Мистер Мидоус скривился как от боли.
- Я пытаюсь помочь.
- Ну, хорошо. Что вы можете нам рассказать?
- Я видел молодого Роджерса тем вечером, когда шёл с дежурства, - сказал мистер Мидоус.
- Во сколько это было?
- Приблизительно без десяти шесть.
- Где?
- Ну, я живу на Чопли-роуд. Я шёл, не думая ни о чём конкретном, пока не миновал последний дом по улице и поравнялся с тем участком, откуда отходит дорожка к нашему коттеджу…
- Это не очень точное описание, - вмешался Стьют. - Вы подразумеваете, что имеется участок дороги без каких-либо зданий между последними предместьями городка и местом, где вы живёте?
- Правильно, сэр. - Бедный мистер Мидоус был совершенно подавлен напором Стьюта.
- Итак?
- И там передо мной, рядом с дорогой, я увидел стоящий мотоцикл. Когда я подошёл поближе, мужчина, который сидел в седле, сказал "Привет, Чарли", и я узнал молодого Роджерса.
- Но вы не могли его разглядеть?
- Ну, я признал его по голосу и всему прочему, - осторожно продолжил Мидоус. - А на заднем сиденье была молодая особа.
- Какая молодая особа?
- Не могу сказать. На ней был белый плащ, и это всё, что я знаю. Свет фары от мотоцикла светил мне прямо в глаза, и поэтому я не разглядел.
- Роджерс сказал что-нибудь ещё?
- Да, я как раз к этому перехожу. Он спросил, во сколько отходит скорый поезд в Лондон. "Эта девушка, - сказал он, - должна на него сесть". Ну, я сказал ему, что в шесть часов. И он ответил: "Спасибо, Чарли. Увидимся вечером". Ну, я и продолжил свой путь.
- О! Вы ушли. А он?
- Я действительно не знаю. Вскоре я добрался до своего дома и вошёл внутрь. Было слишком холодно, чтобы торчать на улице.
- А девушка ничего не говорила?
- Нет, по крайней мере, пока я был там.
- Понимаю. Спасибо, Мидоус. Очень вам обязан.
- Да ладно, - ответил Мидоус почти столь же разочаровано, как мистер Сойер в аналогичной ситуации. - Жаль, не могу рассказать больше.
Когда он оставил нас, Стьют взял бумагу и ручку и решительным тоном сказал: "Итак…"
Мы ждали. Он, казалось, на мгновение глубоко задумался, а затем начал говорить, одновременно делая записи.
- Мы можем составить своего рода программу действий молодого Роджерса на тот день. Конечно, имеются дыры, и многое опирается на слова свидетелей, некоторые из которых могут ошибаться, а некоторые лгать. Но это, своего рода, план, от которого мы можем отталкиваться. И это не так уж плохо для одного дня работы.
Я заметил, что он полностью проигнорировал целый день накануне, в течение которого на сцене действовал Биф. Насколько я помню, инспектор написал следующее:
10.30. Покинул магазин старого Роджерса в Брэксхэме.
11.0. Приехал в "Розовый коттедж" в Чопли и спросил Смайт.
11.5. Покинул Чопли.
1.0. Прибыл в "Прайвет-Риверсайд-отель" на ланч с Ферфаксом.
2.0. Покинул "Прайвет-Риверсайд-отель" вместе с Ферфаксом.
2.10. Добрался до "Митры" с Ферфаксом.
2.20. При прибытии иностранца покинул "Митру" с Ферфаксом.
2.45. Завёл мотоцикл в "Прайвет-Риверсайд-отеле".
4.0. Вновь прибыл в "Розовый коттедж".
4.0-5.0. В "Розовом коттедже" со Смайт.
5.10. Купил верёвку в универмаге в Чопли.
5.50. На дороге сразу за Брэксхэмом разговаривал с Мидоусом.
6.10. Вошёл в паб "Дракон" около станции.
6.30. Покинул "Дракон".
8.0. Возвратился в магазин старого Роджерса.
