Ехать решили следующим утром в одиннадцать. Фаусто Джерачи поднялся чуть свет, чтобы в сотый раз свериться с картой и осмотреть машину. Естественно, машину поведет он! Вообще-то у Ника был водитель, его троюродный брат Джонни Ридикюль, но разве Фаусто доверит кому-нибудь свой грузовик? Сторонний наблюдатель заметил бы, что водит он совсем по-стариковски - голова низко опущена, на носу очки, пальцы судорожно сжимают руль, даже радио не играет. Все внимание на дорогу! А на самом деле Фаусто так водил даже в молодости. Старый неуклюжий грузовик порхал по шоссе, как ласточка, быстро выбираясь из любых пробок. За всю жизнь Фаусто не разбил ни одной машины (за исключением тех, которые калечились по приказу босса)! Образцовый водитель, которому следовало родиться пилотом "Формулы-1", Джерачи-старший отбывал срок за "аварию, повлекшую смерть пешехода", - пришлось прикрывать четырнадцатилетнюю племянницу Форленца, которая, взяв родительскую машину, поехала кататься и сбила старушку. Полицейских Фаусто чувствовал, словно гончий пес добычу. Он всегда знал, достаточно ли показать значок "Почетного работника дорожной полиции Огайо", купленный у приятеля за пять долларов, либо значок и аккуратно сложенную купюру в пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов всегда лежали в "бардачке" между значком и правами. Однажды, когда ему было двенадцать, Ник стянул у отца приготовленную купюру. Отец поколотил его так, что синяки не сходили неделю. После этого случая парень записался на бокс и стал называть себя Ником, хотя до этого его звали Фаусто-младший или Фаустино.
Ник терпеливо ждал, когда отец расскажет свою историю. Судя по всему, поручение казалось ему серьезным, - уж больно важный был у Фаусто вид.
Вот они пересекли мост Джорджа Вашингтона и съехали на обочину, чтобы пропустить колонну грузовиков-пятитонок. Когда дорога освободилась, Фаусто тяжело вздохнул и стал рассказывать сыну то, что услышал от Винни Форленца.
- Слушаешь меня?
- Весь внимание! - с готовностью проговорил Ник.
Судя по всему, Сал Нардуччи устал ждать смерти Еврея.
В свое время Смеющийся Сал порешил немало народа, но поднять руку на босса не хватало пороха. Он пошел другим путем - решил дискредитировать Форленца, чтобы, опозоренный, тот добровольно ушел со сцены. Это Нардуччи нанял умельца, устроившего диверсию! Да, да, это устроил Нардуччи, так же как и похищение из больницы, а все для того, чтобы показать, как слаб и импульсивен Форленца. Следует признать, у него неплохо получилось.
- Но знаешь, Эйс, - как обычно, язвительно проговорил Фаусто, - не спеши докладывать боссу. Ведь заказчиком выступал именно он, pezzonovante эдакий!
Ник только головой покачал.
- Как ты считаешь, почему ты до сих пор жив? - поинтересовался Фаусто. - Думаешь, тебя бы оставили в живых, если бы ты действительно разбил самолет? У тебя много знакомых, которые, красиво спикировав в озеро, не получили пулю в лоб?
Ну, причин более чем достаточно! Он нужен Майклу, и это главное.
- Авиакатастрофу же признали несчастным случаем!
- А мне еще говорят, что мой сын - умница! Льстят, наверное!
Только теперь до Ника дошло, что в комиссии авиадиспетчеров работают обычные люди. Всегда найдется какой-нибудь лаборант, который за несколько зеленых бумажек закроет глаза на что угодно.
Ник подавленно слушал рассказ отца. Постепенно все становилось на места. С топливными резервуарами было что-то не так. Форленца заподозрил неладное, когда услышал о механике, который уехал в отпуск в Лас-Вегас и не вернулся. Парень был молодой, с претензиями, мечтал поступить в колледж.
- Говорю же тебе, в живых никого просто так не оставляют!
Беседа очень нравилась Фаусто, тем не менее на сына он даже не взглянул - следил за дорогой.
