- Сильная женщина, только совершенно испорченная дешевой эзотерикой! Ее никогда не посвятили бы в масоны. На мир глядит сквозь розовые очки. Супруга сэра Бартоломью. В этом качестве мы ее и воспринимаем.
- А Джеймс Линкольн?
- Левша? На старости лет он малость свихнулся, а так славный малый. Мне он нравится.
- Господин Трейси?
- О, это великий кудесник. Даже сейчас, будучи на пенсии, он не перестает подшучивать над всеми подряд. Но не со зла, уж будьте уверены! В сущности, маленький клуб, который основал сэр Бартоломью, - общество людей порядочных. Вы знаете Гилтпера и Сингха? Всех нас интересует только одна вещь на свете - собственная коллекция!
- И эти порядочные люди, глазом не моргнув, отобрали коллекцию у госпожи Ховард! - удивился сэр Малькольм.
- О, коллекцию ей бы наверняка вернули через какое-то время! По крайней мере частично. Просто нужно было ей кое о чем напомнить, что мы и сделали.
- Кроме леди Анджелы, ведь она проголосовала против такого решения! - заметил старший инспектор.
- Она хотела хоть как-то поддержать Катерину Ховард в трудную минуту. Ведь та слишком близко к сердцу приняла утрату своей коллекции…
- Однако ж она безропотно с этим смирилась. И все вывезла по первому же требованию - сразу после того, как вы проголосовали! Не кажется ли вам это странным?
- Таковы правила.
- Стало быть, - заключил сэр Малькольм, - она совершила какой-то серьезный проступок.
- Верно.
- Настолько серьезный, что никто из вас не хочет и даже не смеет об этом говорить, так?
- Иначе разразится грандиозный скандал, - признался Бромптон.
- Неужто все и впрямь настолько серьезно? - удивился Айвори.
- Катерина Ховард поступила очень некрасиво, впрочем, тут я полагаюсь на сэра Бартоломью - надеюсь, он найдет способ, как быстрее загладить ошибку, обернувшуюся трагедией не только для нее самой, но и для всех нас!
Ничего больше нашим друзьям узнать не удалось.
Глава 23
Эндрю Гилтпера, коллекционера гербов и прочих геральдических реликвий, была роскошная квартира в Найтсбридже, неподалеку от Музея Виктории и Альберта. Это был маленький человечек, совсем небольшого роста, тщедушный, с детским лицом. На вид ему было лет пятьдесят, но двигался он прыгающей походкой, почти с воздушной легкостью, широко размахивая руками, причем без всякого повода.
- Ах, джентльмены! Скотланд-Ярд! Браво! Приветствую вас! Ховард? Бедняжка! Присаживайтесь. Вот здесь, а лучше тут. Напротив окна. Так что вы сказали?
- Сэр, - начал Форбс, - нам бы хотелось, чтобы вы рассказали, что точно произошло во время голосования, когда вы решили наказать госпожу Ховард.
- Все очень просто! Проще простого, джентльмены! Экстренное собрание. Присутствовали все члены. Номер первый ввел нас в курс дела. Странная, однако, вышла вещь. Невероятная, недопустимая. Словом, мы даже думали исключить Ховард. Но ничего не вышло. Пришлось смириться. Да-да, смириться. То есть поступить по правилам. И мы проголосовали. Единодушно, за одним исключением, вот! Решение было принято. Дамочка, понятно, в слезы, в мольбы, об остальном я уж молчу. Так-то. Вот и все.
- И Джеймса Линкольна отрядили проследить, чтобы вывоз состоялся без лишних проволочек, - продолжал сэр Малькольм.
- Вот именно!
- Реликвии, статуэтки и книги перевезли в особняк Веллингтон. Так?
- А вы откуда знаете? - удивился Гилтпер.
- Сэр Бартоломью сказал.
