До возвращения Фокса Аллейн более внимательно рассмотрел кабинет полковника Картаретта. На его взгляд, кабинет некоторыми любопытными деталями отличался от обычных комнат этого рода. Хотя здесь стояли стулья с кожаной обивкой, была подставка для курительных трубок, а на стене висела фотография офицеров-сослуживцев - все вещи заурядные, - но вместо гравюр на охотничьи сюжеты полковник украсил кабинет пятью-шестью китайскими акварелями, а в книжных шкафах, стоявших вдоль двух стен, нашлось, правда, и место для биографий полководцев и полковых списков, но по большей части теснились потрепанные издания старых английских драматургов и поэтов да еще несколько редких пособий по рыболовству. Эти книги заинтересовали Аллейна, и среди них он нашел внушительный том под названием "Чешуйчатая порода" - автором был сам Морис Картаретт. Труд был посвящен привычкам и особенностям пресноводной форели. На столе разместилась расплывчатая фотография робко улыбавшейся Розы и фото Китти, в позе которой чувствовалась манерность.
Взгляд Аллейна переместился с крышки стола на ящики Он подергал за ручки. Два верхних ящика были незаперты - в них лежала только чистая бумага, конверты да несколько листов, исписанных изящным почерком, очевидно, рукой полковника. Средние ящики были заперты. А вот нижний ящик слева удалось выдвинуть Он был пуст. Внимание Аллейна напряглось. Он наклонился над ящиком, но тут услышал голос Фокса в холле. Аллейн захлопнул ящик и отошел от стола.
Вошли Фокс и Марк Лакландер.
- Я не задержу вас надолго, - сказал Аллейн Марку. - Собственно, я пригласил вас сюда только для того, чтобы внести ясность в один мелкий вопрос и помочь нам в кое-чем более серьезном. Так вот, вопрос следующий: когда вы шли вчера в четверть девятого домой, вы слышали, как воет у реки собака?
- Нет, - ответил Марк, - уверен, что не слышал.
- А что, Скип действительно ни на шаг не отходил от полковника?
- Да, но не на рыбалке, - не раздумывая, ответил Марк. - Полковник приучил Скипа во время рыбной ловли держаться от него на почтительном расстоянии.
- И вы не заметили Скипа?
- Я не видел собаки и не слышал собачьего лая, но помню, что по дороге мне попалась полосатая кошка. Видимо, одна из питомиц Окки Финна вышла прогуляться перед сном.
- Где вы ее встретили?
- По эту сторону моста, - без всякого интереса сообщил Марк.
- Ясно. Итак, вы играли здесь в теннис с мисс Картаретт, а потом через Нижний мост вышли на Речную тропинку и вернулись в Нанспардон. И по дороге прихватили этюдник и другие вещи вашей бабушки.
- Верно.
- А еще что при вас было?
- Ракетка и тому подобное. А что?
- Я просто пытаюсь воссоздать всю картину. На то, чтобы собрать вещи леди Лакландер должно было уйти какое-то время. Может быть, вы слышали или видели что-то необычное?
- Нет. По-моему, я вообще не смотрел на другой берег.
- Ясно. А теперь скажите нам как врач: что вы думаете о ране на голове трупа?
Марк с готовностью ответил:
- Пожалуйста. Правда, обследование было весьма поверхностным.
- Насколько я понимаю, - продолжал Аллейн, - вы пришли туда с сестрой Кеттл, которая и подняла тревогу, а там, с образцовой сдержанностью, ограничились тем, что приподняли твидовую шляпу, взглянули на рану, убедились в том, что полковник мертв, положили шляпу на место и стали ждать прибытия полиции! Так?
- Да. У меня был с собой фонарь, и я провел возможно более тщательный осмотр, не притрагиваясь к телу. Кстати, я довольно внимательно осмотрел раны.
- Раны? - повторил Аллейн, сделав упор на множественном числе - Значит, вы признаете что полковника ударили несколько раз?
