Книга 8
1961–1962
Глава 28
Итак, Майкл Корлеоне и Ник Джерачи начали последний год сотрудничества в состоянии холодной войны.
Они организовывали покушения друг на друга и лишь чудом не узнали о неудачных попытках.
И тот и другой хранили зловещие секреты и боялись раскрыть карты раньше времени.
Без благословения и разрешения Собрания Джерачи не мог выступить против Майкла (или, например, против Руссо). А как получить такое разрешение, если членом Собрания не являешься? Не менее важно то, что, убив Майкла, Джерачи "убивал" для себя целую армию подкупленных политиков, судей, профсоюзных деятелей, полицейских, редакторов газет и журналов, телевизионных продюсеров и даже стратегически важных секретарей. Обо всех связях семьи знали только Корлеоне и Хейген. Приемыш Том предан семье душой и телом, что Майкл весьма успешно использует. По сути, те двое связаны, как сиамские близнецы. Джерачи казалось, что устранять Хейгена слишком опасно: лишь один шанс из тысячи, что все получится, при любом другом раскладе жертвой окажется сам Джерачи. Даже если удастся избавиться от Майкла, Ник не представлял, что сможет переманить Тома к себе. А ведь лучшего учителя, чем Хейген, не найдешь! Нет, такие люди на вес золота, Тома нельзя трогать!
Что касается Майкла, то он слишком много вложил в Джерачи, чтобы его убивать. Кого еще поставить во главе кубинской операции? Корлеоне был нужен человек, который подберет людей, проведет операцию, а потом тихо исчезнет, в общем - вылитый Джерачи.
А еще важнее с честью выдержать переходный период и стать в глазах других донов образцом для подражания. Прикончи Майкл сейчас Джерачи, и не сдержать ему слова, данного отцу и жене! Бывшей жене, покойному отцу… Для человека, решившего выполнять свои обещания, такие обстоятельства, как развод и смерть, роли не играют!
Дрожь впервые появилась у Ника Джерачи в тот день, когда Майкл Корлеоне произвел его в боссы. На следующий день она почти полностью исчезла и проявлялась лишь при сильной простуде до того самого дня, когда Ник вместе с Джо Лукаделло, которого он знал как агента Айка Розена, поехал в Нью-Джерси осмотреть болотистый участок земли. Это именно его Фредо Корлеоне некогда мечтал превратить в подобие Кольмы. Каким бы провальным ни был план Фредо, земля оказалась выгодной покупкой. Джерачи лишь использовал под складские нужды амбар, а землей так и не распорядился. Он мог продать ее в любой момент и получить двойную прибыль.
Они все ехали на одной машине: Джонни Ридикюль за рулем, рядом с ним - молодой Кармине Марино. Розен носил на глазу темную повязку и совершенно не походил на еврея. Он пригласил еще одного агента, надменного блондина, которого якобы звали Дойл Флауэр. Конгрессмен, рассказавший Джерачи, что участие Майкла в переходном правительстве было чистой формальностью, переговорил с Альбертом Соффетом и выяснил, что Розен и Флауэр действительно являются агентами ЦРУ. Тем не менее Ник попросил Эдди Парадиза и еще пару ребят выехать следом, на случай, если что-то пойдет не по плану.
Машина свернула с ухабистой проселочной дороги к амбару. Нерадивые водители мусоросборников и простые граждане годами использовали это место в качестве свалки. Так что частная собственность Ника Джерачи была завалена старыми плитами, унитазами, ржавеющими корпусами тракторов и легковушек. А ведь еще семь лет назад в этот район люди ездили на пикник!
- Лучшего места для трупов не придумаешь! - заявил Розен.
- Похоже, так считают многие, причем без моего ведома, - честно сказал Джерачи. Все покойники, обнаруженные на земле Ника, были жертвами бытовых убийств. Хозяйничающие в этом районе ребята Страччи знали, кому принадлежит участок, и уважали право собственности. - Копы любят делать из нас Фредди Крюгеров. Как только находят завернутый в ковер труп, то все, вините мафию.
