Все же у него не было оснований броситься на своего гостя. Внутренняя борьба, проходившая в его сознании, быстро закончилась. Разум победил инстинкт. Если кого-то собираются убить, то должен существовать мотив.
Когда Даниэль высказал вслух это соображение, оно прозвучало как вызов судьбе.
Оноре Дюпон, задумчиво смотревший на кучевые облака, повернулся к нему. На его лице играла загадочная улыбка.
- У всякого человека есть хотя бы один смертельный враг, хотя он, возможно, и не подозревает об этом.
- У меня определенно нет.
- Хотя он, возможно, и не подозревает об этом, - с нажимом повторил Дюпон. - Может быть, я и есть тот смертельный враг. Я могу завидовать вам или ревновать вас.
Он эффектно проковылял к своему креслу и добавил:
- Может быть, я муж Валери.
- Валери не замужем.
- Откуда вы знаете?
Да, откуда он мог это знать? Он знал, что Валери Жубелин двадцать восемь лет, что у нее длинные белокурые волосы, что она элегантно одевается, весьма очаровательна и совсем не глупа. Он знал, что она работает графиком в рекламном агентстве на Елисейских полях, что живет одна и любит утку с апельсинами.
В октябре прошлого года он пригласил ее на вечеринку, на коктейль. От скуки она на салфетке нарисовала карикатуру на гостей.
- Бокал шампанского, мадемуазель?
Она поблагодарила и нарисовала карандашом его портрет. У Валери всегда был в руке рисовальный карандаш. Оноре Дюпон послужил бы для нее идеальной моделью. Смешно было бы представить Оноре Дюпона мужем этой молодой женщины, и Даниэль отбросил подобную мысль. Но все же сердце его сильно забилось. А если все же именно так? Если Валери живет отдельно от своего мужа и взяла свою девичью фамилию? Если Дюпон действительно пришел к нему из ревности? А он, Даниэль, с наивностью, граничащей с глупостью, только что признался в любовной связи.
- Не волнуйтесь, мсье Морэ, - насмешливо проговорил Дюпон. - Я не муж Валери.
Но может ли он не волноваться?
- Но вы знакомы с ней? - спросил Даниэль.
- О да, очень хорошо, но она, вероятно, меня не знает.
"Он удивительно хорошо информирован о твоей личной жизни, - сказал Даниэлю внутренний голос. - Он провел о тебе целое расследование. Почему?"
Дюпон, казалось, читал мысли Даниэля.
- Я тоже живу на улице Гей-Люссака, в доме номер пятьдесят семь. Да, в том же доме, что и мадемуазель Жубелин. Я часто ее встречаю.
Почему бы и нет? Объяснение было правдоподобное и должно было рассеять все опасения. Однако старый страх Даниэля был вызван поведением гостя. Он уже совсем отошел от причины своего визита.
- Вернемся к нашей теме, - снова заговорил Дюпон. - К тому, что мотив действительно часто приводит убийцу к провалу.
- Да, это золотое правило полиции - прежде всего ставить вопрос: кому выгодно преступление?
Чрезвычайно усердно Даниэль подхватил нить беседы, чтобы скрыть свои тревоги.
- Кто имеет мотивы, автоматически попадает под подозрение, - согласился Дюпон.
- К счастью для полиции и к несчастью для преступника, большей частью мотив - один или два человека.
- Однако кто-то может иметь скрытый мотив, о котором никто не догадывается, - задумчиво сказал Дюпон.
- И даже если все хорошо скрыто, то, тем не менее, это когда-нибудь, рано или поздно, выявится.
Дюпон уселся на ручку кресла. Одну ногу он поставил на пол, а другой покачивал в воздухе. Даниэль обратил внимание на то, что на нем ботинки, давно вышедшие из моды.
- Итак, следует признать, - задумчиво произнес Дюпон, - что лучшие шансы - у убийцы, не имеющего мотива.
Он не улыбался, но его лицо светилось как бы скрытой радостью.
- Таким образом, идеальным случаем для убийства, - он понизил голос, - будет совершенно бессмысленное убийство.
