Моё воображение несколько разыгралось. Прежде, чем открыть дверь, я уже был готов увидеть, что мёртвые восстали, что сам молодой Роджерс покинул хлипкий диван и идёт через комнату на меня. Да, конечно, я уже видел его мертвенно бледное лицо, касался его холодного и окоченевшего тела и абсолютно точно знал, что тот мёртв. Но в три часа ночи, разбуженный шумом из комнаты, где лежит его труп, я был готов поверить во что угодно.
Я положил руку на ручку двери клубной комнаты и начал очень тихо её поворачивать. Я не знал точно, где находится выключатель электрического освещения, но, когда дверь немного приоткрылась, я увидел, что света от уличной лампы вполне достаточно, чтобы видеть всю комнату. Я резко распахнул дверь и осмотрелся.
Кружевные занавески перед окном развевались внутрь комнаты, а окно было широко распахнуто, но в поле моего зрения не было никого. Я нашёл и включил выключатель, но сильный свет не выявил ничего нового. Труп на диване казался непотревоженным, тем не менее я подошёл и отвернул покрывало. Молодой Роджерс лежал так же, как мы его оставили. Я отвернулся, всё ещё волнуясь.
Необычным было лишь открытое окно. Я высунулся из него и осмотрел улицу. В поле зрения не было никого, а на меня яростно накинулся дождь. Я поспешно закрыл окно и задвинул шпингалет.
Кто-то заходил в комнату, в этом не могло быть сомнения. Но кто? И с какой целью? Если он рассчитывал найти что-то в карманах мертвеца, то его ждало разочарование, поскольку мы вынули всё ещё в баре. Возможно, у ночного гостя была несколько иная цель, а я его спугнул.
В конце концов, подумал я, лучше всего позвонить Бифу. Он не любил, когда его тревожат в такой час, но должен же он узнать о происшествии. Я прошёл в гостиную, где был аппарат и осторожно, чтобы не потревожить никого из Симмонсов, назвал его номер.
В течение долгого времени я слышал лишь гудки. Но затем в трубке раздался голос сержанта, звучащий не очень отчётливо и даже обиженно.
- В чём дело? - спросил он.
- Биф, это Таунсенд. Кто-то только что проник в клубную комнату "Митры".
- Вы его поймали?
- Нет.
- Тогда откуда знаете?
- Я услышал его из своей комнаты наверху и спустился. В комнате никого не было, но окно, которое выходит на улицу, было открыто.
- Симмонс оставлял его открытым?
- Конечно нет. Вы же были с ним, когда мы вносили труп.
- Это забавно.
Я был усталым и раздражённым.
- Не знаю, что в этом забавного, - сказал я. - Не вижу ничего забавного в том, чтобы быть разбуженным в это время ночи. Что вы собираетесь делать?
- Делать? Что вы имеете в виду?
- Ну…
Разговор наш был не очень продуктивным.
- Не вижу, что я могу сделать. Вы говорите, что он сбежал. Что же тогда можно сделать?
Я уже собирался со злости бросить трубку, когда Биф заговорил вновь.
- Вот что я вам скажу, - сказал он, как будто именно в этот момент на него снизошло вдохновение, - я пришлю констебля. Он позаботится обо всём. А вы пока ждите…
И прежде, чем я смог ответить, именно он, а не я, положил трубку.
Сложилась просто абсурдная и весьма неприятная ситуация. Мне не хотелось возвращаться в кровать, пока не появился констебль, поскольку он, скорее всего, перебудит весь дом, если внизу никого не окажется. Я почувствовал, что у моего старого приятеля Бифа появился счастливый шанс получить ещё одно крупное дело, но он явно начинает всё портить. Я был сердит и расстроен, сидя в этой пустой комнате в компании с трупом молодого Роджерса.
Но прошло не так много времени, как, взглянув в окно, я видел, что через дорогу идёт молодой полицейский. Я вновь открыл окно, воспользовавшись мгновенным перерывом в дожде. Передо мной стоял молодой, довольно красивый парень, по комплекции напоминающий боксёра.
- Меня прислал сержант Биф, сэр, - сказал он.
- Хорошо. - И я рассказал ему, что произошло.
Он приятно улыбнулся, и трудно было поверить, что его только что подняли с кровати и выгнали на улицу в дождливую ночь.
- Всё в порядке, сэр, - сказал он. - Положитесь на меня! Можете возвращаться в кровать.
Что я с удовольствием и сделал.
ГЛАВА V
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что дождь прекратился, а ветер стих. Зимнее солнце даже сделало попытку пробиться сквозь тучи и поднять настроение. Но когда я спустился к завтраку, то обнаружил, что миссис Симмонс ходит на цыпочках и говорит шёпотом. Этим она подчёркивала, что в доме труп.
Около десяти часов прибыл сержант Биф, выглядя весьма удручённым.
- Ну? - спросил я его, когда опустошил последнюю чашку чая и зажёг сигарету.
- Я дозвонился до них, - сказал он, - но лишь нашёл новые проблемы на собственную шею. Похоже, что там не считают это событие чем-то из ряда вон выходящим. Мне поручено проследить вчерашние передвижения молодого Роджерса и выяснить, кого он прибил.
- Я был уверен, что они к этому отнесутся именно так, - сказал я. - Вечером мне казалось, что вы сдались слишком быстро. В конце концов, убийство произошло только вчера. Труп просто обязан обнаружиться. Как Роджерс, в конце концов, мог бы от него избавиться? Или же вы услышите, что кто-то пропал.
- Возможно, вы правы. По крайней мере, я на это надеюсь. Но в этом деле есть несколько моментов, которые мне не нравятся. Почему молодой Роджерс не сказал, кого он убил? Решил признаться, а затем отравиться. С тем же успехом он мог заявить, что, мол, я убил такого-то и таким-то образом, не так ли?
- Ну, если речь идёт о его тёте, то это понятно. Для него признаться в этом было бы уже чересчур.
- Не думаю, что это была его тётка. Так или иначе, она должна прибыть в одиннадцать пятнадцать, и я собираюсь на станцию проверить, появится ли она.
- Я с вами, - заявил я.
Лишь вчера вечером я решил было возвратиться в Лондон и сбежать от расследования этого слишком неприятного дела. Но после моего ночного приключения, я не мог поступить так. Моё любопытство разыгралось.
Мы вышли из "Митры" и направились по оживлённой центральной улице этого небольшого городка. Сержант отвечал на приветствия почти раздражённо и был явно не в духе. По утрам, как я полагал, его печень была не в самой лучшей форме, а сегодня ему ещё и не удалось как следует выспаться. Я поглядел на него и отметил, что выражение его лица было мрачным, глаза налились кровью, и кончики рыжих усов печально свисали вниз.
На платформе уже нетерпеливо вышагивал взад и вперёд маленький мистер Роджерс. Пришёл он явно ещё раньше, а до прибытия поезда оставалось целых десять минут. Мне подумалось, что выглядит он каким-то помятым и вызывает жалость; он был слишком озабочен, чтобы заметить, как наступил в лужу в дальнем конце платформы. Он не видел нас, а сержант Биф явно не стремился с ним встречаться, поскольку сразу направился в комнату отдыха, которая только что открылась.
- Вы что будете… - спросил он меня.
Я только что позавтракал, но Биф глотал пиво с явным наслаждением.
- Так-то лучше! - вздохнул он, ставя стакан.
Мы вновь вышли на платформу, чтобы встретить приближающийся поезд. К тому времени, когда мы достигли мистера Роджерса, шум поезда был уже достаточно громким, чтобы заглушить рассеянное пожелание доброго утра с его стороны. Но ещё прежде, чем состав остановился, мы увидели, как пухлая улыбающаяся женщина средних лет махнула мистеру Роджерса из окна вагона третьего класса.
Маленький человечек бросился вперёд.
- Мэдж! - закричал он прежде, чем она успела выйти, - где ты была?
Она вспыхнула и засмущалась, как если бы у неё был маленький весёлый секрет.
- Разве ты не получил мою телеграмму?
- Да, но… остаться где-то на всю ночь… Я почти с ума сошёл от беспокойства. И кое-что случилось. Кое-что ужасное…
Миссис Роджерс уже стояла на платформе.
- В чём дело, Альф? - Её улыбка исчезла. Поскольку муж не отвечал, она продолжила: - Что-то с Аланом?
Мистер Роджерс кивнул. И как будто не желая присутствовать при передаче слишком болезненной новости, сержант Биф выступил вперёд.
- Ну, мистер Роджерс, - сказал он, - теперь, когда ваша добрая леди вернулась, я пойду. Я вам говорил, что с ней всё в порядке, не так ли? - И мы с ним пошли, оставив старика рассказывать о трагических событиях. Когда мы уже прошли контроллера, Биф обернулся и крикнул: - Зайду к вам во второй половине дня.
После этого сержант вернулся в отделение. Он объяснил, что у него масса дел в связи с обычной процедурой. Он должен подготовить дело для дознания и получить рапорты. Он не собирался начинать "настоящего расследования" до второй половины дня, но не видел причин, почему я не могу присутствовать, когда он будет брать показания. С улыбкой я поблагодарил его за эту любезность. Я знал его слабость к большому блокноту и предположил, что во время непростых допросов ему будет приятно видеть вокруг дружескую аудиторию.
Поэтому мы приступили к делу в два часа. Биф показал мне огромный список людей, которых он намеревался допросить.
- Всегда нужно составить список, - сказал он, - тогда никого не забудешь. Я помню время, когда расследовал все эти тити-мити в Суссексе, когда стащили велосипед у заведующей почтой, - и виноват оказался именно тот, кого я забыл включить в список. Впечатляет, не так ли? Теперь первая, к кому я сегодня зайду, - это Молли Катлер, которая вчера вечером в слезах вбежала в паб сразу после того, как молодой Роджерс отравился. Она живёт с матерью в доме вот в той стороне.
Дом оказался разделён на две половины, но был опрятным и приятным: к нему примыкал небольшой квадратик ухоженного сада, а на окнах сияли новые белые жалюзи. Сержант прошёл к парадной двери и позвонил.
Нам открыла сама мисс Катлер. Она была бледной и выглядела совершенно больной, но держалась довольно спокойно.
- Да, - сказала она, - я ждала вас, сержант. Входите.
Она привела нас в "переднюю комнату", в которой горел яркий огонь и стояли стулья, которые выглядели так, как если бы с них лишь недавно сняли чехлы. Через мгновение за нами проследовала её мать, седая дама, очень аккуратно одетая и недовольная, по-видимому, всем происходящим в этом мире, а нашим визитом в особенности.
- Пожалуйста, садитесь, - холодно сказала она. - Я хотела бы присутствовать при вашем разговоре с дочерью, о чём бы ни шла речь.
Биф уже вытащил свой блокнот и по привычке сразу взял быка за рога.
- Этот молодой Роджерс крутил с вами? - обратился он к Молли Катлер.
Я увидел, что старая леди напряглась, но промолчала.
- Мы были обручены, - спокойно сказала девушка.
- Тайно обручены, - вставила мать, - и без моего согласия.
- Тайно обручены, - повторил Биф, старательно записывая эту важную информацию. Когда его карандаш закончил неторопливый путь, Биф вновь поднял голову.
- И как долго всё это продолжалось? - спросил он.
- Мы обручились во время его последнего отпуска. Приблизительно два месяца назад.
- Вы знали о ком-либо, против кого у него было недовольство?
- Нет. Он был не из тех, кто таит злобу.
- Не был ли он заинтересован в устранении кого-либо, кто ему мешал?
- Нет.
- Полагаю, не было никакой другой женщины?
Молли Катлер молчала, но её мать вспыхнула. Она заговорила голосом, в котором слышался подавляемый гнев и старая обида:
- Конечно же, была другая женщина, - сказала она, - та, с кем этот подонок был связан гораздо сильнее, чем с моей дочерью.
Из-за времени, которое потребовалось Бифу, чтобы всё записать, его перекрёстные допросы всегда оказывались очень длительными. Прошло не менее полминуты, пока он вновь не заговорил.
- Её имя?
- Стелла Смайт, - сказала мать. - Он называл её актрисой, но она была ни чем иным как шлюхой.
- Когда он видел её в последний раз?
Хотя ответ миссис Катлер состоял лишь из одного слова, оно было наполнено ядом. И информация эта оказалась сенсационной.
- Вчера! - сказала она.
- Вчера? Откуда вы об этом знаете? - резко спросил Биф, от такого открытия на мгновение забыв о солидности.
- Расскажи ему, Молли, - сказала старая леди.
Девушка начала говорить невыразительным голосом, как если бы слишком хорошо знала содержание, но оно больше не представляло для неё никакого интереса.
- Алан никогда не обманывал меня насчёт той девушки, - сказала она. - Он познакомился с ней несколько лет назад в Лондоне. И однажды взял её с собой в Чопли на выходные. Это было два года назад. После этого он дал ей некоторую сумму, и оставил в Лондоне. Он знал, что поступил нехорошо, но она тоже была… безнравственной девушкой. Он надеялся, что никогда её больше не увидит. В то время он как раз ушёл со своего судна и перевелся на другую линию. Полагаю, она потеряла с ним связь. Но, кажется, что на сей раз она откуда-то узнала про его новое судно и где он жил, и, когда он возвратился домой, его ожидало письмо, в котором она заявляла, что вновь находится в Чопли и что, если он не приедет её навестить, она придёт в дом к его тёте и дяде и устроит сцену. Он рассказал мне всё это вполне откровенно и показал письмо.
Пока Молли Катлер говорила, я наблюдал за ней и не мог не восхищаться. Её красота была вполне английской, и у неё не было ни одной из приятных изящных черт, которыми так восхищаются романские народы. Но её фигура была стройной и красивой, глаза - большими и честными, а в целом она напоминала цветок. Я был уверен, что она говорит правду.
- Он показал мне это письмо позавчера вечером, - продолжала она. Он сказал, что на следующий день, то есть вчера, пойдёт к ней и уладит это дело раз и навсегда. Он заверил, что ей нужны только деньги. Он дал бы их ей, но он должен был убедиться, что она не будет источником неприятностей для нас в будущем.
- И он сходил? - спросил сержант Биф.
Девушка подняла глаза:
- Не знаю.
- Вы никогда больше не видели его?
- Только прошлым вечером.
- Как же так?
- Мы договорились встретиться в семь часов.
- Договорились встретиться? Почему он не мог прийти сюда?
Миссис Катлер снова вмешалась.
- Всё это делалось тайно. Моя дочь знала, что это против моей воли.
- О, понимаю. И где вы договорились встретиться в семь часов?
- Около кино.
- У Миссис Катлер вырвался звук, похожий на фырканье, но девушка его проигнорировала. Она казалась слишком гордой и слишком несчастной, чтобы бояться гнева матери.
- Но он не появился?
- Нет.
- Как тогда случилось, что вы пришли в "Митру"?
Миссис Катлер была потрясена.
- В "Митру"? Это правда, Молли? Мне стыдно за тебя.
- Мне потом сказали, что он пошёл туда.
- Кто вам сказал?
- Девушка, которую я встретила. Флора Робинсон. Она видела, что он пошёл туда из магазина своего дяди. Я… не могу этого понять. Я прождала его тем вечером целый час. Я чувствовала, что просто должна немедленно увидеть его. Я хотела вызвать его …
- Не очень мудрое решение, мисс, - философски заметил сержант Биф. - Мужчина всегда плохо реагируют, когда женщина отрывает его от подобных занятий…
Миссис Катлер едко сказала:
- Может быть, вы ограничите свои наблюдения тем, что относится непосредственно к этому неприятному делу? - сказала она.
Биф, казалось, опомнился.
- Конечно, мадам, - сказал он. - И нет больше ничего, что вы могли бы мне сообщить, мисс Катлер? - спросил он.
Она покачала головой.
- Не думаю. За исключением того, что, кого бы Алан ни убил, это должна быть самозащита, драка или что-то ещё. Не в его характере совершить трусливый поступок. Конечно, я знаю, вам он никогда не нравился, сержант…
- Он вам это говорил?
- Да. Он думал, что у вас на него зуб. С тех пор, как вы его арестовали в тот раз.
- О, вот как он, значит, думал.
- Да. Он любил повторять, - я, конечно, не думаю, что он относился к этому серьёзно, - что однажды он вам устроит!
- Понимаю. Ну, кажется, ему это удалось. Он задал мне задачку, в результате которой у меня могут быть неприятности. Однако…
Мисс Катлер, казалось, не слушала.
- Была ещё одна вещь, - сказала она. - Он говорил, что за ним следят.
- Следят? - поперхнулся сержант.
- Да. Он не раскрывал деталей, и я думала, что всё это было лишь в его воображении. Но он сказал, что следят.
- М-м, - сказала Биф, беря шляпу, - это забавно. - А затем, после длинной, задумчивой паузы повторил: - Да, забавно.
ГЛАВА VI
Как ни странно, сержант Биф, казалось, был доволен беседой.
- Посмотрите на меня, - хихикал он, - ведь я оказался прав, а они нет. - Под словом "они" Биф всегда имел в виду начальников. - Это вовсе не будет лёгким делом. У нас есть убийца, я это признаю. Но это ещё не всё. Мы должны найти убийство. Пока у нас, как говорится, телега едет впереди лошади.
Он бодро пошёл вперёд по направлению к Хай-стрит Брэксхэма. Меня не очень радовало предстоящее интервью с пожилой парочкой, поскольку его грубая манера задавать вопросы могла ранить их сильнее, чем он мог представить. Но именно от них мы, скорее всего, узнаем основные передвижения молодого Роджерса, а следовательно сможем продвинуться вперёд.
Магазин был закрыт, и Биф сильно постучал в дверь. Спустя небольшое время перед нами стоял старый Роджерс.
- Пожалуйста, полегче с миссис Роджерс, сержант, - прошептал он. - Она приняла это очень близко к сердцу.
Биф кивнул, и мы втроём вошли в небольшую комнату позади магазина, где старая леди, которая ещё совсем недавно в поезде этим утром была так весела, сидела у огня, комкая в руке мокрый носовой платок. Её глаза опухли от слёз.
- Мать души не чаяла в молодом Алане, - сказал мистер Роджерс. - Она не может поверить, что он мог… во всяком случае не в хладнокровное…
Она повернулась к нам. Её голос дрожал, но, казалось, она очень хотела высказать нечто, что было на душе.
- Если есть что-то, что я могу вам рассказать и это поможет вам прояснить дело, - сказала она, - я буду только рада. Я уверена, когда вы доберётесь до сути, то обнаружите, что наш мальчик сделал это, только защищаясь. Иначе и быть не могло.
- Ну, прежде всего, я хотел бы задать несколько вопросов о вас самой, миссис Роджерс, - неожиданно сказал Биф. - Понимаете, вчера вечером я сделал записи, когда мистер Роджерс беспокоился о вас, и я хотел бы закрыть этот вопрос. Я слышал, вчера вы поехали в Лондон?
- Да. На 11.20.
- Вы взяли обратный билет на дневной поезд?
- Правильно.
- То есть, собирались вернуться вчера вечером?
- Да. Но затем в поезде я встретила миссис Ферфакс…
- Ферфакс? - спросил Биф, - Кажется, мне знакомо это имя. Она из этих мест, правильно?
- Ну, время от времени они живут здесь с мужем.
Биф начал медленно выводить свои каракули.
- А, джентльмен приезжает ловить рыбу? Где они останавливаются?
- В "Прайвет-отеле" в Риверсайде, - сказала миссис Роджерс. - Он часто приезжает. Но живут они в Лондоне.
- Понимаю. И вы встретили её в поезде. Она была одна?