- Ах, ну что ж, надеюсь, это злополучное дело не отразится на репутации клуба…
- Не беспокойтесь, - заверил его Айвори. - Мы расследуем дело об убийстве госпожи Ховард, а не о деятельности вашего клуба. И тем не менее нам бы очень хотелось знать, что же это была за "невероятная, недопустимая вещь", побудившая вас принять такое решение.
Человечек вскочил с кресла и, размахивая руками, точно мельничными крыльями, попросил обоих сыщиков следовать за ним. Он провел их в просторную комнату, где помещалась его коллекция.
- Вот, джентльмены, мои сокровища! Моя жизнь! Кроме Геральдической палаты, я не знаю больше никого, кто имел бы столько родовых гербов, сколько собрал я! Это место - храм знатных фамилий. Кстати, сэр Малькольм, в моих бесценных архивах должен храниться и ваш герб. - Он открыл огромный реестр, покоившийся на высоком столике, точно на аналое, и принялся листать его с тщанием священника во время службы. - Айвори, Айвори… Первые сведения о вашем роде восходят к тысяча четыреста тридцатому году. Битва при Арловене! Ах! Ах! Вот, читаю: "И король посвятил Айвори в рыцари прямо на поле брани". А дальше: "И даровал ему спасенный им из огня знак саламандры". Ох! Ох! Саламандра!
- Да, - вспомнил сэр Малькольм, - мой пращур действительно спас короля, когда тот угодил в огненное кольцо неприятеля. Правда, от знака саламандры на нашем гербе сохранились только языки пламени.
- Вот-вот, - заметил Гилтпер, - "серебряное пламя из разверзшейся пасти". Мои поздравления, сэр!
- О, - улыбнулся благородный сыщик, - я тут ни при чем. Впрочем, ваше имя, уважаемый, уже само по себе олицетворяет герб.
- Гилтпер! - воскликнул человечек. - Позолоченная шпора! В самом деле, один мой предок был герольдом Генриха Второго. Хе-хе! Слава нашему роду! Каждое утро он проглатывал по целому кабаньему окороку!
Воспользовавшись радостным настроением специалиста по геральдике, Форбс спросил:
- Вина Катерины Ховард, наверно, была несовместима с вашими представлениями о благородстве, так ведь?
- Ну, разумеется! Знаете, господин офицер, если б я вышел ростом, - ах-ах! - то пошел бы служить в гвардейские драгуны! В драгуны Ее величества! Их только семеро! Зато какие! Я с радостью облачился бы в рыцарский плащ с королевским гербом!
- Быть может, вина госпожи Ховард грозила запятнать честь королевской фамилии? - внезапно спросил сэр Малькольм.
- О! О! Сэр, честь Ее величества - материя слишком высокая и совершенно недосягаемая для нечистых поползновений со стороны людей без стыда и совести. Хотя в некотором смысле… О, взгляните! А вот мой герб! Хе-хе! Я же говорю, у меня есть все гербы королевства!
- Поздравляю, сэр, - сказал благородный сыщик, - и раз уж мы с вами одного поля ягоды, мне бы все-таки хотелось знать, что склонило вас к столь суровому решению.
- Касательно Катерины Ховард? О, надо заметить, это была красивая женщина, гм, даже соблазнительная, несмотря на пуританскую личину, за которой она скрывалась. Именно это нас больше всего и поражало. Такого мы от нее никак не ожидали!
- Чего же конкретно? - не в силах сдержать нетерпение, допытывался Форбс.
- Господин офицер, вы из Скотланд-Ярда. И потому ни один из нас не выдаст тайну. Пусть сэр Бартоломью сам разбирается. Он знает, что делать. А что до трагической смерти Катерины Ховард, ах, это и впрямь жуткая история. Во всяком случае, госпожа Ховард не заслуживала подобной участи.
- Как вы думаете, не мог ли кто-нибудь из ваших желать ей смерти в качестве наказания? - спросил Айвори.
- Боже милостивый, нет! - вскричал Гилтпер. - Как раз это нас и тревожит. Ни один из нас не может быть повинен в таком чудовищном злодеянии! Надо же, не успев узнать, что в столь прискорбном деле замешана коллекция, Скотланд-Ярд тут же берет всех нас под подозрение!