- Так вот, молодой механик не возвращается из Лас-Вегаса, его приятель поднимает шум, пытаясь выяснить, что случилось. Еврей тут же делает выводы. Механик исчез, судя по всему, - Фаусто приставил палец к виску, - ему вышибли мозги. Форленца приглашает этого приятеля на задушевную беседу. Несколько вопросов, а остальное можешь додумать сам.
- Хочешь сказать, что любопытный приятель, вернее, то, что от него осталось, лежит в бетонном фундаменте чьего-нибудь нового дома?
- Умница! Забудь про приятеля. Сам механик гораздо интереснее. Твой босс и Смеющийся Сал заплатили ему, чтобы он подлил в горючее какую-то дрянь. Ну-ка загляни в "бардачок"!
Ник сидел не шевелясь.
- Не бойся, бить не буду!
Памятная порка произошла тридцать лет назад, но до сегодняшнего дня ни отец, ни сын о случившемся не вспоминали. Сколько воды утекло с тех пор!
В "бардачке", как и во всем грузовике, царил идеальный порядок: значок, пятьдесят долларов, аккуратно свернутые в трубочку, водительские права, два чистых конверта и технический паспорт.
- Загляни в соседний, - посоветовал Фаусто.
Внутри лежали шесть билетов на поезд-экспресс до Кливленда. Ник может взять с собой охрану и в дороге ничего не опасаться.
Фаусто принялся объяснять детали встречи с доном Форленца, которая должна состояться в кливлендском музее изобразительных искусств. Скорее всего, Еврей будет ждать в закрытом на реконструкцию зале.
- Не знаю, помнишь ли ты Майка Зелински, поляка, с которым мы дружили?
- Шутишь? Конечно, помню!
Майк Зелински был крестным сестры Ника и единственным другом отца.
- Вот и славно! В музее нужно быть в девять пятнадцать без опоздания. Знаешь, там в вестибюле стоит такой жирный грек?
- Скульптура?
- Скульптура, статуя, какая разница?
- Припоминаю!
- Так вот, если увидишь Зелински возле статуи, то все в порядке, можно идти дальше. Если его не будет, то сразу же возвращайся в отель и никуда из номера не высовывайся.
Ник не знал, что и думать. Неужели Майкл на такое способен? Как он мог его предать?
- Знаю, о чем ты сейчас думаешь! Не будь таким наивным!
- С чего ты решил, что я наивный?
- Как давно ты в семье Корлеоне?
- К чему ты ведешь?
- Да ни к чему! Когда босс затевает какую-то гадость, шестерки даже не знают, ради чего их нанимают и какую цель преследуют. Они ведь просто шестерки, пешки в большой игре. Удивительно, что ты до сих пор жив, дорогой мой умник!
Хорошо, что до Трои далеко, а отец - попутчик не из болтливых. У Ника Джерачи было время все обдумать. Вернее, он пытался думать. Действовать нужно очень аккуратно, не привлекая к себе внимания. Тщательно все проверить и просчитать свои действия на несколько ходов вперед.
В одном Ник не сомневался: если все, что рассказал отец, правда, месть будет ужасной!
Вот наконец и Троя! Петушиные бои проводились в старом льдохранилище, часть которого переоборудовали в бар. Огромная автостоянка была практически не видна с дороги.
- Папа, как ты узнал про этот клуб?
Фаусто закатил глаза:
- Думаешь, только ты умник, а твой отец тупой как пробка?
Нику пришлось промолчать. Фаусто принялся жаловаться на холод. Странно, в Кливленде он никогда не мерз!
- Сейчас ведь уже март, папа…
- Кровь уже не греет, - заявил Фаусто, остановился и закурил Шарлоттину сигарету. Пренебрежительно фыркнув, он шагнул к двери.
- Что ты смеешься?
- Если память мне не изменяет, то "воздушный бой - убийство по последнему слову науки"! - Для своего возраста отец двигался на удивление быстро и легко.
- Откуда ты это взял?
