- Я не собираюсь спрашивать вас, где он получал товар, сколько привозил или на кого вы работали. Я знаю, что такие вопросы бесполезны. Но я думаю, что вы должны понять следующее: если вы не имели никакого отношения к убийству, которое совершил молодой Роджерс, вам лучше всего рассказать нам всё, что знаете. Если мы посчитаем, что вы придерживаете какую-то информацию, мы можем очень быстро задержать вас по другому обвинению.
- Я понял этот аргумент с самого начала нашего разговора, - сказал Ферфакс. - Что вы хотите знать?
- Имеется ли у вас какая-либо причина предполагать, что Роджерс мог затем напасть на того иностранца?
- Ну, никогда не знаешь, что могут заставить сделать человека нервы, когда за ним следят. Но у него не было абсолютно никаких подобных намерений, когда я с ним расстался. Он думал только о девушке, с которой должен был встретиться тем вечером.
- А днём?
- У него была назначена встреча в Чопли. Он не говорил мне, для чего.
- Когда вы видели его в последний раз?
- После того, как мы вышли из "Митры", мы направились к станции и Риверсайду. При входе на станцию я его покинул, а он собирался забрать свой мотоцикл, который оставил на дороге у Риверсайда.
Мне казалось, что каждый пункт в рассказе этого человека отлично согласовывается с нашей информацией. Очевидно, он был связан с контрабандой наркотиков, но надеялся избежать выдачи по этому обвинению, а тут ещё нависло более серьёзное дело.
- Между прочим, инспектор, я отошёл от дел.
- Отставка?
- Точно. Не будем уточнять, от каких. Я не преступник. Я - человек, который хотел денег, много денег, страстно хотел. И вот они у меня есть. Вполне надёжно помещённые. И теперь мы с женой собираемся направить нашу энергию совершенно на другое. Я всегда любил антиквариат. Наше будущее - это исследования.
- А теперь не возьмёте коктейль? - спросила миссис Ферфакс.
- Нет, спасибо. Ну, прежде, чем вы приступите к своим исследованиям, вам придётся отдохнуть за решёткой по другому поводу, Феррис. Причем здесь, во Франции, мой друг. Французская полиция следит за вами, и знает ваши отношения с тем салоном красоты.
Феррис улыбнулся.
- Ничего подобного - сказал он. Мой визит был чисто предупредительным. Я никогда не делал в этой стране ничего такого, за что меня можно было бы обвинить даже по мелочи. Нет, те денёчки миновали. Мы всегда хотели, когда придёт время, удалится во Францию. И появление того иностранного джентльмена в Брэксхэме именно и означало, что время настало. Нет, во Франции меня обвинить не в чем, и я не вполне понимаю, как вы собираетесь сформулировать мне обвинение в Англии.
- А ваш паспорт? - внезапно спросил Биф.- Он незаконный. Французы высылают вас назад, и вот вы в Англии.
- Не думаю, - сказал Феррис. - У меня, конечно же, есть и свой собственный законный паспорт, хотя я не считал разумным пока его использовать, считая в глубине своего невинного сердца, что, если здесь и станут кого-то преследовать, то пусть это будет Феррис, а не Фримен. Однако, теперь, после нашей маленькой беседы, придётся использовать собственный.
Мы все уставились на него с удивлением и некоторым восхищением, даже Стьют. Всё-таки Феррис был по своему выдающимся подлецом.
Затем Стьют резко встал:
- Ваша "отставка", как вы её называете, зависит от ряда вещей. Во-первых, от правдивости ваших заявлений по поводу Брэксхэма и вашего алиби. Во вторых, от того, привлечём ли мы вас за торговлю наркотиками в Англии. В третьих, от того, говорите ли вы правду о своей невиновности во Франции.
- Вполне, - сказал Ферфакс спокойным и ровным голосом. - Не думаю, что мы встретимся вновь, инспектор.
- В любом случае за вами будут следить, пока я не закончу расследование в Англии.
- Тогда я надеюсь, что вы поторопитесь. Моя жена никогда не видела зимних видов спорта, и я обещал повести её в этом году на горный курорт.
