- Ограничились парой-тройкой вопросов. Никто не сомневался, что убийца - Магнус Тейт.
- Расскажи-ка мне об этом Алексе.
- Да рассказывать, собственно, и нечего. Работает в местном муниципалитете, занимается природоохранной деятельностью. В его обязанности входит наблюдение за состоянием местной флоры и фауны, одобрение или отклонение заявок на работы, затрагивающие окружающую среду. Изначально должность оплачивалась из доходов от нефтедобычи. Судя по всему, Алекс Генри трудится не за страх, а за совесть. Даже успел нажить врагов - можно представить каких. То он не одобрил жилую застройку земель, которые предполагалось осушить, - там находились болота с редкими растениями. Рыбаки его недолюбливают - он им пригрозил штрафом за охоту на морских котиков. А вообще человек он тихий. Семьянин. Вроде как нелюдим.
- Может, наведаемся к нему, а?
- Вдвоем?
- Будет уже тебе, Джимми. Ну пожалуйста! - Тейлор скроил лицо мальчишки, который просится в компанию к взрослым пацанам.
Перес не стал напоминать Тейлору, что ему, как старшему следователю, нет нужды просить позволения - достаточно приказать.
- Я с ним свяжусь, - предложил он. - Сегодня же. Идет?
- Слушай, Джимми, сегодня же воскресенье! У тебя что, личной жизни совсем нет?
- Ничего такого, что нельзя было бы отложить.
Кабинет Алекса Генри находился в музее - монументальном здании серого цвета рядом с библиотекой; музей стоял на холме у залива. Они договорились, что Алекс будет ждать их у себя. Когда следователи подъехали, свет в кабинете горел, дверь была распахнута. Алекс Генри стоял возле подноса с чайником в руке.
- Я тут чай заваривал. Только у меня молоко порошковое.
Глядя на коренастого, плотно сбитого Алекса, Перес подумал, что на палубе тот чувствовал бы себя как дома. У людей такого сложения центр тяжести находится довольно низко, они легче переносят штормовую качку. На Алексе был свитер ручной вязки и мешковатые джинсы, явно заказанные по каталогу одежды - без всякой примерки, на глаз.
- Джимми, ничего, что я пригласил вас сюда? - спросил Алекс. - Домой не решился: сейчас всем нам трудно, а уж Салли - в особенности. Куда ни глянь, всюду напоминания о недавней трагедии.
- Да нет, я не возражаю.
В кабинете было очень тесно, и они уселись в самом музее в окружении всевозможных экспонатов: моделей традиционных каменных жилищ шотландцев, кораблей викингов, стульев и прялок. Был даже макет, изображавший факельное шествие. Да, на Апхеллио у констеблей хватает работы, вздохнул про себя Перес, ведь на острова съезжаются многочисленные туристы. Кругом костры. Все пьют. К счастью, сам праздник длится не слишком долго.
- Итак, чем могу помочь?
- Мы отрабатываем версию, согласно которой между гибелью Кэтрин и исчезновением дочери Брюсов может существовать связь, - пояснил Перес. - И беседуем со всеми, кто живет во Врансуике. Чтобы ничего не упустить.
- Понимаю.
- Что вы можете рассказать о Катрионе?
- Ну, теперь-то, когда столько времени утекло, мало что. После ее исчезновения все мы ходили подавленные. Салли была еще совсем маленькая; не представляю, что пришлось пережить Брюсам, потерявшим ребенка. Казалось, такое никогда не забудется. Все только об этом и говорили.
Переса словоохотливость собеседника удивила. Он Алекса плохо знал, но тем не менее считал, что тот не слишком-то разговорчивый. Когда Алекса видели вместе с женой, слышно было только Маргарет. Алекс же мог вещать часами лишь о дикой природе Шетландов.
- А что именно говорили?
- Что ее убил Магнус. Отец у Тейтов умер, Магнус жил с матерью. На Мэри все хозяйство и держалось. Она умерла в восемьдесят, ростом невелика, но сильная как бык. Невероятно. Хотя Магнус выполнял почти всю тяжелую работу по дому, заправляла всем именно она. Мэри никому не позволяла наговаривать на сына. Помнится, однажды люди собрались у их дома и стали требовать, чтобы Магнус признался и показал, куда спрятал тело девочки. Так старуха вышла и накричала на них: "Мой Магнус - хороший парень! Он и мухи не обидит". Ее заступничество произвело впечатление, но Магнусу не помогло. Соседи все равно считали, что это он виноват.
- А вы? Что вы думаете?
- Мне трудно судить, не располагая доказательствами. Должно быть, все ученые таковы. Лично я не припоминаю ничего такого, что указывало бы на его виновность. Думаю, если Магнус и убил бы ее, в припадке ярости или по неосторожности, он бы не стал скрывать. На мой взгляд, изворотливость ему не свойственна. Но и других объяснений исчезновения девочки у меня нет.
- Катриона бывала у вас дома?
- Ну да, бывала. Мы с ее родителями были дружны. И хотя каждый день в гости друг к другу не ходили, по праздникам встречались. Сразу после Рождества, на День подарков, они приходили к нам на чай. А мы к ним - на Новый год. Брали с собой Салли, которую потом укладывали у них наверху, а назад домой несли спящую. В общем, обычные соседские отношения. Да вы и сами знаете.
"Да откуда же мне знать, - подумал Перес. - Интересно, останься я на Фэр-Айле, меня ждет такая же жизнь? Распланированная на много лет вперед?"
- А родители Катрионы? Что они из себя представляли?
- Люди тихие, отзывчивые. Дед Катрионы, отец Кеннета, работал на этой земле, ну и Кеннет с детства ни о чем другом не помышлял. Правда, после случившегося они не могли оставаться. Продали все - кому дом, кому земельный участок - и переехали куда-то на юг.
- А ничего подозрительного за ними не замечали? Что, если они были причастны к исчезновению собственной дочери?
- Нет, не замечал. Странно, что эта мысль всегда первым делом приходит в голову, правда? Смотришь по телевизору на отца, у которого ребенок пропал, и думаешь: "А не ты ли, приятель, сам это и подстроил? И теперь разыгрываешь жертву?" До чего дошло - никому не верим. Но насчет Кеннета и Сандры мы не сомневались. И никогда ни о чем таком не думали. Ни разу.
- У них были еще дети?
Само собой, Перес все прекрасно знал - он изучил дело досконально. Но страницы сухих свидетельских показаний не позволяли составить о Брюсах представление, а рассказ Алекса очень помогал.
- Маленький мальчик. Брайан. На два года младше Катрионы. Маргарет учила обоих.
- Алекс, а вы где были в тот день? Когда Катриона исчезла?
- Работал здесь, у себя, готовил документы для комитета планирования. Засиделся допоздна и домой решил не возвращаться - на следующий день мне надо было в Керкуолл, так что отсюда поехал прямо в Самборо, на самолет. О том, что Катриона пропала, узнал только вечером следующего дня - Маргарет позвонила. Она и рассказала, что ее все ищут. Я не сомневался, что девочку найдут. Либо мертвой - она могла сорваться со скалы и разбиться, - либо живой, но испуганной и в слезах, если просто заблудилась. То, что она бесследно исчезнет, я и вообразить не мог.
- Допустим, девочка упала со скалы. Могло ее унести в открытое море отливом? - вступил в разговор Тейлор.
- Разве что весной, когда прибывающую воду гонит еще и сильный ветер. Скальный выступ и галечный пляж полностью затопляются только дважды в год. В тот день погода была плохая, но приливная вода малая, да и ветер дул с берега. Если бы она сорвалась, ее все равно нашли бы, поскольку на следующий день окрестности прочесывала спасательная команда.
- Каким Катриона была ребенком? - спросил Перес. - Маргарет вам наверняка рассказывала. Могла ли она, гуляя, уйти далеко от дома?
- Вполне могла. Поэтому я, когда услышал, что она пропала, не особенно за нее волновался. Она была сущим чертенком - любой вам скажет. И развита не по годам. Маргарет рассказывала, что в классе девочка вечно задавалась. Жена считала, что Сандра свою дочь избаловала. Оно и неудивительно - Сандра и Кеннет старше нас, дети у них появились не сразу, что называется, поздние.
- Так, значит, Катриона была трудным ребенком?
- Озорным - так это точно, - признал Алекс.
- А до того случая она убегала?
- Не то чтобы убегала… Буквально за неделю до того она всех заставила поволноваться. Кеннет пришел за ней в школу, а ее нет. Нашли в доме на Взгорке. Мэри Тейт затеяла печь лепешки, и Катриона осталась их дожидаться. Мэри клялась и божилась, что девочка сама так решила - ни в какую не соглашалась идти домой. Поэтому, когда Катриона снова исчезла, все подумали, что она в гостях на Взгорке.
- А где Брюсы теперь?
- Не знаю. Надо спросить Маргарет. В первый год после отъезда мы получили открытку к Новому году, а потом они перестали писать.
- Что вы можете сказать о Кэтрин Росс?
Алекс надолго замолчал, потом произнес:
- Она была взрослой девушкой, ребенком ее трудно назвать.
- Однако тех же лет, что и ваша дочь.
- Что ж, может, и Салли уже не ребенок, просто мы не хотим это признавать. Особенно Маргарет. Салли всегда не хватало уверенности в себе. Девочка она симпатичная, вот только не такая худышка, как все эти звезды, которым молодежь сейчас подражает. Вечно беспокоится из-за своего лишнего веса. Кэтрин была не такая. В ней чувствовалась уверенность, она была себе на уме. Маргарет ее недолюбливала. Считала, что Салли ей подражает, что та может дурно повлиять на нашу дочь.
- А что думали вы?
- Я был рад, что Салли нашла подругу одних лет, да еще по соседству. Маргарет первое время тоже радовалась. Непросто быть дочкой учительницы. Таких недолюбливают. Я за нее беспокоился, в какой-то момент мне даже казалось, что одноклассники ее слишком задирают. Но Маргарет считала, что волноваться не о чем. И мы ничего не предпринимали. Нам казалось, что когда Салли перейдет в старшие классы и будет учиться в Леруике, то все образуется. Но лучше не стало, наоборот, только хуже - она растеряла последних друзей. Так и оставалась одна, пока не приехала Кэтрин. Не исключено, что в чем-то Салли сама виновата - слишком набивалась в компанию. Ребят это, понятно, только отпугивало.
- Дружба с Кэтрин как-то повлияла на Салли?
- Да, ей стало не так одиноко. Правда, не знаю, насколько близкими подругами они были. - Алекс снова замолчал. - Может, Маргарет отчасти и права - Кэтрин лишь использовала Салли. Но я так не думаю. Мне кажется, Кэтрин была несчастна. Она, как и Салли, трудно сходилась со сверстниками. И, как и Салли, была из учительской семьи.
- Это все? Больше ничего не припомните?
- Да вроде больше ничего. Она была девушкой замкнутой. Хотя и вежливой, хорошо воспитанной. Однако всегда начеку - старалась произвести впечатление на других. Трудно сказать, о чем она думала. Об этом мог догадаться разве что ее отец.
Перес решил, что Кэтрин Алекса заворожила - ему хотелось в ней разобраться. Обычно о подруге дочери так не отзываются. Алекс же стремился понять девушку.
- Вам не случалось оставаться с ней наедине?
Алекс даже возмутился:
- Что вы, конечно, нет! С чего бы это вдруг?
- Чем вы занимались в тот вечер, когда Кэтрин убили?
- Снова задержался на работе - был на заседании отделения естественной истории. Приглашенный лектор к ним не приехал, так что вместо него выступил я. - Он поднял голову: - Там было тридцать человек. И хотя выступление мое блестящим не назовешь, но уверен, они его все-таки вспомнят.
- В котором часу вы вернулись домой?
- После собрания мы еще пропустили по рюмке. Думаю, в половине одиннадцатого. Или чуть позже.
- А снег уже шел?
- Нет. Небо затянуло, но в просветы виднелась луна. Метель началась потом.
- Когда вы возвращались, по дороге ничего странного не заметили?
- Вы хотите знать, не видел ли я тело? Простите, невольно пришло в голову. Нет, не заметил, хотя это ни о чем не говорит. Был ужасный гололед, так что я смотрел в оба - боялся костей не собрать.
- А в доме старика свет горел?
Алекс задумался.
- К сожалению, чего не помню, того не помню. - Он помолчал. - Вот у Юэна свет точно горел. Как раз в той стеклянной пристройке. Жалюзи были подняты.
- Заметили кого-нибудь внутри?
- Нет, никого.
- Мистер Генри, может, вы считаете нужным рассказать нам что-то еще?
Алекс задумался. Перес было решил, что на этот раз вопрос, заданный в лоб, без ответа не останется. Иногда прием срабатывал.
Но Алекс только медленно покачал головой:
- Нет. Простите, но больше ничем помочь не могу.
Про себя Перес подумал, что, строго говоря, это не ответ на поставленный вопрос.
Глава двадцать шестая
Фрэн завела собаку.
Накануне вечером на пороге ее дома объявилась одна из родительниц. Женщина робко начала:
- Вы только не подумайте, что мы навязываем… Но мы решили, что с ней вам будет веселее. Хлопот никаких, зато в случае чего шуму от нее ужас сколько. Вы тут одна, да и живете близко от того места, где нашли тело…
Фрэн пригласила женщину войти, предложила ей бокал вина. От вина женщина отказалась, а вот чаю была рада. Фрэн думала поболтать с гостьей приличия ради да и отказаться от подарка. Пожив в Лондоне и насмотревшись на собак, которые гадили на тротуарах и отвратительно скулили, она относилась к этим домашним животным с предубеждением. Тем временем разговор переключился на детей, их учебу в школе:
- Маргарет Генри - чудесный педагог! У нее дурака не поваляешь.
Фрэн оставила свое мнение при себе. Собеседница интересовалась подробностями страшного происшествия, но Фрэн ее любопытства не удовлетворила. Однако когда гостья поднялась, собираясь уходить, собака осталась - Фрэн вдруг охватило суеверное предчувствие: если откажется от подарка, навлечет на себя несчастья. Кто-нибудь заберется в дом, нападет на них с Кэсси. Фрэн живо представила себе родителей на детской площадке, их пересуды: "А все гордыня, да. Мы предлагали ей взять для охраны собаку, а она отказалась".
Итак, у Фрэн появилась собака по кличке Мэгги. Дворняга черно-белого окраса с солидной примесью колли. Кэсси была в восторге - она давно уже приставала с просьбой завести домашнего питомца - и весь вечер мучила животное. Однако собака вела себя до того дружелюбно, что Фрэн засомневалась: будет ли прок от такого сторожа?
Наступило воскресенье; Кэсси с утра отправилась на день рождения к подружке. Нарядилась в любимое платье с розовыми кружевами и блестками, но, когда непослушные волосы не удалось уложить так, как она хотела, расстроилась до слез.
- Что девочки скажут? У их мам есть хотя бы выпрямители и щипцы для завивки.
Дочь как бы намекала - ее мама никудышная. Фрэн не стала делать Кэсси замечание, а постаралась ее понять. Ведь дочь впервые отправлялась на день рождения к подружке с ночевкой - своего рода обряд посвящения.
Провожая Кэсси, Фрэн вышла на крыльцо. Когда та садилась в заехавшую за ней машину, помахала на прощанье. Но Кэсси о матери уже забыла. Оказавшись в машине, она принялась смеяться и секретничать с другими девочками.
Вернувшись, Фрэн тут же взялась за рисунок тушью, который начала еще на неделе. Вдохновил ее увиденный пейзаж: холм, шероховатая поверхность скал, галечный пляж внизу… Фрэн отчетливо представляла себе то, каким рисунок должен получиться, однако сейчас никак не могла сосредоточиться. Что-то взбудоражило ее - как будто не одну кружку кофе выпила. Наверняка от взвинченной Кэсси передалось. В порыве раздражения Фрэн скомкала лист бумаги, запустив им в огонь.
