- Потому что мысли и выводы мистера Смита, касающиеся уверенности, возможности, сомнений и прочего, не имеют прямого отношения к рассматриваемым фактам.
Брэдфорд снова улыбнулся и, когда судья Ньюболд попросил его ограничить вопросы конкретными событиями и разговорами, небрежно кивнул, словно это не имело значения.
- Вы были осведомлены, мистер Смит, что в третьем письме говорилось о "смерти" миссис Хейт как об уже происшедшей в канун Нового года?
- Да.
- Во время новогодней вечеринки вы следовали за обвиняемым, когда он выходил из гостиной?
- Да.
- Вы весь вечер держали его под наблюдением?
- Да.
- Вы наблюдали за ним, когда он смешивал коктейли в буфетной?
- Да.
- Помните ли вы, как обвиняемый последний раз смешивал коктейли перед полуночью?
- Хорошо помню.
- Где он их смешивал?
- В буфетной, рядом с кухней.
- Вы последовали за ним туда из гостиной?
- Да, через коридор, ведущий из прихожей в заднюю часть дома. Он вошел в кухню и направился в буфетную. Я следовал за ним, но остановился в коридоре у двери.
- Он видел вас?
- Понятия не имею.
- Но вы старались, чтобы он вас не заметил?
Мистер Квин улыбнулся:
- Нет, но и не старался попадаться ему на глаза. Я просто стоял у полуоткрытой двери из коридора в кухню.
- Обвиняемый поворачивался к вам? - настаивал Брэдфорд.
- Нет.
- Но вы могли его видеть?
- Четко.
- Что делал обвиняемый?
- Приготовил коктейли "Манхэттен" в шейкере, разлил их в чистые стаканы на подносе и потянулся за банкой с горькими вишнями, которая стояла на столе в буфетной, когда в заднюю дверь постучали. Тогда он оставил коктейли и вышел на кухню посмотреть, кто пришел.
- Именно тогда состоялся разговор мисс Лолы Райт с обвиняемым, о котором она только что сообщила?
- Да.
- Поднос с коктейлями оставался в буфетной, и вы видели его в течение всего промежутка времени, когда обвиняемый разговаривал с Лолой Райт у задней двери в кухню?
- Да.
Поколебавшись, Картер Брэдфорд спросил напрямик:
- Видели ли вы, как кто-нибудь подходил к этим коктейлям в промежутке между тем, как обвиняемый оставил их в буфетной, и тем, когда он туда вернулся?
- Не видел, потому что там никого не было, - ответил Эллери.
- Буфетная оставалась абсолютно пустой все это время?
- Если вы имеете в виду одушевленные предметы, то да.
Брэдфорд с трудом скрывал радостное возбуждение - он сделал рискованный, но отнюдь не безуспешный ход. Лица Райтов окаменели.
- Мистер Смит, вы видели, как обвиняемый вернулся в буфетную после ухода Лолы Райт?
- Да.
- Что он там делал?
- Добавил по горькой вишне из банки в каждый бокал с коктейлем, используя палочку из слоновой кости, потом взял поднос обеими руками и осторожно направился через кухню к двери, у которой я стоял. Я сделал вид, что оказался там случайно, и мы вместе вернулись в гостиную, где он сразу же начал раздавать коктейли членам семьи и гостям.
- По пути из буфетной в гостиную к нему подходил кто-нибудь, кроме вас?
- Нет.
Эллери спокойно ожидал следующего вопроса, хотя видел триумф в глазах Брэдфорда.
- Мистер Смит, вы больше ничего не заметили в этой буфетной?
- Нет.
- Больше там ничего не происходило?
- Ничего.
- Вы рассказали нам все, что видели?
- Все.
- Вы не видели, как обвиняемый бросил белый порошок в один из коктейлей?
- Нет, - отрезал Эллери Квин. - Я не видел ничего подобного.
- А во время возвращения в гостиную?
- Обе руки мистера Хейта были заняты подносом. Он не бросал никакую постороннюю субстанцию ни в один из коктейлей, ни когда готовил их, ни когда нес поднос в гостиную.
В зале послышался шепот, Райты с облегчением посмотрели друг на друга, судья Мартин вытер лицо, а Картер Брэдфорд усмехнулся почти вслух.
- Возможно, вы отворачивались на пару секунд?
- Я не сводил глаз с подноса.
- Значит, не отворачивались даже на секунду?