8.20. Вошёл в "Митру", где признался, что совершил убийство, и принял яд.
- Видите какие-либо нестыковки, сержант? - спросил Стьют.
- Нет, сэр. Нет, если всё, что нам говорили, верно. Но, конечно, имеются неприятные дыры.
- Совершенно верно. Имеются. Предположим, мы выделим каждый раз по получасу на его поездки в Чопли. Они не могли занять много больше, если только не ломался двигатель или не было других задержек. Это означает, что имеется час и двадцать пять минут, о которых мы ничего не знаем, между его отъездом в Чопли утром и достижением "Риверсайда". С другой стороны, если требуется десять минут, чтобы дойти от "Риверсайда" до "Митры".
- Не больше, - вставил Биф.
- Ну, уж вы-то должны знать, сержант, - согласился Стьют.
- Я всегда езжу на велосипеде, - парировал Биф.
- Так или иначе, положим десять минут. Это оставляет неизвестной четверть часа между моментом, когда он вышел из "Митры" с Ферфаксом, и моментом, когда он завёл свой мотоцикл. И другие три четверти часа, которые мы не можем объяснить, между этим моментом и временем, когда он достиг "Розового коттеджа".
- Всё абсолютно верно, - сказал Биф после долгого изучения "расписания".
- Но что наиболее загадочно, - сказал Стьют, - это полтора часа между временем, когда он покинул "Дракон", и его прибытием в магазин старого Роджерса.
- Да. Это забавно, - согласился Биф, подавляя зевок.
- Однако, - сказал Стьют, - терпение и система. Со временем мы заполним и это всё.
Я поднялся, чтобы уйти, поскольку приближалось время обеда, а я устал и проголодался. Я повернулся к Стьюту.
- Огромное спасибо, - сказал я, - за то, что позволили мне быть с вами сегодня.
- О, пустяки, - сказал он с выражением лица, напоминающим улыбку. - Знаете, мы уже привыкли к этому. Сейчас преступление не было бы преступлением, если бы вокруг не крутилась полудюжина деятелей от литературы, подобных вам. Вот только на днях… Но, возможно, лучше вам об этом не знать. Она поместила меня в свою новую книгу! Доброй ночи.
Сержант последовал за мной к двери. С заговорческим кивком в направлении инспектора Стьюта, он хрипло прошептал:
- Он остановился в "Митре", где и вы. Поэтому вечером я там не появлюсь. Если желаете метнуть пару дротиков после ужина, заходите в "Дракон", и я сражусь с вами в триста один. Идёт?
Я кивнул.
ГЛАВА XII
Я принял приглашение Бифа и после холодного перекуса направился в "Дракон". Когда я проходил мимо переулка, идущего к реке, я остановился и задумался, почему он так заинтересовал Стьюта. Его приказ о прочёсывании пустоши свидетельствовал, что, по его мнению, убийство было совершено там. Зачем тогда такое пристальное внимание к этому месту и его восклицание, когда он увидел пристань? Было ли это плодом более ранней теории, которая затем оказалась отброшенной? Или это место было свидетелем какого-то другого аспекта трагедии? Или же действительно была права словоохотливая миссис Уокер, когда сказала, что могло быть несколько убийств?
Конечно, с нависающими высокими стенами склада переулок выглядел достаточно зловещим. И я предположил, что тело могло быть скинуто с той пристани в реку. Но… впрочем, я слишком хорошо был знаком с расследованиями, чтобы начинать фантазировать.
Биф прибыл спустя несколько минут после меня, и мы прислонились к барной стойке. После того, как мистер Сойер удовлетворил своих более настойчивых клиентов, он направился к нам.
- Было ещё кое-что, что я должен был рассказать сегодня, - сказал он и внимательно посмотрел на нас.
- О чём? - спросил Биф.
- Но я не понимаю, почему я должен был говорить это тому, другому парню. Мне он вообще не понравился.
