- О его смерти я прочитала в газете. - Руки нервно дернулись на коленях. - Пишут, что его убили. Мне прямо плохо стало… Он со мной не… то есть мы с ним очень давно не виделись… и все же он моя плоть и кровь, сын Мэрилин. Понимаете, вырастила-то его я. То есть мы с мужем вместе его воспитывали. Своих детей у нас не было, а Мэрилин… понимаете, не могла она растить крошку. Кто его отец, мы так и не узнали. Мэрилин нам не сказала. Возможно, она и сама не помнила. - Миссис Дель посмотрела на свои руки и плотно сцепила пальцы, стараясь унять дрожь. - Нехорошо чернить собственную сестру, - продолжала она. - Но так оно и было. Мэрилин всегда хотела только развлекаться. И выпить тоже любила. Наутро она и не помнила, где и с кем была… И все же она была добрая. Я ее очень любила.
- Насколько я понимаю, ваша сестра умерла? - уточнила Джесс, когда миссис Дель, задохнувшись, замолчала.
- Ну да, конечно. До пенсии не дожила. Да ведь при такой жизни, как у нее, редко дотягивают до старости, верно? Марвину было лет пять, когда его мать умерла. Но, как я уже говорила, Ронни - мой муж - и я… Мы заменили Марвину родителей. Мы его вырастили. Ронни тоже нет в живых. Умер десять лет назад. Из-за асбеста. Легкие у него разъело… Он работал в компании по разборке старых зданий. Тогда еще не знали, какой асбест вредный, а в старых домах, которые они сносили… там его было полно.
Миссис Дель как будто что-то вспомнила и потянулась к своей большой пластиковой сумке. Порывшись в ней, она извлекла две газетные вырезки.
- Вот, - сказала она, протягивая их Джесс, - здесь пишут, что его нашли мертвым. А вот тут… - она протянула ей вторую вырезку, - какой-то адвокат разыскивает его родственников. Я позвонила к нему в контору, а сегодня специально приехала из Лондона, чтобы повидаться с ним. Он велел принести документальное подтверждение нашего родства. - Последние слова она произнесла тщательно, желая правильно выговорить незнакомые термины. - Я захватила все, что у меня есть. Свидетельство о браке, свидетельство о рождении Марвина, его школьный аттестат и фотографии… - Она снова принялась рыться в сумке. - У меня и свидетельство о смерти Мэрилин. Печень у нее отказала. По-моему, этого достаточно… Как вы считаете? - Старушка снова переключила внимание на Джесс. - Но я подумала, что сначала должна зайти к вам. Хочу спросить… Вы уже нашли того, кто убил Марвина? Я хочу, чтобы вы его поймали.
- Мы тоже этого хотим, миссис Дель, - ласково ответила Джесс. - И делаем все, что в наших силах. Когда вы в последний раз видели племянника?
Миссис Дель предпочла ответить не прямо. Джесс почувствовала, что вопрос смутил старушку.
- За месяц или два перед смертью Ронни, - сказала она наконец, глядя поверх головы Джесс на пустую стену.
- То есть десять лет назад?
Впалые щеки миссис Дель пошли пятнами.
- Мы с ним поссорились. Он женился в очень молодом возрасте, а потом почти сразу развелся. Потом мы видели его все реже и реже… В последний раз мы встретились накануне Рождества. Одна подруга мне сказала: "Бор, забудь ненадолго о делах, тебе нужно отдохнуть. Пошли по магазинам! Покупать не обязательно, только посмотрим". Мне не очень хотелось уходить и оставлять Ронни одного больше чем на час. Тогда он уже был очень болен. Но один его старый приятель обещал зайти и посидеть с ним. Ронни так понравилось, что я пошла по магазинам с подругой! Мы гуляли по Оксфорд-стрит, и вдруг, кого же я вижу? Марвина собственной персоной! Он, конечно, повзрослел, немного потолстел и очень хорошо стал одеваться, и все-таки я сразу его узнала! Я окликнула его: "Марвин! Это я, тетя Бор!" А он, видать, испугался… Правда, разговаривал очень вежливо, спросил, как там дядя Ронни. Я ему сказала, что Ронни чувствует себя плоховато. Не хотела тревожить его, говорить всю правду. Он сказал: мол, прискорбно слышать. Кстати, говорит, я теперь никакой не Марвин. Я теперь Лукас, Лукас Бертон. Представляете, как я удивилась? Только и вымолвила в ответ: что ж, очень мило… А что еще я могла сказать? Выглядел он так, будто хорошо преуспел в жизни. Он вечно что-нибудь придумывал - изобретал разные способы, как бы заработать денег. Правду сказать, он умный был мальчик, хорошо учился в школе. Я познакомила его с подругой. Мы обсудили, как на улице много народу, и какое красивое освещение устроили к Рождеству. Потом он достал бумажник и отсчитал мне целых пятьдесят фунтов. Идите, говорит, и пообедайте от души. Сам он извинился, что не может пойти с нами, так как ему надо с кем-то встретиться. Вот он ушел, а мы с подругой пошли обедать. Когда вернулась, я рассказала Ронни, что встретила Марвина и дела у него, похоже, идут неплохо. Ронни, по-моему, обрадовался. Хотя, если честно, к тому времени Ронни уже почти ничего не интересовало…
- Да, - с трудом выговорила Джесс, - ваш племянник преуспел в жизни.