"То есть поступок сумасшедшего", - хотел возразить Даниэль, но, увидев пристальный взгляд серых глаз, промолчал. И вдруг ему стало совершенно ясно то, о чем он смутно догадывался. Перед ним находился сумасшедший. Мурашки пробежали по его спине.
Да, это не вызывало сомнений. Дюпон был из тех безумцев, которые на первый взгляд кажутся нормальными. Он вообразил, что посредством своего интервью в "Криминалистике" Даниэль бросил ему вызов. Так мог реагировать только сумасшедший.
- Убийство, кажущееся бессмысленным, - сказал Дюпон, - это идеальное убийство.
"Как далеко может зайти безумие навязчивой идеи, суть которой - идеальное убийство?" - спрашивал себя Даниэль.
Он медленно отодвинул свой стул. Столь же медленно встал, глядя на Дюпона, сидящего на ручке кресла, словно на птицу, которую не хотел вспугнуть.
- Но при этом вы кое-что забыли, - сказал Даниэль.
Не сомневаясь более в том, что ему грозит опасность, Даниэль вернул себе хладнокровие. Его мозг лихорадочно работал и порождал обрывки идей, еще не сложившихся в разумный план.
Действительно ли в его портфеле оружие? Убил ли он уже кого-нибудь? Пистолет с глушителем, он сам это сказал. Нетактичным и неестественным поведением можно вызвать у сумасшедшего недоверчивость. Глушитель довольно велик. Черный портфель, который посетитель не выпускал из рук, имел в середине по всей длине видимую выпуклость, по размерам соответствующую глушителю. Пистолет с глушителем? Да, очень похоже.
- Ну, и что же я упустил, мсье Морэ?
В вежливом тоне посетителя Даниэль уловил скрытую неприязнь. Вероятно, он считает себя сверхчеловеком, гением преступлений… Важно выиграть время… Если он уже совершил другие преступления, которые остались нераскрытыми, то это могло привести к своего рода мании величия… Прежде всего я должен выиграть время… Я должен что-то придумать…
- Позвольте задать вам встречный вопрос, - сказал Даниэль. - Что вы будете делать, прежде чем уйдете из квартиры?
- Если речь идет об отпечатках пальцев, то я могу только заметить, что мне не нужно их стирать. Я ни до чего не дотрагивался.
Даниэль обошел вокруг стола. Его взгляд был прикован к черному портфелю. Дюпон нервно играл с его замком.
- Итак, ваша точка зрения не изменилась? - спросил Дюпон.
Даниэль заметил, как в серо-голубых глазах вспыхнули угрожающие искорки.
- Что вы хотите этим сказать? - сказал он, подойдя еще ближе.
- Вы все еще утверждаете, что убийца - глупец?
- Я считаю… - тихо сказал Даниэль и в тот же момент стремительно наклонился и выхватил у него из рук портфель. Маленький мужчина озадаченно посмотрел на него. Дрожащими руками Даниэль открыл портфель. Среди разных бумаг он нащупал длинный, круглый предмет. Он так быстро выхватил его из портфеля, что некоторые бумаги вылетели вместе с ним и разлетелись по ковру. Даниэль с недоумением смотрел на мужской зонтик, оказавшийся в его руке. Дюпон разразился громким смехом. Он долго не мог успокоиться, держась за бока.
- Извините! - воскликнул он, задыхаясь и снимая очки. - Но это так смешно! Вы подумали, что я… Нет, это действительно страшно смешно!
Даниэль был крайне смущен и покраснел.
- Прошу прощения, - пробормотал он.
Он был настолько обескуражен, что не мог собраться с мыслями, и чем больше думал о том, что произошло, тем больше стеснялся. Потом он стал собирать рассыпавшиеся бумаги.
- Я вижу, что нагнал на вас основательно страху, - сказал Дюпон.
Даниэль молча сложил собранные бумаги и зонтик в портфель.
- Если вы хотели добиться этого, то вам удалось.
