С Дунканом Фрэн познакомилась во время летней командировки на Шетланды - ей поручили отснять материал для статьи о вязальщице с Йелла. Молодая женщина продавала свои замечательные вещи в эксклюзивные магазины Нью-Йорка и Токио, поскольку лондонские бутики от нее в свое время отказались. Правда, после выхода статьи она стала получать письма с выгодными предложениями и от британских модных домов.
Сама идея статьи принадлежала Дункану - Фрэн подумала, что он выступил в роли того самого консультанта; он же встречал ее в аэропорту. И совершенно очаровал. Пригласил в ресторан на обед, после повез в западную часть острова. Они гуляли вдоль скал, смотрели на маяк Фулы… А потом любили друг друга на втором этаже двухъярусной кровати в бывшем эллинге для шлюпок, перестроенном под дом. Эллинг находился в поселке Скаллоуа, через распахнутые окна в комнату доносился плеск волн, светил негаснущий маяк. Тогда она решила, что это и есть его дом, ей в голову не пришло, что перестроенный эллинг - лишь одно из зданий, которыми он владеет и сдает туристам, лишь малая часть его империи.
Она думала, что больше они не увидятся. Это была первая в ее жизни случайная связь, и следующим утром Фрэн улетала домой уставшая и слегка пристыженная. А потом он объявился в Лондоне на пороге ее офиса - с шампанским и восхитительным йеллским свитером, стоимость которого, как Фрэн прекрасно знала, равнялась ее месячному жалованию: "Когда переедешь ко мне, тебе понадобится что-нибудь теплое. Но ты по-прежнему будешь выглядеть стильно…"
В конце концов она в самом деле уехала к нему - как и всякая женщина, Фрэн не устояла перед широкими жестами. К тому же ей понравились острова, еще в первый приезд. Интересно, в кого все-таки она влюбилась, в Дункана или в Шетланды? Сманил бы он ее шампанским и свитером в Бирмингем?
Они поженились, когда Фрэн уже носила Кэсси. Вообще-то, так сразу ребенка они не планировали, все вышло случайно. Фрэн удивилась тому, что Дункан воспринял новость неоднозначно. Беременность - это так драматично, а Дункану нравились драмы.
- Думаю, в таком случае нам стоит пожениться, - сказал он неуверенно, будто надеясь, что она предложит другой вариант.
- Зачем? - воскликнула Фрэн, считавшая себя женщиной независимой. - Нам вовсе не обязательно расписываться. Будем жить как прежде. Просто нас станет трое.
- Нет, - сказал он. - Раз ребенок, надо пожениться.
Такое вот предложение руки и сердца. Фрэн о нем мечтала, но представляла себе иначе. Ей рисовалось что-нибудь романтическое, Париж, никак не меньше.
А потом - Кэсси как раз исполнилось полгода - Фрэн застукала его в постели с другой, причем та, другая, была гораздо старше ее. Еще одна шетландская аристократка, родословная которой брала начало от норвежских завоевателей. И замужняя. Похоже, ее с Дунканом связь длилась годами - они наверняка встречались и до появления Фрэн. Многие друзья были в курсе этого треугольника и принимали его как данность. Фрэн хорошо знала эту Селию, считала подругой. Именно такой она хотела бы видеть свою мать - сильной, независимой оригиналкой. Среди местных Селия слыла женщиной стильной - любила носить черное, красилась ярко-красной помадой, предпочитала длинные серьги из серебра, морских ракушек или янтаря. И замуж Селия вышла наперекор воле родителей.
Фрэн тогда побросала вещички Кэсси в чемодан и первым же рейсом улетела. Дункана она даже слушать не стала. Он казался ей жалким. Что это, Эдипов комплекс? Она понимала, что с Селией Дункан никогда не порвет. И вернулась в Лондон, к прежней жизни. Предательство женщины, которой она восхищалась, ранило ее гораздо сильнее предательства мужа.