- Мы не копы, - заметил Розен.
- У моей бабушки тоже была такая штука! - сказал Флауэр, показывая на калоприемник Джонни Ридикюля.
- Пришлось привыкнуть, - мрачно отозвался Джонни. - Так же, как твоему приятелю - к повязке.
- Ты что, посрал? - поинтересовался Розен. - Говном воняет!
Джонни повернул так резко, что пассажиров встряхнуло, и собрался ответить зарвавшемуся Розену, но его опередил Кармине.
- Это воняет не его дерьмо, а штат Нью-Джерси!
Флауэр и Джерачи дружно рассмеялись: атмосфера явно разрядилась. Кармине уже исполнилось тридцать, но он выглядел на десять лет моложе. Прирожденный лидер, он был крестником Чезаре Инделикато, дона из Палермо, под патронажем которого Джерачи занимался торговлей наркотиками. Родственник Боккикьо по материнской линии, он прибыл в страну в качестве заложника во время первой встречи глав всех семей. С тех пор прошло всего пять лет, а Кармине уже командовал шайкой молодых головорезов на Никербокер-авеню. У амбара стояли две машины. По доносящимся из салонов стонам было ясно, чем занимаются их владельцы. Машины так и подскакивали!
- Единственная проблема - местное население, - сказал Джерачи. - Да вы сами посмотрите! Стыд один!
Вот подъехал автомобиль с телохранителями Джерачи, но вышел из нее только Эдди Парадиз.
- Трясешься, совсем как эти машины! - заметил Розен. - Ты в порядке?
- Это все Джонни и чертов кондиционер, - пожаловался Джерачи, хотя в машине было совсем не холодно. Ник вышел, чтобы немного размяться. На свежем воздухе дрожь стихла.
Кармине тоже решил пройтись. Одним движением он вытащил из брючного кармана пистолет и трижды выстрелил по амбару.
Машины разом перестали подпрыгивать. Испуганные прелюбодеи натягивали на себя нижнее белье. Кармине выстрелил еще раз.
- Четыре выстрела в линию! - воскликнул Флауэр. - Что же, начало неплохое. Парень, ты прирожденный стрелок по амбарам! Гроза любовников!
Кармине помахал вслед удаляющимся машинам.
Все, даже агенты, снова рассмеялись.
- В последний раз, когда Кармине решил вспугнуть трахалыциков, - рассказывал Ридикюль, - машина застряла в грязи. Мы хотели их вытащить, а они бросили тачку и убежали. Потом одного из наших арестовали. Не знаю, можно ли назвать краденой машину, которую бросили сексуально озабоченные подростки!
- У той девки в "Форде" сиськи высший класс! - Агент Флауэр причмокнул губами.
- Да, с такими не заскучаешь! Ай да девка!
Розен кивнул, хотя его мысли явно были где-то далеко.
- Неплохо, совсем неплохо, - пробормотал он, и Джерачи не сразу понял, что Розен имеет в виду его собственность, а не пышный бюст блондинки.
Джерачи провел агентов в амбар. Он только снаружи казался ветхим, а изнутри был укреплен и бронирован, словно банковский сейф.
- У кого-нибудь есть листок бумаги? - спросил Розен, доставая из кармана карандаш.
Флауэр протянул миниатюрный блокнот.
- Побольше! - Розен размахивал карандашом, словно дирижер палочкой.
- Могу предложить картонную коробку.
Агент нахмурился, и в этот момент можно было заглянуть за темную повязку на глазу.
- Нет, нужна бумага.
- Прости, - сказал Эдди. - Я ничего не записываю и ничего не теряю.
Порывшись в машине, Джерачи нашел школьную тетрадь Бев.
- Подойдет?
Розен благодарно кивнул. Усевшись на деревянный пол амбара, он стал чертить план спортивного зала. Чертил он быстрее, чем многие люди пишут. Затем Розен вышел из амбара и, оглядевшись по сторонам, обозначил расположение будущих казарм. Вдохновившись видом Кармине и Джонни Ридикюля, паливших с болотной кочки в крыс и чаек, Розен нанес на схему стрельбище.