Вероятно, самым благоразумным было сказать правду. Все же не удивительно было, что он отреагировал именно таким образом. Это все было объяснимо.
- Вы должны признать, что сами постарались ввести меня в заблуждение, - наконец, выпрямившись, ответил он.
- Во всяком случае, я ничего не сделал, чтобы развеять его. Считая, что ваши опасения возникли в результате так называемого профессионального заболевания, я тем охотнее подыгрывал вам. Вы склонны всем окружающим приписывать намерения ваших героев.
- Совершенно верно, и вы только что явились свидетелем этого. Ваш эксперимент это подтвердил.
- Я, конечно, не предполагал, что эксперимент может зайти так далеко, - сказал Дюпон.
Даниэль хотел было что-то возразить, но передумал, решив, что не имеет смысла продолжать дискуссию. Ему не хотелось быть подопытным кроликом, и у него было единственное желание: поскорее избавиться от своего гостя.
Он демонстративно посмотрел на часы.
- Уже три часа! - воскликнул Дюпон, последовав его примеру. - Действительно, я не смею вас больше задерживать.
Так как Даниэль не протестовал, посетителю не оставалось ничего другого, как надеть шляпу и взять портфель.
- Прошу извинить за… за недоразумение, - сказал он.
- Пустяки, - ответил Даниэль, вышел с ним в переднюю и открыл входную дверь.
- До свидания, мсье Дюпон.
Его гость поклонился и вышел на площадку лестничной клетки.
- До свидания, мсье Морэ.
Высокая старомодная шляпа с широкими полями, в которой он казался еще меньше, прикрывала теперь его лысину.
- Это доставило мне удовольствие.
- Так же, как и мне, - механически ответил Даниэль и так же механически пожал бескровную руку своего гостя.
Затем с огромным облегчением он запер дверь. У него было такое чувство, словно удалось избежать реальной опасности.
"Возможно, - сам себе сказал он, - я просто чувствую облегчение, ибо свидетеля своего срама больше никогда не увижу".
Взгляд упал на бутылку виски, и он налил себе бокал. Вначале курение и виски были для него лишь позерством, но со временем стали насущной потребностью.
Не поморщившись, он выпил крепкое виски и пробормотал про себя:
"Самовнушение и бессмыслица".
Вывод, сделанный Дюпоном, определенно не подтверждался, да и многие пункты были спорными. Например, тот факт, что телефон был блокирован…
Чтобы убедиться, он снял трубку. Но и теперь не было слышно гудка. Он хотел было ее положить, как вдруг отчетливо услышал в ней мелодичный бой часов с колокольчиками, пробивший три раза. Значит, на другом конце линии находились часы, отстававшие на четверть часа. После разговора с Даниэлем трубка не была возвращена на место, чтобы блокировать его телефон. Конечно, это дело рук Дюпона, кого же еще?
Если это предположение было верным, а другая возможность представлялась немыслимой, то, значит, розыгрыш был запланирован заранее. Криминалист не импровизировал, а действовал по заранее намеченному плану. Отсюда ясно, почему он так хорошо осведомлен о расположении его квартиры, о Валери и его отношениях с ней.
Но почему он составил этот план? К чему все эти бессмысленные действия? У него должна быть причина для этого. Может, он хотел припугнуть его? С какой стороны ни рассматривай этот вопрос, он порождал лишь новые. Вероятно, Дюпон - сумасшедший, или же он действительно руководствовался скрытыми мотивами.
Во всяком случае, он был незаурядной личностью. После третьего бокала виски Даниэль нашел его даже интересным. И пусть эта авантюра не будет иметь продолжения, все равно она наводит на размышления.
Но было ли это сделано с целью пробудить фантазию писателя? Пожалуй, он опишет это странное происшествие и использует его, как начало интересной книги.
Через пять минут Даниэль сел за свою пишущую машинку и включил ее. Тихое гудение мотора действовало успокаивающе.
На этот раз ему не пришлось долго раздумывать. Он отлично знал, что должен писать. Фразы складывались сами собой, когда пальцы бегали по клавишам. Он не курил и приостанавливал работу только для того, чтобы вставить новый лист бумаги. Время еще никогда не летело так быстро.
