Он полистал книгу. Она была издана в 1929 году и представляла собой сборник живо написанных очерков о повадках и особенностях пресноводных рыб. В книге удачно сочетались бытовавшие среди рыбаков поверья и фантазии с научными фактами и данными естествознания. Оценив изящество иллюстраций на полях, Аллейн снова посмотрел на титульную страницу и выяснил, что они выполнены Джеффри Сайсом. Еще один пример удивительных связей между обитателями Суивнингса. Могли ли полковник и капитан, служившие в столь разных местах, писать друг другу двадцать шесть лет назад и обмениваться мнениями о "чешуйчатом племени" и оформлении книги? Его взгляд упал на заголовок "Каждая на свой лад" и два изображения, похожих на увеличенные отпечатки разных пальцев, которые можно встретить во всех учебниках по криминалистике. Подписи гласили: "Увеличенные фотографии чешуи форели. Рис. 1. Возраст - 6 лет, вес - 2,5 фунта. Река Чайн. 4 года медленного роста, 2 года бурного роста. Рис. 2. Возраст - 4 года, вес - 1 фунт. Река Чайн. Отличается от рис. 1 годовыми кольцами и следами нереста". Заинтересовавшись, Аллейн прочитал пояснение. Полковник писал: "Возможно, не все знают, что чешуя разных форелей никогда не бывает одинаковой, подобно тому, как у разных людей не бывает одинаковых отпечатков пальцев. Забавно, что в подводном мире форель-преступницу можно было бы опознать по такой неопровержимой улике, как оставленная ею чешуйка".
На полях капитан Сайс нарисовал забавную картинку: плотва с трубкой в зубах и в шляпе Шерлока Холмса с козырьками спереди и сзади разглядывает сквозь увеличительное стекло чешую на свирепого вида форели.
Аллейн еще раз перечитал страницу, а потом посмотрел на портрет самого полковника на фронтисписе. В его лице угадывались черты дипломата и воина, но было в них и что-то от обычного сельского жителя.
"Похоже, славный был человек. Наверное, его бы немало позабавило, узнай он, что сумел снабдить меня бесценной информацией", - подумал Аллейн.
Он поставил книгу на место и переключил внимание на стол, заваленный брошюрами, буклетами, вскрытыми и нераспечатанными конвертами, газетами и журналами. Оглядев то, что лежало сверху, он принялся осторожно перебирать бумаги и вскоре натолкнулся на большой конверт, на котором красивым и ровным почерком полковника было выведено: "Октавиусу Финну, эсквайру".
Аллейн заглянул в конверт, где лежало около тридцати машинописных страниц, помеченных цифрой "7", но тут на лестнице послышался голос Фокса. Он быстро положил конверт на место и отошел к портрету на стене.
В дверях показались мистер Финн и Фокс, которые принесли снасти.
- Я любовался этим чудесным портретом, - сказал Фокс.
- Это моя жена.
- Мне показалось, или все-таки есть некоторое сходство с доктором Марком Лакландером?
- Они были в дальнем родстве, - коротко ответил мистер Финн. - Вот то, что вы просили.
Он, несомненно, относился к тем рыболовам, которые не могут устоять перед соблазнами иллюстрированных каталогов и всяких хитрых приспособлений. Корзина для рыбы, багор, сеть, набор блесен и отличный спиннинг - все снаряжение было наивысшего качества и наверняка стоило целое состояние. В холщовой сумке, снабженной многочисленными кармашками и прорезями, хранились бесконечные рыболовные принадлежности, и, извлекая их, Аллейн имел возможность убедиться, что все они содержались в чистоте и идеальном порядке.
- А на какую блесну попалась Старушка? - поинтересовался он. - Наверняка это была настоящая битва титанов!
- Я расскажу вам, если вы обещаете не затрагивать тему моста! - тут же оживился мистер Финн.
- Так и быть, обещаю, - согласился Аллейн с улыбкой. - Рассказывайте!
