Найджел что-то вежливо пробормотал, но его заглушил недобрый смех Лиз.
- Но даже издатель не станет отправлять автора на тот свет только в целях рекламы. Так что успокойтесь, Артур.
- Лиз, зачем вы так говорите? Можно подумать, что вы не понимаете…
Дверь отворилась, и вошел Бэзил Райл.
- Я ему сказал. Голос у него был такой, будто я его разбудил после долгого запоя.
- Он придет сюда?
- Я сказал, что пока не надо.
- Вы его спросили, когда он в последний раз видел мать? - осведомился Найджел.
- В последний раз видел мать? - тупо повторил Райл, и в глазах его мелькнула боль. - Нет. Зачем я стану его спрашивать? Я не полицейский.
- Ладно, хватит болтать, - энергично заявила Лиз Уэнхем. - Я пошла работать. Бэзил, надо бы нам заняться проспектом к мемуарам Хоскина.
- Господи!
- Пошли, пошли. Нечего распускаться. - За грубоватостью ее тона чувствовалось сострадание. Бэзил покорно поплелся за ней, волоча ноги.
- Мне нужно позвонить нашим адвокатам, - сказал Джералдайн. - Есть новости, Стрейнджуэйз?
- Нет. Боюсь, я зашел в тупик.
- Вы сделали все, что могли, я в этом не сомневаюсь.
- Конечно, будь у нас возможность провести настоящее расследование…
- Расследование?
- Да. У меня такое чувство, что это дело можно раскрыть, если заглянуть поглубже. Его разгадка где-то в прошлом.
Артур Джералдайн предостерегающе поднял руку.
- Не думаю, что нам стоит копаться в этой грязи. Особенно ввиду того, что произошло. - Тон у старшего компаньона был светский, но достаточно твердый - тон издательства "Уэнхем и Джералдайн", которое сожалеет, что вынуждено отклонить рукопись.
Найджел пошел наверх, в кабинет Стивена Протеру. Стивен с головой ушел в чтение, ему, по-видимому, не мешали голоса и шарканье ног по соседству, а также вспышки магния, которые то и дело озаряли матовое стекло окошка.
- Долго это у них продолжается? - спросил он, не поднимая глаз.
- По-разному. Несколько часов - самое малое.
- А потом?
- Увезут тело для вскрытия и начнут всех опрашивать.
Стивен пометил карандашом место, где он остановился. Потом звучным, звенящим голосом, неожиданным у такого малорослого человека, прочел:
И в доме суета
Наутро после смерти.
Святейшее из дел,
Творимых на земле.
- Да, - сказал Найджел. - Но там дальше говорится, что погребают любовь. Не подходит.
Немного погодя Стивен проворчал, словно разговаривая сам с собой:
- И что в ней было хорошего? Зубы лошадиные. Смех - как трещотка у футбольного болельщика. Рот огромный, а сердце малюсенькое. Но ведь стоило ей захотеть, любой мужчина за ней побежал бы, любой! Думаю, что сила ее была в цельности - в этой броне эгоизма без единой трещины, прямо-таки детского эгоизма, да, да, в нем была даже какая-то наивность. А наивность - самое жестокое и разрушительное оружие в мире. Конечно, была в ней и жизненная сила. Невероятная жизненная сила. На это пламя мошки так и летят.
- Наверно, в молодости она была сорванцом?
- Сорванцом? Да, пожалуй, вы правы.
- Но это не вяжется с тем, как она сама себя изображала: нежное, затравленное существо во власти пьяницы отца и распутной матери.
- Что-о? Это она вам рассказывала? Ну нет… - Лицо Стивена вдруг осветилось живым умом. - …Нет, это романтическая история, выдуманная, чтобы завлечь какого-нибудь неопытного, но рыцарственного юнца, да спасет его Бог!
