Бунт протекал в добрых итальянских традициях: что бы ни происходило между отцом и сыном, на матери это не сказывалось. Майкл надышаться на нее не мог, что вызывало тайное неодобрение Вито. Майкл вел себя достойно, не доставлял особых проблем, но отцу казалось, что каждый поступок младшего сына направлен на то, чтобы подорвать его авторитет.
Например, когда Фредо проболтался, что отца беспокоят взаимоотношения Майкла с девушками, тот вообще перестал приводить подружек домой. На семнадцатый день рождения Санни решил устроить братишке сюрприз и пригласить проститутку, на что Майкл ответил, что "лучше не стоит, не то подружка обидится"! "Что за подружка?" - сгорал от любопытства Санни. Младший брат молчал, а на праздничном обеде в воскресенье появился в обществе пышногрудой блондинки, с которой встречался совсем недавно. А затем и вовсе стал приводить новых девушек каждую неделю, причем ни одна из них не была итальянкой! Всего раз Вито сделал ему замечание, на что Майкл ответил, что воплощением женственности для него является мать, второй такой он еще не встречал. "Вообще-то это не мое дело!" - прошептал Вито, весьма довольный разборчивостью сына. После этого Корлеоне ничего не знали о личной жизни Майкла целых семь лет, пока он не привел Кей Адамс на свадьбу Конни.
Майкл поступил в университет Нью-Йорка. Он выбрал Нью-Йорк, потому что там когда-то учился Том. После первого семестра Майкл узнал, что отец сделал солидное пожертвование в фонд помощи университету. Встретившись за обедом в отеле "Плаза" с Томом, Майкл заявил, что бросает учебу. Хейген ничего не ответил, и Майкл попросил разрешения пожить у них с Терезой. В то время Хейген работал на Уолл-стрит и снимал квартиру в самом центре.
- Найди репетитора, - посоветовал Том. - У многих первокурсников возникают проблемы с успеваемостью…
- Я один из лучших на потоке! - возмутился Корлеоне и объяснил, почему хочет уйти.
- Если бы учебу бросали все студенты, чьи отцы занимаются благотворительностью…
- Плевать мне на всех. Хочу, чтобы меня ценили только за собственные достижения.
- Майк, ну как можно быть таким наивным!
- Так мне можно у вас пожить или ты сначала спросишь Терезу?
Хейген покачал головой. Тереза будет очень рада, и если Майкл хочет испортить себе жизнь, Том не станет его останавливать.
Итак, после первого семестра Корлеоне с отличными отметками оставил один из лучших университетов страны и попробовал устроиться на работу. Потерпев неудачу, он, ужиная у Хейгенов, попросил в долг, чтобы записаться на курсы. Том заявил, что с удовольствием одолжит любую сумму, но не на сомнительные курсы, а на восстановление в университете. Майкл надулся.
- Вылитый отец, - заметил Хейген. Майкл понял, что имеет в виду Том. - Молчать ты умеешь не хуже Вито!
Корлеоне продолжал угрюмо смотреть в одну точку. Тереза убрала со стола, а он так и не проронил ни слова.
- От судьбы не убежишь! - напомнил Том.
- Мы живем в Америке, приемный братец! Здесь все только и делают, что пытаются убежать от судьбы.
Тома передернуло от гнева, но он сдержался.
- Нужны деньги? Тебе есть к кому обратиться! А я больше вмешиваться не желаю!
Майкл понял, что попал в тупик. Конечно, можно попросить помощи у отца. Он примет сына в семью и даст работу даже вопреки собственному желанию. Вито мечтал, чтобы сын закончил школу, потом университет и стал доктором, адвокатом или профессором, кем угодно, только чтобы пошел другой дорогой. Майклу тоже хотелось идти своей дорогой, самому проложить жизненный путь. Только где найти такую? В подавляющем большинстве случаев все возможные дороги были не только расчищены сильной рукой отца, но и заасфальтированы, ярко освещены и снабжены указателями.
Куда же ему податься?