- Он в порядке, - сказал Биф. - Умный. Вы бы посмотрели, как он разобрался в том, где молодой Роджерс мотался в среду. Выписал всё так аккуратно - время, место и прочее. Для таких парней, как он, - это дело раз плюнуть. Он его раскрутит в два счёта, ахнуть не успеешь.
- Да уж, наверное. Но мне он не нравится, - упрямо повторил мистер Сойер. - Казалось, он просто не хочет слушать, что ему говорят. А как я говорю, было кое-что ещё.
Биф пососал кончики усов и попытался придать лицу заинтересованное выражение.
- Это о молодом Роджерсе, когда он приезжал сюда тем вечером. Говорил о вас довольно гадко, сержант.
- Обо мне?
- Да. Оказалось, что у него не было заднего фонаря на мотоцикле. Именно поэтому он заехал в переулок вместо того, чтобы оставить машину у входа. Только мне не хотелось об этом говорить тому, другому типу. И ещё Роджерс сказал, что не собирался давать вам возможность заставить его платить штраф. Сказал, что вы и так над ним поиздевались. Но он хотел бы отомстить.
- Это всё?
- Да. Это всё. Я подумал, что вам следует знать.
Мистера Сойера отвлекли посетители, но, когда он возвратился, то спросил, как продвигается дело.
- Если не возражаете, - сказал Биф со своей абсурдной помпезностью, - мы не будем сейчас обсуждать этот вопрос. Я уже сыт этими разговорами за сегодняшний день и не собираюсь тратить на них вечер. У человека должна же быть хоть какая-то личная жизнь!
Но когда несколько минут спустя тучный мистер Сойер сказал, что ему в голову только что пришла ещё одна мысль, сержант вновь проявил интерес.
- Это было, когда он уходил, - сказал мистер Сойер. - Он был одет в свой мотоциклетный костюм и тот был мокрым. Он посмотрел на часы и сказал, что должен спешить. Он сказал, что встречается со своей девушкой в семь.
- Он так сказал? - переспросил Биф.
- Да. Это, должно быть, было через полчаса, как он вошёл.
- Спасибо, мистер Сойер, - сказал Биф.
Час или два спустя, когда я уже был в кровати в "Митре", я вспомнил о гротескном Сойере, хрипло рассказывающем свою тривиальную тайну. Именно это, наверное, является одной из причин, по которой мне нравится участвовать в расследовании. Оно словно приподнимает крышку над небольшим городком, таким как Брэксхэм. Имея право задавать самые личные и неудобные вопросы, следователь может заглянуть во множество очень непохожих жизней.
Взять, например, этого толстого владельца бара: он день за днём ковыляет по заведению, сжигая внутренности алкоголем, без свежего воздуха и без физических упражнений, которые могли бы хоть как-то уравновесить этот эффект, ежедневно встаёт, чтобы открыть своё грязное заведение, спит тяжело, двигается как можно меньше, его мозг затуманен винными парами, глаза остекленели. Бог знает, каким он был в молодости - трудно представить его не таким, каков он сейчас. И так будет продолжаться, пока не настанет время отнести его распухшую тушу на кладбище.
А сколько других характеров и историй появилось перед нами за два дня в результате опросов! Старики Роджерсы, которые приняли бродягу-неудачника, потому что, по их собственным словам, он им "показался", когда зашёл в их магазин с просьбой. Они, по словам почтальона, просто "помешались" на парне, и я мог этому поверить, когда вспоминал заплаканное лицо миссис Роджерс и взволнованный взгляд маленького сапожника. В какой-то степени парень, казалось, отвечал на их доброту: по крайней мере, он предпочёл работу тем заботам о нём, которыми они были готовы его окружить.
Очень легко можно было себе представить, что за жизнь была у этой пожилой пары в квартирке позади магазина. Всё определял календарь и даты, когда их Алан должен был приехать в отпуск на несколько дней. Я был почти склонен согласиться с Молли Катлер, когда она сказала, что молодой Роджерс, должно быть, убил в порядке самозащиты. Как в противном случае он смог бы смотреть в глаза своим старикам?