Вдруг зазвонил телефон. Даниэль с досадой прекратил работу.
Кто бы это мог быть? Телефон все еще был неисправен.
- Хелло, мсье Морэ?
Этот низкий маслянистый голос он узнал бы из тысячи.
- С вами говорит Дюпон. Оноре Дюпон.
- Вы наконец-то положили трубку?
- Я вас ненадолго задержу, - ответил Дюпон.
- Все же это вы блокировали мой аппарат, не так ли?
- Я буду краток, - продолжал Дюпон, не обращая внимания на вопрос.
- Отвечайте, да или нет? - сердито настаивал Даниэль.
- Дайте же мне сказать.
Даниэль с трудом успокоился.
- Говорите.
- Мсье Морэ, когда я был у вас, я совсем позабыл о цели моего визита.
- Это, конечно, очень приятно узнать.
- Я хотел сказать вам, что ваше утверждение неверно.
- Эта мысль не дошла до меня, - иронически сказал Даниэль.
Дюпон принял замечание за чистую монету.
- Вот как?! А вскоре я вам это докажу!
Наступило молчание, и Даниэль подумал, что Дюпон повесил трубку.
- Хелло, - сказал он, - и что же вы докажете?
- Докажу, что все-таки существует интеллигентный убийца.
Последовал короткий смешок, и, прежде чем Даниэль успел что-либо сказать, их разъединили. На этот раз Дюпон действительно положил трубку.
* * *
Ресторан мало-помалу пустел. Разноцветный попугай, в честь которого и было названо это заведение, был главной его достопримечательностью. Он сидел, покачиваясь на перекладине, и глубокомысленно смотрел на посетителей. Казалось, он не считал нужным тратить свой запас слов на столь малое количество слушателей.
Валери уже изобразила на меню карандашом попугая, превратив его в высокомерную вдову, а затем в гусара. Сейчас она отложила в сторону карандаш и вплотную занялась второй порцией десерта, этой поэмой из шоколадного теста и ванильного крема. Она могла поглощать удивительное количество сладостей, не прибавляя ни грамма в весе.
Вдруг она посмотрела на его тарелку и спросила:
- Что с тобой? С работой не ладится?
- Да нет, - ответил Даниэль.
В этот момент мадам Эмма принесла кофе, и он воздержался от дальнейших объяснений. Во время еды он был абсолютно молчалив.
Но почему бы ему, собственно, не рассказать о Дюпоне? Из-за того, что он не хотел говорить с Валери о неприятностях? Или вследствие бессознательной недоверчивости, ибо она тоже фигурировала в этом деле?
С первого блюда до десерта его настроение существенно ухудшилось.
Валери снова перешла в наступление.
- У тебя неприятности?
Он поднес ко рту горячий кофе. Сделав глоток, воскликнул:
- Дюпон! Дюпон!
Валери подхватила пальцем каплю ванильного крема, стекавшего по ложке. Так как Даниэль больше ничего не говорил, она спросила:
- Ну и что? Что такое с этим Дюпоном?
- Тебе это имя ничего не говорит?
- Ничего. А кто это?
- Очень забавный парень. Он посетил меня сегодня во второй половине дня. О себе он сказал, что якобы криминалист и проводит исследования в ЦНИИ.
Даниэль раскурил трубку и испытующе посмотрел на Валери. Не отрываясь от десерта, она спросила, скорее из вежливости, чем из любопытства:
- И что же он хотел?
- Он хотел побеседовать со мной по поводу интервью в "Криминалистике".
- Смотри, ты становишься видным авторитетом, - сказала она.
- Итак, послушай, это началось с телефонного звонка…
Начав рассказывать, Даниэль уже не мог остановиться. Когда он описывал визит Дюпона, ему стало казаться, что события носили не угрожающий характер, а скорее комический. Слушая его, Валери развеселилась. Когда же он сообщил ей о зонтике в портфеле, она громко расхохоталась.