Что еще могла она сказать бедной старушке? Бор Дель, в девичестве Креппер, всю жизнь тяжело работала за гроши. Жизнь ее не баловала, но она никогда не жаловалась на судьбу, потому что понимала, что жаловаться и ныть бесполезно. И вот на склоне лет на нее свалилось огромное богатство! Интересно, представляет ли она, насколько богат был ее племянник Марвин, когда скончался? Наверное, нет. Реджи Фоскотт подождет, пока не получит все доказательства родства, а потом огорошит старушку. Но если у Лукаса Бертона в самом деле нет других родственников, значит, теперь Бор Дель очень богатая женщина. Как она распорядится деньгами и имуществом? Ронни уже нет, и делиться ей не с кем. Вряд ли она отправится в кругосветное путешествие - или хотя бы пойдет на Оксфорд-стрит за покупками, а не просто "посмотреть". Видимо, привычка к экономии въелась в ее плоть и кровь.
Она уже немолода. Кто унаследует состояние после ее смерти? Ведь детей у нее нет…
Джесс мысленно обратилась к покойному: "Эх, Лукас Бертон, Лукас Бертон! Эта женщина и ее муж воспитали, вырастили тебя. Они дали тебе крышу над головой, ведь беспутная мать совсем о тебе не заботилась… Тетка с мужем считали тебя своим родным сыном. А ты много лет не виделся с ними и даже не звонил. Случайно увидев тетку на улице, ты подарил ей пятьдесят фунтов. Пятьдесят фунтов, надо же! Одна пара твоих туфель стоила гораздо дороже… Вначале ты завещал все свое имущество бывшей жене и даже не заикнулся, что у тебя есть близкие родственники… Ты вычеркнул тетю с дядей из памяти. Ты знал, насколько они бедны. Неужели ты не мог за все эти годы хоть как-то помочь тетке и ее мужу Ронни? Что толку от всех твоих денег, Лукас? Кто-то должен был тебе напомнить: деньги не заберешь с собой на тот свет!"
- Нашел! - с довольным видом объявил Фил Мортон, кладя трубку. - Это частный склад. Такие мелкие компании за деньги готовы хранить все, что угодно: личные документы, антиквариат, вещи, для которых не нашлось места в доме. Вопросов они не задают. На их складе хранится множество вещей, о которых владельцы не хотят, чтобы кто-нибудь узнал. Вот почему когда тот или иной склад компании взламывают, - а такое время от времени случается, хотя их надежно охраняют, - невозможно выяснить, что же оттуда пропало. Сами хозяева ни за что не сознаются!
Оказалось, что даже с ордером подобраться к контейнеру Эндрю Ферриса непросто. Пухлощекий озабоченный управляющий неопределенного возраста - между тридцатью и пятьюдесятью - совсем не обрадовался, когда к нему пришли сотрудники полиции.
- Мы не спрашиваем клиентов, что именно они собираются оставить у нас на хранение, инспектор, это не наше дело… - заявил управляющий, гладя проплешину на голове и с ужасом разглядывая ордер. - Мы лишь требуем, чтобы среди вещей, сдаваемых на склад, не было опасных предметов: горючих, взрывчатых веществ, которые представляли бы угрозу для нашего персонала… Клиенты подписывают специальную декларацию. В наши дни законы об охране и гигиене труда очень строги. Однако спрашивать их, что именно содержится в их контейнерах, мы не имеем права. Они нам доверяют. Как бы мы преуспевали без доверия?
- Вам известно, с чем связан наш приезд? - осведомилась Джесс. - Ваш клиент подозревается в убийстве!