Ридикюль постоянно мазал, а вот Кармине стрелял, как настоящий Робин Гуд, превращая белоснежных птиц в кучки окровавленных перьев. За исключением бывших копов и ветеранов войны, в итальянской мафии мало кто мог попасть в летящую чайку. Убийства чаще всего совершались выстрелом в упор. Среди людей Джерачи не было ни одного снайпера, а ведь именно они понадобятся на Кубе. Значит, Кармине Марино станет одним из тех, кто отправится на Остров свободы бороться с заклятым врагом американской демократии!
- Ничего себе чертит! - восторженно прошептал Флауэр, кивая в сторону своего коллеги.
Розен передал им тетрадку. Несмотря на походные условия и быстроту исполнения, чертежи были выполнены с восхитительной аккуратностью. По ним можно было строить!
- Во мне умер архитектор, - будто извиняясь, пробормотал Айк.
Джерачи заявил, что его люди могут выполнить всю работу за неделю, но Розен нахмурился и сказал, что все не так-то просто. Оказывается, прежде чем начать строительство, нужно переделать огромное количество бумажной работы: патенты, разрешения, постановления и т. д.
Именно тогда Джерачи понял, насколько все серьезно и что эти два клоуна действительно работают на правительство.
Розен забрал тетрадку у Ника и стал скептически ее просматривать, словно старая дева товары интим-шопа.
- Ну, не знаю, - протянул агент ЦРУ. - Хотя бы с местным населением не было проблем!
- А какие проблемы могут возникнуть с местным населением?
- Если забрать у людей место, где они годами сваливали мусор и развлекались с нянями и домработницами, они вряд ли будут довольны, - глубокомысленно заявил Флауэр.
- Особенно в Нью-Джерси, - добавил Кармине, доставая из багажника новую обойму с патронами.
- Я родился и вырос в Нью-Джерси, сэр! - с вызовом сказал Розен.
- Тогда вы все сами знаете, - бросил Кармине, захлопывая багажник.
- Ты мне нравишься! - воскликнул Флауэр, ударив мафиози по спине.
- При чем тут моя спина? - возмутился Кармине. - Оставь ее в покое!
- Смешно, но наш мальчик не любит, когда его хлопают по плечу! - заявил Джерачи.
- Смешно, - подтвердил Кармине. - Многие, кто так делал, оказались на кладбище!
- Теперь я как никогда уверен, - начал Флауэр, - что лучшего кандидата, чем вы, мистер Марино, не придумаешь! Если забыть о подстреленных крысах и болезненном отношении к спине, ты парень что надо.
Кармине широко улыбнулся и в ответ похлопал Флауэра. Агент сделал вид, что собирается ответить тем же, но в последний момент передумал. Оба засмеялись.
- Первый даго, которому не нравится, что его хлопают по спине! - пробормотал Розен, и Джерачи показалось, что такое может сказать только итальянец.
- С местными проблем не будет, - пообещал Джерачи. - Можете мне поверить.
На следующий день на шоссе появилась вывеска: "Элитные земельные участки. В продаже с июня 1962 года". Местные жители умрут от любопытства. Закрутится такая интрига, что окупятся все затраты: дренирование, облагораживание, привлечение лучших юристов и адвокатов, подкуп местного земельного комитета. В общем, обычная для дона операция.
В тот вечер за ужином Джерачи колотило так сильно, что Барб и Бев перепугались, а Шарлотта хотела вызвать "Скорую".
- Это от кофе, - поспешно сказал Ник.
Жена давно просила его перейти на чай.
- Не получается, - признался Джерачи. - Сегодня вечером в клубе я выпил эспрессо.
Ник лгал, никакой кофе он не пил. Огромным усилием воли он заставил себя расслабиться, чтобы контролировать каждое свое движение. Утром дрожь началась снова. Жена сказала, что, если Ник не пойдет к доктору, она перережет ему подколенное сухожилие и силой отвезет в больницу. Джерачи заявил, что с ним все в порядке, а тряска пройдет. На это Шарлотта принесла с кухни самый большой нож. Ник засмеялся и заверил, что очень ее любит. Угрожающе размахивая ножом, жена заявила, что настроена серьезно и решительно.
- Я тоже, - ответил Ник и дрожащей рукой показал на телефон. - Будь лапочкой, набери для меня номер.
Когда Шарлотта положила трубку, дрожь утихла.
Личный доктор Джерачи внимательно осмотрел больного и задал кучу вопросов. Судя по всему, он был в тупике.
- Может, все дело в нервах? - вслух поинтересовался эскулап. - У вас проблемы на работе? Чрезмерные нагрузки, стресс? Или, может, дома неприятности?
- Думаете, я с ума сошел? К этому ведете?
Ник получил направление к специалисту.
- Если полсловом "специалист" подразумевается психиатр, то вас ожидает пренеприятный разговор, док.
Доктор заверил, что осознает серьезность ситуации.
Специалист был неврологом с мировым именем. Диагноз, который он поставил, - болезнь Паркинсона в начальной стадии, возникшая в результате многочисленных травм черепной коробки в бытность профессиональным боксером и обостренная сильным сотрясением мозга.
- По голове меня били не так уж и часто! - возмутился Джерачи.
- Вы, боксеры, все одинаковые! - засмеялся доктор. - Расскажите о сотрясении мозга. Оно ведь случилось недавно, правда?
Естественно, Ник не обмолвился об авиакатастрофе, которая едва не стоила ему жизни.
- Можно сказать и так, - проговорил Джерачи. - Если шесть лет - это недавно.
- Что случилось шесть лет назад?
- Я упал и потерял сознание. Пренеприятная травма!
Невролог посветил ему в глаза фонариком.
- Интересно, откуда вы упали? С Эмпайр-стейт-билдинг?
- Можно и так сказать, - заметил Джерачи.
Из окна отеля "Антика Фокаччерия" Ник Джерачи смотрел, как жилистый старик с серыми усами пересекает площадь Святого Франциска. Площадь была оазисом света, затерянным среди темных улиц Палермо. Считалось, что старик идет один.
На самом деле дон Чезаре никогда не был один. Он научил своих soldato и телохранителей сливаться с окружающей обстановкой. Сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что молодой человек, облокотившийся на поношенный "Веспас" у кафедрального собора, - человек дона Чезаре, так же как и четверо, снующие перед рестораном и громко спорящие о футболе. Сторонний наблюдатель подумал бы, что пожилой мужчина, пересекающий площадь, - бывший учитель истории, а не герой освобождения Сицилии и самый влиятельный человек в Палермо.
Следует заметить, что Палермо - такой город, где все на все обращают внимание.
Было три часа, и ресторан еще не открылся для обычных посетителей. Обслуживающего столик официанта предварительно обыскали люди дона Чезаре, один из которых дежурил в дверях, а трое других следили за поварами на кухне.
За красным вином и сандвичами с говяжьей селезенкой, которыми славился ресторан, Джерачи и Инделикато обсуждали проблемы, связанные с торговлей наркотиками. Говорили по-английски, и вовсе не из соображений безопасности, а потому что, несмотря на частые поездки на Сицилию и детство, проведенное в окружении сицилийцев, Джерачи очень слабо говорил по-итальянски, а на сицилийском диалекте еще хуже. То есть он почти все понимал, а говорить не мог, словно срабатывала какая-то внутренняя блокировка.
- Дружище, страшно рад видеть тебя в Палермо! - проговорил дон Чезаре, доедая бутерброд и облизывая пальцы. - Только ведь ты проделал такой долгий путь не для того, чтобы поговорить со мной о наркотиках!
- На этот раз я привез жену и дочерей, - объяснил Джерачи. - Старшая осенью уезжает в колледж, так что это, возможно, наш последний отпуск вместе. Они никогда раньше не были на Сицилии, поэтому за десять дней надеются увидеть как можно больше. - Джерачи и семья могли бы пробыть на острове и дольше, если бы прилетели на самолете, но Ник не желал испытывать судьбу. - Я и сам плохо знаю Сицилию, даже в Таормине раньше не был!
Дон Чезаре горестно воздел руки к небу:
- Я владею самым лучшим отелем в Таормине. Почему ты заранее не предупредил, что приедешь, да еще с семьей? Вас бы приняли с королевскими почестями!
- Вы и так столько для меня сделали, дон Чезаре, что я не смею просить о большем.
Однако от старого дона просто так не отделаешься. Пришлось пообещать приехать на следующий год и непременно погостить в роскошном отеле дона Инделикато.
- Дон Чезаре, я хотел с вами встретиться еще по одной причине. Речь пойдет о вашем крестнике Кармине Марино.
Дон нахмурился:
- С ним все в порядке?
- Отлично, лучше и быть не может, - успокоил старика Джерачи. - Кармине - один из самых надежных моих людей. Поэтому я и хочу поговорить с вами о работе, которую собираюсь ему предложить. Работа очень важная, хорошо оплачиваемая, но опасная.
Как же хотелось Нику довериться старому дону! Инделикато был очень ценным и надежным союзником. Кроме того, он единственный из знакомых Джерачи имел дело с ЦРУ. Во время войны представители мафии, которых не изгнали на Устику, действовали совсем как движение Сопротивления во Франции. Через Лаки Лючано, депортированного из США дона, Инделикато встречался с представителями УСС, впоследствии превратившегося в ЦРУ, и поставлял бесценную информацию, которая легла в основу плана по захвату острова. Именно Инделикато пришла в голову мысль сбросить с самолета тысячи ярко-красных платков, украшенных большой буквой "L", символизировавшей Лаки Лючано, чтобы предупредить сицилийцев о том, что освобождение не за горами. Британские войска, не сотрудничавшие с мафией, понесли огромные потери при освобождении восточной части Сицилии, зато американцы, имея под рукой точные данные о противнике, оказались гораздо удачливее. После освобождения Сицилии многие города превратились в военные базы. Влияние американцев было так велико, что исполняющими обязанности мэра во многих городах были назначены мафиози. Вскоре войска союзников покинули остров, а доны так и остались мэрами. Когда уцелевшие на Устике вернулись домой, то обнаружили, что стараниями УСС политическое влияние мафии многократно возросло. Вскоре после этого Чезаре Инделикато был избран в итальянский парламент и долго возглавлял популярное движение по отделению Сицилии от Италии и вхождению в состав США на правах сорок девятого штата.
В конце концов Джерачи решил не рисковать.
- Подробности сообщить не могу, - извиняющимся тоном сказал Ник. - Только то, что Кармине хочет получить эту работу и ему придется командовать людьми, которых я с ним пошлю.
- Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь! Хочешь получить благословение? Я ведь даже не знаю, о чем речь!
- Если велите отстранить Кармине от участия в этом проекте, я так и сделаю. Поймите, я не имею права разглашать тайну операции.
Дон Чезаре обдумывал услышанное.
- Насколько я понял, - ответил он наконец, - мой крестник Кармине, который каждый месяц присылает матери деньги, может погибнуть, выполняя эту секретную работу. Если это так, то мое благословение ни к чему.
Теперь задумался Джерачи.
- Ты ведь знаешь, что он родственник Боккикьо? Не хочу, чтобы потом смерть Кармине повесили на меня.
Голос дона Чезаре зазвучал неуверенно. Кажется, он просто зондирует почву. Разумеется, дон прекрасно знал, что за родня у Кармине Марино…
- Получается, Кармине знает о цели предстоящей операции и об опасности тоже, но все-таки готов за нее взяться, si?
- Именно, он рвется в бой.
Дон медленно закивал, словно желая показать, что обдумывает возможные последствия своих слов.
- Кармине - мужчина, - сказал он, - и своей жизнью должен распоряжаться сам.