- Для того чтобы высказаться на этот счет, мне надо было бы осмотреть его еще раз. Мне показалось, что сначала ему был нанесен удар в висок, а затем в голову вонзили еще какое-то орудие. Хотя, конечно, сам по себе колющий удар мог повлечь самые различные последствия. Тут гадать бесполезна Судебный врач, без сомнения, проведет полное обследование и сумеет объяснить ту картину, которая мне показалась загадочной.
- Но когда вы обследовали тело, ваша первая мысль заключалась в том, что полковник сначала был оглушен, после чего ему был нанесен колющий удар. Так?
- Так, - согласился Марк.
- Мое впечатление таково, - продолжал Аллейн, - что на виске имеется рана с неровными краями, приблизительно три на два дюйма, а в середине - круглое углубление. Такой след мог бы оставить большой молоток с вогнутой ударной поверхностью - если бы только такая штука существовала. В середине этого углубления и расположено отверстие, которое, как мне показалось, могло образоваться от удара острым концом какого-то орудия.
- Да, - кивнул Марк, - вы точно описали внешний вид раны. Но, само собой, ранения черепа могут иметь самый причудливый вид.
- Вскрытие избавит нас от неясностей, - сказал Аллейн.
Взглянув на умное и удивительно благородное лицо Марка, он решил рискнуть.
- Послушайте, - произнес он, - глупо притворяться, что нас не интересует мистер Данберри-Финн. Меньше чем за час до убийства полковника Картаретта полковник и мистер Финн разругались в пух и прах. Каково ваше отношение к этому? Само собой, мой вопрос не для протокола. Что за человек этот мистер Финн? Вы ведь должны его хорошо знать.
Марк сунул руки в карманы и, насупившись, опустил глаза.
- Не так уж хорошо я его знаю, - ответил он. - То есть знаю-то я его с детства, но по возрасту он мне в отцы годится - так что студент медицинского факультета или начинающий врач никогда не представлял для него интереса.
- Ваш отец конечно, лучше с ним знаком.
- Да, как сосед по Суивнингсу и как сверстник. Но у них нет почти ничего общего.
- Вы, разумеется, были знакомы с сыном мистера Финна Людовиком?
- Да, - сдержанно ответил Марк и сразу же добавил: - Но не слишком хороша Он учился в Итоне, я - в Оксфорде. Он готовился стать дипломатом, а я оставил университет ради работы в анатомическом театре. Стал деклассированным элементом, - с усмешкой добавил Марк. - К слову сказать, мой дед был того же мнения и о вас, сэр. Вы ведь тоже переметнулись от него к лорду Тренчарду и с дипломатической службы ушли в полицию.
- Можно сказать, что и так, хотя это звучит куда более лестно для меня, чем для обоих моих боссов. Кстати, молодой Финн служил под началом вашего деда в посольстве в Зломце?
- Да, - ответил Марк и, словно бы ощутив, что излишне лаконичен, добавил: - Мой дед, как у нас говорится, был патриотом наших мест. У него были феодальные замашки, и он норовил окружить себя местными уроженцами. Когда Викки Финн поступил на дипломатическую службу, дед, как я понимаю, перетянул его к себе, чтобы приблизить Суивнингс к Зломце. О Господи, - спохватился Марк, - я, конечно, не хотел сказать, чта…
- Вы, наверное, помните, что молодой Финн пустил себе в Зломце пулю в лоб.
- Вы об этом знаете?
- Это должно было потрясти вашего деда.
Марк сжал челюсти и отвернулся.
- Да, конечно, - кивнул он.
Марк достал из кармана портсигар и, все еще стоя спиной к Аллейну, закурил Чиркнула спичка. Фокс кашлянул.
- Насколько мне известно, - продолжал Аллейн, - предстоит публикация автобиографии сэра Гарольда.
Марк спросил:
- Это Финн вам сказал?
- Да с какой же стати, - удивился Аллейн, - мистер Октавиус Финн должен мне об этом докладывать?
Наступило молчание, которое прервал Марк.
- Извините, сэр, - сказал он, - но я категорически отказываюсь отвечать на ваши дальнейшие вопросы.
- Это ваше право. Другое дело - мудро ли так поступать.
- Ну, - произнес Марк, - тут я сам себе судья. Вы будете возражать, если я сейчас поеду в амбулаторию?
