- Не прошу, а требую, - подчеркнул генерал. - И не только ты, но и твоя команда.
- Прошу, требую, какая разница. Пусть себе эта тварь живет. Одной больше, одной меньше…
- Ничего, и до него очередь дойдет, - успокоил меня генерал.
Если Вершигора что-то гарантирует, этому можно верить.
- Что ты мне скажешь? - полюбопытствовал Вершигора.
Я знаю, чего он добивается. Того же, чего и Рябов. У меня немало отвратительных черт характера, но, по крайней мере, есть одно достоинство. Еще ни один человек в мире не мог сказать, что я не сдержал своего слова. Может, это и смешно, но мое устное согласие с требованиями Вершигоры для него гораздо надежнее десятка письменных обязательств.
- Даю слово, генерал.
Вершигора согласно кивнул головой. Теперь он смело может смотреть в глаза губернатора. Пусть встречают инвеститоров, очередные разборки городу уже не грозят. Только вот интересно, какой идиот станет вкладывать сюда деньги? Кстати, о вложениях…
- Генерал, скажи, ты будешь против, если Чирус останется живым-здоровым, а его фирма разорится? Сейчас столько фирм синим пламенем горит.
Вершигора не смог скрыть улыбки.
- Такое у тебя всегда получалось гораздо лучше, чем… Хотя… Скажу так, если разоришься ты, а не Чирус, он с удовольствием возьмет тебя к себе бойцом. Это же твое основное призвание.
Вершигора из тех людей, которые даже о погоде просто так не спрашивают. Последнюю фразу любил повторять мой покойный тесть, а в свое время нынешний начальник Управления по борьбе с организованной преступностью общался с ним довольно плотно. Мне не стоит разубеждать его, равно как и в том, что даже десяток Чирусов не способны довести мою фирму до разора. Если оы господин губернатор догадывался об истинных размерах моего состояния, он бы передо мной на задних лапках заскакал быстрее, чем перед всеми потенциальными инвеститорами, вместе взятыми. Но мне его танцы ни к чему. Потому что в конце концов моим главным украшением является не бриллиантовая булавка, на которую так и не прореагировал Вершигора, а исключительно природная скромность.
14
Моя дорогая жена, конечно же, рассчитывала, что такой необычный вечер мы завершим в ее спальне. Однако стоило попасть домой, как она сразу поняла - ее сладким мечтам не дано сбыться. В гостиной удобно расположился Рябов. Он дегустировал мой любимый коньяк и выдавал какие-то соображения своему заместителю по коммерческой работе.
Сабина давно привыкла - если Сережа появляется в нашем доме, то предстоят серьезные дела. И она нисколько не удивилась, когда Рябов довольно громко пожелал мне спокойной ночи:
- Переоденься, быстро. И бронежилет не забудь.
Жена вздохнула, но все-таки посмотрела на меня до того выразительно, что я не смог сдержаться. В конце концов визит к господину губернатору уже завершился.
- Спать иди! - рявкнул я, доказывая кто в нашей семье главнокомандующий.
Воха на всякий случай выскочил из гостиной, потому что давно успел привыкнуть к последствиям нашего семейного образа жизни. Однако сегодня все идет не по привычному графику моего семейного счастья, видимо, Сабина до того разомлела, что даже не стала заводить свою долгоиграющую пластинку и тихо прикрыла за собой дверь.
- Насчет бронежилета ты не преувеличил? - очень тихо спрашиваю Рябова, потому что вполне допускаю - даже в такой необычный вечер Сабина может занять исходную позицию у двери.
Рябов ухмыльнулся, и сразу стало понятно, какая экскурсия мне предстоит.
- Я жду тебя в машине, - ответил Сережа, допив остатки коньяка.
Свет фар прорезал темные улицы Южноморска, у меня создалось впечатление, что мы едем по какому-то прифронтовому городу. Впрочем, так оно и есть, для меня, по крайней мере.
- Ну что? - спросил Сережа, не сделав традиционного замечания за курение в его присутствии.