И мистер Финн приступил к делу. Казалось, что одного упоминания о совершенном им подвиге было достаточно, чтобы он начисто позабыл обо всех переживаниях. Страх и отцовское горе, которые он мог испытывать, вспышки ярости, овладевавшие им, - все отошло на задний план, стоило заговорить о его истинной страсти - рыбалке. Он вывел полицейских наружу, продемонстрировал, как забрасывал блесну, потом снова завел в дом и показал в лицах, как боролся со Старушкой. Как она сопротивлялась и какую невероятную проявила силу. Как он ловко вывел ее на свой законный участок, и она почти сорвалась, и как, несмотря на все ее коварные уловки, ему удалось ее перехитрить. Завершила представление красочная пантомима о последовавшей капитуляции Старушки, как ее удалось выбросить на берег и нанести coup de grace специальной дубинкой, налитой свинцом.
Аллейн взял дубинку в руки и оценивающе прикинул вес.
- А как называется эта штука? - поинтересовался он.
- "Пастор", - ответил мистер Финн. - Она называется "пастор", а почему - я и сам не знаю.
- Наверное, потому, что провожает в последний путь, - предположил Аллейн и положил дубинку рядом со стрелой капитана Сайса.
Мистер Финн проводил ее взглядом, но промолчал.
- Нужно вернуть стрелу капитану Сайсу, - небрежно заметил Аллейн. - Я нашел ее воткнутой в дерево.
Он явно задел мистера Финна за живое. Побагровев, тот начал поносить капитана Сайса и его увлечение стрельбой из лука. Он с нескрываемой злостью припомнил смерть матери Томазины Твитчетт, погибшей от руки капитана Сайса. По словам мистера Финна, Сайс был настоящим чудовищем, который в пьяном угаре садистски утолил свою жажду крови и нарочно расправился с вдовствующей Твитчетт. Ссылки на несчастный случай просто нелепы, ибо Сайс одержим убийством. Он напивается до потери сознания и начинает осыпать стрелами всю округу! Только вчера ночью, продолжал распалившийся мистер Финн, когда он возвращался после небольшого, как он выразился, mésentente с полковником Картареттом, он слышал, как на лугу пела тетива, и в дерево вонзилась стрела в опасной близости от него! И случилось это в четверть девятого. Его часы как раз пробили четверть часа.
- Мне кажется, вы ошибаетесь, - мягко возразил Аллейн. - По словам сестры Кеттл, в тот вечер капитан Сайс был прикован к постели приступом люмбаго.
- Полная чушь! - возмутился мистер Финн. - Либо она его сообщница или любовница, либо, - добавил он, слегка сбавив тон, - была им одурачена. Клянусь, он был на ногах, да еще как! Клянусь! Я еще перепугался, как бы моя Томазина, которая сопровождала меня на реку, не разделила горькой участи своей матери. Она не стала возвращаться со мной, а решила подышать вечерним воздухом. Кстати, причина моего столь драматического появления глубокой ночью в Хаммер-Фарм была надежда отыскать свою загулявшую кошечку. А трагическая новость, которой вы меня огорошили, совершенно выбила меня из колеи! - завершил мистер Финн свою пылкую тираду, явно не рассчитывая, что ему поверят.
- Понятно, - невозмутимо произнес Аллейн. - Какое удивительное нагромождение совпадений! Вы не возражаете, если мы ненадолго заберем ваши снасти? Нам нужно кое-что проверить.
Мистер Финн опешил.
- Как это - заберете?! - наконец вымолвил он. - Мои снасти? Похоже, отказаться я не могу!
- Мы вернем их сразу, как только сможем, - заверил его Аллейн.
Фокс упаковал все снасти и водрузил их на плечо.
- Боюсь, - извиняющимся тоном произнес Аллейн, - что мне придется попросить вас также передать нам одежду и обувь, в которой вы вчера ходили на рыбалку.
- Обувь? Одежду? - изумился мистер Финн. - С какой стати? Мне это совершенно не нравится!
- Возможно, вас несколько успокоит, если я скажу, что мы обратимся с такой же деликатной просьбой еще к четырем особам.