- Из твоей книжки про пилотов, Шерлок Холмс несчастный! Ты оставил ее у меня в Тасконе! А ты что, думал, я не умею читать?
Ник вспомнил - эти строчки, кажется, были напечатаны на форзаце.
В клубе встретились несколько знакомых. Что ж, неудивительно, а в компании отца даже полезно! Пусть убеждается!
Отец и сын зашли в мужскую уборную.
- Слушай, если хочешь, чтобы я позаботился, ну ты сам знаешь о ком, - прошептал Фаусто, расстегивая ширинку, - то я хоть завтра!
- Спасибо, - улыбнулся Ник, - буду иметь в виду!
- Не стоит его недооценивать, - посоветовал отец. - В свое время он отправил к дьяволу больше парней, чем…
- Все будет в порядке, - перебил его Ник. - Первая ставка за мой счет! - объявил он, пропуская отца в зал.
По совету отца Ник поставил пять долларов, те самые, что Фаусто подбросил Шарлотте, на болезненного вида петушка, судя по клетке, страдающего диареей. Ставки были один к десяти. Фаусто посмотрел на пол клетки, поднял с пола комочек помета и поднес к носу. Через тридцать секунд петух с перепачканным пометом хвостом заклевал здорового крупного собрата. Шофер Фаусто не прогадал - диарею вызвали искусственно, добавив в корм английскую соль.
Получив пятьдесят долларов, оба Джерачи заметно повеселели и стали решать, на кого поставить в следующий раз.
Глава 19
В итальянском квартале был небольшой ресторанчик, куда можно было попасть, только являясь хорошим знакомым Пита Клеменца. По возрасту владелец заведения годился Питу в отцы, что особенно примечательно, если учесть, что сам Клеменца справил семидесятилетие. Дружили они с незапамятных времен. В то утро хозяин слег с гриппом, и на кухне, повязав поверх костюма белый фартук, царствовал Пит - пассеровал лук, показывая мастер-класс местным поварам. Охранники сидели за небольшим столиком и слушали одну из бесконечных историй Клеменца. Не нужно долго думать, почему Клеменца и Вито Корлеоне отлично ладили - Пит был прирожденным рассказчиком, а Вито умел слушать.
На этот раз Пит рассказывал о том, что произошло пять лет назад, когда он едва не угодил в тюрьму за вымогательство. К счастью, адвокат попался ловкий и вовремя подал апелляцию. Прямо из камеры Клеменца отправился к Тессио, который накануне купил новый телевизор.
- По сравнению с тем, что стоял в кутузке, ящик был такой, что слюнки текли: и картинка, и звук - все как в жизни. Был пятничный вечер, и Салли позвал ребят, чтобы посмотреть бокс, сделать ставки и пропустить по стаканчику. Тессио лично знал почти всех боксеров-профессионалов и мог предсказать исход любого поединка. Но, будучи парнем гостеприимным, он ставил на проигравших, позволяя заработать другим. В компанию затесался совсем молодой парнишка, которого толком никто не знал. Так вот, для новичка он задавал чересчур много вопросов. Мне это не понравилось, однако Салли сказал: "Пусть спрашивает, может, хоть поумнеет!" Через пять минут Риччи, мой приятель, подкараулил меня у сортира и спросил, не знаю ли я, кто этот молодой проныра. Я сказал, что понятия не имею. Тут начался первый бой, и Салли убавил звук, сказав, что терпеть не может комментатора. Затем он подошел к проныре и попросил объявить участников. Парень побледнел, но Салли вытащил пушку. "Добро пожаловать в Мэдисон Гарденс!" - начал парень, и, представляете, его голос доносился из телевизора! "Кто у нас в красном углу?" - спросил Салли. "В красном углу Бо Джек", - опять послышалось из телевизора. Салли улыбнулся и заметил, что этот комментатор тоже не годится. Риччи содрал с парня рубашку. Ну и видок! Волосатая грудь, а на ней провода и какие-то датчики! Я первый раз видел, чтобы микрофон крепился к телу! Примитивная штука работала через новый телевизор Салли. Тессио наклонился к микрофону и проговорил, чтобы слышали те, кто подслушивал: "Fatta il legge, trovato l'inganno", что можно перевести как "Законы существуют для того, чтобы их нарушать". Похоже, парнишка знал итальянский, потому что смекнул, что, несмотря на закон, запрещающий убивать полицейских, живым ему не уйти. От страха обоссался прямо на провода! Датчики начало коротить, а он - дрыгаться и истошно орать. Вот умора!