- Мы нашли платок, которым заткнули рот жертве, - объяснил старший инспектор. - И платок этот Джеймс Линкольн приобрел в подарок Филлимору Трейси.
- Знаю, - сказал Гилтпер, разводя руками. - Джеймс говорил об этом на предыдущем собрании, когда Трейси не было. Хе-хе! Он хотел сделать ему сюрприз! Платок специальный, для фокусов.
- Значит, о платке знали все члены клуба, - заключил Форбс.
- Все, кроме Трейси.
- Выходит, кто-то из вас мог проникнуть к Линкольну, похитить платок и потом использовать его в качестве кляпа, - продолжал старший инспектор.
- Быть того не может! - снова вскричал специалист по геральдике.
- Почему же?
- Потому что ни один член нашего общества не способен на подобное преступление! Вы жестоко заблуждаетесь, джентльмены.
- Тогда как же этот платок превратился в орудие убийства? Или, может, он оказался на теле Катерины Ховард по мановению волшебной палочки? Столь необычная вещь определенно связана с одним из вас!
Человечек пожал плечами. Он никак не мог взять в толк, что же, в конце концов, происходит, и только безнадежно всплеснул руками, выражая свое недоумение. Понимая, что от него больше ничего не добиться, сэр Малькольм и Форбс так и оставили его - в полном замешательстве.
Глава 24
Старший инспектор умирал с голоду. Сэр Малькольм попробовал утешить друга, пообещав сводить его вечером в необыкновенный ресторан - "Синий слон". И все же им пришлось заглянуть в ближайший бар, где Форбс принялся насыщаться сандвичем с Йоркской ветчиной под бокал доброго ирландского портера. А тем временем Айвори позвонил в Скотланд-Ярд и переговорил с лейтенантом Финдли. Тот сообщил, что мешок, в который положили тело Катерины Ховард, перед тем как бросить в воду, взяли в доке 23, по соседству с мостом Хаммерсмит. Док расположен чуть на отшибе - вполне подходящее место для совершения преступления, особенно в туманную погоду. Что же до мешка - таких там видимо-невидимо. Обычно в них перевозят зерно, а пустые складывают в кипы прямо под открытым небом. Так что убийца скорее всего подобрал его походя.
Финдли также проверил алиби разных членов клуба коллекционеров. Сэр Бартоломью действительно отбыл на континент сразу после того собрания, на котором они голосовали. Джеймс Линкольн, сопроводив Катерину Ховард вместе с ее коллекцией в особняк Веллингтон, отправился в Итон на конгресс левшей, где выступил с речью. Фенимор Сингх проводил ночное богослужение в храме Шри Сваминараян Мандир на Бренфилд-роуд. Алистер Бромптон находился в масонской ложе - это подтвердили два десятка человек из его братии. Эндрю Гилтпер провел весь вечер в компании лорда Балтазара Карлсона в Геральдической палате, после чего они вдвоем отправились ужинать в отель "Ламбет", где пробыли до 3 часов ночи. Филлимор Трейси показывал фокусы в одном почтенном семействе, где отмечали золотую свадьбу деда с бабкой.
После того как Форбс прикончил сандвич, друзья-сыщики отправились к Фенимору Сингху. Он был последний из членов клуба, с кем они еще не встречались. Сингх жил на Грейт-Истерн-стрит, мрачной улице в Восточном Лондоне, кишащей порнографическими магазинами под кричащими вывесками, которые слабо мерцали в плотной туманной пелене. По улице туда-сюда сновали разные типы - как видно, в поисках сговорчивых девиц, знающих толк в любовных утехах.
- Сущий вертеп! - заметил Форбс.
В одной из ниш они разглядели номер 88. И после того как позвонили в дом, дверь им открыла миловидная индианка, сложившая в знак приветствия ладони вместе; она же проводила сыщиков в кабинет, где их принял Сингх. Это был красивый мужчина лет пятидесяти, одетый по-восточному - в тюрбане и пиджаке защитного цвета с воротником-стойкой.
- Сэр Бартоломью предупредил меня о вашем визите. Присаживайтесь, джентльмены. Не каждый день выпадает честь принимать у себя столь именитых представителей Скотланд-Ярда… А пришли вы конечно же по поводу смерти нашей уважаемой госпожи Ховард. Сказать по правде, ужасная история. Я всего лишь иностранец, больше того, человек другой культуры, и меня всегда поражали жестокие нравы высокоцивилизованного западного мира. Но не будем об этом… Что же вам угодно знать? Я уже говорил вашему коллеге, где был в ночь убийства, и меня, думаю, вряд ли можно в чем-то подозревать, верно ведь?
- Нам бы хотелось, чтобы вы рассказали немного о госпоже Ховард, - попросил сэр Малькольм. - Что, по-вашему, это была за женщина?
- О, редкой образованности! Изучала бога Митру, а он - аватара нашего индуистского Митры. Мы часто обсуждали с ней эту исторически сложившуюся родственную связь - с ней и с одним ее коллегой, Али Садром, настоящим эрудитом, - и пришли в этом смысле к согласию по главным, с научной точки зрения, положениям. К примеру, ведический Митра никоим образом не связан с быком, хотя, вполне возможно, в каком-нибудь апокрифическом тексте первого столетия дохристианской эры, в той же "Карамише Даджоншвале", и упоминается о поединке бога с быком, если слово "эбелне" переводить как "рогатый зверь", а не "лунный". Словом, этот господин Садр человек очень интересный, и мы с ним время от времени встречаемся.
- А сами вы, стало быть, коллекционируете индийские статуэтки… - живо вставил старший инспектор, которому вовсе не улыбалось закончить встречу беседой на очередную непонятную ему научную тему.
- Я горжусь, что смог собрать целый пантеон наших богов, - ответил индус. - Брахму, Вишну и Шиву вместе с Ганешой, богом со слоновьей головой, и его матерью Парвати. А еще у меня есть статуэтки Черной Кали, вечной девы Дурги, Кришны, Вишвакармана, Рамы… Хотите посмотреть? Покажу с великой радостью.
И они прошли в просторную комнату, переустроенную под выставочный зал. Каждое божество стояло на отдельной подставке и освещалось яркими лампочками. Форбса поразили суровый взгляд и причудливые позы некоторых богов.
- Господин Сингх, вам случалось видеть коллекции других членов вашего клуба? - поинтересовался сэр Малькольм.
- Однажды меня пригласил в гости сэр Бартоломью, к себе в особняк. Там же у нас проходят собрания. Так вот, в тот раз он показал мне свой музей трубок. И должен сказать без всякой обиды в адрес сэра Бартоломью: большого интереса его коллекция у меня не вызвала! Равно как и то, что собирает леди Анджела, его супруга, которая искренне убеждена, будто Индия - прибежище для всяких эзотериков вроде Анни Безант! Нет уж, сказать по чести, только коллекция госпожи Ховард показалась мне действительно ценной, и теперь я понимаю, почему!
- Почему же?
- Ах, джентльмены, мне бы не хотелось вмешиваться в дела, касающиеся сугубо Англии, - вдруг произнес Фенимор Сингх. - Повторяю, я всего лишь иностранец.
- Подобное чувство делает вам честь, - заметил сэр Малькольм, - однако мы здесь затем, чтобы говорить об убийстве!
- Убийство не имеет никакого отношения к истории с коллекцией. По крайней мере лично я в этом совершенно уверен. Так же считает и господин Али Садр - он звонил мне сегодня утром. Один только Бог знает, как сильно переживает этот бедняга ужасную смерть своей коллеги. Он глубоко уважал Катерину Ховард и, по-моему, любил, хотя не мог признаться даже самому себе. Он сказал, вы подозревали его потому, что он помог госпоже Ховард перенести митраическую коллекцию в машину, в которой ее потом увезли. А я говорю - ваши подозрения совершенно беспочвенны!