Отец строил дом на Лонг-Айленде, в который весной должна была переехать вся семья: родители, шестнадцатилетняя Конни, не решающийся начать самостоятельную жизнь Фредо. Санни и Сандра, у которых только что родились двойняшки, поселятся неподалеку. Увидев на плане нового дома комнату, помеченную как "спальня Майка", парень снова почувствовал себя марионеткой отца.
Майкл пал жертвой юношеского негативизма - не понимая, чего хочет добиться в жизни, он точно знал, чего ему не хочется. Совсем как команда-аутсайдер, старающаяся не проиграть; как парашютист, пытающийся приземлиться куда угодно, только не на то высокое дерево; как бродячий торговец, не умеющий сидеть на одном месте; как Адам и Ева в раю, вольные делать все, что угодно, с одним-единственным ограничением.
В итоге Майкл Корлеоне сделал то же, что и тысячи разочарованных молодых американцев в тридцатые годы, - поступил на гражданскую службу.
Большинство его сослуживцев отправились работать на правительство от полной безысходности. Майкл знал, что до его рождения семья жила куда скромнее, но чтобы нечего было есть… Лагерь располагался в долине реки в штате Вермонт. Волонтеры сажали деревья, рыли канавы, строили дома. Как и всем итальянцам, Майклу не нравилась пресная еда, но в отличие от многих он и не думал жаловаться. Фамилию его постоянно перевирали, однако он никого не поправлял. Вечерами Корлеоне работал в вечерней школе, где для итальянцев и мексиканцев преподавали английский. Некоторые из них вообще не умели писать! Волонтерам платили тридцать долларов в неделю, двадцать два из которых тут же посылались семье. Ночью, ворочаясь на неудобной койке, Майкл пытался представить лицо отца, когда тот получает чеки. Лед в его сердце растаял лишь несколько лет спустя стараниями жен: Кей, второй жены и первой возлюбленной, а также Аполлонии, первой жены и второй возлюбленной.
В лагере работали около тысячи волонтеров, большинство из них были иммигрантами во втором или третьем поколении. Единственное, что их объединяло, - гордость за свою новую родину, подкрепленная тем, что каждый день они делают для нее что-то полезное. Так что, когда фашистская Германия захватила Чехословакию, в лагере не возникло ни одного конфликта между этническими немцами и чехами или словаками. Узнавая из газет о начале советско-финской войны или оккупации Албании войсками Муссолини, молодые люди вместе скорбели о погибших и думали, как это отразится на Соединенных Штатах.
- Вот увидишь, итальянцам такое еще аукнется, - заявил как-то вечером Джо Лукаделло, который вместе с Майклом вел занятия в вечерней школе.
Родители Джо были из Генуи, а сейчас жили в городе Камден, штат Нью-Джерси. Парень мечтал стать архитектором, но во время биржевого краха семья потеряла все. Так что теперь Лукаделло проектировал навесные стенки и бараки для беженцев. Острый на язык, худой и ловкий, как цирковая обезьянка, Джо стал лучшим другом Майкла в лагере.
- Я тоже об этом думал, - проговорил Майкл. - Если Америка вступит в войну, итальянцам придется несладко.
- Посмотри, немцам уже фигово…
- Ты прав, - кивнул Майкл.
- Можешь считать меня идиотом, но я готовлю покушение на Муссолини!
- Правда? - захохотал Майкл. - И как ты собираешься это сделать?
- Пока не знаю. Говорю же тебе, покушение только готовится!
Джо умел и строить планы, и претворять их в жизнь, что редко сочетается в одном человеке. Приходилось быть реалистом, и все же помечтать он очень любил.
- Сам подумай, кто тебя подпустит к Муссолини, у него же такая охрана!
- Майк, ты что, книг не читал? Нет ни одного героя, короля, поп-звезды или президента, которого невозможно убить!
А что, это мысль! Если честно, Майкл тоже об этом думал. Наверное, Джо прав.
- Разделавшись с Муссолини, ты примешься за Гитлера?