В тесной кухоньке раздался дружный смех.
Вдруг Клеменца побледнел и упал прямо на решетку гриля. Сначала никто и не понял, что у старика остановилось сердце. Когда телохранители опомнились, лицо Пита было похожим на бифштекс, а шелковый костюм занялся.
Таким образом, все работники торговой компании "Дженко пура": президент Вито Корлеоне, управляющий Дженко Аббандандо и их помощники Сал Тессио и Пит Клеменца - были мертвы.
Кливлендский вокзал находился недалеко от озера, поэтому первыми гостей города приветствовали ледяные порывы ветра. Один из людей Ника, Эдди Парадиз, поскользнулся и упал прямо на грязном перроне. Он сломал руку, но это выяснилось только через пару дней.
У статуи в вестибюле ждал Зелински.
Было девять пятнадцать, музей открылся час назад. Джерачи провели в белый зал, где не было ничего, кроме огромного кресла Винсента Форленца, самого щедрого из анонимных спонсоров за всю историю музея. Повернувшись лицом к Джерачи, Еврей велел телохранителям принести стул. Ник заверил, что чувствует себя отлично и вполне может стоять. Медсестра и телохранители удалились в противоположный конец галереи, готовые в любую минуту прийти на помощь боссу.
Ник признался, что его первым побуждением было поколдовать над автомобилем Нардуччи, чтобы потом все выглядело как авария. Око за око! Форленца, как истинный дон Северо-Запада, предложил взорвать машину вместе с Салом. Тысяча мелких кусочков, никто ничего не докажет.
Идея с пытками нравилась обоим, но ведь Смеющийся Сал не расскажет ничего нового! Да, пытать не стоит, проще пристрелить предателя или взорвать машину.
Однако Ник уговорил Форленца оставить Сала в живых. Пока.
Во-первых, гибель или исчезновение Нардуччи привлечет внимание Майкла Корлеоне. Во-вторых, можно сказать, что самое опасное преступление Смеющийся Сал уже совершил, так что его можно больше не опасаться. А в-третьих, ни в одной семье consigliere не предавали своих боссов. Разве Кливленду нужна такая слава? Нет, дону Форленце нельзя привлекать к себе внимание!
Еще один не менее привлекательный вариант - убить Майкла Корлеоне. Только к чему это приведет? К беспорядкам, бесчисленным вендеттам, войне, миллионам долларов потерянной прибыли. То есть, даже получив моральное удовлетворение, они проиграют.
Нет, лучше поступить по-другому - не спускать с предателей глаз, а самим заключать новые союзы. С Черным Тони Страччи и его семьей Ник уже сотрудничал, а у Форленца налажены контакты с Поли Фортунато. Со смертью Клеменца Джерачи станет главой всех нью-йоркских предприятий, фактически боссом. Можно сказать, что три из пяти нью-йоркских семей уже на их стороне.
Следующий шаг - альянс с Чикаго. Луи Руссо уже сформировал целую коалицию: Милуоки, Тампа, Лос-Анджелес, Новый Орлеан и Даллас. Прибавьте это к уже имеющимся связям дона Форленца и Ника, и Майкл Корлеоне пожалеет, что родился на свет.
С Майклом нужно биться его же оружием. На роль козла отпущения идеально подходит Фредо. Они будут использовать его, как Майкл хотел использовать Ника.
Пусть враги перегрызут друг другу глотки, а Ник будет смотреть и наслаждаться. Чтобы все получилось, нужно действовать не спеша и очень аккуратно.