Минуту поколебавшись, Аллейн ответил:
- Нет, конечна Всего наилучшего, доктор Лакландер.
Марк повторил.
- Извините, сэр.
И, озабоченно поглядев на обоих полицейских, вышел из комнаты.
- Дружище Фокс, - сказал Аллейн, - нам надо бы часика два поспать в "Мальчишке и Осле", но для этого не угодно ли вам будет отвлечься мыслями от медицинских сестер и обратить свое внимание на нижний левый ящик письменного стола, принадлежащего полковнику Картаретту?
Фокс поднял брови, подошел к столу, опустился на колени, водрузил на нос очки и принялся рассматривать ящик.
- Взломан, - констатировал он. - Недавно. Замок поврежден.
- Совершенно верно. На полу - щепки. Нож для разрезания бумаг, лежащий на столе, тоже поврежден, и отколовшийся от него кусочек лежит в этом пустом ящике. Взлом произведен второпях, неспециалистом. Мы опечатаем кабинет, а завтра пусть здесь поработает фотограф и пусть поищут отпечатки пальцев. Пальчики сестры Кеттл, мистера Финна и доктора Лакландера имеются на подписанных ими показаниях. Стаканы, из которых пили вино Джордж Лакландер и миссис Картаретт, лучше изъять и запереть здесь. Если нам понадобятся еще чьи-нибудь отпечатки, мы получим их утром.
Аллейн вынул из кармана носовой платок, положил его на стол и развернул. В платок были завернуты дешевые очки.
- А еще перед тем, как отправляться спать, - сказал он, - мы выясним, оставил ли мистер Данберри-Финн отпечатки своих пальцев на своих отнюдь не роскошных очках. И поутру, милый мой Фокс вы, если будете паинькой, услышите печальный и назидательный рассказ о молодом мистере Людовике Финне.
3
Китти Картаретт лежала на огромной кровати в стиле Якова I. Выйдя замуж, она пожелала, чтобы кровать обили стеганым бархатом персикового цвета, но вовремя остановилась, сообразив, что это сочтут безвкусным. Стремясь упрочить свое положение, она отказалась от этой идеи, но ночной столик, стулья и торшер выбрала все-таки сама. Теперь она с выражением отчаяния оглядывала свою спальню, и не лишенный воображения наблюдатель мог бы счесть ее взгляд прощальным. Подвинувшись к краю кровати, Китти увидела свое отражение в высоком зеркале. Опухшее от слез лицо выглядывало из-под розовой шелковой простыни. "Ну и вид", - пробормотала она. Тут ей вспомнилось, что она лежит теперь на той половине кровати, где прежде спал ее муж, и пусть даже при этом воспоминании ее сковало холодом, никто в Суивнингсе не расценил бы это как проявление искренней тоски по мужу. Недаром леди Лакландер говорила, что Китти - одна из тех редких женщин, которые на протяжении своей жизни так и не способны узнать, что такое подлинная привязанность. Теперь даже леди Лакландер трудно было бы объяснить, почему Китти плакала. Старой даме и в голову бы не пришло, что ныне Китти еще более одинока, чем прежде. Леди Лакландер решила бы, что Китти плачет просто от потрясения, с чем, конечно, трудно было спорить.
В дверь постучали, и Китти вздрогнула. Покойный Морис, со своей чудаческой старомодной деликатностью, всегда стучал, прежде чем войти,
- Да-да! - сказала она.
Дверь открылась, и на пороге появилась Роза. В муслиновом халатике и с заплетенной косичкой она была похожа на школьницу. Как и у Китти, у Розы были опухшие, красные глаза, но даже это - с глухим раздражением подумала Китти - не лишало Розу ее очарования. Китти стало неловко, что она недостаточно заботится о Розе. "Ну, да я и так вся в хлопотах", - равнодушно подумала она.
Роза сказала:
- Китти, не сердитесь, что я к вам пришла. Я не могла заснуть, вышла из комнаты и увидела свет под вашей дверью. Марк привез мне какое-то снотворное из Чайнинга - может быть, дать вам таблетку?
- Спасибо, у меня есть снотворное. Все ушли?
- Да, леди Лакландер с Джорджем уехали, и Окки Финн, кажется, тоже ушел. Хотите, Марк к вам заглянет?
- Затем?
- Может быть, он вам чем-нибудь поможет, - дрожащим голосом ответила Роза. - Мне он очень помог.
- Вам-то? Конечно! - холодно ответила Китти.
Роза слегка покраснела.
- Все равно, спасибо за предложение. А что полицейские? По-прежнему сидят в кабинете? - спросила Китти.
- Они, наверное, уже ушли. Ведут себя безукоризненно. Мистер Аллейн ведь настоящий джентльмен, Китти.
- Да уж, - сказала Китти и добавила: - Хорошо, хорошо, Роза. Не огорчайся. Я тебе верю.
Тон Китти был добродушен, и, хотя она явно ждала, когда Роза уйдет, та еще ненадолго задержалась. После некоторого молчания Роза заговорила:
- Китти… пока я ждала возвращения Марка… я думала. О будущем.
- О будущем? - повторила Китти и в изумлении посмотрела на Розу. - Настоящего, по-моему, более чем достаточно!
- Нет, об этом я пока думать не могу, - быстро ответила Роза. - Я пока еще не могу думать о папе. Но мне стало ясно, что для вас наступают тяжелые времена. Может быть, вы не знаете… он, наверное, не сказал вам… но…
- Знаю, - устало ответила Китти. - Знаю. Он мне все сказал. Он ведь всегда был ужасно щепетилен, когда дело касалось денег.
Китти посмотрела на Розу.
- Все в порядке, Роза, - сказала она. - Не волнуйся. Скоро я отсюда выметаюсь. Ничего другого я и не ждала. Такие женщины, как я, - загадочно добавила она, - никогда ничего не ждут.
- Но я хотела сказать вам, чтобы вы не беспокоились. Не волновались из-за финансовой стороны дела. То есть… сейчас сказать что-нибудь трудно, и, может быть, нужно подождать и привыкнуть к тому, что случилось, но я хочу вам помочь, - пролепетала Роза.
Потом она быстро заговорила. Казалось, она находится в каком-то опьянении, вызванном полным нервным истощением. Розу покинула обычная сдержанность, ею вдруг овладело стремление излить кому-нибудь свои чувства. Она, вероятно, даже не сознавала, что обращается к собственной мачехе.
- Понимаете, - говорила Роза, - я вот что хотела бы вам сказать. Я недолго пробуду в Хаммере. Мы с Марком обручены.
Китти подняла на Розу глаза, помолчала и наконец произнесла:
- Это превосходно! Я желаю вам счастья. Хотя, по правде сказать, сюрпризом это не назовешь.
- Вы правы, - кивнула Роза. - Думаю, что по нас было нетрудно догадаться.
Ее голос задрожал, а на глаза снова навернулись слезы.
- Папа все знал, - прошептала она.
- Да? - На губах Китти мелькнула улыбка. - Это я ему сказала.
- Вы?
Казалось, только тут Роза заметила, что перед ней - ее мачеха.
- Не обижайся, - сказала Китти. - Это получилось само собой. Я не могла не заметить, что происходит.
- Мы сами ему все рассказали, - пробормотала Роза.
- И он был доволен? Послушай, Роза, - произнесла Китти прежним своим усталым, но доброжелательным тоном, - зачем нам какие-либо недомолвки? Я знаю всю эту историю с мемуарами старика Лакландера.
Роза возмущенно передернула плечами.
- Я не это имела в виду, - ответила она. - Не в том дело!
- Да, - согласилась Китти, - теперь дело не в этом. Что там такое?
Роза вскинула голову.
- Кажется, я слышу голос Марка, - сказала она и пошла к дверям.
- Роза! - громко окликнула ее Китти, и Роза остановилась. - Я понимаю, что это не мое дело, но… Мы все сейчас не в своей тарелке… И все-таки не спеши! "Поспешишь - людей насмешишь", - так бы сказал твой отец. Верно?
Роза посмотрела на Китти с изумлением.
- Я вас не понимаю, - ответила она. - Кого насмешишь?