- Ничего. Все как ты задумал, - доказываю моему начальнику службы безопасности, что он не зря свой хлеб жует. - Да ты сам все…
- Не все. Предложение Вершигоры принял?
- Насчет Чируса - да.
Сережа усиленно делал вид, словно о втором предложении генерала он ничего не знает, и мне оставалось только завидовать его выдержке. Иногда кажется, что с ребенком неразумным ему было бы гораздо легче возиться, чем со своим старшим партнером.
- Алиби обеспечил, Сережа?
- И тебе тоже.
Я сразу догадался, куда выдернул меня Рябов, по-видимому, он таким образом премирует меня за примерное поведение. Так что бронежилет я надевать не стал, эта фраза была предназначена исключительно для Сабины, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации.
Снежане алиби Рябов обеспечивает постоянно, чтобы ее родители не нервничали. Нанял какую-то бабу, постоянно играющую роль мамаши Снежаниной соученицы - и снял все проблемы. Сейчас девочка ждет меня, а ее предки свято уверены: их дитя малое готовится с подругой к очередной контрольной.
- Отдыхай, - вздохнул Рябов, тормозя у дома, где я купил квартиру, чтобы тосковать в ней по Сабине и Гарику.
- А тебе не придется?
Сережа уставился в какую-то точку на лобовом стекле.
- Значит, не придется. Дела, да, Сережа? - ласково спрашиваю Рябова.
Сережа сходу подобрался, потому что понял дальнейший ход моих мыслей.
- Как там наш друг Ляхов? - не спешу поскорее добраться до ожидающей меня Снежаны, показывая тем самым, что Сережа дороже для меня всех женщин в мире.
- Не волнуйся, все в порядке.
- Чего ты решил, что я переживать за него буду, за такого красавца писаного?
- Красавец писаный, - даже в темном салоне было отчетлива видна ухмылка, скользнувшая по губам Рябова, - да он свою морду перекроил несколько лет назад, вот и вся красота. Шрамов за ушами, как у нас двоих по всему телу.
Свое дело Сережа знает туго. Не удивлюсь, что он располагает даже результатами анализов мочи нашего потенциального партнера. Особенно, если вспомнить, чем закончился разговор после того, как Рябов выиграл у меня целый доллар.
- Представляю, сколько у тебя сейчас работы, - не без радости со своей стороны облегчаю Сереже его труды. - С Вершигорой уже состыковался?
Рябов отрицательно качнул головой. Так я тебе и поверил, даже если не ручкался Рябов с генералом, то по телефону кое-что для себя выяснил. Иначе бы ночевать мне в собственном доме, а не в крохотной двухкомнатной квартирке, окно которой призывным желтым квадратом выделяется на фоне ночи.
- Хорошо, Сережа. Придется тебе жизнь облегчить в связи с твоей заботой о благополучии Чируса. Заберешь меня отсюда в семь. В восемь в моем кабинете уже должны быть главный инженер, шеф группы маркетинга и…
- Понял, - не дал закончить Рябов.
- А что еще ты понял?
- Они не понадобятся с утра, если данные по Чирусу у тебя будут к обеду, - Сережа лишний раз подтверждает - с Вершигорой он уже связывался, а также то обстоятельство, что ход моих мыслей он читает, как по открытой книге. Ничего удивительного, Рябов прекрасно понимает, зачем мне потребовались наши сотрудники с утра пораньше, а выводы он делает мгновенно. Вот и сейчас Сережа завел двигатель в знак полного окончания разговора.
Снежана открыла дверь быстро, наверняка слышала, как подъехала машина, и ждала у дверей, когда я поднимусь наверх. Перед тем, как зайти в квартиру, я поднял кукиш на уровень глазка, врезанного в двери напротив. Ничего в этой жизни не меняется, по крайней мере, для Рябова. Стоит мне купить или снять квартиру для того, чтобы хоть изредка отдыхать, тут же рядом освобождается жилплощадь, в которой уверенно располагаются гвардейцы моего коммерческого директора. Рябов словно задался целью постоянно доказывать - для него нет ничего ценнее жизни генерального директора "Козерога".
