- Одну минуту, я отключу сигнализацию, - сказал Кар-вер. - Как вы, вероятно, знаете, часы-череп появились в начале XVI века. С современными карманными часами они не имели ничего общего. Носить их было невозможно - по крайней мере, в высшей степени неудобно, так как они весили три четверти фунта. Образцы имеются в Британском музее. Эти часы значительно меньше…
Набирая шифр левой рукой, Карвер заслонял ее правой. Открыв внутреннюю дверцу, он извлек маленький поднос, выложенный черным бархатом, и принес его к столу.
Часы напоминали сплющенный череп с недоразвитой нижней челюстью, поэтому в самой их форме было нечто зловещее. За окнами стало пасмурно, но желтые отсветы огня в камине играли на лицевой стороне посеребренного черепа, тускло поблескивающего на черном фоне. По-своему часы были красивыми, но Мелсону они не нравились. Особо жуткий облик придавала им надпись мастера, выгравированная закругленным шрифтом на лбу и вокруг глазниц, - человек написал свое имя на мертвой голове.
- Нравятся? - энергично осведомился Карвер. - Да, можете взять их в руки. Смотрите - челюсть открывается. Поверните ее и увидите циферблат. Механизм в мозгу, как и должно быть. - Он усмехнулся. - Как видите, они маленькие и легкие. Их изготовил Исаак Пенар спустя почти сто лет после часов Боскома, но они идентичны, кроме…
- Кроме? - подсказал доктор Фелл, взвешивая часы в руке.
- Кроме их истории - того, что написано на лбу при помощи символов. У вас есть карандаш? Благодарю вас. Я напишу этот текст на конверте, и у вас, джентльмены, не должно возникнуть никаких трудностей в…
Карандаш пробежал по конверту, и Карвер глубоко вздохнул. Подняв глаза под тенью нависающего лба, он с улыбкой склонился вперед и подтолкнул конверт через стол. Огонь трещал в камине, начиная понемногу ослабевать. Мелсон уставился на бумагу, расшифровывая написанное: "Ех dono frs. r. fr. ad mariam scotorum et fr. reginam, 1559".
Последовала пауза.
- "Дар, - прочитал доктор Фелл, поднеся руку к очкам, - Франциска, короля Франции, Марии, королеве Франции и Шотландии, 1559 год". Значит…
- Да, - кивнул Карвер. - Дар Франциска II при восшествии на трон Марии, королеве Шотландской.
Глава 14
ПОСЛЕДНЕЕ АЛИБИ
- Это хороший образец, - продолжал Карвер, указывая на часы в руке доктора Фелла. - Но он, если можно так выразиться, не имеет индивидуальности - не содержит никаких намеков на то, кто им пользовался. Это мертвый металл. А часы наверху - нет. Ничто так не отражает прошлое людей, как часы. Они подобны зеркалу. Подумайте об этом. - Он сделал паузу, уставясь на огонь в камине. - В 1559 году Марии было семнадцать, она чувствовала себя царицей мира, а Елизавета была всего лишь рыжей мегерой, только взошедшей на шаткий трон. Еще не было и тени заговоров, убитых любовников и седины в волосах Марии, когда ее парик упал вместе с головой под топором палача. Тем не менее, джентльмены, вы можете посмотреть на часы наверху и представить себе все это.
Мелсону, профессору английской истории, не нравились подобные разговоры. Он сухо кашлянул, словно собираясь возразить. В любое другое время это могло побудить его ринуться в бой, но сейчас он промолчал. Что-то в насыщенной ужасом атмосфере дома не позволяло ему оторвать взгляд от часов, поблескивающих в руке доктора Фелла. На лице доктора застыло странное выражение. Он положил часы на бархатный поднос.
- Полагаю, - заметил он, - все в доме видели… другие часы?
- Да.
- Они им нравились?
Внезапно Карвер вновь скрылся в раковине сдержанности. Он подобрал поднос.
- Очень… Но давайте продолжим. Если хотите взглянуть на другие экземпляры… - Послышался звук бьющегося фарфора. - Проклятие! Какой же я неуклюжий! Пожалуйста, доктор, поднимите эту чашку или то, что от нее осталось. Я вечно роняю посуду со стола. Благодарю вас. Боюсь, я слишком увлекся. - Он опустил голову, наморщил лоб и едва не налетел на дверной косяк. - Полагаю, вы думаете, что я слишком осторожен, устанавливая сигнализацию для охраны коллекции. Конечно, сейф надежен, и любому грабителю, укравшему что-либо у меня, было бы нелегко это сбыть. Но… с сигнализацией я чувствую себя спокойнее. Особенно учитывая то, что эта дверь, - он кивнул в сторону двери с левой стороны ниши, - выходит на лестницу, ведущую на крышу, и хотя она заперта на крепкий засов…
- На крышу? - перебил доктор Фелл.
Звук его слов еще не замолк, когда дверь открылась и вошел Хэдли. Он выглядел обеспокоенным и пытался спрятать в руке что-то вроде носового платка.
- Слушайте, Фелл… - начал Хэдли, но умолк при виде выражения лица доктора. - Ради бога, не говорите мне, что произошло что-то еще!
- Хм! Хм, хе! Ну, не знаю, можно ли назвать это происшествием. Но, кажется, существует еще один путь на крышу.
- Что такое?
Карвер вновь стал спокойным и суровым.
- Я не знал, инспектор, что это вас интересует. По крайней мере, вы не удосужились сообщить мне об этом. - Он положил поднос в сейф, закрыл дверцу с решительным щелчком и повернул ручку. - Та дверь ведет на лестницу, а лестница поднимается между двумя комнатами, превращенными в кладовые, на верхний этаж и потом на крышу. Думаю, ею пользовались в начале XIX века, как индивидуальной лестницей, по которой хозяин дома поднимался к себе, выпив портвейн… Но что из того? Как видите, с этой стороны двери двойной засов и такой же засов на внутренней стороне люка. Никто не может пробраться в дом таким способом.
- Нет, - сказал Хэдли, - но пробравшийся может выйти на крышу. - Он указал на дверь позади Карвера, в дальней стороне ниши, параллельной стене комнаты. - А это… да, я только что был там. Дверь ведет в комнату миссис Стеффинс, не так ли?
- Да.
- Как насчет кладовых на верхнем этаже? Они тоже выходят на лестницу?
- Да, - без всякого любопытства ответил Карвер.
- Что у вас на уме, Хэдли? - вметался доктор Фелл.
- Любой обитатель дома, имеющий доступ на эту лестницу отсюда или из комнат наверху, мог подняться на крышу и снова спуститься через другой люк - помните, девушка говорила, что раньше он запирался изнутри на засов, но потом засов сломался - подойти к двери на верху главной лестницы, открыть пружинный замок изнутри и… - Хэдли жестом изобразил удар ножом. - Вам это приходило в голову, верно? Или вы внезапно поглупели?
- Возможно, - пробормотал доктор Фелл, дергая себя за ус. - Но к чему такие сложности? Если вы собирались убить беднягу Эймса, разве не было проще подняться за ним по лестнице, сделать дело и благополучно удалиться в свою комнату?
Хэдли посмотрел на него с любопытством, словно чуя какой-то трюк или тайную цель. Но он быстро отбросил эту мысль.
- Вы отлично знаете, что это не так. Во-первых, жертва могла оказать сопротивление и на шум сбежался бы весь дом. Во-вторых, и это самое важное, вы могли пройти в свою комнату тем же путем через крышу, не подвергаясь опасности быть замеченным.
- Едва ли, - возразил доктор Фелл. - Учитывая то, что мисс Карвер и Хейстингс находились на крыше, дыша свежим воздухом и любуясь луной, у вас было бы куда больше шансов быть замеченным, чем в темном уютном коридоре.
Хэдли взглянул на него с подозрением.
- Вы демонстрируете на мне свою изощренность? - осведомился он. - Ведь вы подкрепляете вашу теорию доводом, который доказывает мою. А именно что кого-то действительно видели на крыше и этот кто-то, по всей вероятности, убийца. Элинор Карвер и Хейстингс не встречались на крыше регулярно - убийца вообще мог не знать, что они встречаются там. Пошли. Сейчас мы обследуем эту крышу.
Доктор Фелл открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Карвер, устремив на них иронический взгляд и с демонстративным усердием отодвигая засовы на двери, ведущей к лестнице.
- Разумеется, вы должны… хм… обследовать крышу. Мне не хочется остужать ваш пыл, мистер инспектор, но я знаю, что ваша теория неверна.
- Неверна? Почему?
- Если помните, прошлой ночью Миллисент была крайне взбудоражена. Особенно словами Элинор, что юный Хейстингс не мог… э-э… сдерживать свой темперамент и сломал засов на люке. Она рассказала мне об этом. Откровенно говоря, - уголки его рта опустились, - мне самому это не понравилось. Это было ненужно и опасно, несмотря на мои меры предосторожности. Естественно, я поднялся и посмотрел на…
- На люк с другой стороны крыши? Интересно, - сказал Хэдли. - Прошлой ночью дверь на верху лестницы, ведущая к этому люку, была заперта. И ваша подопечная сказала, что ключ у нее украли… Вы нашли ключ? Если нет, то как вы туда попали?
Карвер извлек из кармана связку ключей и начал перебирать их.
- У меня есть дубликаты ключей ко всем дверям дома, - объяснил он. - Вы не спрашивали меня об этом, иначе я бы сообщил вам. Хотите ключ от той двери? Пожалуйста. Вот он.
Отделив один ключ, он бросил его инспектору. Ключ блеснул в воздухе, словно выражая презрение, и Хэдли поймал его.
- Я обследовал люк, - продолжал Карвер. - Элинор ошиблась. Засов был в полном порядке, и люк надежно удерживали три дюйма стали. Никто, оказавшись на крыше, не мог пробраться через него в дом. Следовательно, ваша теория насчет убийцы, поднимающегося через один люк и спускающегося через другой, как персонаж пантомимы, оборачивается чепухой. Если вы сомневаетесь в моих словах… - Он указал на ключ.
Последовала пауза, нарушенная тяжким вздохом доктора Фелла.
- Бесполезно рассуждать о глубоких водах, Хэдли, когда это дело постепенно топит лодку, - сказал он. - Значит, люди на крыше исключаются, а? По-видимому, так. Да, мы должны подняться и осмотреть эту крышу. Но не сразу. В данный момент мне хочется взглянуть на часы.
- На часы?
- Часы Боскома. Я не собираюсь их обследовать, - подчеркнул доктор без всякой на то необходимости, - а просто хочу увидеть их и убедиться, что они на месте… А, доброе утро, мисс Хэндрет.
Он умолк и улыбнулся, когда девушка вошла. Лючия Хэндрет выглядела бодрой и даже веселой. Одетая для улицы, в обтягивающее фигуру пальто с меховым воротником и серую шляпу, она на ходу натягивала черные перчатки, держа под мышкой портфель. От вызывающей неуверенности прошлой ночи не осталось и следа. Ее глаза выглядели утомленными, как у человека, пробудившегося после короткого сна, но от нее исходило ощущение здоровья и энергии вместе с ароматом лесных фиалок, который почему-то создавал впечатление деловитости, подобно портфелю.
- Как ни странно, я должна выйти по делам, - улыбаясь, обратилась она к Хэдли. - Но я рассчитывала поймать вас перед уходом. Не возражаете подойти к телефону?
- Хорошо. Скажите им, чтобы…
- Это не с работы, а насчет моего алиби, - объяснила девушка. - Знаете, на вторую половину позапрошлого вторника. Я говорила вам, что мне нужно заглянуть в дневник, и оказалась права. В тот день я ходила на коктейль. Утром я позвонила супругам, которые устраивали прием, прибыла туда около половины пятого и оставалась там до семи. Кен сейчас на проводе - он и его жена охотно подтвердят мои слова. Кен - художник, но он занимается обложками журналов, поэтому должен быть достаточно респектабелен для вас. Конечно, там были и другие… Я знаю, что вы будете проверять все сами, но хочу, чтобы вы сейчас поговорили с Кеном и позволили мне выбросить из головы малейшие подозрения на мой счет. Меня это беспокоит.
Хэдли кивнул, бросил многозначительный взгляд на доктора Фелла и с удовлетворенным видом последовал за Лючией. Однако доктор Фелл не выглядел удовлетворенным. Он поплелся за ними, но только до коридора. Когда Мелсон, поблагодарив Карвера, вышел и закрыл за собой дверь, то обнаружил доктора стоящим в полумраке, расставив ноги, в сдвинутой на затылок широкополой шляпе, посту кивающим тростью со сдерживаемой яростью по ковру. Мелсон еще никогда не видел его таким. Он снова испытал ощущение приближающегося неизвестного ужаса. Когда Мелсон обратился к доктору Феллу, тот вздрогнул и огляделся вокруг.
- Я не могу этого остановить! - сказал доктор, очередной раз стукнув тростью. - Я вижу, как зло приближается с каждым часом, когда мы находимся в этом проклятом месте, но остаюсь беспомощным, как во время ночного кошмара. Дьявол никогда не торопится. А как я могу этому помешать? Какие осязаемые улики я могу выложить перед двенадцатью добрыми и честными людьми?
- Что именно вас беспокоит? - осведомился Мелсон, которому становилось не по себе при каждом звуке шагов или открываемой двери. - Кажется, вы расстроены, потому что мисс Хэндрет доказала свою невиновность в убийстве в универмаге.
- Да, - кивнул доктор Фелл. - Но я всегда расстраиваюсь, видя, что невиновному человеку грозит повешение.
Мелсон уставился на него.
- Вы имеете в виду, что эта девушка действительно…
- Ш-ш! - шикнул на него доктор.
Хэдли с добродушным видом посматривал на Лючию Хэндрет, выйдя вместе с ней из комнаты напротив. Она наконец натянула и разгладила перчатки.
- Теперь вы чувствуете себя лучше, мистер Хэдли?
- Конечно, мне придется все проверить, но…
- Понимаю. Но думаю, мое алиби подтвердится. Я могу идти? Отлично. Если хотите, можете обыскать мои комнаты. Всего хорошего.
Острые зубы сверкнули в широкой улыбке, а карие глаза блеснули. Звякнула цепочка, хлопнула парадная дверь, и послышалось бормотание толпы, все еще снующей снаружи. Сквозь узкие окна по обеим сторонам двери проникал слабый свет. Мелсон смог увидеть ограждение и раскачивающиеся над ним туда-сюда, словно головы на пиках, лица с открытыми ртами. Камера взлетела вверх, и на фоне осеннего неба мелькнула вспышка. Потом Мелсон осознал, что Хэдли позади него что-то напевает себе под нос, как будто чему-то радуясь. Мелсон плохо знал популярные песни, но эту не мог не узнать, расслышав слова: "…готов к последней встрече".
- Эта женщина отпадает, Фелл, - решительно заговорил Хэдли. - Кроме художника, там, похоже, шумно завтракала целая толпа. Все пытались высказаться и говорили то же самое. Значит…
- Пошли наверх, - прервал доктор Фелл. - Не спорьте. Остается один пункт, который мы должны выяснить.
Он двинулся вперед, почти бесшумно шагая по ковру; остальные последовали за ним. Хэдли, как будто вспомнив о носовом платке, который держал в руке некоторое время, начал говорить, но доктор Фелл яростным жестом заставил его умолкнуть. Двойные двери комнаты Боскома были слегка приоткрыты. Постучав, доктор Фелл распахнул их. На столе виднелись остатки завтрака, оконные портьеры были широко раздвинуты. Безупречно одетый Боском, чье лицо при дневном свете выглядело желтоватым и высохшим, наливал себе виски с содовой у серванта. Он повернулся с сифоном в руке.
- Доброе утро, - поздоровался доктор Фелл. - У нас был необычайно интересный разговор с Карвером. Он рассказывал нам о карманных часах и заинтриговал нас часами-черепом, которые вы купили. Не возражаете показать их?
Взгляд Боскома метнулся к медной шкатулке. Он колебался, а лицо его пожелтело еще сильнее, словно ему не хватало дыхания.
- Возражаю, - ответил он. - Уходите!
- Почему?
- Потому что я не намерен показывать их вам. - Боском повысил голос. - Часы принадлежат мне, и никто не увидит их без моего разрешения. Если вы воображаете, будто можете делать что угодно только потому, что связаны с полицией, то вы ошибаетесь.
Доктор Фелл осторожно шагнул вперед. Боском выдвинул ящик серванта и сунул руку внутрь.
- Предупреждаю: то, что вы делаете, является кражей. Если вы хотя бы притронетесь к этой шкатулке, я…
- Выстрелите?
- Да, черт бы вас побрал!
В этом голосе, полном ярости и унижения, четко слышалось, что, хотя его однажды поймали на лжи, больше он этого не допустит. Хэдли пробормотал ругательство и прыгнул вперед. И тут Мелсон увидел, что доктор Фелл усмехается.
- Боском, - спокойно сказал доктор, - если бы прошлой ночью кто-нибудь заявил, что в будущем вы можете мне понравиться, я бы назвал его лжецом. Но теперь я слегка изменил мнение о вас. По крайней мере, в вашей мелкой душонке оказалось достаточно мужества и привязанности, чтобы защищать кого-то, даже если вы ошибаетесь в том, кто…
- Что, черт возьми, все это значит? - осведомился Хэдли.
- Часы-череп работы Маурера были украдены, - объяснил доктор Фелл. - Но думаю, не тем лицом, которое подозревает Боском. Вас это заинтересует, Хэдли. Часы стоят три тысячи фунтов. И они исчезли.
- Это ложь!
- Не будьте глупцом, приятель, - резко сказал доктор Фелл. - Вас спросят об этом на дознании, и если вы не сможете предъявить их…
Боском повернулся к серванту и снова потянулся к сифону с содовой.
- Мне не понадобится предъявлять часы. Если я одолжил их другу до этих событий, то это касается только меня, и никого больше. - Послышалось шипение сифона, и Боском повернулся к ним лицом.
- Фактически, - заметил доктор Фелл, - вас выводит из себя, когда кто-то дерзко входит в вашу комнату и обвиняет вас в достойном поступке. Очевидно, это оскорбляет вашу гордость. Бросьте, приятель! Мир не настолько гнусное местечко, чтобы заставлять вас постоянно отбиваться. Что касается…
Голос в дверях позади быстро и доверительно произнес:
- Послушайте, старина…
Повернувшись, они увидели довольно полного молодого человека, заглядывающего в комнату. Одной рукой он придерживал на горле воротник мятого шелкового халата, а другой цеплялся за дверной косяк. Его светлые волосы были взъерошены; лицо, по-видимому обычно румяное, было бледным; в отекших глазах застыл испуг. Хотя молодой человек не шатался, казалось, что если он отпустит дверной косяк, то взовьется к потолку.
- Послушайте, старина, - повторил незнакомец, прочистив горло, - не могли бы вы дать мне выпить? Кажется, я разбил последнюю бутылку или где-то потерял ее. Был бы вам ужасно благодарен…
Он выглядел замерзшим. Боском посмотрел на него, добавил немного виски в свой напиток и протянул ему стакан. Вновь пришедший, который, по мнению Мелсона, не мог быть никем иным, кроме как мистером Кристофером Поллом, отпустил косяк и воротник халата и поспешил вперед с тем же испуганным видом, как будто не мог поверить, что нервы могут дойти до такого кошмарного состояния, как у него. Мистер Полл был босым и в пижамной паре, составленной из двух различных комплектов. Казалось, внутри у него позвякивают струны рояля. Взяв у Боскома стакан, он подержал его несколько секунд, потом сказал: "Ну, ваше здоровье…", выпил и задрожал всем телом.