Мистер Финн немного приободрился.
- Ищете следы крови? - осведомился он.
- Не только, - невозмутимо ответил Аллейн. - То да се, много чего… Так мы можем их забрать?
- Будто у меня есть выбор, - пробурчал мистер Финн, - и я могу отказаться. Как бы то ни было, весь мой гардероб в вашем полном распоряжении. С точки зрения полиции он чист, если можно так выразиться, как свежевыпавший снег.
Увидев принесенные вещи, Аллейн подумал, что с точки зрения полиции они, возможно, действительно были "чистыми", однако в общепринятом смысле назвать эту на редкость грязную и пропахшую рыбой одежду чистой было никак нельзя. Он с удовлетворением отметил, что на правом колене старомодных бриджей имелось липкое пятно. Ботинки измазаны грязью, а носки - в дырах. Их хозяин с вызовом водрузил на принесенные вещи ветхую твидовую шляпу с заткнутыми за ленту блеснами.
- Делайте с этим что хотите, - величественно произнес он, - только прошу вас проследить, чтобы все было возвращено в том же состоянии.
Аллейн торжественно обещал вернуть все в целости и сохранности, а Фокс написал расписку в получении столь непривлекательной кучи старья.
- Мы не станем вас больше задерживать, - сказал Аллейн, - если, конечно, вы сами не пожелаете рассказать нам правду о своих ночных приключениях.
Мистер Финн уставился на него, отрыв рот, и сам стал похож на вытащенную из воды рыбу.
- Вы же до сих пор этого не сделали, - продолжил Аллейн. - Дело в том, что вашу историю насчет освещенных окон и желания поделиться с полковником новостью о своем улове полностью опровергла леди Лакландер. А последняя версия насчет поисков своей кошки тоже не выдерживает никакой критики. Кормящие котят кошки - а вы сами рассказывали, какая она заботливая мать, - никогда не покинет их больше чем на шесть часов. Более того, мы сами встретили миссис Твитчетт, когда она возвращалась домой, примерно в половине первого. Но даже если предположить, что вы говорите правду, то почему не сказали об этом сразу? - Аллейн сделал паузу. - Как видите, у вас нет ответов на эти вопросы.
- Я больше не стану ничего говорить и буду хранить молчание.
- Хотите, я сам расскажу, что произошло ночью? Мне кажется, что вчера у двери на террасу Хаммер-Фарм вы сказали нечто похожее на правду. Я думаю, что ночью, а может, и вечером вы отправились на поиски своей чудесной добычи. Наверное, пожалели, что швырнули ее на мост во время ссоры с полковником Картареттом. Вы знали, что он к ней не притронется, ведь он сам так сказал и ушел, оставив ее на мосту. Думаю, что вы вернулись на реку, чтобы забрать форель, но на мосту ее не оказалось! Так ведь?
Лицо мистера Финна пошло красными пятнами. Он опустил голову и взглянул на Аллейна исподлобья, но промолчал.
- Если я прав, - продолжил Аллейн, - а ваше молчание позволяет надеяться, что так оно и есть, то возникает вопрос: что же вы предприняли дальше? Может, решили отправиться в Хаммер-Фарм и обвинить полковника в краже вашей рыбы? Вряд ли. Тогда вы вели бы себя иначе. Еще не зная о смерти полковника, вы бы так не дрожали и не бледнели. И не стали бы выдумывать на ходу столь неправдоподобную историю о желании поделиться с полковником радостью такой невероятной удачи. Ее тут же опровергла леди Лакландер, рассказав о ссоре с полковником из-за этой рыбы, не говоря уж о том, что вы давно уже не ладите и не ходите в гости друг к другу.
Мистер Финн отвернулся, и Аллейн, обойдя его, снова оказался перед ним.
- Так что же может объяснить ваше поведение вчера ночью? Сказать вам, что я думаю? Я считаю, что, появившись в Хаммер-Фарм в пять минут второго, вы уже знали, что полковник Картаретт был убит.