Кэсси подросла и вот-вот должна была пойти в школу, когда личная жизнь Фрэн дала трещину. Обычное дело - отношения в очередной раз закончились расставанием. До боли прозаичным - ни тебе благородства, ни возвышенных чувств. И ей нестерпимо захотелось сбежать, спрятаться. В ней снова заговорила гордость. Одна мысль о том, что придется испытать унижение еще раз, посвящая в происшедшее друзей, была ненавистна, и она решила уехать на Шетланды - куда уж дальше. Да и Кэсси нужен отец, было бы несправедливо лишать ее этого. Отец, может, и гаденыш конченый, но он любит дочь. Своего отца Фрэн не знала. Он ушел от них с матерью, когда Фрэн только родилась. Начал новую жизнь, завел новую семью, а с прежней не хотел иметь ничего общего. Ей до сих пор было больно. И она не хотела для Кэсси такой же судьбы.
Так она размышляла, сидя за рулем и продвигаясь черепашьим шагом по обледенелой дороге на север; вокруг, насколько хватало глаз, - пустынные торфяники. И в сотый раз задумалась: что такого Дункан нашел в Селии? Может, и была в ней некая притягательность, но у нее уже сын вырос. Не крась она волосы, ходила бы седая. Неужели она, Фрэн, ей проигрывает? При мысли об этом Фрэн опять ощутила досаду и неуверенность и на время позабыла о погибшей Кэтрин и выжившем из ума старике с Взгорка.
Обычно, забирая Кэсси, Фрэн в доме бывшего не задерживалась. Хотя и была с ним вежлива, ради дочери поддерживая видимость дружеских отношений. Сегодня же Фрэн была не прочь задержаться - ей не хотелось возвращаться домой во Врансуик. Несмотря на то что округу прочесывали полицейские и береговая охрана, ей было неспокойно. Когда она жила в Лондоне, грабеж и насилие случались прямо по соседству, однажды на их улице открыли стрельбу. Но никогда она не чувствовала себя такой незащищенной.
Дом Дункана - четырехэтажная громада из гранита и сланца в готическом стиле - стоял в низине и выходил на песчаный берег широкого залива. Сказочный замок с башней, венчающей одно крыло, как будто врос в склон холма, преграждавшего путь ветрам, то и дело задувавшим в этой части острова. С одной стороны дома находилась огороженная рощица из чахлых кленов - единственных деревьев на многие километры вокруг. Фрэн помнила свои первые впечатления от дома. Дункан подвел ее с закрытыми глазами, а когда разрешил открыть, она будто в сказку попала. Фрэн часто представляла, как будет жить в этом волшебном замке до глубокой старости, в окружении внуков.
Здесь, у подножия холма, снега на дороге не было - его сдувало ветром. Вышло солнце. Пробежав взглядом по пляжу, Фрэн заметила Дункана с дочерью: они собирали плавник, относя его подальше, за линию прилива, - во время празднования Апхеллио Дункан всегда разводил большой костер. Ну конечно, праздник уже совсем скоро. Его отмечали в Леруике каждый год, в последний вторник января. Кульминацией было факельное шествие наряженных викингами мужчин, сопровождающих большой корабль, который потом сжигали. Многие только по этому празднику о Шетландах и знали. Отдельные сцены празднования изображали даже на почтовых открытках - так Управление туризма старалось привлечь туристов на острова в зимнее время. Главное торжество проходило в Леруике, однако в соседних поселках праздник тоже отмечали.
Проезжая мимо больших каменных столбов ворот, Фрэн потеряла Дункана с Кэсси из виду. Вырулив к главному входу, она остановила машину.
Селия, похоже, проводила времени с Дунканом не меньше, чем со своим мужем в доме на окраине Леруика. Видимо, многочисленные интрижки Дункана не были ей помехой. Она во всем ему потакала - как своему взрослому сыну. В ее присутствии Фрэн непросто было держать себя в рамках приличий, и, чтобы не столкнуться с Селией, она на всякий случай обогнула дом, выйдя к пляжу. Беленая каменная стена отгораживала сад от песчаной полосы, у самого подножия были свалены морские водоросли, собранные на компост.
К тому времени Дункан с дочерью оставили свое занятие. Дункан теперь запускал камешки, прыгавшие по водной глади, а Кэсси сосредоточенно чертила прутиком на песке. Заслышав шорох гальки под ногами, девочка обернулась и радостно взвизгнула. Фрэн посмотрела на рисунок, уже размытый по краям просачивавшейся через песок водой.
- Кто это?
На песке была изображена человеческая фигурка с огромными, тщательно прорисованными пальцами и взъерошенными волосами. Фрэн ожидала, что Кэсси скажет: это мама. Она, конечно, понимала всю неуместность соперничества с бывшим мужем за любовь дочери, но глубоко в душе ей хотелось быть первой. А все из-за той самой неуверенности - было бы невыносимо, если бы Кэсси нарисовала Селию.
- Это Кэтрин, мам. Она мертвая. - Кэсси прищурилась, оценивающе глядя на рисунок. - Разве не видно?
Фрэн бросила поверх головы Кэсси яростный взгляд на Дункана. Вид у того был уставший, глаза красные, лицо одутловатое. "Староват уже для такой жизни", - подумала она.
Дункан пожал плечами:
- Я тут ни при чем. Мы прогулялись до Брей, зашли в магазин, а там только об этом и судачили. Можешь себе представить.
Играя сама с собой, Кэсси раскинула руки и помчалась к дому, прыгая вправо-влево. Они медленно двинулись следом.
- И что говорят?
Дункан снова пожал плечами. Фрэн так и подмывало стукнуть его.
- Да… все в ужасе. Так тогда с Катрионой было. Поселок будто замер - все ждут, когда убийцу поймают и этот кошмар закончится.
- Катриону не нашли, - сказала Фрэн.
- Людская память коротка. Жизнь продолжается.
- Теперь так быстро не забудут - уже второй случай.
- Может, тебе остаться? - вдруг предложил он. - С Кэсси. И мне спокойнее. Утром будем отвозить ее в школу, после занятий забирать. Не так уж и далеко. Поживите у меня, пока все не уляжется.
- А Селия?
- Ее сейчас нет. - И, помолчав, прибавил: - Какие-то семейные неурядицы, что-то там с парнем. Она уехала домой.
Однако Фрэн почувствовала - все не так просто.
- Что, одиночество замучило? - съязвила она. - Нужна компания, чтобы скоротать вечер?
- С компанией никаких проблем, стоит только свистнуть. Сама знаешь. В этом доме вечеринок больше, чем на всех Шетландских островах вместе взятых. Просто я беспокоюсь о тебе. Хочу, чтобы ты была в безопасности.
Фрэн промолчала.
Когда они вошли в дом, Кэсси была уже на пороге кухни - стояла на одной ноге, пытаясь стянуть с другой сапожок.
Дункан подхватил дочь и подбросил в воздух, поймав в последнюю секунду. Фрэн чуть было не прикрикнула на него за такое безрассудство, но удержалась. Кэсси довольно хихикала.
Он заварил Фрэн чаю. Кэсси незаметно выскользнула, чтобы посмотреть запрещенную дома передачу, - отец же ничего не запрещал.
- Разве не странно - быть чужой в собственном доме? - спросил Дункан.
- Это не мой дом. Больше не мой.
Фрэн оглядела кухню. Ей стало интересно, давно ли Селия уехала. В кухне было неуютно, вокруг царил беспорядок: грязные тарелки, заляпанная столешница… Селия такого не допускала.
- А мог быть.
- Не говори глупостей, Дункан. Или ты надеешься, что мы с Селией по очереди будем готовить ужин?
- Она не вернется.
Он стоял спиной, но Фрэн уловила в его голосе боль и сначала почувствовала к нему жалость, а следом - злорадство. Он все еще ей небезразличен.
- Что так? Еще одна расфуфыренная девица, и ее чаша терпения переполнилась? Сдается мне, для вечеринок Селия старовата.
На самом деле Фрэн так не думала. Между Дунканом и Селией и раньше случались размолвки, но Селия всегда все прощала.
- Хотел бы я знать, что случилось. Наверное, так и есть.
Дункан открыл стоявшую на столике голубую металлическую коробку из-под печенья и с удивлением обнаружил, что внутри пусто.
- Видно, придется тебе найти другую домработницу с проживанием.
- Брось, Фрэн, ты же знаешь, что дело не в этом.
- Со стороны именно так и выглядит.
В окне виднелся залив, и на секунду Фрэн чуть не поддалась искушению. "А ведь все это могло быть моим. Дом, пляж, вид из окна…"
- Кстати, я видел ту девушку, - вдруг сказал Дункан.
Размечтавшись, Фрэн не сразу сообразила, о чем он.
- Какую девушку?
- Кэтрин. Которую убили.
- Откуда ты ее знаешь?
- Она была здесь.
- Что Кэтрин Росс могла у тебя делать? - Фрэн видела в Кэтрин школьницу, девушка была не из тех, с кем Дункан обычно путался. С другой стороны, на Шетландах Дункан знал всех, даже детей.
- Приезжала на вечеринку, - медленно ответил Дункан. - Не так давно. В январе, числа второго-третьего.
- Она приходила с отцом?
- Нет, никаких официальных визитов. Она заявилась как-то вечером… Я подумал, это знакомая Селии, и впустил. Сама знаешь, мой дом открыт для всех. Да и разве закрыл бы я дверь у нее перед носом? В какой-то момент мы разговорились. Речь зашла о кино. Она сказала, что ее цель - стать первой женщиной-режиссером в Британии. Что лет через десять все узнают, кто такая Кэтрин Росс. Вот я и запомнил ее имя. Как же они уверены в себе в таком возрасте, а?
- Наверняка она пришла на вечеринку не одна.
"А девушка ему понравилась, - подумала Фрэн. - Правда, ей всего шестнадцать, но разве это его остановит? Пятнадцать или пятьдесят - ему все равно".
- Может, и так. Я не помню. Или не заметил. Когда мы с ней говорили, вечер уже подходил к концу. Я порядком набрался. Да и Селия заявила, что уходит и больше не вернется.
- Кэтрин осталась на ночь?
- Может, и осталась. В тот раз многие гости ночевали. - Он метнул взгляд на Фрэн. - Только не со мной, если ты на это намекаешь. Она же ребенок.
- Я видела ее на следующий день - она сходила с автобуса. А еще через день наткнулась на ее тело в снегу. Тебе надо сообщить обо всем полиции. Они сейчас выясняют, что она делала в последние дни перед убийством.
- Ну уж нет, - помотал головой Дункан. - Очень надо! Да и что я им скажу?
Он больше не предлагал ей остаться и, когда Фрэн велела Кэсси собирать вещи, не стал возражать.
Глава восемнадцатая
Салли столкнулась с инспектором Пересом после занятий. Учеба закончилась, и она направлялась к выходу. Там-то его и увидела: он стоял у самых дверей, глубоко задумавшись. После собрания Салли заметила, что перед кабинетом, куда посадили инспектора, выстроилась очередь из десятиклассников, решивших с ним поговорить. Ей любопытно было узнать, вынес ли он из их рассказов что-нибудь полезное. Но она не решилась спросить, да и вряд ли он поделился бы с ней своими соображениями. Наконец инспектор понял, что стоит прямо на пути учеников, рвавшихся из школы, и отошел в сторону. На нем была объемная куртка на подкладке, и многие, видевшие инспектора в одном костюме, попросту его не узнавали. Салли подумала, что неплохо бы пройтись с ним до его машины. В беседе с глазу на глаз он наверняка что-нибудь да скажет. Ведь она - подруга Кэтрин. И имеет право знать.
У нее зазвонил телефон, и она принялась впопыхах рыться в сумке, так что даже не заметила, в какую сторону инспектор направился. Не успев глянуть на дисплей, где отобразился номер звонящего, Салли с восторгом услышала в трубке голос Роберта. После Нового года они виделись лишь однажды - случайная, неловкая встреча в городе, куда она поехала за покупками. После она набралась смелости и позвонила ему, предложив где-нибудь посидеть. Правда, совсем не рассчитывала на то, что он сразу ее узнает. "Это Салли, - сказала она. - Салли. Помнишь Новый год?" Звонок застал Роберта в пабе, наверняка поэтому он говорил сбивчиво. Потом она еще пару раз отправляла ему сообщения, но ответа не получала. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Если Роберт выходил в море, он мог оказаться вне зоны доступа. На самих Шетландах прием сигнала тоже не везде был хороший - совсем маленькие острова вообще оставались без связи.