- Может, Али Садр высказывал какое-нибудь предположение насчет убийства? - спросил Форбс.
- Нет, ничего такого. Он только сказал: "Боюсь, ревность и безумие идут рука об руку". А когда я спросил, что он имеет в виду, он воскликнул: "Сколько же ненависти рядом с глупостью!.."
- Такое объяснение ничуть не лучше, - заметил сэр Малькольм. И вдруг, следуя своему обыкновению выводить собеседника из равновесия, он спросил: - Вы знали, что Джеймс Линкольн собирался сделать Филлимору Трейси подарок на день рождения?
- Да, он говорил об этом на собрании, на котором Трейси как раз не было. Он упомянул о платке для фокусов.
- Вы бывали у господина Линкольна дома?
- Никогда. Коллекция для левшей мне совершенно неинтересна!
- Но вы же могли бывать у него и по другим поводам.
- А других поводов не находилось.
- И последний вопрос: господин Сингх, почему вы поселились на столь своеобразной улице?
- Потому что покупная цена за квадратный метр здесь одна из самых низких в Лондоне, а соседство с секс-шопами меня нисколько не смущает. Чистыми, сэр, должны быть душа и сердце, а не улица!
Было шесть часов вечера, когда наши друзья-сыщики снова оказались на той самой улице.
Глава 25
Сэр Малькольм выбрал ресторан "Синий слон" на Фулхэм-бродвей, чтобы немного развлечь своего старого друга Форбса. Столь странное дело совсем выбило старшего инспектора из колеи. Эти коллекционеры, все как один, казались ему маньяками с мозгами набекрень. Когда же он очутился в "Синем слоне", то и вовсе остолбенел.
В самом деле, Форбс и представить себе не мог, что в центре Лондона можно отобедать среди пышно разросшихся джунглей и редких тропических ароматов. Таиландка в национальном платье провела их к столику на берегу пруда, где настоящие розовые фламинго тихо-мирно спали, стоя в воде на одной ноге и засунув клюв под крыло. А кругом в нежно-теплом воздухе слышался стрекот и щебет диковинных насекомых и птиц.
Немного пообвыкнув и присмотревшись, в затененных уголках можно было разглядеть стаи обезьян и попугаев, а в других местах даже тигра и слона - все это были натурально сработанные механические чучела.
- Дорогой Дуглас, давайте хоть на одно мгновение окунемся в эту дивную атмосферу. Тем более что скоро нас с вами опять ожидают серые будни со всеми их превратностями. Закажем-ка по коктейлю из папайи, апельсинового сока, личи и рисовой водки. Не пожалеете. Такая смесь стимулирует умственную деятельность, а это, признаться, мне сейчас просто необходимо.
- И мне! - посетовал Форбс.
Сэр Малькольм сделал заказ. Он уже бывал здесь и смог быстро подобрать щадящее меню для своего друга, не привыкшего ко всевозможным вкусовым изыскам. Итак, он выбрал тайские закуски, курицу с пряностями, цукатами и рисом, на десерт - свежие фрукты, ну и в довершение всего - чай.
Не успели им принести первую часть заказа - на маленьких плошках, расставленных полукругом возле тарелок побольше, как откуда ни возьмись послышались раскаты грома и на стены вокруг обрушился проливной дождь. То была всего лишь инсценировка, но настолько живая, что старшему инспектору почудилось, будто он опять оказался дома у Филлимора Трейси.
- Боюсь я этого кудесника, - признался Форбс. - По мне, так он запросто мог укокошить Катерину Ховард, даже если в это самое время показывал свои фокусы на другом конце Лондона.
- В таком случае, дорогой Дуглас, в Скотланд-Ярде должны служить не полицейские, а медиумы с колдунами. Я тоже не в силах бороться с невидимыми врагами. К счастью, я не верю ни в вездесущность, ни в призраков.
- А жутковатые все-таки статуэтки у этого индуса. Не боги, а сущие бесы! Похоже, теперь мне всю ночь будут сниться кошмары.