ГЛАВА XXII
Возвращение было менее весёлым. Казалось, мы получили всю информацию, которую Ферфакс мог нам предоставить, но вместо того, чтобы двинуть нас вперёд, она отбросила назад. Это было самым невыносимым в данном деле: чем больше прояснялось, тем дальше казалось решение. Стьют требовал фактов и обещал с их помощью сформулировать решение загадки. Но чем больше он узнавал, тем меньше знал.
- Вы верите рассказу Ферфакса? - спросил я, когда мы оказались на борту парохода, везущего нас домой через Ла-Манш.
- Да. Боюсь, что придётся поверить. Конечно, мы проверим все детали и посмотрим, сможем ли ещё немного проследить его действия как распространителя наркотиков. Но я совершенно уверен, что это мелочь по сравнению с нашей главной проблемой. Не думаю, что он лично заинтересован в убийстве. Не удивлюсь, если он говорит правду, заявляя, что об убийстве впервые узнал из газет.
- Странный тип.
- Да, необычный. Это такая редкость, когда преступник задумывается о будущем. Полагаю, что этим он обязан жене. Но я хотел бы получить улики против него. Он достаточно умён, чтобы понимать всё время, пока продавал кокаин, за счёт кого и чего он разбогател. Несчастные маленькие наркоманы, которые выбрасываются из этой жизни. Независимо от того, правильно это или нет, я убеждён, что продажа наркотиков - это и моральное преступление, и юридическое.
Я торопился вернуться к нашей проблеме и хотел знать, что намерен Стьют делать теперь. Одна из возможностей исчезла. На ком сосредоточиться сейчас?
- Какую линию изберёте вы теперь? - спросил я, пользуясь тем, что ему нравилось размышлять вслух в моём присутствии.
- Полагаю, - сказал он, - возвратиться к девушке. Пока нет даже слабых доказательств, что Роджерс вообще встречался с иностранцем. Кроме того, в отношении Смайт у него имелся прекрасный мотив. А в этой мешанине сам по себе мотив - это уже немало.
- Но я думал, что вы исключили девушку. Вы объяснили мне, почему она не самая удачная кандидатура.
- Знаю, знаю, - раздражённо перебил Стьют, - но что, чёрт возьми, прикажете делать в этом нелепом расследовании. Кстати, где Биф?
- Он сказал, что собирается лечь. Он плохо себя чувствует в море.
Стьют раздражённо продолжал:
- Я уже сыт по горло этим расследованием. А они там, в Ярде, скоро потеряют терпение.
- Но вы можете сказать, что никакого убийства не было, - предложил я.
- Хотелось бы! Но тогда почему этот парень совершил самоубийство? Человек типа Роджерса не глотает цианистый калий просто так. И если не было убийства, было насилие, а я не могу обнаружить даже его. Никакого выхода. У меня есть три возможности. Алиби Ферфакса может быть фальшивым, и тогда я смогу доказать его соучастие. Я смогу выйти из тупика, если жертвой окажется девушка. Или что-то может всплыть в связи с этим иностранцем.
- Вы не думаете, что в истории Бифа о брате Сойера что-то есть?
Стьют пожал плечами.
- Может и есть, - сказал он, - но если мы сейчас примемся отслеживать каждого мужа, который сбегает от невыносимой жены, то нам придётся задействовать всех полицейских в Великобритании. Однако я могу держать эту версию про запас. А теперь, - он обратился ко мне вполне вежливо, но с внутренней силой, которую я заметил в нём и раньше при разговоре с другими, - не будете возражать, если я обдумаю всё это в одиночестве?
Я покорно отправился на поиски Бифа, и нашёл его, оплакивающим свою судьбу в баре и держащим в руке виски с содовой.
- Я действительно плохо себя чувствую, - сказал он. - Надеюсь, больше у меня никогда не будет дела, вынуждающего ехать за границу. Разве вы не чувствуете себя как-то странно?
- Нисколько, - уверил я его. - Сейчас море довольно спокойно.
- Вы говорите, спокойно? Я называю его ужасным.
- Стьют не слишком-то весел, - сказал я, чтобы его подбодрить, - но дело там не в морской болезни. Он переживает по поводу расследования.
- Замечательный человек, - сказал Биф. - Ничего не упускает. Посмотрите, как он замечает все детали. Дотошный, знаете ли. Я и половины не вижу того, чего видит он. Обучение, однако.
- Немного отличается от любителей? - спросил я, довольный, что Биф понимает собственную ограниченность.
- Абсолютно другой. У него совершенно нет никаких дурацких теорий, которые так нравятся многим. Он же берёт факты и отталкивается от них.
- А вы нашли решение, Биф? - осторожно поинтересовался я.
Биф повернулся к бармену.
- Ещё виски, - сказал он.
- Нашли? - повторился я серьёзно, вглядываясь в его тёмно-красное лицо.
- Ну, - сознался он, - у меня есть нечто, что можно назвать началом некоей идеи. Только пока я не могу сказать ничего больше. Кроме того, полагаю, он сейчас тоже думает в этом направлении. Поэтому помалкивайте.
- Я не проболтаюсь. Но, думаю, что мне-то вы могли бы сказать.
- Дело ещё не дошло до того, чтобы о нём говорить, - парировал Биф.
Но нас прервали. Стьют быстро спустился и уже стоял между нами. Его обычно бесстрастное лицо выглядело более оживлённым, чем мне довелось видеть раньше.
- Пойдёмте на палубу, - сказал он, по-видимому нам обоим, но всё-таки скорее мне, чем Бифу, - мне хочется вам кое-что сказать.
Мы последовали за ним на палубу, но едва мы вышли на неё, как Биф извинился и поспешно спустился вновь.
- Похоже, я догадался, - сказал Стьют. - Полной уверенности нет, но можете послушать мои рассуждения.
Я кивнул, и заметил про себя, что за последнее время Стьют стал гораздо более человечным.
- Помните, когда мы рассуждали об этой девушке Смайт, - сказал он, - мы упёрлись, казалось бы, в непреодолимый барьер. У него не было времени убивать её после того, как его с ней заметил Медоус, и до того, как его видели без неё в пабе Сойера. Или если у него было время, то не было места. Мы отбросили мысль, что человеком в белом плаще был кто-то, играющий роль Смайт, и мы посчитали маловероятным, что она стала бы ждать в Брэксхэме, чтобы её убили позже вечером. Именно это, более или менее, было нашими возражениями против того, что жертвой была девушка.
- Так.
- Предположим, Таунсенд, предположим, что он убил её прежде, чем его заметил Медоус…
- Но…
- Да, Медоус видел её, позади, ослеплённый фарой мотоцикла. Но слышал ли он её? Есть ли у него в действительности хоть какая причина утверждать, что она была тогда жива?
- О, Боже! - Возможности, которые открывало это предположение, были действительно ужасны.
- Послушайте, я изложу вам свои доводы, а вы укажете мне на недостатки. Молодой Роджерс был волокитой с самого начала - это-то мы знаем. Он связался со Смайт, написал ей обычные письма с обещаниями и порвал с ней. Два года назад он встретил Ферфакса в местном пабе и начал возить для него кокаин из Буэнос-Айреса. Во время этого последнего отпуска по совпадению ему на голову обрушились два несчастья - нет, это даже не совпадение, проблемы никогда не ходят по одиночке. Полиция Буэнос-Айреса следила за ним в надежде обнаружить, кто были его партнёрами здесь, и, таким образом, раскрыть всю цепочку. В этом нет ничего невероятного: они удивительно скрупулёзны и не считаются с расходами. Ферфакс понимает всё это и говорит молодому Роджерсу, что выходит из игры и советует ему не возвращаться в Буэнос-Айрес. Ферфакс оставляет молодого Роджерса с этим советом и уезжает на поезде 2.50, как он и утверждает, в то время как Роджерс уходит, чтобы увидеться со Смайт в Чопли.
Или он не смог достигнуть с ней соглашения, или что-то там ещё, но он убеждает её поехать в Брэксхэм вместе и взять деньги из дома дяди. Возможно, он уже решил убить её - тогда покупка целого мотка верёвки была преднамеренной. Возможно, сама верёвка навела на мысль. Во всяком случае, он остановил свой мотоцикл на пустоши, и они отправились прогуляться по траве, что мы знаем от викария из Чопли. Убедить Смайт было нетрудно. Возможно, он притворялся, что принимает её условия. После того, как они скрылись с дороги, он наносит ей удар, забирает письма и сжигает прямо на месте, довольно тщательно, так как оставил лишь небольшой фрагмент. Затем он сажает мёртвую девушку на заднее сиденье мотоцикла и связывает ей ноги под юбкой, чтобы она прочно держалась на месте. Кусками верёвки он привязал её запястья к седлу, чтобы удерживать труп на месте, или, возможно, её запястья были привязаны к его поясу. Затем он направляется в Брэксхэм, но ждёт у дороги кого-нибудь, кто сможет при необходимости впоследствии подтвердить, что Смайт сидела на мотоцикле без десяти шесть. Это, должно быть, было самым тревожным временем для него, поскольку он не мог ждать позже, чем без пяти шесть, потому что поезд, на котором она, как предполагается, уехала в Лондон, отходит ровно в шесть.
Но тут подходит Медоус. Возможно, Роджерс знал, что он должен подойти. Если же нет, то ему просто повезло. Он сознательно спросил, во сколько отходит скорый поезд, хотя должен был отлично знать сам. Затем для него наступил единственный опасный момент. Он должен был проехать мимо железнодорожной станции и того переулка. Но в той части улицы слабо освещены. И действительно, кто может сказать, жива ли девушка на заднем сидении мотоцикла или мертва, если она спокойно сидит на месте? Он проехал мимо "Дракона" и дальше вдоль почти совершенно тёмного переулка за одно мгновение. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы снять страшный груз, перенести его на платформу и опустить в реку. Труп должен был утонуть, по крайней мере на какое-то время. А когда его найдут, какие доказательства имеются против него? Его видели с ней как раз перед шестью. Сразу же после этого он был в пабе один. А на остальную часть вечера он собирался иметь алиби. Он будет чист. Но затем… случилось что-то неожиданное, муки совести оказались сильнее, чем он ожидал, и он рассказал о том, что сделал своему приёмному дяде. Остальное мы знаем.
- Безупречно! - воскликнул я, - Вы раскрыли это дело. Каждому факту нашлось место, даже тем, что мы знаем о Ферфаксе.
Стьют зажёг сигарету.
- Сейчас я жду, когда обнаружат труп, - сказал он. - Слава Богу, мы возвращается, и дело закончено.
Когда мы подобрали Бифа и все трое спустились по проходу, я в душе почти ликовал. Но все мы, я думаю, были удивлены, увидев Голсуорси, который, одетый слишком ярко для полицейского, ожидал нас недалеко от таможенных складов.
- Констебль! - воскликнул Стьют, - что вы делаете здесь?
Со своим обычным спокойствием Голсуорси предстал перед детективом.
- Сегодня у меня выходной, сэр, - сказал он, - Поэтому я решил сесть на свой мотоцикл и сообщить вам все новости. Я подумал, что это может сэкономить вам время на ненужную поездку в Брэксхэм, сэр.
- Итак?
- Нашли Смайт, - сказал Голсуорси.
Впервые я увидел на лице Стьюта улыбку удовлетворения, и он повернулся ко мне, словно напоминая: "Я же вам говорил!" Затем он оглянулся на Голсуорси:
- Мёртвая, конечно?
- О нет, сэр. Живая, в Лондоне. Могу дать вам её адрес.
Стьют пронёсся мимо него со звуком, напоминающим рычание, и Голсуорси остался один, в то время как мы направились к гаражу, в котором детектив оставил свой автомобиль.
Он позволил себе лишь одну сфразу, и едва ли она понравилась бы мисс Смайт.
- Будь ты проклята! - выдохнул он, нажимая на стартёр.
ГЛАВА XXIII
Возвратившись в Брэксхэм, мы обнаружили, что восторг Голсуорси был несколько преждевременным. В докладе из Скотланд-Ярда было лишь то, что девушка по имени Эстель Смайт, которая полностью отвечает разосланному описанию, обнаружена проживающей на Делайл-стрит, Лестер-Сквер, но что она не была допрошена в ожидании распоряжений Стьюта.
- Вероятно, совершенно другая женщина, - сказал Стьют с надеждой. - Уж не знаю, какого чёрта этот молодой дуралей Теннисон, или как там его зовут, примчался прямо к пароходу.
- Что вы собираетесь предпринять?
- Должны проверить, конечно. Проблема в том, как мы сможем её идентифицировать. Предполагаю, есть лишь один способ.
Биф застонал.
- О нет… только не эта женщина, Уокер!
- Ничем нельзя помочь, - сказал Стьют. - Нам придётся за ней заехать во второй половине дня.
- Но я вам не нужен? - умоляюще произнёс Биф.
- Нет, сержант, - ответил Стьют и продолжил раздавать по телефону распоряжения, чтобы проверили алиби Ферфакса.
Во второй половине дня я сопровождал его в Чопли за миссис Уокер. На сей раз он был явно рад иметь меня рядом хотя бы в качестве некоторой защиты от потока её слов. И вновь, на въезде в деревню нас ожидал молодой констебль Смит. Он отдал честь и своим самоуверенным тоном сообщил Стьюту, что, согласно инструкциям, заходил к миссис Уокер, и она готова сопровождать нас.
Раздражённый явным удовольствием Стьюта от действий Смита, так нарочито противопоставляемому его пренебрежительному обхождению с Голсуорси, я решил сам поговорить с констеблем.
- Вы выглядите спортсменом, - сказал я. - Полагаю, вы участвуете в чемпионате по боксу среди полицейских?
- О, да - ответил он, - я вышел в финальную часть. Кажется, встречусь там с вашим человеком из Брэксхэма.
- Голсуорси?
- Если только это действительно его имя, - усмехнулся Смит.
Я заметил, что всю дорогу до Розового коттеджа на лице Стьюта играла улыбка.
Миссис Уокер была уже готова. Одетая в неопрятное пальто и юбку и с бесформенной сиреневой фетровой шляпкой на голове, она быстро спустилась по садовой дорожке, перебирая пальцами полинявшее боа из белки.
- Это вы послали того полицейского в мой дом? - таким было её приветствие Стьюту, когда она заняла место в автомобиле. - Хотелось бы, чтобы вы проявляли больше внимания. Люди начнут думать, что убийство произошло не где-то на пустоши, как я вам говорила, а в моей гостиной. И почему это вам понадобилось, чтобы я тащилась в Лондон посмотреть на какую-то девушку, которая никак не может быть бедняжкой, убитой несколько недель назад? Но, я думаю, полиция должна изображать хоть какую-то деятельность, чтобы зарабатывать на жизнь!
Она, очевидно, наслаждалась всей ситуацией, включая поездку на автомобиле и возможность выплеснуть всё, что скопилось на сердце.
- Мне кажется совершенно экстраординарным, что вы не можете найти обычный труп, - продолжала она. - Это не какая-то там мелочь, которая может вывалиться из кармана. А тут прошли недели, и ничего не сделано. Я ведь уже говорила вам, что это сделал он, молодой паршивец, и просто удивительно, что он не укокошил заодно и меня!
Стьют вздохнул:
- В самом деле удивительно, - довольно невежливо заметил он. Но миссис Уокер, к счастью, пропустила его замечание, поскольку была занята прилаживанием выпавшей шляпной булавки, и поэтому она продолжила с того же места:
- Я верю, - сказала она, - хотя я и не собиралась этого говорить, что между ней и молодым Роджерсом было нечто большее, чем мы думаем. Я не удивлюсь, что у неё уже есть от него ребёнок, или же они виделись и позднее, и она беременна сейчас. Трудно сказать. Но у неё должно было быть что-то в рукаве, раз она проделала весь этот путь сюда. И она должна была понимать, что выполнять своё обещание жениться он не собирается.
- Такую возможность я учёл, - сухо сказал Стьют.