- Привет! - сказала Салли.
О том, почему он не отвечал на ее сообщения, спрашивать не стала - она же умная, читала о таком в журналах. Нет ничего хуже, чем капать парню на мозги, - тут же сбежит. Салли старалась говорить голосом низким, с хрипотцой. Она отошла подальше от шумного вестибюля, в коридор, где никого не было, кроме уборщицы с ведром и шваброй в дальнем конце. Разговаривая с Робертом, Салли закрыла глаза, чтобы забыть об осточертевшей школе и видеть только его.
- Ну что, встретимся?
Роберт спрашивал вроде как играючи, но явно хотел ее увидеть - она чувствовала по голосу.
- Когда?
- Я сейчас в городе. Минут через десять?
- Даже не знаю… - Разве могла она сказать, что если не нарисуется дома вовремя, мать тут же примется звонить в полицию? И без того вечно за нее боится, а уж после смерти Кэтрин так вообще с ума сходит. Как такое скажешь? Детский сад, да и только. - Слушай, мне не очень удобно.
- Ну же, детка! Это важно. - Видимо, он все же догадался о ее затруднениях, что говорило о его чуткости. И совсем он не похож на неотесанного деревенщину, каким его считают. - Выпьем чего-нибудь, а потом подброшу тебя до дома. Приедем раньше автобуса.
Что правда, то правда - развозя школьников по домам, автобус петляет, да и Арчи, которому сто лет в обед, водит с такой скоростью, что иной раз на своих двоих быстрее доберешься.
- Идет, - согласилась она. - Только недолго.
Они встретились за стойкой бара в одном из центральных отелей города, а не там, где Роберт обычно надирался. В зале по соседству проходили поминки. В открытую дверь Салли увидела длинный стол с белой скатертью, заставленный тарелочками с заветрившимися бутербродами, вокруг стола - старух и стариков в черном. Пришедшие на поминки говорили все громче, в голосах звучала печаль. Одна женщина плакала.
К огромному облегчению Салли, Роберт пришел первым. Она бывала в пабах только с Кэтрин - во время редких, тайком от родителей, вылазок в город. И никогда не решилась бы зайти одна. Еще в школе Салли как могла привела себя в порядок: припудрила нос, на котором вот-вот вскочит прыщ, слегка подкрасила тушью ресницы. И все равно видно было, что она прямо из школы, выдавала сумка, набитая учебниками и тетрадями.
Салли заглянула в бар. Помещение было узким, как коридор, стены обиты деревянными панелями, вокруг четырех не слишком чистых столов - разномастные стулья. Пахло жарким к обеду и сигаретным дымом.
Едва завидев Салли, Роберт тут же поднялся:
- Что будешь пить?
Салли представила мать: та стоит у плиты, возится со сковородками… Она видит насквозь и запах алкоголя мигом учует.
- Диетическую колу.
Роберт кивнул и двинулся прямиком к бару, даже не поцеловал. Салли решила, что он сделал это ради ее же пользы - чтобы никто их не застукал. Но в баре никого и не было, только маленький старичок, он спал в кресле у камина. Роберт вернулся с колой и стаканом виски для себя. Сев за столик, он коснулся ее руки. Она схватила его руку, всю в коротких золотистых волосках, и принялась поглаживать.
- Ну что, как дела? - спросил он обеспокоенно.
Обычно Роберт входил в бар как к себе домой, как хозяин. Именно эта его манера и покоряла Салли. Рядом с Робертом и она обретала уверенность в себе. А ехидные шуточки одноклассников в адрес ее, дочери училки, забывались. С ним она тоже была хозяйкой.
- Странно все, - сказала она. - Слышал о Кэтрин Росс?
- Угу.
- Она была мне лучшей подругой, жила рядом. Помнишь, в Новый год мы все вместе ехали?
- Ну да, было дело.
- Ты ее знал? - Салли посмотрела на Роберта поверх стакана с колой. - В смысле, вы встречались?
- Ну, видел на вечеринках.
Салли хотелось расспросить его, но она решила, что не стоит.