- Это ты намеренно сделал, да? - спросила она.
- Нет.
- Но ты же заметил, что он немного "не в себе".
Она постучала указательным пальцем по лбу.
- Вот именно, - ответил он. - Сумасшедшие на все способны.
Серьезный тон Даниэля удивил ее. На лице Валери появилось недоумение.
- Но, Даки, ты не станешь ведь утверждать, что испугался?
- Представь себе. Ты бы тоже испугалась на моем месте.
- Я бы просто выпроводила его.
- Под каким предлогом? Он же ничего не сделал. Только представь, как бы я мог…
Он заметил, что не убедил ее. Сидя вдвоем в уютном ресторане, после хорошего ужина, было просто невозможно воссоздать зловещую ситуацию.
- Но было еще кое-что другое…
Даниэль еще не упомянул, что Дюпон говорил о Валери.
- Он также знает тебя, знает, что мы подружились.
- От кого?
- Он живет в доме номер пятьдесят семь по улице Гей-Люссака.
- В моем доме?
- Во всяком случае, он так утверждает.
- Ну, это легко проверить.
Валери отправила в рот последнюю ложку десерта и вытерла губы.
- Кроме того, мне совершенно безразлично, что он знает и чего не знает. Ведь я свободный человек.
- Совсем свободный?
Она невольно покраснела и вполголоса ответила:
- В противном случае, разве стала бы я с тобой жить?
- Не сердись. Я сказал, не подумав.
Даниэль сожалел, что затронул ее больное место. Он не ревновал Валери. Они скорее были хорошими товарищами, чем страстными любовниками. При хорошем взаимопонимании они еще и нравились друг другу физически. Встречались два-три раза в неделю и остальное время не страдали от пылкой страсти.
- Я не знаю, что наговорил тебе этот парень, - сказала Валери, - но если ты меня хочешь в чем-либо упрекнуть, тогда выкладывай.
- Нет, и к тому же он много о тебе не говорил. Извини, пожалуйста, но я как-то обеспокоен.
- В отношении меня?
- В отношении всего и тебя тоже. Что, собственно, ему было нужно? Какие у него намерения?
- Во всяком случае, ему хотелось заморочить тебе голову, и это ему удалось.
- Да, но зачем?
На этот вопрос он все еще не мог ответить. Но теперь дальнейшие опасения были связаны с замечанием Дюпона, прозвучавшим как угроза: он хотелдоказать, что все же существует интеллигентный убийца. Но как он собирается это доказать? Если Дюпон и в самом деле сумасшедший, то следует опасаться худшего.
- Во всяком случае, я прошу тебя некоторое время быть острожной, - сказал Даниэль.
Валери рисовала четвертого попугая с физиономией гангстера возле уже нарисованных трех попугаев.
- Будет сделано, - ответила она. - Каждый вечер я буду смотреть под кровать, прежде чем лечь спать. А ты не имеешь ничего против того, чтобы заказать мне еще один торт с засахаренными фиалками?
Он терпеливо курил вторую трубку, пока Валери давала волю своему аппетиту и грациозно поглощала заказанный тортик. Они были последними посетителями. Попугай заснул на своей перекладине. С обычной любезностью мадам Эмма подала счет. Они заметили, что она делала это не спеша и не выказывая нетерпения. В другом углу официант уже ставил перевернутые стулья на столики.
Они покинули ресторан. Был теплый субботний вечер, и на площади Пигаль кипела жизнь. Они подошли к открытой спортивной машине Даниэля. У него была слабость к скоростным машинам, и он любил свой "Триумф", элегантные формы которого располагали к быстрой езде.
- Ты хочешь еще куда-нибудь зайти? - спросил Даниэль. Валери слегка повисла на его руке.
- Мне хочется домой.
Они сели в машину и направились к улице Гей-Люссака. Даниэль был поглощен размышлениями. Он безмолвно вел машину и, казалось, не чувствовал мягкой руки Валери, гладившей его затылок.
Когда подъехали к дому Валери, он выключил мотор, и она посоветовала ему: