Вид у полицейского был измученный - как у тех мужчин, что возвращались с ночного лова, и волосы у них задубели от соли, а руки покраснели и растрескались. Добравшись до дома, рыбаки хотели лишь одного - спать. И валились на кровать прямо в одежде, не имея сил раздеться.
- Входите, - пригласил Магнус, - отогрейтесь. Вроде и потеплело, да за целую ночь на холме небось совсем замерзли. - Вдруг Магнусу пришла в голову мысль: - А вы когда-нибудь рыбачили возле Фэр-Айла? Для рыбного лова самая погода.
- Да, погодка неплохая, - согласился полицейский. - У нас были специальные ловушки для омаров. За омаров хорошо платили.
- Мы как, торопимся? - спросил Магнус. - Успеем чайку попить?
Полицейский печально улыбнулся, и Магнус понял, что никакой спешки нет, наоборот, он и сам с радостью задержится.
- Вам надо будет ответить на кое-какие вопросы, - сказал полицейский. - Это касается Катрионы. Да, а за чай спасибо - выпью с удовольствием.
- Плеснуть в него чуток горяченького?
- А что, можно. Только совсем немного. Не то, чего доброго, завезу вас в канаву.
- Вы один? В прошлый раз приходили двое.
- Мой напарник остался в машине, но его за руль лучше не пускать. Со мной выпившим и то безопаснее, чем с ним трезвым.
Магнус догадался, что полицейский пошутил, и из вежливости улыбнулся.
- Может, и ему чайку?
- Да нет, пусть спит. Не будем его будить, хорошо?
Магнус налил в чайник воды, поставил на плиту. Обернувшись к полицейскому, увидел, что тот смотрит на ленты.
- Это Катрионы, - сказал Магнус. - Я забрал их у нее. По мне, так с распущенными волосами ей было лучше. Красивше было.
- Об этом давайте потом. Вот приедем в участок, тогда и поговорим.
- Ох, не нравится мне в участке, - признался Магнус.
- Вас никто не обидит - я буду рядом и прослежу.
- Как по-вашему, мне разрешат оставить ленточки себе?
- Нет. - Похоже, вопрос вызвал у полицейского раздражение. - Конечно же, нет.
Он раздумал пить чай, сказав, что скоро рассветет, дети пойдут в школу, да и репортеры набегут.
- А я вернусь? - спросил Магнус, когда они уже выходили.
- Не знаю. Может, не сразу.
- А кто ворона будет кормить?
Магнус ждал, что полицейский пообещает ему присмотреть за птицей, но тот молчал. Магнус все стоял, надеясь услышать хоть какой-то ответ.
- Если присмотреть за ним некому, - наконец продолжил он, - лучше убейте. Ударьте головой об стену - чтоб не мучился. Лучше убить, чем морить голодом в клетке. А если и выпустите, все одно умрет от голода. Он не умеет добывать себе еду.
Полицейский по-прежнему молчал.
- Обещайте, что так и сделаете.
- Обещаю, - сказал детектив. - Обещаю - так и сделаю.
- Вообще-то он ест собачий корм. Если найдете кого, кто за ним приглядит, так и передайте: ест собачий корм.
Каморку перекрасили, причем недавно - Магнус почувствовал запах свежей краски. Но цвет таким и остался - пенка на поверхности молока, когда его взбивают. Магнусу снова вспомнилась Агнес, доившая корову. Большой радиатор выкрасили той же краской. По дороге Магнус слышал разговор двоих констеблей на посту: один предположил, что у радиатора сломался вентиль, другой уверял, что его попросту не удосужились убавить - так с холодов и жарит на полную мощность. В такой духоте Магнусу хотелось снять пиджак и повесить на спинку стула, чтобы не помялся. Но он не был уверен, прилично ли это. И остался в пиджаке.
В каморке находились следователь с Фэр-Айла и молодая женщина, явно не из местных. Следователь назвал ее фамилию, но Магнус не запомнил. Вот имя, может, и не забыл бы. Он любил называть женщин по именам. Иногда, когда мучила бессонница, он про себя повторял их имена. Сам следователь назвался странной, не похожей на английскую, фамилией. Магнус и раньше ее слышал, теперь же она прочно засела у него в голове. Еще пришел адвокат - он выглядел так, будто страдал от похмелья. Но костюм у него был куда как лучше, чем у Магнуса. Все четверо сидели в тесноте за небольшим круглым столиком. Магнус все время помнил об ухмылке - нельзя допустить, чтобы она появилась. Иногда он не слышал, о чем его спрашивали, потому что изо всех сил сдерживал ее.
- Мы не предъявляем вам обвинение, - сказал Перес. - Пока не предъявляем. Просто зададим кое-какие вопросы.
Адвокат сообщил ему, что он не обязан отвечать на все вопросы; Магнус снова вспомнил слова матери: "Ничего им не говори".
- Откуда у вас ленты, которыми были перевязаны волосы Катрионы? - спросил Перес. - Она сама их вам дала?
Магнус слегка задумался.
- Нет, - сказал он. - Правда, я попросил, но она не дала. - И закрыл глаза, вспоминая дразнящий голосок девочки: "А зачем тебе ленточки, Магнус, зачем? У тебя и волос-то нет".
- Значит, вы сами их взяли?
- Ага, так и было.
"Правильно ли я сделал, что сказал?" Он вдруг пришел в замешательство. Наверное, как раз об этом и надо было молчать. Магнус посмотрел на адвоката, но лицо мужчины ничего не выражало.
- Магнус, а когда вы забрали у Катрионы ленты, она была еще жива?
На этот раз он точно знал, как отвечать.
- Нет, как можно! Была бы она жива, я не стал бы их брать. Они ей самой были нужны. Нет, к тому времени она была уже мертва. А мертвой ленты без надобности.
- Вы что-нибудь забрали у Кэтрин Росс после того, как убили ее?
Вначале он растерялся, не понимая, о ком это они. Потом сообразил: Кэтрин. Его воронушка.
- Я ее не убивал, - сказал он, для убедительности встав. Мысль об убийстве Кэтрин показалась ему дикой, он даже забыл об ухмылке, которая тут же проявилась на лице. - Она была другом. Зачем мне ее убивать?
Глава двадцать девятая
За завтраком мать Салли только и говорила, что о Магнусе Тейте, о том, что его забрали.
- Вот облегчение! - вздохнула она. - Всю эту неделю, пока он разгуливал на свободе, я места себе не находила.
Салли тоже подумала, что так оно лучше. Хотя Кэтрин в любом случае не вернуть.
- Ты сама видела, как его арестовали?
- Нет. Морис утром проезжал мимо, а старика как раз из дома выводили. Морис сказал, туда столько машин нагнали, что он едва проехал. Морис был в их начальной школе за сторожа и уборщика.
В кухню вошел отец. Только что из душа, волосы мокрые. На нем была футболка, с собой он захватил свитер, перекинув его через руку - надеть перед выходом. Салли понравились джинсы и белая футболка - в них отец выглядел спортивно. И молодо - не старше мистера Скотта, школьного учителя.
Мать зачерпнула половником овсяную кашу, плюхнула в плошку и поставила перед отцом. Он долил в кашу молока и принялся за еду. Мать от Магнуса Тейта перешла к школьным делам - стала жаловаться на одного шалопая, с которым не могла справиться. Обычное утро, можно подумать, недавние ужасные события - целиком и полностью плод ее, Салли, воображения. Еще немного, и она пробудится ото сна. На автобусной остановке ее будет ждать Кэтрин, а отец снова примет прежний вид - зануды средних лет.
Зазвонил телефон. Никто не двинулся с места, предоставив ответить на звонок матери. Салли подумала, что новость об аресте Магнуса уже облетела Врансуик, вот всем и не терпится узнать подробности. Так что не стоит лишать мать удовольствия. Сунув тарелку в подставку для сушки, Салли начала собираться в школу. Отец еще сидел за столом, старательно намазывая тост маслом. Когда мать вернулась в кухню, лицо у нее горело. Она остановилась в дверях, дожидаясь, пока к ней обернутся.