Наконец им вынесли старую черную лакированную коробку, в которой Феррис хранил свои вещи. Они нашли все: и розовую помаду Евы, и ее мобильный телефон, и мобильник Бертона, и его маленькую черную записную книжечку… В общем, все. В отдельный черный мешок для мусора Феррис аккуратно упаковал зеленый рюкзачок Джесс с ее мобильным телефоном и служебным удостоверением.
- Я же говорил тебе, он коллекционер, - самодовольно заявил Мортон.
- А по-моему, тут другое, - возразила Джесс, помахивая записной книжкой. - Он - потенциальный шантажист!
Глава 19
- Как хорошо, что вы его арестовали, - сказала Милада.
Воспользовавшись ее одобрением, Фил Мортон набрался храбрости и пригласил девушку на свидание. Он сразу понял, что везти ее в питейное заведение не стоит, ведь она и так всю неделю проводит в пабе. Поэтому Фил пригласил ее в Бат, на скачки. Милада неожиданно оказалась настоящим знатоком лошадей и неизменно угадывала победителей.
- Вот, смотрите! - Она с довольным видом разложила перед ним аккуратным рядком двадцатифунтовые банкноты. - Теперь мы можем пойти куда-нибудь и покутить от души!
Мортон умолчал о том, что вообще-то ему по средствам была лишь ближайшая пиццерия.
- Мы и так покутим от души, - решительно заявил он. - Кстати, уберите свои деньги. Сегодня я угощаю.
- Но вы ведь все проиграли, - заметила Милада. - Нет, нет, будем тратить мой выигрыш!
Спор пришлось отложить. Счет еще не принесли, и они по-прежнему сидели за столиком в ресторане, выбранном Миладой. Как только они вошли, у Мортона зародилось нехорошее предчувствие. Он сразу понял, что ресторан баснословно дорогой. Но он как-никак пригласил девушку на свидание, и пусть его назовут старомодным, но он хочет сам оплатить счет!
- По-моему, - сказала Милада, закусывая кофе мятной шоколадкой, - мне стоит поискать другую работу.
- Надеюсь, здесь же, в Англии, - сказал Мортон. - Ведь вы еще не собираетесь возвращаться домой?
- Нет, я приехала сюда на год, а может, на два. Я остаюсь. Но в "Твердой поступи" мне совсем разонравилось. Мистер Уэсткотт все время ворчит. Говорит, что смерть Евы очень навредила его репутации. К нам являются фотографы, снимают. От этого дела заведения… - Милада набрала в грудь побольше воздуху и старательно произнесла новую для себя фразу: - Идут на спад!
- Ничего, все наладится, - сказал Мортон. - Передайте Уэсткотту, пусть не волнуется. Говорят, любая реклама хороша, даже скандальная.
- И все равно я там не останусь. Мистер Уэсткотт собирается нанять другую официантку вместо Евы, и она поселится в одной комнате со мной. Будет спать на кровати Евы. Я не возражала против того, чтобы жить в одной комнате с Евой, а с новой девушкой еще неизвестно, поладим мы или нет. Пока, - добавила Милада, - он еще никого не нанял, потому что о заведении идет дурная слава. Никто не хочет у него работать.
- Если еще и вы уволитесь, - заметил Мортон, - ему придется туго. Тогда он уж точно никого не найдет.
- Я подожду, пока он не наймет новую девушку. А потом уйду. Дэвид Джонс уже уволился.
- Правда? - удивился Мортон.
- Он уехал в Канаду, - сообщила Милада, беря еще одну конфету.
- Вот это да!
- На суд он приедет. Он ведь свидетель, да? Там, в Канаде, у него дядя. Он, может быть, будет учиться в канадском университете. Не на врача, нет. Теперь он заинтересовался археологией. - Милада покачала головой. - Странный он какой-то. Еве он не нравился.
- Вы виделись с родителями Евы, когда они приехали сюда? - спросил Мортон.
- Да. Они забрали все ее вещи. Хотели поговорить со мной. Они спрашивали, хорошо ли ей было здесь, в Англии. Потом еще хотели узнать, как она познакомилась с тем типом, Феррисом, и почему она полюбила его настолько, что куда-то ездила с ним. Но я почти ничего не могла рассказать им - к сожалению. Она никогда со мной не делилась, а я не спрашивала. Мы всего лишь работали вместе.
Ее слова показались Мортону печальной эпитафией погубленной молодой жизни.
- Я заехал, - сказал Илай, - узнать, как вы справляетесь. Ведь половина конюшни сгорела. - Он печально покачал головой, ткнув пальцем в обгоревшие развалины бывшей конторы.
- У меня небольшие неприятности со страховой компанией, - призналась Пенни. - И все же я надеюсь, что они выплатят мне компенсацию. Пока еще не холодно, лошади пасутся в леваде - на поле, которое вы так щедро мне отвели. Правда, сейчас не беру новых лошадей на постой. В общем, придется где-то наскрести денег и отстроить сгоревшие денники.
Илай потер подбородок и принялся озираться по сторонам. В воздухе по-прежнему стоял запах гари. К счастью, огонь уничтожил постройки лишь с одной стороны двора. Вторая половина денников осталась нетронутой. И все же смотреть на сгоревшие доски и лужи воды, запачканные пеплом, было грустно.
- Клиенты боятся, - с грустью заметила Пенни. Им кажется, что здесь, у меня, их животные не находятся в безопасности. Кое-кто уже перевел своих животных в другие конюшни.
- Вам нужна, - заговорил Илай медленно, осторожно косясь на девушку, - настоящая кирпичная конюшня и тренировочное поле вроде манежа… И покрытие такое… всепогодное. Еще лучше будет, если накрыть его крышей. Стен не нужно, только крышу, чтобы можно было кататься в дождь.
Пенни с удивлением посмотрела на старика:
- Илай, оказывается, вы уже все продумали!
Илай покраснел:
- Городские - они-то не боятся промокнуть. Коли будет у вас хороший манеж, люди к вам повалят. И платить станут больше.
Пенни мечтательно улыбнулась - наверное, представила себе новую кирпичную конюшню, манеж, сытых, довольных лошадей, которые высовывают морды на двор, и еще более счастливых владельцев, которые привозят к ней отпрысков для уроков верховой езды. Потом она приуныла:
- Мне это не по карману, даже если заплатят страховку… Страховка лишь покроет расходы. Где найти деньги на кирпичную конюшню? Я уже не говорю о настоящем манеже…
Илай откашлялся и еще энергичнее почесал подбородок и косматые бакенбарды.
- Я тут подумал, - сказал он, - земли у меня много. Ко мне постоянно наведываются чиновники, разнюхивают… Я уже не молодею. Вот и решил продать часть земли. Не всю, конечно. Не желаю, чтобы мои владения застроили кирпичными коробками, которые сейчас называют домами. В общем, землей сейчас владеть непросто. Беспокойно… В общем, решил я часть угодий продать. А вырученные деньги вложить в дело… - Он снова откашлялся и почесал подбородок. - Лошадей я всегда любил. У вас здесь дела идут неплохо, вам только капиталов не хватает. Капиталы у меня есть - вернее, будут, когда я продам землю. У меня и сейчас немножко отложено. Я не собираюсь перекупать у вас конюшню - не справлюсь я один-то. Так что оставайтесь хозяйкой по-прежнему. Делайте что хотите. А я вложу в ваше дело деньги. - Илай замолчал и отважился взглянуть на Пенни. - Ну, что скажете?
Пенни, почти лишившаяся дара речи, наконец с трудом выговорила:
- Что я думаю?! Илай, это будет чудесно!
- Ага! - Илай просветлел, смущение его прошло. Он понял, что его предложение не отвергнуто. - Мы с вами съездим к юристу-крючкотвору и все оформим по закону. А когда я отброшу копыта, вы унаследуете мою долю. Я-то намного старше вас, - добавил он в виде объяснения.
- Илай, разве у вас нет других наследников?
- Нет, - ответил Илай, - если не считать двоюродного брата, дурня Уолтера. Он живет в Ньюнеме и вряд ли переживет меня. Ему уже восемьдесят пять. У нас и выгонов останется много. Пусть ваш одноглазый конь пасется там сколько хочет. Мы… то есть мы с вами, если уж мы теперь партнеры, можем купить парочку славных пони для верховой езды, так сказать, вложить капитал… Я знаю одного парня, который торгует лошадьми.
- Ой, Илай! - Пенни бросилась ему на шею - руки не сходились на жирном загривке. - Вы просто прелесть!
Побагровев от смущения, Илай что-то ворчал минуту-другую и шаркал ногами.
- Так или иначе, заниматься металлоломом мне уже надоело, - сказал он. - Позавчера снова явился какой-то тип от властей и начал совать свой нос в мои дела. Захотел, видите ли, посмотреть мои расписки. Есть, есть они у меня, я их все складываю в старую коробку из-под обуви. Дал я ему расписки - правда, сначала пришлось согнать с коробки кошку. Она любит спать на ней. Он целый день разбирал мои бумаги и все ворчал: "Вам, мистер Смит, мол, нужно вести нормальную бухгалтерию!" А я ему: "Да на кой мне ваша бухгалтерия? Я и в школу-то никогда не ходил. Ни читать, ни писать не умею. Как же мне вести эту самую бухгалтерию? Вот вы скажите!" Он сразу и заткнулся. Сел в свою машинку и укатил. Наверное, прихватил с собой парочку блох из той старой коробки. У моей старухи кошки блох много. Я позавчера заметил… Сам я деревенский, - заявил в заключение Илай. - Всегда был и всегда буду. Лошади мне отлично подойдут.
- Меня ваше предложение устраивает как нельзя лучше, - сказала Пенни.
- Ну, значит, хорошо, - с облегчением заявил Илай, радуясь, что все решено. - Так я им и скажу.
- Кому - им? Налоговым инспекторам?
- Чего? - удивился Илай. - А, понимаю, о ком вы. Их я тоже извещу. Нет, я о других… В общем, не важно.
В тот вечер Илай рассказал родным о своих новых планах. Впервые они собрались вместе после недавней годовщины. Как-то узнали о грядущих переменах в его жизни и явились - им не терпелось послушать. От них ничего не скроешь!
- Собираюсь заняться лошадьми, - объявил Илай. - Буду принимать на постой и давать уроки верховой езды для городских.
Отец смерил его еще более неодобрительным взглядом, чем всегда. Правда, старый пень никогда не любил новые веяния, что бы ни предлагали его сыновья.
- Я знаю, это не совсем то, что работать на земле, - оправдывался Илай, - но я ведь старею! Кстати, сейчас и землю обрабатывают совсем не так, как раньше.
Да, он действительно стареет. Однажды он к ним присоединится. Невольно подумалось: вот, обречен быть с ними до скончания века. Но он и так все время с ними. Правда, сегодня за столом появилась новенькая. Илай как чувствовал… За столом сидела девушка, которую он тогда нашел в коровнике. Явилась и сидит. Устроилась между ним и братом - Илай еще подумал: какая невоспитанная, бестактная девчонка!
Илай покосился в окно. По двору, за дровяным сараем, кралась кошка - она всегда там пряталась. Илай не сомневался: после того как его гости уйдут, старушка Тибс вернется. Она сразу учует, что к ним добавилась чужая. Он сам-то никак не мог привыкнуть к новенькой, все время косился на нее. Особенно ему не нравилось, что она сидит так близко.
Отец, видно, тоже не знает, как отнестись к девице. Сидит во главе стола, насупившись. Зато матери - надо же - как будто все равно! То и дело зыркает на девицу исподлобья, а к планам Илая на будущее не выказывает никакого интереса. Даже не меряет его неодобрительным взглядом, как раньше. А вот Натану как будто не по себе, когда он увидел рядом с собой незнакомую девицу. Глаза вытаращил - вот-вот вылезут из орбит. Перестал возиться со своей дурацкой веревкой и все время украдкой приглаживает волосы.
Ну а девчонка как будто никого из них не замечает, не обращает внимания, как Натан возится с прической, и не слушает, как Илай рассказывает о конюшне. Сидит себе на одном месте и нос морщит - словно их кухня недостаточно хороша для нее. Наверное, не такая модная да современная.
Илай обиделся на новенькую, а потом задумался. Наверное, все дело в старых обоях с бутылками кьянти. Высокомерной городской девчонке такие не по нраву. Ничего, придется привыкать, как-то сживаться с ними. Нет, погодите… неправильно он выразился. Ей ведь не жить с ними, а мертвой быть. Если она считает себя выше их всех - что ж, тем хуже для нее. Никто ее сюда не звал, она сама явилась… Без всякого приглашения, хотя и нельзя сказать, что неожиданно.
- Нат! - громко обратился он к брату, со значением кивая на новенькую. - Придется тебе подвинуться малость. А то за столом становится тесновато.
Примечания
1
"Мария Селеста" - судно, покинутое экипажем по невыясненной причине. Найдено в 1872 г. в 400 милях от Гибралтара. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Здесь имеются в виду английские религиозные организации, отошедшие по ряду теологических вопросов от позиции англиканской церкви. Чаще всего нонконформистами (диссентерами) назывались пуритане.
3
Барристер - адвокат, имеющий право выступать в высших судах.
4
Имельда Маркос - жена филиппинского диктатора, политик. После смерти мужа предстала перед судом по обвинению в уклонении от уплаты налогов. Известна своей непомерной расточительностью. После свержения режима Маркоса в покоях его супруги было найдено около двух тысяч пар абсолютно новых туфель.