Когда дело закончится, Кливленд, Чикаго и другие семьи Среднего Запада будут контролировать большую часть страны. Ник Джерачи станет боссом бывшей семьи Корлеоне и захватит Нью-Йорк. Чтобы привести план в исполнение, нужно всего лишь поставить Фредо между Майклом и Хаймоном Ротом.
Дон Форленца покачал головой. Он казался таким болезненным, но холодные серые глаза свидетельствовали о сильном бойцовском характере.
- Скажи, Фаусто, а с чего Фредо будет нам помогать?
Фаусто. Только дон Форленца и Майкл Корлеоне звали его так, и каждый раз Нику становилось не по себе. Настоящий Фаусто, его отец, вообще не называл его по имени, все больше Эйс, "умник" или что-нибудь обидное.
- Помнишь, он рыдал на обочине, когда убили Вито? - спросил Форленца. - Это ведь случилось после того, как его брат Санни выступил против торговли наркотиками?
О том, что его крестник - крупнейший импортер героина в стране, дон Форленца не имел ни малейшего понятия.
- Не знаю, - соврал Джерачи. - Кажется, да!
- Насколько мне известно, Санни фактически подставил отца. А вот Фредо, похоже, слабак.
- Фредо - алкаш и ничего не контролирует. Мы заставим его вырыть себе могилу!
- Вырыть себе могилу?
- Ну, это просто фигура речи!
- Могилу либо роют, либо нет, - пожал плечами Форленца.
- Пусть так, хорошо. Вот как мы поступим: Фредо носится со своим планом построить в Нью-Джерси "город мертвых". Просто с ума сошел!
- "Город мертвых"?
- Сеть фальшивых кладбищ. Долго рассказывать. Майклу идея не понравилась, и, скорее всего, он прав. Но ты представь, Фредо женат на кинозвезде и живет на Западе, то есть на чужой территории. А почему? Он решил, что придумал сверхприбыльный бизнес, а Майкл слишком занят делами на Кубе, чтобы выслушивать всякую ерунду. К тому же его раздражает то, что братец оказался полным ничтожеством, на которое нельзя положиться.
Слушая собственные слова, Ник понимал, что обратного пути нет. Фактически он уже предал семью… К черту! Верность - улица с двухсторонним движением, и Ник никогда бы не совершил ничего подобного, если бы Майкл Корлеоне не попытался его убить.
По твердому убеждению Ника Джерачи, месть и предательство - понятия диаметрально противоположные. Так что он мстит, а не предает.
Дон Форленца устало закрыл глаза и сидел так тихо, что Джерачи испугался, что тот не дышит.
- Хаймон Рот - давний партнер Корлеоне, - принялся объяснять Джерачи. - С Вито он начал работать еще раньше, чем с вами. Однако на Кубе они получают такие барыши, что Майкл и Хаймон иногда не знают, как поделить прибыль. - Джерачи шагнул к инвалидной коляске и заговорил громче, на случай, если старик заснул. - Вот тут-то мы и выпустим на сцену Фредо. У Рота в Нью-Йорке много влиятельных знакомых. Если Фредо внушить, что Хаймон сможет помочь ему с кладбищами, он тут же постарается с ним встретиться.
Форленца внимательно слушал. Тонкие пальцы сжимали лежащий на коленях плед.
- Все действия мы будем совершать при помощи и с благословения Чикаго, - продолжал Джерачи. - Вся лос-анджелесская семья давно пляшет под дудку Руссо. Вам нужно будет попросить Носа об одолжении, пусть нажмет на Гасси Чичеро. Устроим так, чтобы один из людей Хаймона, Белобрысый Морти или Джонни Ола, "случайно" встретился с Фредо в БеверлиХиллз. Уверен, Фредо продаст Майкла с потрохами в обмен на то, что, если вы умрете в Нью-Йорке, он получит солидный куш.
Форленца поднял глаза на Ника.
- С чего это я должен умирать в Нью-Йорке?
- Крестный, я абсолютно уверен, что вы не умрете нигде и никогда!
Еврей засмеялся и замахал на Ника руками.