Вот уже несколько дней она безвылазно сидела дома. "Будь я в Лондоне, - подумала Фрэн, - позвонила бы кому-нибудь. Пошли бы в бар, выпили по бокалу вина. Вокруг людно, шумно. Мысли об убитой девушке не застряли бы в подкорке, не отравляли бы жизнь. Не маячила бы картинка перед глазами, мешая рисовать".
Фрэн натянула резиновые сапоги, набросила куртку и открыла дверь. Собака, которая до того спала у плиты, тут же встала и последовала за ней. Ночью погода удивительным образом изменилась - Фрэн будто перенеслась в другие края, где мягкий климат ничуть не напоминал суровый Врансуик. На дороге у подножия Взгорка все еще дежурила полиция, однако на самом холме полицейских было мало. Издалека взрослые люди виделись маленькими фигурками, нацарапанными рукой ребенка, - вроде того человечка, которого Кэсси начертила прутиком на песчаном пляже в Хо.
С крыльца просматривался дом Юэна, машина стояла на месте. Первым побуждением Фрэн было навестить его. Уж если ей не по себе, каково ему? Она стала спускаться вниз по склону; собака бежала рядом и тявкала.
Когда Фрэн постучала, Юэн резко распахнул дверь и сердито уставился на нее. Опешив, она отшатнулась.
- Простите, - извинился он. - Я думал, это опять репортеры. Полиция всех заворачивает еще на гребне холма, однако кое-кто все же просочился. Из приезжих. Видимо, о случившемся пронюхали и за пределами Шетландов.
- Я не была уверена, что вы обрадуетесь гостям. И могу уйти, если хотите…
- Нет. Я тут разбираю вещи Кэтрин - полиции нужна ее видеокамера. Но мне все еще трудно заниматься такими делами. Может, выпьем чаю?
Фрэн оставила собаку в саду, а сама прошла следом за Юэном. Он повел ее в футуристическую кухню. Взял чайник, чтобы налить в него из-под крана воды, руки дрожали. Фрэн только сейчас поняла, каких усилий ему стоит держаться.
- Расскажите мне о той, другой девочке, - попросил Юэн, все еще стоя к ней спиной.
- Это о какой?
- О Катрионе Брюс. Той, что жила здесь до нас. Которая исчезла.
Повернувшись к шкафу, он снял с полки две кружки.
- Понимаете, сперва мне было все равно, кто убил Кэтрин. Нет, в самом деле. Она ушла из моей жизни - одно это имело значение. Знаю, в тот момент я думал только о себе. А потом вы упомянули ту, другую девочку. И я понял - это все меняет.
- Каким образом?
- Если в убийстве Кэтрин есть закономерность, ее можно было предотвратить. Так?
Фрэн не очень-то понимала, однако медленно кивнула.
- Поэтому мне необходимо знать, что случилось с той девочкой восемь лет назад. Может, я смогу во всем разобраться. Понять, почему Кэтрин погибла.
- Тело Катрионы так и не нашли.
- Знаю. - Вода в электрическом чайнике закипела, но Юэн не обращал внимания. В его голосе снова появилось раздражение. - Это-то я знаю. Пойдемте, - сказал он, направляясь к выходу. - Пойдемте. - Чуть было не схватил ее за руку, но вовремя одумался.
Фрэн прошла следом за ним в тесноватую прачечную комнату с раковиной, стиральной машиной и сушилкой для белья. Комнатушка маленькая, темная - ремонт, сделанный во всем доме, ее не коснулся. В воздухе пахло сыростью.
- Наверняка раньше здесь была кухня, - пояснил Юэн. - А вот здесь - кладовая. - Он открыл дверцу буфета. - Смотрите! - Юэн говорил громко, едва не срываясь на визг. - Смотрите же!
Внутренняя сторона буфетной дверцы облезла - краску уже много лет не подновляли. Фрэн увидела метки фломастером - так измеряли рост детей. Напротив каждой метки стояло имя и дата. Юэн показал на нижнюю: