Ему открыла робкая опрятная девочка-служанка. Войдя в садик, мистер Трой удивленно огляделся. Со всех сторон на него строго и молчаливо взирали развешанные на каждом шагу от калитки до крыльца правила для посетителей, запрещающие делать то-то и повелевающие вести себя так-то. Табличка по одну сторону от лужайки извещала о том, что по траве ходить запрещается. По другую сторону торчал развернутый вдоль боковой ограды указующий перст, нацеленный в надпись "Вход на кухню здесь". На гравии перед крыльцом белел аккуратно выложенный ракушками призыв: "Отскоблить грязь с подошв", а на верхней ступеньке крыльца поблескивали свинцовые буквы "Добро пожаловать!". С коврика за дверью в глаза адвокату бросилось угрожающе-черное "Вытирайте ноги!". Даже вешалке в прихожей не доверялось изъясняться самостоятельно: сопутствующая ей надпись гласила: "Пальто и шляпы", а мокрые зонтики приказано было "ставить сюда".
Приняв визитную карточку мистера Троя, девочка-служанка провела его в маленькую гостиную на первом этаже. Не успел он оглядеться, как дверь тихонько отворилась и в комнату на цыпочках вошла Изабелла; вид у нее был довольно измученный. Здороваясь с ней за руку, старый адвокат не заметил на ее лице такой милой и такой знакомой улыбки.
- Не говорите тете, что видели меня! - прошептала она. - Я не должна была выходить к вам, пока меня не позовут. Сейчас я убегу, но прежде два вопроса. Как леди Лидьяр? И не пойман ли вор?
- Последний раз, что я ее видел, леди Лидьяр пребывала в добром здравии, а вот вора пока не нашли.
Ответив, таким образом, на оба вопроса, мистер Трой решил, пока есть возможность, предупредить Изабеллу насчет дворецкого.
- У меня тоже к вам вопрос, - удерживая девушку за локоть, начал он. - Как вы полагаете, Моуди не приедет вас навестить?
- Уверена, что приедет, - сразу потеплев, сказала Изабелла. - Я его приглашала, и он обещал. Представьте, пока на меня не свалилось это несчастье, я и не знала, что у Роберта Моуди такое доброе сердце. Моя тетушка - а ей не так-то легко угодить - сразу отнеслась к нему с большим уважением. Не могу вам передать, как чуток и внимателен он был всю дорогу, как тепло простился со мною! - Здесь она умолкла и отвернулась; к глазам ее подступили слезы. - В моем положении так остро чувствуется человеческая доброта, - тихо сказала она. - Пожалуйста, не глядите на меня, мистер Трой.
Адвокат немного подождал, пока она успокоится, потом сказал:
- Друг мой, я совершенно с вами согласен: мистер Моуди человек во всех отношениях достойный. Однако хочу заметить, что в данном случае горячее желание услужить вам может оказаться в нем сильнее благоразумия. Боюсь, что в своем стремлении разгадать тайну пропавших денег он становится излишне самонадеян и при следующей встрече может внушить вам неоправданные надежды. Прошу вас, будьте настороже! Выслушайте, конечно, все его советы, но, прежде чем им следовать, побеседуйте со мной - все-таки я гораздо старше и опытнее вас. Не думайте, что я пытаюсь возбудить в вас недоверие к другу, - добавил он, поймав на себе несколько недоуменный взгляд Изабеллы. - У меня и в мыслях такого нет. Я просто предупреждаю, что его искреннее сочувствие вашей беде может его самого ввести в заблуждение. Надеюсь, вы поняли меня.
- Да, сэр, - сухо отвечала Изабелла. - Я вас поняла. Но позвольте пройти. Мне нельзя оставаться в гостиной - сейчас сюда спустится моя тетя. - И, присев в вежливом реверансе, девушка быстро вышла из комнаты.
"Вот и пытайся после этого молодым девицам что-то втолковать, - думал мистер Трой, оставшись один. - Эта дуреха явно возомнила, что я позавидовал ее доверию к Моуди и нарочно на него наговариваю. Ну что ж, мое дело предупредить, а там пусть сама решает".
Он огляделся. В комнате не видно было ни единой соринки; каждый стул стоял на строго отведенном для него месте; сияющая полировка стола слепила глаза, а безделушки на нем располагались в таком идеальном порядке, словно рука человека, однажды расставив, никогда уж больше не прикасалась к ним; фортепиано явно предназначалось для украшения гостиной, а никак не для музицирования; безукоризненная чистота ковра заставила мистера Троя обеспокоенно взглянуть на собственные башмаки, а диван, прикрытый белоснежной кипой узорных салфеток и салфеточек, всем своим видом как бы говорил: "Попробуй только сядь!" Мистер Трой в смущении отступил к книжному шкафу в дальнем конце комнаты. Книги так точно подходили к полкам, что адвокату лишь с трудом удалось вытащить одну из них - в руках у него оказался том "Истории Англии". С форзаца на него глядело еще одно письменное предостережение: "Книга является собственностью пансиона благородных девиц мисс Пинк и не подлежит выносу из библиотеки". Эта надпись и стоявшая под нею дата десятилетней давности обличали в мисс Пинк бывшую содержательницу благородного пансиона и отчасти объясняли своеобразие здешних порядков, так смутивших поначалу мистера Троя.
Едва он успел втиснуть книгу обратно на полку, как дверь снова отворилась и в гостиную вошла тетушка Изабеллы.
Случись вдруг мисс Пинк таинственным образом исчезнуть из дому, полиции нелегко было бы получить словесный портрет пропавшей дамы, так как ни один даже самый добросовестный наблюдатель не сумел бы выделить в ее наружности ничего примечательного. А посему автору этих строк приходится - за неимением иного выхода - прибегнуть к целому ряду отрицаний. Она была ни молодой, ни старой, ни худой, ни толстой, роста ни большого, ни маленького; в чертах ее нельзя было углядеть ни уродства, ни особой приятности; лицо, голос, платье и манеры мисс Пинк решительно ничем не отличались от лиц, голосов, платья и манер пятисот тысяч других одиноких англичанок того же возраста и общественного положения. Если бы ее попросили определить, кто она такая, мисс Пинк сказала бы: "Я благородная дама"; а на вопрос, какое из своих многочисленных достоинств она сама ценит превыше всего, ответила бы: "Изысканную речь". Словом, то была мисс Пинк из Саут-Мордена - и этим все сказано.
- Прошу покорнейше садиться, - сладчайшим голосом открыла аудиенцию мисс Пинк. - Сегодня наконец-то прекрасный денек после стольких дождей! Говорят, в этом году шпалерные деревья в садах почти не плодоносят. Сэр, позвольте вам предложить чего-нибудь освежающего с дороги.
Мистер Трой вежливо поблагодарил и произнес несколько приличествующих фраз о красотах окружающего пейзажа. Даже старый адвокат не мог спокойно слушать мисс Пинк, не испытывая при этом непреодолимого желания быть, как говорят дети, паинькой.
- Очень любезно с вашей стороны, что вы удостоили меня посещением, мистер Трой, - снова заговорила мисс Пинк. - Я прекрасно понимаю, насколько ценно личное время людей вашей профессии, а потому надеюсь, вы меня извините, если я сразу же перейду к предмету, ради которого я осмелилась вас побеспокоить.
Тут она скромно разгладила платье на коленях, а адвокат поклонился. Отточенная речь мисс Пинк имела разве что один недостаток: она, строго говоря, вовсе не походила на речь, а напоминала скорее типичное письмо, прочитанное вслух.
- Обстоятельства отъезда моей племянницы Изабеллы из дома леди Лидьяр так невыносимо тягостны, - продолжала мисс Пинк, - скажу более, так унизительны, что я раз и навсегда запретила ей даже упоминать о них в чьем бы то ни было присутствии - при мне или без меня. Вам, мистер Трой, эти обстоятельства известны; вы поймете, какое негодование я испытала, узнав, что дочь моей сестры подозревается в краже. Я не имею чести быть знакомой с леди Лидьяр; она ведь, кажется, не графиня? Да-да, ее покойный супруг был лишь бароном! Итак, я не знакома с леди Лидьяр, а потому лучше воздержусь и не стану высказывать свое мнение по поводу того, как она обошлась с моей племянницей.
- Простите, мадам, - вступил мистер Трой, - прежде чем вы продолжите, я, с вашего позволения, замечу, что леди Лидьяр…
- Это вы меня простите, - возразила мисс Пинк. - Я никогда не делаю поспешных выводов! И однако же поведение леди Лидьяр невозможно оправдать, как бы вы этого ни желали. Вам, сэр, по всей вероятности, неизвестно, что в лице моей племянницы ее милость принимала под своим кровом девушку благородную по рождению, как и по воспитанию. Моя покойная сестра была дочерью священника англиканской церкви. Нет нужды напоминать, что как таковая она являлась урожденной леди. При более благоприятном стечении обстоятельств дед Изабеллы по материнской линии мог бы стать архиепископом Кентерберийским - и тогда по старшинству стоял бы выше всей палаты лордов, исключая одних лишь принцев крови. Не берусь утверждать, что и по отцовской линии родословная моей племянницы столь же безупречна. Моя сестра поразила - если не сразила! - нас всех, выйдя за аптекаря. В то же время аптекарь не просто торговец. Он служит благородному делу врачевания и считается среди людей своей профессии не менее уважаемой фигурой, чем ученые доктора. Таковы факты, сэр. Приглашая Изабеллу пожить в своем доме, ее милость, повторяю, обязана была помнить, что она принимает у себя девушку из благородной семьи! Однако леди Лидьяр вовсе не думала об этом, чем нанесла первое тяжкое оскорбление; заподозрив же мою племянницу в воровстве, она нанесла второе.
Мисс Пинк остановилась на миг перевести дух, и мистер Трой еще раз попробовал вставить слово:
- Будьте любезны, мадам, позвольте мне сказать…
- Не позволю, - перебила мисс Пинк, обнаруживая за внешней учтивостью обращения поистине непоколебимую стойкость. - Я слишком ценю ваше время, мистер Трой! Даже ваш богатый опыт в оправдании человеческих поступков не поможет оправдать поведение, по сути своей непростительное. Теперь, выслушав мое мнение о ее милости, вы поймете, почему я не склонна доверять леди Лидьяр. Соберется ли она учинить надлежащее расследование в интересах Изабеллы или не соберется - этого я не знаю. Знаю только, что мой священный долг - долг перед памятью моей сестры и родителей - не полагаться в таком важном деле на посторонних. Я сама этим займусь. Добавлю, что я в состоянии понести необходимые расходы. Посвятив себя воспитанию девушек из хороших семей, я имела счастье всегда пользоваться доверием и благодарностью их родителей и всю жизнь соблюдала одно золотое правило: откладывать кое-что на черный день. Таким образом, удалившись на покой, я смогла вложить мои скромные - поверьте, очень скромные! - сбережения в ценные бумаги. Часть этих средств я готова выделить на восстановление доброго имени моей племянницы. Я считаю, что дело лучше всего передать вам: вы ведь все равно уже с ним знакомы, а я, признаться, ни за что на свете не согласилась бы поведать о нашем позоре кому-то еще. Вот для чего, мистер Трой, я и хотела с вами встретиться. Только, ради бога, не говорите мне больше о леди Лидьяр - само упоминание ее имени мне чрезвычайно неприятно. Если позволите, у меня к вам лишь один вопрос: понятно ли я изложила суть моей к вам просьбы?
Мисс Пинк откинулась на стуле - ровно настолько, насколько позволяли приличия, и, слегка опершись щекой о большой и указательный пальцы левой руки, а левым локтем о правую ладонь, ждала ответа - воплощение человеческого упрямства в его самом респектабельном виде.
Если бы мистер Трой не был законником - иными словами, если бы он по роду своей деятельности не привык отстаивать свое мнение при любых обстоятельствах, невзирая ни на какие мыслимые трудности, миссис Пинк, вероятно, так навсегда и осталась бы во власти собственных заблуждений. Однако в этот момент мистер Трой получил наконец-то возможность говорить, и, как бы упорно мисс Пинк ни уклонялась, ей суждено было выслушать точку зрения противной стороны.
- Покорно благодарю вас, мадам, за оказанное мне доверие, - начал мистер Трой. - В то же время я вынужден извиниться перед вами за то, что не смогу принять ваше предложение.
Столь неожиданный и определенный отказ неприятно удивил мисс Пинк.
- Но почему вы не желаете мне помочь? - спросила она.
- Потому, - отвечал мистер Трой, - что я уже дал согласие провести расследование в интересах мисс Изабеллы другому лицу, а именно моей клиентке, которой служу уже более двадцати лет…
- Можете не трудиться называть ее имя, - предчувствуя продолжение, поспешила вставить мисс Пинк.
- Моя клиентка, - настаивал мистер Трой, - всем сердцем любит мисс Изабеллу…
- Это вопрос спорный, - перебила мисс Пинк.
- …и, равно как и вы, уверена в ее невиновности, - неумолимо продолжал адвокат.
Мисс Пинк, как всякого живого человека, можно было задеть за живое, и сейчас мистеру Трою это, кажется, удалось.
- Вот как! Леди Лидьяр уверена в невиновности моей племянницы! - проговорила мисс Пинк, внезапно выпрямившись на стуле. - Тогда почему она выдворила ее из своего дома? В знак особого доверия?
- Согласитесь, мадам, - осторожно начал мистер Трой, - все мы в этом бренном мире становимся порой жертвами внешних проявлений. Ваша племянница тоже жертва - жертва невинная. Она поступила мудро, удалившись от дома леди Лидьяр до того момента, пока с нее не будут сняты все подозрения.
На это у мисс Пинк ответ был готов:
- Вот видите, вы сами признаете, что ее таки подозревают! Я всего лишь слабая женщина, господин адвокат, но я никому не позволю сбить себя с толку.
Мистера Троя не просто было уязвить, однако постепенно он начал подозревать, что, может быть, мисс Пинк именно этого и добивается.
- У меня нет намерения сбивать вас с толку, мадам! - горячо возразил он. - Что же касается вашей племянницы, скажу вам вот что: за все годы моего знакомства с леди Лидьяр я ни разу не видел, чтобы она так переживала, как в час отъезда мисс Изабеллы.
- Вот уж право! - со скептической улыбкой отвечала мисс Пинк. - По моему скромному разумению, когда кто-то переживает о своих ближних, он старается поскорее их проведать или хотя бы прислать весточку. Не знаю, впрочем, может, среди титулованных особ это не принято.
- Но леди Лидьяр при мне обещала приехать к мисс Изабелле, - сказал мистер Трой. - Поверьте, леди Лидьяр самая великодушная женщина на свете!..
- Леди Лидьяр здесь! - раздался счастливый голос из-за двери.
В ту же секунду, не обращая ровно никакого внимания на присутствие грозной мисс Пинк, в комнату влетела взволнованная Изабелла.
- Ой, простите, тетушка! Я стояла наверху у окна, вдруг вижу - у ворот ее карета. И Тобби тоже приехал! Хороший мой, он увидел меня в окне! - забыв обо всем, кричала она, а когда восторженный собачий лай перекрыл доносившийся с улицы топот копыт и стук колес, глаза бедняжки вспыхнули от радости.
Мисс Пинк медленно поднялась с таким видом, что стало ясно: она сумеет достойно принять не одну только титулованную леди, но, если понадобится, и всю английскую аристократию.
- Возьми себя в руки, голубушка, - сказала она. - Воспитанной девушке не пристало поддаваться чрезмерному возбуждению. Встань-ка рядом со мной - нет, немного позади.
Изабелла повиновалась. Мистер Трой остался на своем месте, втайне наслаждаясь одержанной над мисс Пинк победой. Будь они хоть в сговоре с леди Лидьяр, им все равно бы не подгадать более подходящего момента для ее приезда. Прошло еще немного времени, и карета подкатила к дверям. Лошади били копытами по гравию; бешено трезвонил колокольчик; Тобби выскочил из кареты и с лаем рвался в дом, довершая всеобщий сумбур. Никогда еще такая буря звуков не вторгалась в мирные владения мисс Пинк.
Глава 4
На звон, обмирая от страха, выбежала из своей скромной кухоньки опрятная девочка-служанка. Мисс Пинк, оглушенная лаем, успела лишь произнести: "Какая невоспитанная собака!" - когда в прихожей что-то с грохотом посыпалось на пол и стремительно приближающееся клацанье когтей по клеенке возвестило о вторжении Тобби. Пролетев мимо служанки, вошедшей доложить о леди Лидьяр, он одним гигантским прыжком с порога рванулся к Изабелле и наверняка повалил бы ее на пол, не окажись у нее за спиной стул. Вскочив к ней на руки, преданный пес на радостях чуть не задушил девушку. Он заливался лаем, визжал, потом, снова скатившись на пол, кругами носился по комнате и каждый раз, пробегая мимо колен мисс Пинк, устрашающе оскаливал все свои клыки и рычал. Наконец он угомонился, забрался опять на руки к Изабелле, свесил подрагивающий язык и, лениво помахивая хвостом, глядел на мисс Пинк, словно вопрошая, как ей нравится собачка в ее гостиной.
- Надеюсь, мой пес не очень обеспокоил вас, мадам? - сказала леди Лидьяр, сходя с коврика у двери, где она терпеливо дожидалась, покуда улягутся собачьи страсти.
Мисс Пинк, дрожа от страха и негодования, ответила на вежливый вопрос леди Лидьяр чопорным поклоном и словами, в коих гостье надлежало услышать полный достоинства упрек.
- Собака вашей милости, кажется, не очень хорошо выдрессирована, - заметила бывшая содержательница благородного пансиона.
- Не… выдрессирована? - переспросила леди Лидьяр, словно впервые слыша такое выражение. - Думаю, вам не часто приходилось иметь дело с животными, мадам. - Она повернулась к Изабелле и с нежностью привлекла ее к себе. - Ну, поцелуй меня, милая! Господи, как же я скучала по тебе! - Она снова обернулась к мисс Пинк. - Вам это, может быть, неизвестно, мадам, но мой пес беззаветно предан вашей племяннице. Кто-то из великих - не припомню сейчас, кто именно, - говорил, что на свете нет ничего трогательнее и бескорыстнее собачьей любви. - Оглянувшись, она заметила в гостиной адвоката. - А, мистер Трой! Какая приятная неожиданность! Без Изабеллы в моем доме стало так тоскливо - я не могла больше откладывать поездку. Вам, мисс Пинк, надо просто немного привыкнуть к Тобби, и тогда вы обязательно поймете и полюбите его. Как Изабелла - уж она-то его и любит, и понимает. Правда, милая? Девочка моя, ты плохо выглядишь. Как только лошади отдохнут, мы вместе поедем домой. Мы ведь с тобой не можем друг без друга!
Излив чувства, проговорив положенные приветствия и защитив Тобби - все это почти на одном дыхании, - леди Лидьяр опустилась на стул рядом с Изабеллой и раскрыла висевший на поясе большой зеленый веер.
- Вы не представляете, мисс Пинк, как все мы, толстухи, страдаем от жары! - пожаловалась она, усердно обмахиваясь веером.
Мисс Пинк скромно потупилась. "Толстухи"! Уж если ее милости непременно понадобилось заводить разговор о собственных телесах, то зачем при этом употреблять такие вульгарные выражения?
- Не хотите ли чего-нибудь освежающего? - жеманно спросила она. - Чашечку чаю?
Леди Лидьяр решительно замотала головой.
- Стакан воды?
Это предложение радушной хозяйки ее милость отвергла с нескрываемым отвращением.
- Пива у вас нет? - осведомилась она.
- Прошу прощения, ваша милость… - боясь, не ослышалась ли она, проговорила мисс Пинк. - Как вы сказали? Пива?
Леди Лидьяр неистово размахивала веером.
- Ну да, пива. Разумеется, пива!
Мисс Пинк с выражением непреодолимой брезгливости на лице поднялась и позвонила в колокольчик.
- Сусанна, - сказала она, когда в дверях появилась служанка. - У вас там, на кухне, нет пива?
- Есть, мисс.