Мистер Финн продолжал хранить молчание.
- И если это правда - а вы опять этого не отрицаете, - то выходит, что вы намеренно пытались ввести нас в заблуждение. Вы дали понять, что побывали на Нижнем лугу непосредственно перед приходом в дом полковника. Но ваша одежда была абсолютно сухой. Значит, вы вернулись на мост еще вечером до дождя и уже тогда выяснили, что рыбы там не оказалось. Зная, что полковник ловит в своих водах неподалеку, разве вы бы не отправились на его поиски? И если действительно отправились, то это было как раз в то время, когда вас никто не видел. Леди Лакландер, миссис Картаретт и доктор Лакландер уже отправились по домам. Миссис Картаретт оказалась в Хаммер-Фарм примерно в пять минут девятого, а доктор Лакландер пошел домой в четверть девятого. Никто из них форели на мосту не видел. Моя рабочая гипотеза состоит в следующем. Вы вернулись в долину после четверти девятого и, судя по всему, до без четверти девять, когда там оказалась сестра Кеттл. И там, мистер Финн, вы нашли тело полковника Картаретта, а рядом лежала злополучная форель. И разве не вы находились в ивняке, когда там была сестра Кеттл?
- А разве она сказала… - начал мистер Финн, но осекся и замолчал.
- Нет, - заверил его Аллейн, - ничего такого она не говорила. Это я считаю, что в ивняке прятались вы и, дождавшись, когда она уйдет, тоже потихоньку ретировались. Но это еще не все. Я также считаю, что когда вы рванулись прятаться в заросли, то задели головой ветку, и за нее зацепились очки для чтения. Может, в панике или из страха, что вас увидят, вы не стали их искать. А может, вы сообразили, что потеряли их, только когда оказались дома. Вот почему, едва кончился дождь, вы снова отправились туда, чтобы найти и забрать очки, если они вдруг окажутся на месте преступления. А потом увидели свет в окнах поместья полковника и не решились идти дальше. Вы пробрались к дому полковника, чтобы узнать, стало ли уже известно о его смерти, но вас заметил сержант Олифант и ослепил лучом фонаря прямо в глаза.
Аллейн повернулся к окну и посмотрел на рощу мистера Финна, верховья Чайна и проглядывавший сквозь деревья мост.
- Примерно так я представляю ваш маршрут передвижений по округе вчера вечером и ночью. - Аллейн вытащил из кармана очки и помахал ими перед мистером Финном. - Боюсь, что пока я не могу их вам вернуть. А вот здесь, наверное, - он показал длинным пальцем на нагрудный карман мистера Финна, - увеличительное стекло, которое вы, судя по беспорядку, долго искали?
Мистер Финн молчал.
- Что ж, - сказал Аллейн, - я рассказал вам о своих выводах, основанных на вашем поведении и паре известных фактов. Если они соответствуют действительности, то, поверьте, лучше в этом признаться.
- А если я предпочту хранить молчание? - спросил мистер Финн изменившимся голосом.
- Вы, конечно, имеете на это право, но и мы оставляем за собой возможность интерпретировать это по-своему.
- Так, значит, вы не собираетесь зачитывать мне пресловутые права?
- Нет.
- Полагаю, меня вряд ли можно назвать смелым человеком, - сказал мистер Финн, - но смею вас заверить, что к этому преступлению я не причастен.
- Тогда, - предложил Аллейн, стараясь придать голосу искреннее участие, - ваша невиновность должна одержать верх над робостью. Вам нечего бояться.
Аллейну показалось, что мистера Финна раздирают мучительные сомнения. Как будто внутри его нарастало колоссальное напряжение, которое вот-вот должно было разразиться взрывом.
И действительно тот вдруг заговорил быстро и сбивчиво, то и дело срываясь на фальцет:
- Вы очень умный человек. Вы исходите из личности, которую примеряете к фактам, и наоборот. Признаюсь, все так и было. Вы правы! Я повздорил с Картареттом. И швырнул благородный трофей на мост. Я вернулся домой, но не стал входить внутрь, а в отчаянии бродил по саду. Я пожалел, что бросил рыбу, и вернулся. Но на мосту ее не оказалось! Я отправился разыскивать своего недруга, и, услышав вой собаки, этой ужасной псины, я… я увидел его! - Мистер Финн зажмурился. - Ужасное зрелище! Хотя лицо прикрывала шляпа, но все было ясно с первого взгляда. А собака даже ни разу на меня не посмотрела! И только выла и выла! А потом я услышал ее. В смысле мисс Кеттл. Ее шаги по тропинке вдоль ивняка. Я рванулся в кусты и, согнувшись, замер там, дожидаясь, пока она не уйдет. А затем побежал домой. И уже там, как вы и предполагали, я обнаружил пропажу очков, которые часто ношу на шляпе. Я испугался. Вот и все.
- Теперь действительно все, - согласился Аллейн. - Вы не против дать письменные показания об этом?
- Опять показания! Сколько можно! Ну, да делать нечего!
- Отлично. Мы оставим вас, чтобы вы все написали, и можете воспользоваться очками. Начните с поимки Старушки, ладно?
Мистер Финн кивнул.
- Вы по-прежнему отказываетесь сообщить нам, о чем беседовали с полковником Картареттом?
Мистер Финн снова кивнул. Он стоял спиной к окнам, а Аллейн - лицом к ним. Из рощи показался сержант Олифант и, подойдя к дому, остановился. Аллейн подошел к окну, и сержант, увидев его, поднял вверх большой палец и удалился.
Фокс забрал тюк с одеждой.
- Мы зайдем попозже и заберем ваши показания. А может, вы сами занесете их в полицейский участок вечером?
- Ладно, - согласился мистер Финн и с трудом сглотнул. - Только как же я расстанусь со своей чудесной форелью?
- Вы уже так поступали. Так что ничего страшного!
- Я ни в чем не виноват!
- И отлично! Не будем вас больше задерживать. И до встречи в Чайнинге, скажем, в пять часов.
Они вышли через боковую дверь в сад и направились в рощу. Дорожка петляла между деревьями и заканчивалась ступеньками, спускавшимися на Речную тропинку. Здесь их поджидал Олифант, а на ступеньке рядом стоял полицейский саквояж Аллейна, доверенный сержанту. Заслышав их голоса, он обернулся, и они увидели в его руках кусок газеты, на которой лежали обглоданные остатки форели.
- Я нашел ее, - доложил сержант.
2
- Она была неподалеку от моста по эту сторону реки, - пояснил он, будто говорил о человеке. - Лежала в высокой траве, как будто ее туда притащили волоком. Судя по следам зубов, здесь точно потрудилась кошка, сэр.
- Как мы и предполагали, - согласился Аллейн. - Работа миссис Томазины Твитчетт.
- Неплохой экземпляр, думаю, фунта два, но до Старушки ей далеко!
Аллейн разложил на ступеньках газету с обглоданной рыбой и с интересом принялся разглядывать. Миссис Твитчетт, если это действительно была она, славно потрудилась над форелью, пойманной полковником, если та действительно была поймана им. Вся мякоть объедена, а часть мелких костей изжевана. Голова оторвана, а хвост держался непонятно на чем. Однако на ребрах кое-где еще темнели кусочки плоти и кожи, покрывавшие бока и брюхо рыбы. Аллейна заинтересовал маленький и неприятного вида лоскут кожи, который он аккуратно расправил с помощью двух миниатюрных пинцетов и показал на нечто похожее на часть неровного рубца шириной с четверть дюйма и с изогнутыми краями.
- Клянусь всеми святыми! - торжествующе воскликнул Аллейн. - Молитвы скромного полицейского были услышаны! Посмотри, Фокс, разве не это мы рассчитывали найти? И посмотри еще сюда!
Он осторожно перевернул рыбу и нашел на другом боку еще один лоскут кожи с треугольной вмятиной.
- Не могу не проверить! - пробормотал Аллейн.