- Это Мораг, - объявила она. - Решила дать нам знать. Хотя скоро об этом во всех газетах раструбят.
Салли отметила про себя, что раньше отец поинтересовался бы, что же такое Мораг ей рассказала, а не ждал, пока мать сама выложит. Но он давно уже не стремился сделать ей приятное. Салли, хотя и умирала от любопытства, тоже молчала.
Мать, видя их равнодушие, готова была расплакаться.
- Катриона! - не выдержала она. - Ее нашли в одном из торфяных отвалов на холме. Мораг говорит, тело прекрасно сохранилось. Как будто девочка вчера умерла. - Мать замолчала, переводя дух. - Вот почему арестовали Тейта. Теперь у них есть улики. Да и кто еще мог такое сотворить?
Отец положил нож:
- Как они ее нашли?
- Сильный дождь, да еще снег таял. Из-за оползня торфяные пласты сдвинулись. Катриона лежала как раз между ними. Ее нашла мать Кэсси Хантер - гуляла там с собакой, которую ей Андерсоны подарили.
Салли наблюдала за отцом, за выражением его лица, но не представляла, о чем он думает.
- Вот не повезло, - вполголоса отозвался отец. - Наткнуться на второй труп за неделю. Жуткое совпадение!
Салли его слова развеселили. Она тут же представила себе забавную картину: мать Кэсси Хантер натыкается на труп и приземляется на пятую точку. Но смеяться, понятно, нельзя.
- Теперь Кеннет и Сандра хотя бы узнают, что случилось с их девочкой, - сказала мать. - Может, вернутся.
Войдя в класс, Салли снова оказалась в центре внимания - о Магнусе Тейте и мертвой девочке еще никто не знал. Во время переклички в классе она рассказала мистеру Скотту о том, что убийца Кэтрин арестован. Реакция учителя ее удивила. Мистер Скотт обрадовался новости как дорогому подарку. Даже поблагодарил Салли, но не сухо, из вежливости, как если бы она всего-навсего сдала работу на проверку, а искренне, от всей души.
- Большое тебе спасибо! Молодец, что сразу рассказала. Не хотелось бы узнать об этом в учительской.
Салли осенило: а ведь Роберт наверняка тоже ни о чем еще не слышал. Отличный предлог для звонка. В конце концов, он расспрашивал о Кэтрин. Так что ничего страшного, если она позвонит первой - ждать дольше невыносимо.
Первым уроком был французский. Салли французский терпеть не могла. Она сказала Лизе, что новость о страшной находке снова напомнила ей о смерти Кэтрин и теперь она совершенно выбита из колеи. Не передаст ли Лиза учителю? Впервые Салли прогуливала урок без уважительной причины.
Она зашла в уборную, заперлась в кабинке и набрала номер Роберта. Он тут же ответил. Однако из-за плохой связи она его едва узнала. Чужой голос не пробудил в Салли тех чувств, какие она испытывала, стоило ей только услышать Роберта.
- Магнуса Тейта арестовали, - сообщила она. - За убийство Кэтрин. Нашли тело той девочки. Я подумала, тебе будет интересно.
Хотя с чего она взяла, что ему интересно? Какая у него может быть причина? "Вдруг он расспрашивал из праздного любопытства? - подумала она. - Как и остальные".
- Может, пересечемся? Ты как, вырвешься?
Салли поняла: ему не терпится ее увидеть, он у нее на крючке. Роберт хотел услышать подробности. Хотя вообще-то она и так уже все, что знала, рассказала. Салли прикинула, что у них сегодня по расписанию. Ничего важного. Передаст через Лизу, что нехорошо себя почувствовала. Все решат, что она поехала домой.
- Конечно! Давай встретимся.
Салли пришла первой. И терпеливо дожидалась. В небе с пронзительными криками метались чайки, и ей вдруг стало не по себе. Что, если Роберта интересуют вовсе не подробности убийства? Что, если он не удовлетворится болтовней за чашкой чая, а захочет большего? Готова ли она к такому повороту? Утром Салли ни о чем подобном не думала; слушая новости о Тейте, и в душ-то не успела. Она посмотрела на себя глазами Роберта: слегка неряшливая школьница, полноватая, с набитой учебниками сумкой через плечо.
Фургон Роберта показался у гавани лишь через четверть часа. Она забралась на переднее сиденье. Роберт нежно притянул ее к себе и поцеловал. Салли сразу почувствовала в нем перемены. Его как будто отпустило, напряжение последних дней ушло. Может, так бывает со всеми, кого трагедия так или иначе затронула. И дело вовсе не в том, что убийца пойман и за решеткой. Просто они с облегчением понимают - полиция больше не будет копаться в их личной жизни. Ведь всем есть что скрывать - и мистеру Скотту, и Роберту. Может, даже ее родителям. Теперь полицейский с Фэр-Айла оставит их всех в покое.
Роберт вел машину на север, молчал. Салли касалась золотистых волосков на его запястье; он взял ее за руку и поглаживал большим пальцем. Салли мечтала о настоящем поцелуе, но не решалась намекнуть Роберту. К тому же в томительном ожидании была своя прелесть.
- Куда едем?
- Я думал показать тебе "Неприкаянный дух". Хочешь посмотреть?
Судно стояло у причала на острове Уолса. Значит, они поедут к острову на пароме. Салли лихорадочно соображала, знает ли кто из паромщиков ее родителей. Но Роберт загорелся идеей, и она согласилась.
Оказавшись в очереди на посадку первыми, они сидели в машине и, держась за руки, смотрели на подходящий паром - широкий, плоскодонный, с каждой волной зарывавшийся носом в воду. Позади стояли два грузовика и еще один фургон. Вкатив машину на паром, Роберт и Салли перешли на пассажирскую палубу. Роберт купил Салли кофе из машины-автомата. Увидев парня за рулем другого фургона, он его узнал, но Салли с ним не познакомил. Пока эти двое болтали о рыбном лове и какой-то вечеринке в одном из баров на Уолсе, Салли смотрела в окно на приближавшийся остров. Она не помнила, бывала ли здесь раньше. Если и бывала, то еще ребенком.
Рыболовное судно Роберта оказалось шикарным, как про то все и говорили: ослепительно белое, оно щетинилось антеннами и радиолокационными мачтами. И было гораздо больше, чем она себе представляла. Роберт им страшно гордился. Оно давало ему нечто большее, чем просто деньги, - оно определяло его самого. Решив, что такая мысль вполне достойна Кэтрин, Салли тоже загордилась собой.
Роберт повел ее вниз, показать каюту, где команда отдыхала. В каюте был телевизор, обтянутые кожей диваны, даже холодильник. Из холодильника Роберт достал две банки пива и одну протянул ей. Салли не отказалась. Пол под ногами слегка покачивался. Из-за низкой посадки судна серая морская вода плескалась совсем рядом с иллюминатором, и линия горизонта кренилась то в одну, то в другую сторону, баюкала.
- Кэтрин тебе нравилась? - вдруг спросила Салли. - Слушай, без обид, я пойму. Она была красотка.
- Нет, - сказал Роберт. - Хочешь правду? Только не подумай, будто я желал ей такой смерти. Просто Кэтрин была заносчивой гордячкой. Все эти разговоры об искусстве, о всяких там фильмах… Чушь, да и только.
- А меня ты свозишь на вечеринку в Хо?
- Я ее не возил, - поспешил ответить Роберт. - Мы там встретились совершенно случайно. Так, перекинулись парой-тройкой слов. И все.
- Но ты возьмешь меня с собой?
- Ну да, почему бы и нет.
Салли в два счета справилась с банкой светлого пива, которое оказалось для нее слишком крепким. Из-за качки мысли в голове путались. Роберт принес ей еще банку. Они разговорились. О его работе, о семье. Потом Салли вспомнит его слова о матери: "Да ее просто-напросто не понимают. И виноват в этом Хантер. У нее такой мягкий характер, что она не может ему отказать". А еще он говорил о своем отце. Послушать его, так это не простой смертный, а полубог, о каком слагают легенды.
Однако Салли не слишком вслушивалась. У нее обострились чувства, и она вдруг с отчетливой ясностью ощутила язык, упирающийся в зубы, ступни в кроссовках. Одежда жала, стесняла движения. Наклонившись, она развязала шнурки. Сняла одну кроссовку, другую стащила, упираясь босой ногой в задник. Стянула носки, засунув их один в другой. На полу был расстелен ковер, жесткий, как циновка из кокосового волокна. Она размяла ноги. Роберт, рассказывавший о шторме, который разразился внезапно, едва только они вышли из Ставангера, умолк.
- Извини, - сказала она. - Что-то жарко.
Роберт придвинулся. Потянувшись, взял ее ногу, положил себе на колени - Салли полулежала на диване - и начал поглаживать ступню - совсем как руку, когда они ехали в машине. Салли едва не потеряла сознание.
Потом уже она задумалась: "Интересно, у всех так бывает? Даже у стариков?" Вспомнила об отце и матери: занимаются ли они этим хотя бы изредка? И почему-то решила, что они наверняка обходятся без спешки и ненужной возни. Что отец в этом деле гораздо терпеливее. Не такой грубый и требовательный. Но тут же постаралась выкинуть предательскую мысль из головы. Смешно, в самом деле. Чего она ждала от первого раза?
Роберт лежал на спине и курил, уставившись в потолок. Как раз теперь Салли хотелось, чтобы он с ней поговорил, но Роберт о чем-то задумался. Может, все мужчины так? Салли очень хотелось спросить: "Тебе было хорошо? Я все сделала как надо?" Но она понимала - лучше помолчать.
Наконец сказала:
- Мне пора, не то на автобус опоздаю.
На самом деле времени было предостаточно. Но она умирала от голода. И мечтала уже не о сексе, а о шоколадке и чипсах. И сэндвиче с беконом.
Роберт нехотя поднялся. Она увидела его во всей красе: широкие плечи, мускулистые руки, спина… И подумала, что все-таки не зря решилась на это.
На палубе парома Салли то и дело улыбалась. Роберт сидел рядом, положив широкую ладонь ей на бедро. Высадив Салли у школы, на прощанье поцеловал. О том, что между ними было, они и словом не обмолвились.
Занятия в школе еще не кончились, и Салли заглянула в магазинчик на углу - купить шоколадку и журнал. Журнал она раскрыла сразу на странице с советами, но ни одно из писем читательниц не имело к ней никакого отношения.
Она уже ехала в автобусе домой, когда зазвонил мобильный. Салли ответила сразу, уверенная, что это Роберт. Что сейчас он шепнет ей что-нибудь ласковое, ободряющее, скажет, как ему было хорошо. Однако в трубке раздался женский голос. Салли не сразу его узнала.
- Салли? Твоя мать дала мне номер. Прости, что беспокою. Это Фрэн Хантер. Я живу в доме возле часовни. Ну, ты знаешь.
"Бывшая Дункана Хантера!" - чуть не ляпнула Салли. Но вовремя прикусила язык.
- Я хотела тебя попросить… Ты не согласишься посидеть с Кэсси? Мне тут предложили провести пару вечерних занятий в колледже. Их учитель заболел, и, похоже, одной неделей не обойдется. Если, конечно, тебе не будет тяжело, ведь раньше Кэтрин… Но миссис Генри все же дала мне твой номер… - Фрэн говорила все тише.
- Нет-нет, я согласна! - перебила Салли. - С радостью посижу.
У нее тут же родился план: она сможет встречаться с Робертом, а мать ни о чем не догадается. Рискованно, конечно, но лучше так, чем разгуливать вдвоем по Леруику.
- Звоните в любое время.