А мать и дочь Катлеры? Какой любопытный конфликт развивался там. Пожилая женщина, - заботящаяся о приличиях, представительная, жестокая, и девушка - прекрасная и свободная. Можно было видеть, как она смотрела на свою мать - не с вызовом или агрессией, а со своего рода скрытым безразличием. Она никогда не стремилась ответить на любое из злобных замечаний миссис Катлер, и у неё была своя собственная точка зрения. Чувствовалось, что в какой-то степени эти двое пришли к пониманию, что сильно различаются, и поэтому по возможности старались оставаться на тех немногих точках соприкосновения, каковые имелись. Молли даже не то, чтобы скрыла от матери своё любовное увлечение. Она просто не обсуждала его больше, чем другие аспекты своей жизни.
Всё же она любила молодого Роджерса. В этом не было сомнений. Глубокая и прочная любовь, которая, по-моему, готова была простить ему очень многое и многое сделать для него. Каким же дураком был этот парень, что не женился на ней давным-давно. Если только не существовало препятствия, о котором мы ничего не знали.
Я подумал о миссис Мердок, с её мрачной претенциозностью, настойчивостью в использовании в разговоре о бизнесе таких слов как "клиент", "ланч", "официант", и о довольно унылом виде её отеля. Она была таким типом женщины, которая, если бы не вынуждена была признать определённые факты, бодро лгала бы направо и налево, лишь бы не впутать отель в нежелательную историю.
Затем миссис Уокер. С улыбкой я подумал, насколько безвкусной она выглядела. Как она была рада дать адрес молодого Роджерса заинтересованной мисс Смайт, и как она злорадствовала по поводу того, что девушка приехала "получить должное". Во всей её болтовне ярко сквозило удовольствие, с которым она наблюдала за развитием событий, и огорчение, которое она чувствовала от того, что не может уже сейчас выступить главным свидетелем. Я словно видел её перед собой, с неопрятными рыжими волосами и не очень чистым лицом, когда она вываливала перед нами свою драгоценную информацию.
Были и другие, кто продемонстрировал неожиданную сторону своего характера. Миссис Симмонс, хозяйка этого отеля, с её ходьбой на цыпочках из-за уважения к мёртвому телу в доме, даже если это было тело убийцы; мистер Симмонс с его эгоистичным беспокойством о влиянии события на прибыль; Чарли Мидоус, наслаждающийся возможностью поучаствовать в расследовании, и официант в "Риверсайде", уступающий настырному Бифу.
Ни один из этих людей никогда не был бы для меня никем большим, чем случайный прохожий, но внезапный катаклизм в их городе, который всегда вызывается убийством, разбил их обычно прочный щит.
Было ещё, конечно, слишком рано, чтобы сформулировать теорию о самом преступлении, и было слишком много вопросов, остававшихся без ответа. Если бы, например, молодой Роджерс действительно убил девушку, поскольку такое предположение казалось довольно разумным, то когда и где он это сделал? Не на пустоши, как мы вообразили днём, поскольку девушку видели сидящей на его мотоцикле без десяти шесть около станции. И как или где он мог сделать это после этого? Если она не поехала на шестичасовом поезде, то где она была в течение этих двадцати минут или больше, которые он провёл в "Драконе", то есть до 6.10? Или опять, если он убил девушку, почему исчез Ферфакс? А иностранец?
Если исключить девушку и выбрать в качестве убитого Ферфакса, то когда Роджерс мог это сделать? Он повёз человека на заднем сидении своего мотоцикла и в течение того короткого промежутка времени между запуском мотора в Риверсайде и приездом в "Розовый коттедж" убил его и избавился от трупа? Практически невозможно. А может быть Ферфакс оставался весь день вдали от "Риверсайда" и был убит Роджерсом после того, как последний проводил Смайт на её шестичасовой поезд? Если так, то где? Каким образом? И, прежде всего, почему?
Что касается иностранца, то здесь всё было слишком туманно. У нас не было никакого намёка даже на его национальность, не говоря о причине находиться в Брэксхэме. Но предположим, что молодой Роджерс убил его, кем бы он ни был, днём или вечером, - кого тогда я видел через дорогу, когда Биф и Симмонс несли труп? Кто навестил труп той ночью и почему?
Хорошо было Стьюту рассуждать о системе и расписании - пусть бы он лучше ответил на несколько из этих вопросов. Да ведь по сути, Боже ж ты мой, мы были в такой же тьме, как и раньше. Мы даже не знали настоящего имени молодого Роджерса!
ГЛАВА XIII
Когда на следующий день я прибыл в отделение, детектив-инспектор Стьют едва успел буркнуть мне доброе утро, как принялся жаловаться на Бифа.
- Ещё не явился! - сказал он. - У этого человека нет никакого чувства времени. - Он одарил меня довольно мрачной улыбкой. - Вы испортили его, знаете ли, описывая ту удачу, которая выпала ему в деле Терстонов. Бедный парень вообразил, что он - детектив.
- Не думаю, что он когда-нибудь так считал, - возразил я.
Именно в этот момент появился Биф, выглядя несколько заторможенным и раздражительным, как всегда рано утром.
- Ну, сержант, - сказал Стьют, - я уже сделал половину дневной работы. Я дал инструкции в Лондон, чтобы они разыскали адрес этой девицы Смайт или проследили её историю до последних событий. Если она именно такова, как мы предполагаем, найти её квартирку не должно быть очень трудно, хотя, жива ли она или нет, ещё неизвестно.
Он перевернул несколько бумаг и продолжил бодрым голосом:
- Я также принял меры, чтобы была обыскана пустошь, - во всяком случае для начала на двести ярдов в каждую сторону от дороги. Они там формируют поисковые группы. К счастью, охотничий инстинкт в людях всё ещё достаточно силён, поэтому поисковые группы набрать нетрудно.
Стьют сделал паузу и зажёг сигарету.
- Затем - вы меня слушаете, сержант? - я передал почтальону, который обслуживает Хай-стрит, чтобы он прибыл сюда сразу же, как только закончит свой маршрут.
- А он-то вам зачем? - это были первые слова, которые произнёс Биф.
- Я хочу узнать, были ли доставлены молодому Роджерсу какие-нибудь другие письма, о котором его тётя и дядя ничего не знали. Обычное рутинное расследование, Биф. Именно такое, какое вы должны были уже сделать. Жаль, что вы не могли понять, что это дело невозможно решить каким-то гениальным озарением, а лишь постоянным сбором фактов.
- Так точно, сэр, - выпалил Биф.
- Затем, поскольку я понял, что вы об этом забыли, я приказал обыскать внутренности того склада около "Дракона".
- Ах, да, понимаю, - сказал Биф, посасывая кончики усов.
- И наконец, я взглянул на мотоцикл. Как я понял, вы позволили ему оставаться у старого Роджерса. Я приказал привезти его сюда. Это должно было быть сделано сразу.
- Зачем? Там не на что было смотреть. Я его осмотрел сам.
- Мне лучше судить, сержант. А теперь, не будете ли вы так любезны выслушать, какие сообщения пришли этим утром? Спасибо. Лаборатория сообщает, что краска на манжетах рубашки и на рукаве пальто - действительно человеческая кровь. Бутылка, из которой пил молодой Роджерс, содержала цианистый калий. А парочку Ферфаксов ещё не обнаружили.
- Ну, мы знали о краске и бутылке, - сказала Биф, - таким образом, мы не намного продвинулись.
- Минуточку! - перебил Стьют. - У меня тут имеется отчёт от человека, который опросил единственного из стюардов, плававших с молодым Роджерсом и у которого действительно было, что сообщить.
Биф поднял голову. Это, казалось, его заинтересовало.
- Имеется лишь один небольшой пунктик, - сказал Стьют, - и он заключается в следующем. Молодой Роджерс, очевидно, имел привычку привозить домой много лотерейных билетов из Буэнос-Айреса. Он вёз их в запечатанном конверте и сказал этому стюарду, что всегда немного опасался, что их найдут на таможне.
- Это всё?