Я мужественно ответил на долгий поцелуй подруги, сразу же поняв, что она успела побывать в торговом доме "Гермес". Этот дом, в отличие от других подобных лавок, торгует одеждой, пользующейся в городе особым спросом. Успех пришел не сразу, пусть "Гермес" и влепил над входом в свой магазин неоновую вывеску "Товары для народа", вывалив на свои прилавки аппаратуру, обувь и прочие пожитки, которыми сегодня только ленивые не торгуют. Чтобы как-то обойти конкурентов, буквально через месяц торговый дом решил специализироваться: место видеомагнитофонов и плащей занял садовый инвентарь, закупленный в Германии.
Однако наши любители покопаться на шести сотках земли давным-давно заимели этот садовый инвентарь благодаря тому, что на каждом предприятии никем не контролируемых лопат было великое множество. У "Гермеса" цены оказались до того высокими, что реши какой-то заводчанин-огородник приобрести все необходимое, так ему для начала свой участок продать нужно, затем доложить немного и с "Гермесом" рассчитаться. Тем более, что торговый дом вместе с граблями предлагал новоявленным фазендейро миниатюрные кондиционеры, оборудование для соляриев и прочий инвентарь, которым, с точки зрения нормального человека, необходимо оборудовать домики на природе.
Поняв, что необходимые для взрыхления земли инструменты садоводы давно-давно украли на родных предприятиях, а большего от жизни им ничего не нужно, "Гермес" тут же переключился на продажу спецодежды. И тут пришел успех; вот что значит творческий поиск в условиях максимально насыщенного рынка. Пусть такая спецодежда для нашего общества была в новинку, торговый дом пошел на риск и, в результате, выиграл.
"Гермес" начал торговать в основном женским бельем. И не просто бельем, а эротическим, как это подчеркивалось в бьющей по всему городу рекламе. И началось. Лавку тут же осадили мальчики предпенсионного возраста, и их, по всему вероятно, внучки сходу начали примерять на себя сразу по несколько комплектов.
Некоторые из этих ребят были слишком хорошими отцами своих семейств, хотя бы потому, что одновременно отоваривали по нескольку девочек. После того как в течение недели в торговом доме паслись какие-то одинокие дамы с долларовым блеском в глазах, коммерческий директор этого предприятия понял: номенклатура товаров у него не резиновая, хотя на прилавках пока еще есть изделия и из этого материала. Он выскочил в срочную зарубежную командировку, обеспечил свое предприятие товарами для народа действительно повышенного спроса.
В самом деле, к чему этот садовый инвентарь, если даже мой генеральный менеджер признавался: вид его подружек в спецодежде от фирмы "Гермес" заменяет ему два пуда грецких орехов на сытый желудок.
Я внимательно посмотрел на новое черное белье Снежаны и искренне порадовался, что на этот раз она ограничилась грацией, а не прикупила очередную плеть вместе с цепями.
- Какие у нас новости? - спросил я, сбросив пиджак и плечевую кобуру, придав себе домашний вид, как это сделала Снежана.
- А я двойку по физике получила, - * откровенно призналась она.
- Теперь мне ясно, отчего ты надела траур, - намекнул я на цвет грации и чулок, однако мои слова девушка приняла буквально и спросила:
- Тебе не нравится?
- Молодым девушкам больше идут другие цвета, подчеркивающие их невинность, - поясняю, одновременно наливая себе коньяк. - Особенно таким, как ты, которые не пьют, не курят и во всем слушаются старших. Кстати, интересно, в вашем классе сохранилась хоть одна девушка, невинная в прямом смысле слова?
К моему великому удивлению, Снежана утвердительно кивнула головой и рассмеялась.
- Нельзя смеяться над чужим горем, девочка, - строгим голосом замечаю в ответ на ее реакцию по поводу нравов подрастающего поколения.
- Это такая сука, - объяснила мне Снежана. - Всем дает. Но хочет замуж выйти. И мужу достаться целкой.
