был мистеру Трою презренный старикашка, все же адвокат не мог не восхищаться, слушая, как мастерски он ставит свои жестко подчиненные конечной цели вопросы. Через четверть часа Старый Шарон выудил из свидетеля буквально все до мельчайших подробностей, что тот в состоянии был сообщить. Наконец, докопавшись, как он выразился, до сути, он раскурил погасшую трубку и удовлетворенно развалился в обшарпанном кресле.
- Итак, - сказал мистер Трой, - пришли вы к какому-нибудь мнению?
- К какому-нибудь, разумеется, пришел.
- К какому же?
Вместо ответа Старый Шарон заговорщицки подмигнул мистеру Трою и тоже задал вопрос:
- Скажите, десять фунтов за услуги вас не очень обременят?
- Смотря за какие услуги.
- Можно, конечно, удовольствоваться заключением на одну гинею, - сказал Шарон. - Но не забывайте, что это будет заключение, сделанное с чужих слов, а вы как юрист не хуже меня понимаете, чего оно будет стоить. Но поставьте на меня десять фунтов - проще говоря, оплатите мне время и усилия, потраченные на распутывание этого непростого дела, - и вы получите заключение, основанное на моих собственных выводах.
- Поясните, - потребовал мистер Трой. - Какие сведения вы беретесь сообщить за десять фунтов?
- Я назову имя того - или тех, - кто виновен в совершении кражи. А коли пожелаете, то в доказательство моей правоты я с удовольствием - и, заметьте, совершенно бесплатно! - возьмусь предоставить вам еще одну услугу: схватить воришку за шиворот.
- Выслушаем сперва заключение на одну гинею, - сказал мистер Трой.
Старый Шарон снова растворил зев и оглушительнее прежнего расхохотался в лицо посетителям.
- Вы мне нравитесь, - отхохотавшись, объявил он мистеру Трою. - Как вы любите свои денежки! Вы, должно быть, чертовски богатый человек. Ну, слушайте, вот вам заключение за одну гинею. В вашем случае следует подозревать того, кого вам труднее всего заподозрить.
При последних словах внимательно слушавший Моуди вздрогнул и побледнел. Мистер Трой был глубоко разочарован и не пытался этого скрыть.
- Это все? - сказал он.
- Все? - насмешливо переспросил старый проходимец. - Хорош адвокат! Что же еще я могу сказать, полагаясь на одни только непроверенные показания вашего свидетеля? Разве я беседовал с девушкой и могу сложить о ней собственное мнение? Нет! Или, может, меня ввели в дом - под видом мальчика на побегушках, чистильщика башмаков, да кого угодно, - чтобы я мог сойтись со слугами и что-то о них узнать? Опять нет! Я вынужден принимать ваши суждения на веру и могу только сказать, как бы я поступил, если бы мои суждения совпали с вашими, - и все за какую-то жалкую гинею! Уверяю вас, это дешево, чертовски дешево для такого богача, как вы!
Адвокат, вопреки собственной воле, находил, что доводы Шарона не лишены убедительности. Что и говорить, старый хитрец умел подвести слушателей к нужной мысли.
- Возможно, я обдумал бы ваше предложение, - отвечал мистер Трой, - но все равно вам никто не позволит огорчать молодую девушку грубыми расспросами, а тем более шпионить в приличном доме.
Старый Шарон сжал грязные пальцы в кулаки и с потешным неистовством забарабанил ими по крышке шаткого стола.
- Да что вы знаете о методах моей работы? - взвизгнул он, едва мистер Трой умолк. - Думаете, я круглый идиот? Нет, уж если кто здесь и идиот, то, во всяком случае, не я! Представьте себе картинку: ваша девица выходит на прогулку и встречает по дороге грязного и жалкого нищего старика - или, по-вашему, я не похож на грязного и жалкого нищего старика?! Прекрасно! Старичок ноет, хнычет, рассказывает ей длиннейшую историю и в конце концов выклянчивает у девицы шестипенсовую монетку. К этому времени он знает ее как облупленную (не задав при этом, заметьте, ни единого вопроса), а сама девица не огорчена, как вы изволили выразиться, а, напротив, счастлива, что ей представилась возможность совершить благодеяние. Стойте, еще не все! Кто вам чистит туфли-штиблеты? Вот, глядите! - Спихнув собачонку, он нырнул под стол и вскоре появился оттуда с баночкой ваксы и старым башмаком, на который тотчас набросился с необычайным рвением. - Собираюсь, знаете ли, прогуляться, хочу привести себя в порядок. - И, усердно работая щеткой, он замурлыкал популярную в начале века сентиментальную песенку:
Напрасны все мои терзанья!
Она прекрасна, как звезда,
Она мечты моей созданье,
Но - ах! - не быть мне с нею никогда.
Трам-та-там-та-та!
Обожаю песни про любовь. Так его, так! Сейчас он у меня как зеркало заблестит! Ну что за славный, пригожий старичок - за работой шутит, поет, доброму люду скучать не дает! Что вы говорите? Посторонний? Не стоит откровенничать? Да как вам не совестно - бедняга стоит уж одной ногой в могиле! Вот увидите, госпожа кухарка непременно припрячет для него на судомойне лакомый кусочек от обеда, а лакей Джон разыщет свой старый сюртук. А когда он выведает все, что хотел, и на другое утро не явится в дом - что? по-вашему, скажут о нем в людской? Думаете, заголосят: "Ах, он за нами шпионил"? Как бы не так! Скажут: слег старый весельчак, или под колеса попал, или, пуще того, ноги протянул - лежит, болезный, в мертвецкой нашего прихода. Не верите - сведите меня на свою собственную кухню и посмотрите, примут ли меня ваши слуги за шпиона. Ну, ну, господин адвокат, не тратьте попусту свое драгоценное время, выкладывайте десять фунтов!
- Я подумаю и сообщу вам о своем решении, - сказал мистер Трой.
Старый Шарон еще раз дико расхохотался и, обогнув стол, проворно проковылял к стулу мистера Моуди. Положив одну руку дворецкому на плечо, другой рукой он насмешливо указал на мистера Троя.
- Послушайте, господин Молчун! Ставлю пять фунтов, что его уж больше сюда не заманишь!
Моуди, молча слушавший в продолжение всего разговора (кроме той его части, когда вопросы были обращены к нему лично), и на сей раз отделался самым кратким ответом:
- Никогда не держу пари.
Ему как будто не претили ни фамильярность, ни нелепые ужимки Шарона. Старый шельмец, по-видимому, произвел на него сильное впечатление. Когда мистер Трой поднялся уходить, Моуди, вместо того чтобы последовать его примеру, все еще сидел и глядел на адвоката так, словно ему не хотелось покидать эту грязную, прокуренную комнатушку.
- Хотите что-то сказать? - спросил мистер Трой.
Моуди медленно поднялся и посмотрел на Старого Шарона.
- Не сейчас, сэр, - помолчав, ответил он и отвел взгляд.
Шарон понял ответ и взгляд Моуди по-своему. Он неожиданно вцепился в дворецкого и оттащил его в угол комнаты.
- Послушайте, - зашептал он. - Скажите, положа руку на сердце: вы так же богаты, как этот блюститель закона?
- Нет. Разумеется, нет.
- Тогда вот что: для бедняка я готов работать и за полцены. Ежели вдруг вам захочется вернуться сюда без адвоката, это обойдется вам всего в пять фунтов. Так-то! Подумайте над этим, да-да, подумайте!
- Ну где же вы? - торопил мистер Трой, придерживая дверь.
Когда Моуди наконец проследовал к выходу, адвокат еще раз оглянулся на Шарона. Старикашка опять устроился в кресле и с мопсом на коленях, трубкой в зубах и книжкой в руке представлял собою такую же мирную и неряшливую картину, как и до их прихода.
- Прощайте! - снисходительно обронил мистер Трой.
- Не мешайте, - буркнул Старый Шарон, захваченный чтением. - Я отработал вашу гинею. Боже, какая восхитительная книга! Не мешайте мне.
- Нахал! - высказался мистер Трой, когда они с дворецким вышли на улицу. - И как только моему приятелю в голову пришло рекомендовать такого проходимца? Он еще рассчитывал получить от меня десять фунтов! По мне, и гинея-то выброшена зря.
- Прошу прощения, сэр, - сказал Моуди, - но я так не думаю.
- Что?! Не станете же вы утверждать, что поняли эту его туманную фразу - "подозревать того, кого труднее всего заподозрить"? Вздор!
- Я не говорил, что понял ее, сэр. Но, пожалуй, она натолкнула меня на мысль.
- На какую мысль? У вас возникли какие-то определенные подозрения?
- Прошу простить меня, мистер Трой, но я предпочел бы пока воздержаться от ответа.
Мистер Трой внезапно остановился и окинул своего спутника недоверчивым взглядом.
- Вы что, собираетесь сами превратиться в детектива? - спросил он.
- Я согласен превратиться в кого угодно и испробовать любые средства, лишь бы только помочь мисс Изабелле, - твердо отвечал Моуди. - За время службы у леди Лидьяр я скопил несколько сотен фунтов и готов потратить их все до последнего на поиски вора.
Мистер Трой зашагал дальше.
- Я вижу, в вашем лице мисс Изабелла находит доброго друга, - сказал он.
В душе он немного обиделся на дворецкого за чрезмерно независимый тон, с каким Моуди ему отвечал, хотя он, мистер Трой, сам вызвался помочь девушке.
- Друга и преданного слугу, - веско отвечал Моуди.
- Весьма похвально, - кивнул мистер Трой. - Но смею напомнить, что, кроме вас, у нее есть и иные друзья. Я, к примеру, тоже друг мисс Изабеллы. Я обещал доказать ее невиновность и намерен сдержать слово. К этому - простите! - я вынужден добавить, что мой опыт и рассудительность, скорее всего, сослужат ей не меньшую службу, чем ваша горячность. Я слишком хорошо знаю людей, чтобы доверяться первому встречному. И вам, мистер Моуди, не мешало бы последовать моему примеру.
Моуди выслушал упрек с приличествующей учтивостью.
- Если у вас есть план, который поможет защитить честь мисс Изабеллы, - сказал он, - я буду счастлив по мере сил содействовать его воплощению, сэр.
- А если нет? - осведомился мистер Трой, невольно сознавая при этом, что плана-то как раз и нет.
- В таком случае, сэр, я буду действовать по своему усмотрению и, если собьюсь с пути, стану винить в этом лишь себя самого.
Мистер Трой ничего больше не сказал и на следующем повороте распрощался с Моуди.
Продолжая по дороге обдумывать этот разговор, он решил при первой возможности съездить к Изабелле и предупредить ее, чтобы она не слишком полагалась на благоразумие дворецкого. "Сомнений нет, - думал адвокат. - Этот самонадеянный глупец намерен вернуться к Старому Шарону".
Глава 3
Добравшись до своей конторы, мистер Трой обнаружил среди ожидавшей его корреспонденции письмо от той, чьи интересы заботили его сейчас более всего. Изабелла Миллер писала:
"Уважаемый сэр!
Моя тетя, мисс Пинк, желает при первой возможности обратиться к Вам за советом. Хотя от Лондона до Саут-Мордена немногим более получаса езды по железной дороге, мисс Пинк, зная о Вашей чрезмерной занятости, не смеет просить Вас к ней приехать. А посему не соблаговолите ли Вы сообщить мне, в какое время Вам было бы удобно принять мою тетю в Вашей лондонской конторе.
С глубочайшим уважением, Ваша Изабелла Миллер.
P.S. Я также уполномочена передать Вам, что предметом предстоящей консультации явится прискорбное событие, происшедшее недавно в доме леди Лидьяр.
Вилла "Лужайка", Саут-Морден.
Четверг."
Читая послание, мистер Трой улыбался. "Слишком много церемоний для такой юной особы, - думал он про себя. - Все от первого до последнего слова написано под диктовку мисс Пинк". Он недолго раздумывал, как поступить. Ведь ему нужно было срочно предостеречь Изабеллу - вот и удобный случай. Он вызвал к себе старшего клерка и просмотрел список дел на день. В ежедневнике не значилось ничего такого, с чем его помощник не мог бы справиться самостоятельно. Мистер Трой заглянул в расписание поездов, заказал кэб и успел на ближайший поезд в Саут-Морден.
В те времена (как, впрочем, и по сей день) Саут-Морден представлял собою сугубо земледельческую деревушку, стоящую в стороне от столбовой дороги современного прогресса; подобные местечки и поныне можно встретить в окрестностях Лондона. В Саут-Мордене останавливались лишь самые тихоходные поезда, и на станции было так мало дел, что от скуки станционный смотритель вместе с носильщиком разводили на насыпи цветочки и беспрестанно охорашивали какую-то хилую лиану, прилепившуюся над окном зала ожидания. Став спиной к железной дороге и пройдя немного вперед по главной и единственной саут-морденской улице, вы оказывались в старой Англии двухсотлетней давности. Остроконечные домики с наглухо запертыми ставнями; гуси и свиньи, мирно разгуливающие по дороге; старинная церковь в окружении тенистого кладбища; бойкая торговля у бакалейщика и пустые прилавки у мясника; редкие жители, подолгу глазеющие на приезжих, и чумазые ребятишки - воплощение беззаботного здоровья; звон болтающегося на цепи ведра из глубины деревенского колодца и глухой стук падающей кегли из кегельбана за трактиром; в конце улицы площадь для сельских сходок и гуляний, по одну ее сторону - пруд для купания лошадей, по другую - раскидистый вяз с деревянным сиденьем вокруг ствола, - вот такие картины и звуки окружали вас, пока вы проходили по саут-морденской улице из конца в конец.
В полумиле от последнего старенького домика вас снова поджидала современная Англия в виде ровного ряда вилл-близнецов, выстроенных предприимчивым лондонцем на скупленной за бесценок земле. Каждая вилла была окружена собственным садиком и глядела через дорогу на обширные луга и пологие лесистые холмы над ними. Каждая ослепляла вас чудовищным сверканием новенького красного кирпича и навязывала вам свое нелепое название, яркой краской намалеванное над воротами. Прочитывая их одно за другим, мистер Трой добрался наконец до виллы под названием "Лужайка", происходившем, по всей вероятности, от зеленого пятачка травы перед домом. Калитка оказалась заперта, и он позвонил.