- Даже на секунду, - с сожалением произнес Эллери, как будто желал, чтобы все было наоборот, стремясь угодить прокурору.
Мистер Брэдфорд с усмешкой окинул взглядом присяжных, и по крайней мере пятеро из них усмехнулись в ответ. Что можно ожидать от друга Райтов? К тому же все в городе знали, почему Карт Брэдфорд перестал видеться с Пэт Райт. Этот Смит положил на нее глаз.
- И вы не видели, как Джим Хейт добавил мышьяк в один из бокалов? - настаивал мистер Брэдфорд, широко улыбаясь.
- Рискую вам наскучить, - вежливо отозвался Эллери Квин, - но не видел. - Однако он понимал, что присяжные ему не верят. Судья Мартин, в отличие от Райтов, тоже это понял и снова начал потеть. Только Джим Хейт сидел неподвижно, словно завернутый в саван.
- Тогда, мистер Смит, ответьте на следующий вопрос. Видели ли вы кого-либо еще, кто имел возможность отравить один из коктейлей?
Эллери Квин собрался с духом, но, прежде чем успел ответить, Брэдфорд добавил:
- Точнее, видели ли вы кого-нибудь, кто отравил один из коктейлей, - кого-нибудь, кроме обвиняемого?
- Я никого не видел, но…
- Иными словами, мистер Смит, - воскликнул Брэдфорд, - обвиняемый Джеймс Хейт имел не только наилучшую возможность отравить коктейль, но вообще был единственным, кто мог это сделать?
- Нет, - ответил мистер "Смит" и улыбнулся. "Ты сам на это напросился, - думал он. - Вот и получил по заслугам. Беда в том, что я и себя поставил в дурацкое положение". Он вздохнул, размышляя о том, что скажет его отец, инспектор Квин, который, несомненно, читает о процессе в нью-йоркских газетах и ломает голову над личностью Эллери Смита, когда догадается о его личности и прочитает об этой ребяческой браваде.
Картер Брэдфорд выглядел ошеломленным.
- Вы сознаете, что это лжесвидетельство, Смит? - крикнул он. - Вы только что заявили, что больше никто не входил в буфетную и не приближался к обвиняемому, пока он относил коктейли в гостиную! Позвольте повторить один-два вопроса. Кто-нибудь подходил к обвиняемому во время его возвращения в гостиную с подносом?
- Нет, - терпеливо ответил Квин.
- Кто-нибудь входил в буфетную, пока обвиняемый разговаривал с Лолой Райт у задней двери?
- Нет.
Брэдфорд едва не потерял дар речи.
- Но вы только что сказали… Кто же, кроме Джеймса Хейта, мог отравить коктейль, согласно вашим же показаниям?
Судья Мартин поднялся, но, прежде чем он произнес слово "протестую", Эллери спокойно ответил:
- Я.
Зал ахнул, и наступило гробовое молчание.
- Понимаете, - продолжал Эллери, - мне понадобилось бы всего десять секунд, чтобы выскользнуть из-за двери в коридор, пробежать через кухню незаметно для стоящих у задней двери Джима и Лолы, бросить мышьяк в один из коктейлей и вернуться тем же путем.
В зале вновь началось вавилонское столпотворение, которое Эллери Квин созерцал, благодушно улыбаясь, с высоты своего величия. "Конечно, дыр в этом более чем достаточно, - думал он, - но это лучшее, что человек может сделать с подручным материалом за такой короткий срок".
- Значит, вы отравили этот коктейль, Смит? - торжествующе воскликнул Картер Брэдфорд сквозь крики, стук судейского молоточка и суету репортеров.
На несколько секунд снова воцарилось молчание, затем послышались слабый голос судьи Мартина "Я протестую…" и реплика Эллери Квина:
- На основании конституции…
После этого разверзся ад. Судья Ньюболд сломал молоточек, рявкнул приставу, чтобы тот немедленно очистил зал, объявил перерыв до следующего утра и практически побежал в свой кабинет, где, по-видимому, стал прикладывать ко лбу уксусные компрессы.
Глава 25
СТРАННАЯ ПРОСЬБА МИСС ПАТРИЦИИ РАЙТ
К следующему утру произошло несколько изменений. Внимание Райтсвилла временно переключилось с Джима Хейта на Эллери Смита. Газета Фрэнка Ллойда извещала о сенсационных фактах в показаниях мистера Смита, а в редакционной статье говорилось следующее:
"Бомба, содержавшаяся во вчерашних показаниях мистера Смита, оказалась хлопушкой. Предъявить этому человеку обвинение не представляется возможным. У Смита начисто отсутствует мотив. До приезда в Райтсвилл в прошлом августе он не знал ни Нору, ни Джеймса Хейта, ни вообще кого-либо из Райтов. Он практически не контактировал с миссис Хейт, а тем более с Розмэри Хейт. Какова бы ни была причина его вчерашней донкихотской выходки - а прокурор Брэдфорд заслуживает порицания за обращение с этим свидетелем, который явно заманил его в ловушку, - она не значит ровным счетом ничего. Даже если Смит был единственным, кто, помимо Джима Хейта, мог отравить роковой коктейль в канун Нового года, он никак не мог быть уверен, что его выпьет именно Нора Райт, в отличие от Джима Хейта, который сам передал ей бокал. Смит не мог написать три письма, которые, безусловно, написаны почерком Джеймса Хейта. Райтсвилл и присяжные могут лишь прийти к выводу, что случившееся вчера было либо отчаянным жестом дружбы со стороны Смита, либо циничной выходкой с целью попасть в газету со стороны писателя, использующего Райтсвилл в качестве подопытной морской свинки".
* * *
Снова вызвав Эллери следующим утром на место свидетеля, Брэдфорд первым делом сказал ему:
- Я передаю вам официальный протокол ваших вчерашних показаний. Пожалуйста, начните читать вслух.
- "Вопрос. Ваше имя? Ответ. Эллери Смит…"
- Стоп! Вы заявили, что ваше имя Эллери Смит, не так ли?
- Да, - подтвердил Эллери, у которого все похолодело внутри.
- Смит ваша настоящая фамилия?
"Ха-ха! - подумал Эллери. - Этот человек не так прост!"
- Нет.
- Значит, она вымышленная?
- Порядок в зале суда! - крикнул пристав.
- Да.
- Каково же ваше подлинное имя?
- Я не вижу смысла в этих вопросах, ваша честь, - вмешался судья Мартин. - Мистер Смит не является подсудимым…
- Что скажете, мистер Брэдфорд? - с любопытством осведомился судья Ньюболд.
- Вчерашние показания мистера Смита, - с легкой улыбкой отозвался Брэдфорд, - логически подвергают сомнению то, что только обвиняемый мог отравить коктейль. Мистер Смит заявил, что также мог это сделать. Поэтому мой сегодняшний допрос должен включить изучение характера мистера Смита…
- И вы можете изучить характер мистера Смита, выяснив его настоящее имя? - нахмурившись, спросил судья Ньюболд.
- Да, ваша честь.
- Тогда я это разрешаю. Продолжайте допрос, обвинитель.
- Пожалуйста, ответьте на мой последний вопрос, - обратился Брэдфорд к Эллери. - Каково ваше подлинное имя?
Эллери видел, что Райты ошеломлены - все, кроме Пэт, которая кусала губы от гнева и растерянности. Но ему стало ясно, что Брэдфорд прошлой ночью не терял времени зря. Конечно, фамилия Квин теоретически не обеспечивала иммунитет против обвинения в убийстве, но практически была вполне способна изгнать из умов присяжных предположение, что ее знаменитый обладатель может быть как-то связан с преступлением. Выходит, дело - швах.
- Мое имя Эллери Квин, - со вздохом ответил Эллери.
Судья Мартин сделал все, что мог, в сложившейся ситуации. Брэдфорд точно рассчитал время. Снова вызвав Эллери свидетелем, прокурор дал защите основание для протеста. Но протест утонул в открытии подлинной личности Эллери. Однако судья Мартин нашел удачную зацепку.
- Мистер Квин, вас, как опытного наблюдателя феномена преступления, заинтересовали возможности этого дела?
- Необычайно.
- Поэтому вы держали Джеймса Хейта под неослабным наблюдением в канун Нового года?
- Да, и из-за беспокойства о семье Райт.
- Вы опасались попытки отравления со стороны Хейта?
- Да, - просто ответил Эллери.
- Вы видели подобную попытку с его стороны?
- Нет!
- Вы не видели ни одного жеста или движения Джеймса Хейта, которое могло бы скрывать добавление мышьяка в бокал с коктейлем?
- Не видел.
- И вы наблюдали за ним, ожидая именно подобных действий?
- Да.
- Это все, - с триумфом заявил судья Мартин.
Газеты единодушно согласились, что мистер Эллери Квин, который подыскивал в Райтсвилле материал для нового детективного романа, ухватился за ниспосланную адом возможность создать общенациональную рекламу истории с таинственными письмами. Брэдфорд мрачно объявил, что завершил процедуру обвинения.
Наступил уик-энд, и все участники разошлись по домам, отдельным номерам или, в случае с заезжими репортерами, койкам в вестибюле "Холлиса". Весь город придерживался мнения, что дело выглядит скверно для Джима Хейта, и это вполне естественно, так как он, безусловно, виновен. В придорожных гостиницах шумно пировали по этому поводу. Зато в гостиной Райтов, где в пятницу вечером вновь собрался неофициальный комитет по защите Джеймса Хейта, царила атмосфера отчаяния.
- Что вы об этом думаете? - без всякой надежды спрашивала Нора у Эллери, судьи Мартина, Роберты Робертс, которые в ответ могли лишь покачать головой.
- Заявление Квина помогло бы куда больше, - проворчал старый судья Илай, - если бы присяжные не были настолько зациклены на виновности Джима. Нет, Нора, ситуация - хуже некуда. Иного я тебе сказать не могу.
Нора уставилась невидящими глазами на огонь в камине.
- Только подумать, что вы в действительности Эллери Квин, - вздохнула Герми. - Раньше я была бы вне себя от возбуждения, но сейчас я так измотана…
- Где же твой бойцовский дух, мама? - пробормотала Лола.
Герми улыбнулась, но тут же извинилась, сказав, что должна лечь, и потащилась наверх, еле волоча ноги. Вскоре Джон Ф. произнес: "Спасибо, Квин" - и отправился следом за женой, как будто ее уход поставил его в неловкое положение.
Остальные некоторое время сидели молча.
- По крайней мере, Эллери, - заговорила наконец Нора, - то, что вы видели, подтверждает невиновность Джима. Это уже что-то. Они должны вам поверить!
- Будем на это надеяться.
- Судья Мартин, - внезапно заговорила Роберта, - в понедельник ваш черед завывать. О чем вы собираетесь выть?
- Может, подскажете? - отозвался судья Илай.
Роберта опустила глаза.
- Не могу подсказать ничего полезного, - тихо призналась она.
- Значит, я был прав, - пробормотал Эллери. - Очевидно, со стороны виднее…
Что-то хрустнуло. Пэт вскочила, а обломки бокала, из которого она потягивала шерри, поблескивали в камине среди языков пламени.
- Что с тобой? - воскликнула Лола. - Все-таки у нас сумасбродная семейка!
- Я скажу вам, что со мной! - крикнула Пэт. - Мне осточертело сидеть на… сидеть и изображать Урию Хипа. Я намерена кое-что сделать!
- Пэтти! - ахнула Нора, глядя на младшую сестру так, словно она внезапно превратилась в мистера Хайда в женском облике.
- Что ты болтаешь, плакса? - проворчала Лола.
- У меня есть идея!
- У малышки появилась идея, - усмехнулась Лола. - Со мной тоже однажды было такое. А когда я пришла в себя, то мне пришлось разводиться с этим ничтожеством, и все начали тыкать в меня пальцами. Сядь на место, плакса.
- Подождите, - остановил мистер Эллери. - Что за идея, Пэт?
- Можете развлекаться дальше, - огрызнулась та. - Но у меня есть план, и я собираюсь его осуществить.
- Какой план? - поинтересовался судья Мартин. - Я готов выслушать каждого, Патриция.
- Вот как? - усмехнулась Пэт. - Ну а я не готова говорить. Узнаете, когда придет время, дядя Илай! Вы только должны сделать одну вещь…
- А именно?
- Вызвать меня последним свидетелем защиты!
- Но зачем?.. - озадаченно начал судья.
- В самом деле, зачем? - подхватил Эллери. - Лучше сначала поговорите со старшими.
- Разговоров и так было слишком много, дедушка.
- Но чего вы намерены добиться таким образом?
- Мне нужны три вещи. - Пэт выглядела мрачной. - Время, появление последней на свидетельском месте и немного твоих новых духов "Аромат одалиски", Нора… Добиться, мистер Квин? Я собираюсь спасти Джима!
Нора выбежала, используя вязанье как носовой платок.
- И я это сделаю! - заявила Пэт тоном подружки гангстера. - Я покажу этому Картеру Брэдфорду!