- Как это у нее получится при такой постановке вопроса?
- Сосет, - предельно откровенно ответила Снежана и тут же добавила: - И разрешает себя трахать только в зад. Всем, кому хочешь.
- Она, наверное, состоит в клубе веселых и находчивых? - высказываю предположение, однако Снежана на него уже не реагирует.
- Если тебе не нравится, пойду переоденусь. Как положено молодой девушке, - соглашается с моими доводами подружка.
Она вышла из комнаты. Я не спеша допивал коньяк и думал, что Снежана сама должна догадаться - в гардероб скромной девочки вряд ли должны входить ее кожаные причиндалы, которыми она как-то пугала, обзывая себя мамочкой, а меня - непослушным мальчишкой.
Снежана вошла в комнату, как положено школьнице, в белоснежном кружевном передничке, едва прикрывавшем ее бедра. Совсем другое дело, подумал я, возбуждает не хуже товаров из "Гермеса". Нужно подсказать Алику, чтобы он школьной формой торговал.
Снежана с явным наслаждением занималась тем, чем любят радовать женщины мужчин, одновременно подводя их к высшему блаженству и под статью нашего дефективного Уголовного кодекса. Я под статьей и так хожу из-за нежного возраста Снежаны, а тут еще вдобавок удовлетворение, как это они выражаются, в извращенной форме. По-моему, эту статью специально придумали, в крайнем случае - готовый повод отправить за решетку любого мужчину. На женщин почему-то статья Уголовного кодекса не распространяется, хотя мы им зачастую отвечаем взаимностью. И все-таки как хорошо умеет любимая родина грозить тюремным заключением даже за элементарную человеческую радость.
Мои губы коснулись живота девушки чуть левее пупка, и тут же Снежану словно пробил электрический разряд. На этом теле - ни миллиметра, где бы не прошли мои губы, и поэтому прекрасно знаю, как возбудить ее еще больше. Я изучал тело Снежаны, словно юннат родную природу, и отыскивал его эрогенные зоны с рвением геолога, охотящегося за полезными ископаемыми. С незапамятных времен сделал для себя правилом доставлять в постели женщине максимальное удовольствие, не считаясь с собственными эгоистическими требованиями. Женщины уходили, это бывало, но ни одна из них не бросала меня ради другого мужчины.
Только спустя три часа, когда Снежана в изнеможении откинулась набок, мгновенно заснув, я лишний раз понял: она предпочитает меня своим ровесникам не только благодаря возможности регулярно бывать в "Гермесе" и не задумываться о приобретении других нарядов в менее экстравагантных торговых домах. Все дело в опыте, которым молодые ребята похвастать не могут. Исключительно том самом опыте, который дается с годами, когда рассудок начинает властвовать над чувствами.
Сейчас я уже не испытываю к этой девочке никаких чувств, хотя еще недавно она, казалось бы, стала единственной, по-настоящему близкой мне женщиной. Но это уже осталось где-то в прожитом отрезке жизни, потому что мои чувства уже полностью посвящены другому человеку. Я гашу робкий свет ночника в полной уверенности, что сумею сделать немало приятного теперь уже мужчине. По кличке Чирус.
Бросив взгляд на светящийся циферблат "Сейко", ставлю внутренний будильник на шесть часов и закрываю глаза. Для отдыха - всего три часа, однако во время встречи со своими людьми я осязан быть, как всегда, свежим и жизнерадостным. Если ты командуешь кем-то, нужно уметь, в первую очередь, спрашивать с себя.
15
- Ты еще горишь желанием разобраться с Чирусом? - спросил Рябов, наливая мне кофе из гигантского термоса.
Поудобнее откидываюсь на сидении его "Волги", обжигаюсь первым глотком своего постоянного допинга под названием "мокко" и лишь затем довожу до сведения Сережи:
- К утру у меня других желаний не осталось.
Рябов недовольно хмыкнул, но сейчас этот звук вряд ли звучал колокольным набатом по судьбе Чируса.
- Сережа, ты чем-то недоволен? А вот Снежана до того счастлива, что вряд ли к третьему уроку проснется.
- Вот-вот. Конечно, это не мое дело. Но девочка к тебе слишком привыкла.
Вот это да, видимо, годы накладывают свой отпечаток даже на Рябова.
- Сережа, Сережа, - грустно замечаю в ответ, - ты становишься сентиментальным. Скажи лучше - тебя больше заботит другая личность.
- Когда у человека появляется привязанность… Словом, слабость это. Я так думаю.
- Ты имеешь право говорить мне эти слова?
- Это моя обязанность. Нужно исключать даже… Вспомни судьбу Кошелька.
Кошелька мне было жаль. Способный парень, сумел ухватить за хвост жар-птицу и так дернуть, что в руках его остался громадный пучок роскошных перьев. И вряд ли его конкуренты пристроили бы что-то директору совместного предприятия Кошелеву, однако сегодня каждый серьезный бизнесмен просто обязан участвовать в политической борьбе. Иначе фирмача неправильно поймут, а режим работы его предприятия вряд ли будет щадящим, если он, конечно,выживет. И Кошелек, который самым прекрасным образом умел предвидеть все, что касается спроса на полезные ископаемые вместе со внезапными для непосвященных скачками курса доллара перед резким падением, в политических игрищах сделал неправильный выбор, примкнув к команде противника нынешнего мэра.
Еще не было известно, кто именно займет кресло руководителя города, а команды уже повели между собой пока бескровную войну. Все правильно, чтобы добраться до короля, сперва выбивают офицеров, несмотря на то, что их прикрывают пешки. Первой ход конем сделала команда, к которой примкнул Кошелек, и один из мозгового центра претендента на пост мэра был вынужден покинуть поле сражения. В противном случае, намекнули ему, кинофильм о более чем нежных отношениях с другим мужчиной, продемонстрируют не только его супруге.
Вряд ли Кошелек мог догадываться, что в результате ответных действий его позиции пошатнутся до такой степени, что он будет вынужден не просто стать зрителем бескомпромиссной борьбы, подобно сопернику-гомосексуалисту, но сбежать из родного города в Италию.
И до такой степени Кошелев испугался, сразу стало ясно - хотя он интересует органы государственной безопасности, но все-таки не рассматривает их как главную угрозу своей жизни. Так что сидел Кошелек на собственной вилле, заборы которой были утыканы телекамерами, и боялся даже нос свой высунуть за ее пределы.
Очень скоро Кошелек получил ультиматум, главным козырем которого стала судьба его шестнадцатилетней любовницы. Об оставшейся в Южноморске семье он почему-то так не беспокоился, как об этой девочке. Думаю, если бы кто-то стал шантажировать Кошелька дальнейшим ухудшением судьбы его супруги, тот бы пальцем не шевельнул. А тут засуетился, открылся и в результате все-таки добрался до родного города. Но только не своим ходом, а в цинковом гробу.
Так что, быть может, Сережа и прав. В конце концов прямая обязанность Рябова - исключать любые случайности и их возможные последствия, о чем он справедливо напомнил с утра пораньше.
- Как там Чирус? - перевожу разговор с личной темы на производственную.
- Ты хочешь его… Или заработать при этом? - спрашивает Рябов.
- Одно не исключает другого, - спокойно замечаю по поводу Сережиных соображений. - Давай все по порядку.
- Чирус, он же Игорь Уличкин, директор производственно-коммерческой фирмы "Пантера", - начал Сережа. - Фирма производит исключительно мыльные пузыри. Торгуют всем, что на глаза попадается, даже солдатскими одеялами.
- Банк?
- Коммерческий, естественно, отпадает. Он пользуется государственным. И хорошо пользуется.
- Ну понятно. У них же есть дежурная отговорка насчет того, как деньги месяцами неизвестно где блуждают. Кто там сейчас директор?
- Власов.
- Не знаю.
- Если понадобится, то с ним работает твой старый приятель.
- Котя?
- Да.
- Дальше, Сережа.
- Что именно?