- Ее родители вовсе не были…
- Да по мне, будь они хоть исчадиями ада в человеческом облике. Но ручаюсь, что в своей автобиографии она о них пишет иначе. Еще бы, она свой рынок знала. Почитатели Миллисент Майлз были бы крайне шокированы, если бы она публично оголила своих покойных родителей.
- Вы эту ее книгу читали?
- Не устоял, заглянул, чтобы сравнить подлинную Майлз, так сказать, с подарочным изданием. Но я… Какого черта?..
Протеру вздрогнул: окно вдруг раздвинулось, и в нем появилось остроносое бледное лицо инспектора Райта. Найджел представил их друг другу.
- Обычно эту комнату занимаете вы, сэр?
- Да.
- Вы можете мне сказать, когда это окно забивали гвоздями?
- Забивали гвоздями? То есть как? Насколько я знаю, его никогда не забивали гвоздями. - Тон у Стивена был раздраженный.
- Когда в последний раз его открывали?
- Господи, разве упомнишь? Вероятно, в пятницу после обеда. Да, по-моему, мисс Майлз открыла его во второй половине дня, чтобы о чем-то со мной поговорить.
- И вы бы, конечно, услышали стук молотка, если бы его забивали при вас?
- Полагаю, что да.
- А вы ушли в пятницу в котором часу?
- Сразу же после четверти шестого.
- Благодарю вас, сэр.
Инспектор Райт сделал знак Найджелу, и тот сразу же вышел к нему в соседнюю комнату. Тело мисс Майлз лежало на полу, покрытое макинтошем; полицейские в штатском, заполнив всю комнату, занимались каждый своим делом, прилежно, как дети, играющие в поиски клада. Шторы были подняты, окно распахнуто; трудно было отвести взгляд от кровавых пятен на полу, блестящих, ржаво-красных.
Инспектор Райт провел пальцем поперек горла от уха до уха:
- Убийство. Оружия нет. Ключ от двери исчез. Немножко погодя мы с вами побеседуем, мистер Стрейнджуэйз. Пока поглядите на эти дырки, они недавно сделаны. - Он показал на два отверстия в раме и колоде раздвижного окна. - Вбита скоба, чтобы запереть окно. Зачем?
Найджел давно привык к этому педагогическому приему Райта - задавать подчиненным вопросы, на которые сам знал ответ, дабы они - подчиненные - не дремали.
- Чтобы сюда не могли заглянуть в то время, когда совершалось убийство, - ответил он.
- Да? - Темные, пронзительные глаза инспектора словно ждали чего-то еще, пальцы его выбивали в воздухе дробь.
- А это позволяет предположить, - спокойно продолжал Найджел, - что убийство произошло либо в пятницу вечером, после того как Протеру ушел, но в здании могли находиться люди, либо в выходные дни, - тогда скоба была забита для того, чтобы все подумали, будто оно произошло в пятницу вечером.
- Недурно. Но зачем было вынимать скобу после того, как она выполнила свою роль?
- Это объясните мне вы, ваш черед, дружище.
- Очевидно, убийца полагал, что мы не заметим этих отверстий или не обратим на них внимания; это давало бы ему прекрасное алиби. Кто станет убивать женщину, когда в здании еще есть люди, которые могут зайти в соседнюю комнату и заглянуть в окно? Вот что он хотел нам внушить. Тогда мы решим, что дело произошло в выходные дни, которые он провел, без сомнения, далеко отсюда. Правильно?
- Возможно… Но может быть и другое объяснение. Сколько вам надо, чтобы войти в эту комнату и перерезать женщине горло? Несколько секунд, если вы поймаете ее врасплох. Надо полагать, что вы не будете забивать окно до этого. Но зачем делать это потом, если не затем, чтобы остаться на какое-то время здесь, в комнате, незамеченным? А для чего это понадобилось, если не для того, чтобы избавиться от каких-то вполне реальных улик или же подбросить фальшивые улики?
Райт решительно кивнул:
- Теоретически верно. Но все, что мы покуда нашли, - это несколько следов на пятнах крови. По-видимому, галоши. Десятый размер. Модные. - Он похлопал по воздуху рукой. - Надену галоши на несколько номеров больше. Обману полицейских, этих дуралеев. А потом сниму галоши, вымыть их ничего не стоит.
- Когда она умерла?
- Да вы же знаете этих врачей. Не менее тридцати шести часов назад и не более трех суток. Много это даст. Ждите вскрытия.
- Домой она в пятницу вечером не приходила. И с тех пор там не была. Я…
- Держите это при себе, мистер Стрейнджуэйз. Мы скоро с вами потолкуем подробнее. Но, возвращаясь к этим отверстиям… Да, что вам, Саммерс?
Инспектора отозвал в сторону один из его людей. Найджел воспользовался этим, чтобы осмотреть стол, за которым работала покойная. Там еще лежала стопка машинописных страниц и в машинку тоже была вставлена бумага. Творчество Миллисент Майлз было, как видно, прервано на полуслове. Найджел нагнулся: что-то привлекло его внимание.
- Райт, вы уже закончили осмотр машинки?
- Да, она к вашим услугам.
Дверь отворилась. Вошли люди с носилками. После того как труп отнесли вниз, в санитарную машину, Найджел немного постучал по клавишам, а потом подозвал инспектора.
- Видите? Вот где она перестала печатать. А вот тут начал я. Строчка неровная.
Глаза Райта заблестели.
- Кто-то вынул лист из машинки, а потом вставил его обратно? Но она могла это сделать сама, имейте в виду.
- Могла. А если не сделала, значит, убийце что-то надо было напечатать. Вот для чего ему требовалось время. Вот почему он забил окно. Ну а зачем же ему нужна была пишущая машинка?
VIII. Набор строчными литерами
Поздно вечером по приглашению Найджела инспектор Райт ужинал с ним у Булестена. Ели молча, потому что оба читали. Весь остаток дня, пока Райт с сержантом опрашивали персонал издательства, Найджел печатал подробный отчет о своем расследовании. Его-то и читал сейчас инспектор, механически заглатывая изысканное заячье рагу. Найджел изучал протоколы полицейских допросов.
Из них было ясно, что Райт пытался восстановить все события пятницы от четырех часов дня до полуночи. По словам телефонистки, около четырех мисс Майлз звонила в город; полицейские проверили - она звонила парикмахеру. Стивен Протеру не мог сказать, когда она открывала окно, чтобы у него что-то спросить, думает, что это было в половине пятого, но не уверен, поэтому твердо можно сказать лишь одно: в четыре часа она была еще жива. Выяснение привычек мисс Майлз показало, что обычно она покидала издательство около шести, но иногда, по словам ее прислуги-немки, работала и дольше и, бывало, возвращалась домой после восьми. Однако, если она не назначила свидания убийце в издательстве на вечер (а зачем было назначать его в издательстве в такой поздний час?), разумно предположить, что убита она была до шести часов вечера. Убийца вряд ли бы стал строить свой план на возможности застать ее за работой после шести. К тому же следы от скобы говорят о том, что убийство было совершено, когда в конторе еще находились люди и убийцу могли застать возле трупа.
В протоколах инспектора был еще один указатель времени. Он допросил Сьюзен - блондинку из справочной библиотеки. До своего ухода она не слышала за стеной никаких подозрительных звуков, а проходя ровно в пять тридцать мимо комнаты мисс Майлз, обратила внимание на то, что машинка стучит как пулемет. Это означает, что либо мисс Майлз в это время была еще жива, либо ее только что убили и на машинке стучал убийца. Поэтому Райт сосредоточил свое внимание на периоде от 5.15 до 6 часов вечера. И это было естественно, учитывая имеющиеся у него факты. Однако, рассуждал Найджел, при этом упускается из вида вопрос о пропавшем ключе - запасном ключе от боковой двери, который Мириам Сандерс последний раз видела в четверг утром. Этого ключа в вещах покойной не обнаружили. Значит, его "позаимствовал" кто-то другой. А зачем его брать, если не для того, чтобы войти в издательство после 5.30, когда парадная дверь будет уже закрыта? И компаньоны, и Стивен Протеру имели ключи от боковой двери, поэтому у них не было надобности в запасном ключе, разве только для того, чтобы подозрение пало на кого-нибудь из посторонних или сотрудников.
Прервав свои размышления, Найджел снова сосредоточился на протоколах. Передвижения тех, кто больше всего его интересовал, сводились примерно к следующему:
Артур Джералдайн: с 4 до 5.50 у себя в кабинете; с 5 до 5.15 диктовал письма (подтверждено секретаршей); с 5.15 до 5.18 - короткий разговор со Стивеном Протеру; в 5.50 отправился наверх домой (подтверждено миссис Джералдайн, которая сообщила, что муж провел с ней весь вечер).
Элизабет Уэнхем: с 4 до 5.15 у себя в кабинете; с 5.10 до 5.15 обсуждала дела с Бэзилом Райлом; с 5.15 до 5.20 - в художественной редакции (подтверждено); с 5.20 до 5.30 у себя в кабинете; в 5.30 ушла из конторы (подтверждено М. Сандерс); в 6 часов - на приеме в Челси (подтверждено); в 7.30 приехала домой (подтверждено прислугой); обедала одна, читала, в 11 часов легла спать.
Бэзил Райл: с 4 до 5 произносил речь на книжной ярмарке; в 5.10 вернулся в издательство (подтверждено М. Сандерс); с 5.10 до 5.15 говорил о делах с мисс Уэнхем; с 5.15 до 6 работал у себя в кабинете (подтверждено его секретаршей - с 5.15 до 5.25); в 6 часов пошел в Фестивал-холл сначала обедать, а потом на концерт (пока не подтверждено); в 10.25 вернулся домой.
Стивен Протеру: с 4 до 5.15 читал; с 5.15 - несколько минут разговаривал с Джералдайном (подтверждено); в 5.20 вышел из здания (подтверждено М. Сандерс) и пешком отправился на вокзал Ватерлоо через Хангерфордский мост, сел на электричку 6.05 и поехал в Пеннсхилл, в Гемпшире, где в 7.30 его на станции встретили друзья (пока не подтверждено).
Огромная работа по опросу каждого из сотрудников издательства сегодня, конечно, не могла быть закончена. Побеседовав с начальством, инспектор Райт с сержантом в сопровождении Бэзила Райла обошли все отделы, спрашивая только одно: видел ли или слышал кто-нибудь из служащих в пятницу вечером что-либо подозрительное. Результатов это не дало никаких. Мириам Сандерс заявила, что ни один не предусмотренный посетитель между 4 и 5.30, когда она заперла двери, в здание не входил. Многих служащих - тех, кто кончал работу в пять, - вообще можно было не спрашивать. Однако человек тридцать, не считая руководства, должны были сообщить о своем местонахождении в указанный отрезок времени.
Полицейские все еще обыскивали здание в надежде найти орудие убийства и запятнанную кровью одежду, которые могли быть где-то спрятаны. Убийца должен был сильно выпачкаться в крови и вряд ли вышел на улицу в таком виде.
"Орудие, - думал Найджел. - Бритва. Кто из людей, желавших ее смерти, мог пользоваться бритвой? Уж больно примитивное оружие, совсем не подходит высокоцивилизованным людям, которые вершат судьбы фирмы "Уэнхем и Джералдайн". Конечно, есть ведь еще Киприан Глид…" Он поймал себя на том, что произнес это вслух.
- Да, - поднял голову инспектор Райт, оторвавшись от отчета Найджела. - Есть и он. Днем я послал человека с ним побеседовать. Этот Глид будто бы сидел дома в пятницу с четырех до семи, а потом пошел кутить. Живет один над магазином в восьмом округе Вест-Энда; отдельный вход с улицы; подтвердить его слова некому. Мой парень говорит, что Глид не очень-то старался помочь следствию… - Инспектор жестом изобразил нечто неопределенное. - Киприан Глид! Словно его придумали Оскар Уайльд или Роналд Фэрбенк. А вот мисс Майлз - вы часом не знаете, как она печатала: всеми пальцами по слепой системе или по старинке, только двумя?
- Ну и скачете же вы с одного на другое! Никогда не видел ее за работой, но по частоте ударов можно догадаться, что писала она всеми пальцами. А что?
- Как раз перед тем, как идти сюда получил заключение насчет отпечатков пальцев. На клавишах машинки только ее отпечатки. Всех десяти пальцев. - Инспектор Райт побарабанил пальцами по столу, хитро поглядывая на Найджела.
- И что?
- А то, что убийца не знает слепой системы.
- Простите, я, видно, отупел.
- Отпечатки не на тех клавишах, понимаете? Он, видно, прижал к ним ее пальцы без разбору, уже когда она была мертвая. Хладнокровный субъект.
- И после того, как сам напечатал то, что ему было надо. Еще одно доказательство, что он печатал, правда? И не хочет, чтобы мы об этом знали.
- Видимо, так.
- Она, конечно, могла изобрести свою собственную слепую систему.
- Любите вы создавать трудности. Это вас в Оксфорде научили? Привет. - Райт допил свой бокал и стал собирать бумаги. - Завтра с утра займусь молодым Киприаном. Вы бы лучше пошли со мной в качестве телохранителя. Заеду за вами в четверть десятого, идет?
Первая сигарета, которую Найджел выкурил после завтрака, вызвала такой приступ кашля, что у него снова дико разболелся лоб. Он пустил в нос капли и положил пузырек в карман. В прошлый раз, когда он работал с инспектором Райтом, его так стукнули по голове, что он упал замертво, а теперь вот эта режущая боль над бровями. "Райт мне приносит несчастье", - угрюмо подумал он. Предстоящее чтение автобиографии мисс Майлз, над которой сейчас работали эксперты-дактилоскописты, его угнетало. Тайна убийства, вероятно, пряталась где-то среди ее надушенных страниц. Но даже и это его не вдохновляло. Ему хотелось одного: как-нибудь доползти до мастерской Клэр и лечь спать.
Но в полицейской машине он почувствовал себя получше. Энергия Райта была заразительной: инспектор не представлял себе, что кто-нибудь может быть менее деятельным, чем он, и это взбадривало тех, кто был рядом.
Машина остановилась возле антикварного магазина. Райт вышел, следом за ним - Найджел и сержант в штатском. Инспектор нажал звонок рядом с витриной.
- Вы меня не предупредили, что приведете с собой целую армию, - заметил Киприан Глид, открыв после некоторой заминки дверь.
На нем была шелковая пижама и новый карминно-красный халат с монограммой на грудном кармашке. Наряд только подчеркивал его неряшливость и объяснял, почему он всегда без денег. Глид провел их по крутой узкой лестнице на верхний этаж - второй этаж, как он объяснил, превратился в склад антикварного магазина.
В гостиной царил такой причудливый беспорядок, который Найджел мог сравнить только с беспорядком в мастерской Клэр Массинджер. Но если в ее неаккуратности был даже какой-то практический смысл или хотя бы свидетельство того, что хозяйка поглощена своим делом, в здешнем хаосе было нечто патологическое. Когда они вошли, на дорогой радиоле еще крутилась пластинка с записями новейшего джаза. Два золотистых хомячка карабкались по спинке плетеного кресла. Повсюду немытые чашки, тарелки и бокалы; по полу разбросаны ноты; на изящный клавесин в углу навалены тома энциклопедии; в другом углу запыленный мольберт; в третьем - одна лыжа; на стене, как ни странно, висела пара боксерских перчаток. Через открытую дверь была видна спальня с неубранной постелью, на ней валялась дамская ночная рубашка, а на полу, наполовину скрытый под грудой одежды, стоял поднос с завтраком.