Роза открыла дверь. Из-за двери появилась холеная мужская рука и закрыла ее ладонь.
- Привет! - раздался голос Марка. - Можно войти?
Роза покосилась на Китти, но та промолчала.
- Ну, конечно, - произнесла тогда Роза. - Конечно, заходи, Марк.
Марк Лакландер в самом деле был очень хорош собой: высокий, смуглый, с волевым ртом, который придавал ему вид настоящего мужчины, - женщины, как считается, против этого устоять не могут. Марк остановился на пороге, держа Розу за руку и глядя на Китти. Роза и Марк действительно были великолепной парой.
- Я услышал ваши голоса, - сказал он, - и вот, решил зайти. Могу я быть вам полезным? Я принес Розе снотворное. Было бы недурно, если бы вы тоже приняли таблетку.
- Там посмотрим, - ответила Китти. - У меня где-то тоже есть снотворное.
- Может быть, все-таки оставить вам лекарство на всякий случай? - предложил Марк.
Он вытряхнул из пакетика пару таблеток на ночной столик и поставил рядом стакан воды.
- Одной вполне достаточно, - добавил он.
Марк стоял перед Китти и заслонял от нее Розу, которая так и осталась у дверей. Китти, вглядываясь в его лицо, громко спросила:
- Это вы нашли его тело?
Предостерегающе подняв руку, Марк оглянулся на Розу.
- Собственно, не я, - ответил он спокойно, - а сестра Кеттл…
- При чем тут эта Кеттл, - раздраженно отмахнулась Китти. - Я хочу знать… ведь я, в конце концов, его жена… что же произошло?
- Роза, - сказал Марк, - отправляйся-ка в постель.
- Нет, Марк, милый, - смертельно побледнев, покачала головой Роза. - Я тоже хочу это знать. Прошу тебя! Не знать - еще хуже.
- Да, - согласилась с ней Китти, - еще хуже.
Марк помолчал, потом быстро ответил.
- Ну, прежде всего: лицо не изуродовано.
Черты Китти исказились, а Роза закрыла глаза руками.
- …и думаю, он ничего не почувствовал, - добавил Марк.
Он поднял палец.
- Ну вот. Его ударили. Сюда. В висок.
- Ударили? - спросила Роза. - И все?
- Висок - очень уязвимое место, милая.
- Так, может быть, это просто несчастный случай?
- Э… нет, боюсь, что нет.
- Но почему же, Марк?
- Это не могло быть несчастным случаем, Роза.
- Но откуда ты знаешь?
- По характеру ран.
- Значит, рана не одна? - спросила Роза.
Марк подбежал к ней и взял ее руки в свои.
- Э… да…
- Но ты ведь сам сказал… - начала Роза.
- Понимаешь, ранений несколько, и все они в одном и том же месте, на виске. Зачем же мне убеждать тебя в том, что это результат несчастного случая, если… если судебный врач все равно установит, что это не так!
Китти, на которую они перестали обращать внимание, проговорила:
- Понятно. - И внезапно добавила: - Извините, но больше я сегодня не выдержу. Вы не обидитесь?
Марк внимательно посмотрел на нее.
- Вам надо успокоиться.
Он привычным жестом нащупал ее пульс.
- Нет-нет, - сказала Китти и убрала руку. - Спасибо, но в этом нет надобности. Я думаю, что Розе следовало бы лечь - иначе она упадет от изнеможения.
- Я с вами согласен, - холодно ответил Марк и открыл дверь.
- Я пойду, - сказала Роза. - Постарайтесь уснуть, Китти!
С этими словами она вышла. Марк проводил Розу до дверей ее комнаты.
- Спокойной ночи, дорогой Марк, - сказала Роза и незаметно высвободилась из его рук.
- Завтра, - сказал он, - я перевезу тебя в Нанспардон.
- Нет… - ответила она. - По-моему, этого делать не стоит. И потом, зачем?
- Затем, что я хочу за тобой присматривать и, кроме того, при прочих равных твоя мачеха для тебя не лучшая и не самая доброжелательная собеседница, - нахмурясь ответил Марк.