- Знаю, это пустые мечты, - вздохнул Джо. - Я не дурак и понимаю, что такому, как я, Муссолини не по зубам… Просто больно смотреть, как мир катится в тартарары, а ты ничего не можешь сделать!
Майкл был полностью согласен. Забыв о многовековой неприязни между сицилийцами и итальянцами с севера, они вместе ненавидели Муссолини. Оба боялись войны и разрушений, которые она с собой принесет. В то же время они понимали, что, если итальянцы свергнут диктатора, это возвысит их в глазах всего мира, так что пусть война продолжается!
Через несколько дней всеобщее внимание было приковано к Устике. Заключив соглашение с Гитлером, Муссолини направил войска на Сицилию. В результате всех известных и подозреваемых мафиози заключили в концлагерь на крошечном островке Устика. Как ошибался Вито, считая Муссолини самонадеянным диктатором-однодневкой! Переживая за пленников Устики, Майкл и Джо сетовали на нерешительность американского правительства. Как можно оставаться в стороне, когда нарушаются права человека! О том, что многие из заключенных - деловые партнеры отца, Майкл не упомянул. Лукаделло знал, что Корлеоне-старший занимается импортом оливкового масла - именно оно использовалось в столовой лагеря.
В июне 1940 года, когда Италия объявила войну антигитлеровской коалиции, у Джо Лукаделло созрел план.
- Мы отправляемся в Канаду! - объявил он.
- В Канаду?
Джо вытащил газетную вырезку. В статье говорилось, что королевская авиация Канады набирает на службу опытных американских пилотов. Подготовкой новобранцев будет заниматься Билли Бишоп, ас, прославившийся в годы Первой мировой.
- Замечательно! - воскликнул Майк. - Но ведь мы не опытные пилоты!
Как оказалось, Джо предусмотрел все до последних мелочей. У него был друг, пилот гражданской авиации, поливавший поля фермеров в засушливую погоду и травивший насекомых белыми кристаллами ДДТ. Именно он дал парням несколько уроков, а затем все трое направились в Оттаву. Для себя и Майкла Лукаделло подделал пилотские права. Сначала все шло гладко, но через два дня в казарме появился сам Билли Бишоп и спросил Майкла Корлеоне. То, что канадец правильно произнес итальянскую фамилию, сразу показалось недобрым знаком. Бишоп попросил показать права. В казарме было немало самозванцев, а ведь через несколько месяцев им предстояло биться с люфтваффе. Дело было даже не в правах! Интуиция подсказывала, что здесь замешан Вито! Какой смысл показывать фальшивые права и ставить под удар Джо?
- Простите, сэр, - негромко сказал Майкл. - Прав у меня нет.
Уже через час он возвращался в Вермонт на специальном автобусе. Шесть месяцев спустя Майкл снова сидел в автобусе, на этот раз направляясь в Нью-Йорк на день рождения к отцу. В кабине водителя работало радио. Внезапно эстрадный концерт прервался, и все пассажиры услышали о бомбардировке Перл-Харбора. На этот раз Корлеоне свой шанс не упустит! Прямо с вокзала он направился на Таймс-сквер. На площади уже собирались юнцы, готовые броситься в бой. Майкл решил пойти в авиацию и встал в очередь, но тут на деревянном подиуме появился офицер и заявил, что в пилоты будут готовить лишь тех, чей рост больше чем метр девяносто. Майклу не хватило пяти сантиметров! Зато морская пехота вполне соответствовала его идеалам - элитные войска, славящиеся суровой дисциплиной, огромными физическими нагрузками, особым кодексом чести. Пехотинцев тоже отбирали по росту, и все же Майклу терять было нечего, и он решил попробовать. В глазах младшего Корлеоне горел такой огонь, что проводивший отбор лейтенант согласно кивнул, назначая время и место сборов. На день рождения к отцу пришлось ехать на такси!
Итак, любимый сын Вито Корлеоне появился одним из последних и с порога объявил, что принят в морскую пехоту.
Вито принял новость спокойно, по крайней мере внешне. Как любой отец на его месте, он задал сотни вопросов. То, что Вито не одобряет решение сына, было очевидно, но озвучивать свое мнение он не стал.
Через несколько дней начались массовые аресты итальянцев. Правительство США объявило их военнопленными. Так, пекарь Энцо провел два года в тюрьме Нью-Джерси. Облавы устраивали на всех, кто носил итальянские фамилии. Арестовали даже родителей Терезы Хейген, но тут же отпустили за недостатком улик. Сотням людей попроще и победнее повезло меньше - не совершив никаких преступлений, они провели за решеткой многие месяцы и даже годы!
К Рождеству вышел указ, ограничивающий доступ итальянских иммигрантов в оборонную и связанные с ней отрасли промышленности. В результате по всей стране работу потеряли сотни трудолюбивых законопослушных докеров, рабочих и даже секретарей - машинисток!
Майкл в это время был на военной базе на острове Паррис, карабкаясь, словно ящерица, по острым прибрежным скалам.
Форма пехотинца не подходила рядовому Корлеоне - все было слишком большим: и сам костюм, и ботинки, и шлем. Однако Майкл ничего не замечал. Он так гордился, что его зачислили в пехоту! Когда Кармела Корлеоне получила фотографию сына, бритого, в странной, почти белого цвета форме, она рыдала три дня и три ночи. Фотографию поставили на каминную полку, и всякий раз, проходя мимо, мать тяжело вздыхала.
Во взводе Майкла Корлеоне было сорок семь пехотинцев, примерно поровну южан и северян. Майкл до этого и понятия не имел, что между Севером и Югом США существуют трения! Зато он был отлично осведомлен о противостоянии между Северной Италией и Сицилией. Странно, но в конфликтах оказалось немало общего! Представляя Юг Италии и Север США одновременно, Майкл мог примкнуть к любой из сторон. К счастью, споры по большей части возникали из-за пустяков. Из-за музыки, например. Южанам нравились медленные тягучие мелодии, а северянам то, что повеселее и побыстрее, особенно мюзиклы Коула Портера и Джонни Мерсера. Несмотря на знакомство с Джонни Фонтейном, Корлеоне в спорах о музыке не участвовал. Когда перебранки заходили слишком далеко, как из-под земли появлялся инструктор по строевой подготовке, а у тех, кто кричал громче всех, возникали проблемы. Прибыв в лагерь, новобранцы больше всего опасались собственного страха и неумелости, а уже через час они куда больше боялись сержанта Брадшо. Майкл старался изо всех сил, но и у него то и дело возникали опасения, что сержант его убьет! По ночам сын Кармелы Корлеоне ворочался на койке, радуясь, что попал в морскую пехоту.
Майкл удивлялся, что в пехоте так мало итальянцев, а вскоре узнал, что, кроме него, во взводе есть еще только один. Как и Корлеоне, Джо Ферраро родился в Нью-Йорке и играл в местной бейсбольной команде. Низкорослый, коренастый - прирожденный кетчер! Он записался добровольцем, как только услышал о том, что случилось в Перл-Харборе, хотя больше всего ему хотелось отправиться в Италию и убить Муссолини.
Джо с Майклом оказались самыми низкорослыми во взводе, хуже остальных бегали и стреляли. Зато они были очень выносливыми и старались изо всех сил. Все, что они слышали о железной дисциплине и колоссальных физических нагрузках, оказалось правдой. Новобранцы падали, поднимались, утирая слезы, снова падали и поднимались. Ночью многих рвало кровью, но Майкл полюбил долгие часы учений. Как не повезло другим пехотинцам, которые тренировались по четыре часа в день, а не восемь, как взвод сержанта Брадшо! Когда учения закончились, он впервые обратился к ним, как к братьям по оружию, как к равным.
Покидая остров Паррис, многие пехотинцы не скрывали слез - сержанта Брадшо полюбили все.
За время учения Майкл потерял пять килограммов и стал настоящим мужчиной.
Через несколько месяцев в бою за остров, не имевший ни названия, ни стратегического значения, Джо Ферраро был смертельно ранен японским снайпером.
Еще не рассвело, а пехотинцы уже схватили вещевые мешки и выстроились возле готовых к отъезду грузовиков. Полковник-южанин выкрикивал фамилии и места назначения. "Корлеоне!" - прогремел полковник. Однако то, что он сказал дальше, повергло Майкла в шок.
"Лагерь Эллиотт, морская пехота!"
Значит, его отправляют на Тихий океан! Мечты участвовать в освобождении Италии разбились вдребезги. Что теперь делать? Направить жалобу в Конгресс? Вряд ли поможет! Отец может купить всех конгрессменов с потрохами! Наверняка это он настоял, чтобы сына послали на Тихий океан, а не в Европу!
Майкл промолчал. Пехотинцы не ропщут!
Сидевший в грузовике парень протянул руку и помог Майклу взобраться.
- Добро пожаловать, новенький даго!
Майкл знал, что "даго" пехотинцы называют базу в Сан-Диего! О другом значении слова он тоже был прекрасно осведомлен, но не стал огрызаться! Отныне он в первую очередь пехотинец, а уже потом итальянец!
Майкл никогда раньше не был на Западе США и большую часть пути провел, прильнув к окну поезда. За такую красоту стоит воевать! Он и не думал, что в его стране есть столь дивные места! Чем ближе к Тихому океану, тем более диким и скалистым становился пейзаж.
В тридцати милях от Лас-Вегаса, где совсем недавно открылось первое большое казино, они остановились для контрольных учений. В ту ночь Майкл поймал кролика, освежевал и съел сырым. Он сидел у холодного ручья и смотрел на яркие огни города, который предприимчивые люди скоро превратят в центр игровой индустрии. Лас-Вегас переживет войну, распад Британской империи и Советского Союза, а также перемещение промышленности в страны Юго-Восточной Азии.
В Сан-Диего пехотинцы провели несколько недель - теоретическая подготовка, рукопашный бой, плавание, последний инструктаж. Когда пришло время отправляться, сердце Майкла упало. Его определяют в караульный отряд, окончательно и бесповоротно.
Добравшись до первого же телефона-автомата, Майкл позвонил Тому. Хейгены ужинали, и было слышно, как в квартире плачет ребенок.
- Хочу кое-что у тебя спросить, Том. Если соврешь, я никогда тебе не прощу.
- Таким тоном мужчины не разговаривают! - отрезал Хейген.
Майкл был молод и настроен решительно. Много лет спустя он понял, что Том фактически ответил на вопрос, который он собирался задать.
- Папа как-то повлиял на мое назначение?
- Куда тебя отправляют? - спросил Том.
- Я пошел в пехоту не для того, чтобы стать копом, - понизив голос, сказал Майкл.
- Ты стал копом? - удивленно спросил Том.
Майкл повесил трубку.
Через несколько дней он уже стоял на причале с автоматом в руках. Ребята, с которыми он проходил подготовку, отправлялись в свой первый рейд. Настроение у всех было приподнятое - они покажут японцам, где раки зимуют! Никого из них Майкл больше не видел.
Самой неприятной обязанностью караульного отряда было следить за тем, чтобы гражданское население соблюдало правила противовоздушной обороны. Сидеть без света никому не хотелось, а объяснять прописные истины каждому нарушителю не хватало терпения. Несколько ночей, и Майкл был готов колотить нерадивых граждан прикладом! К счастью, у него появилась идея получше. Командир, уважавший гражданское население куда меньше, чем Майкл, пришел в полный восторг.
- Никогда не думал, что скажу такое итальянцу, но ты, парень, можешь стать офицером!
На следующий день Майкл с двумя помощниками отправился на городской склад горюче-смазочных материалов. Парни весело провели время, взорвав две канистры из-под бензина. Как здорово, что хоть на время удалось избавиться от ноющих, вечно недовольных горожан и применить на практике знания о взрывчатых веществах.