- Надо, - мягко возразил он. - Иначе этот вопросительный знак вечно будет стоять между вами и Картом и переживет вас обоих. Я хочу стереть его и поставить вместо него точку. Тогда глава будет закрыта, а вы и Карт снова сможете смотреть друг другу в глаза. - Он отпил из стакана и нахмурился. - По крайней мере, я на это надеюсь.
- Только надеетесь? - проворчал Карт.
- Правда бывает весьма неприятной, - печально произнес Эллери.
- Эллери! - воскликнула Пэт.
- Но вы оба уже не дети. Не обманывайте себя. Это стояло бы между вами, даже если бы вы поженились, - неопределенность, сомнения, бесконечные вопросы. Вот что отталкивает вас друг от друга. Да, правда бывает неприятной, но если вы знаете ее, то можете твердо принимать решения… Это как операция, Пэт. Вырезать опухоль или умереть. Вы позволите мне начать?
Мистер Эндерсон запел "Под деревом зеленым", выстукивая пустым стаканом ритм. Пэтти сидела прямо; ее пальцы крепко сжимали стакан.
- Начинайте… доктор.
Карт сделал большой глоток и кивнул. Эллери Квин тяжко вздохнул.
- Помните, Пэт, как вы говорили в больнице о прошлом Хеллоуине, когда я пришел в дом Норы, застав ее и вас переносящими книги из гостиной в новый кабинет Джима наверху?
Пэт молча кивнула.
- И что вы мне сказали? Что книги, которые вы с Норой перетаскивали наверх, вы только что достали из заколоченного ящика. Что вы спустились в подвал всего за несколько минут до моего прихода, увидели ящик с книгами, который оставил там Эд Хотчкис, привезя его со станции несколько недель тому назад, и сами вскрыли его?
- Ящик с книгами? - пробормотал Картер.
- Этот ящик, Карт, был частью багажа Джима, который он отправил почтой из Нью-Йорка, возвращаясь в Райтсвилл, чтобы помириться с Норой. Джим оставил его на хранение на райтсвиллском вокзале. Он пролежал там все время, пока Джим и Нора были в свадебном путешествии, был доставлен в новый дом только после их возвращения и помещен в подвал. В Хеллоуин Пэт нашла его все еще заколоченным. Этого факта я не знал, и он поведал мне правду.
- Но каким образом, Эллери? - спросила Пэт.
- Вскоре поймете. Я все время думал, что книги, с которыми возились вы и Нора, всего лишь переносили с полок гостиной в кабинет Джима наверху. Я считал их книгами Джима и Норы, уже некоторое время находившимися в доме. Такое предположение было вполне естественным - я не видел на полу гостиной ни ящика, ни гвоздей…
- Я достала книги и отнесла ящик, гвозди и инструменты назад в подвал как раз перед вашим приходом, - пояснила Пэт. - Ведь я говорила вам об этом в больнице.
- Слишком поздно, - покачал головой Эллери. - Войдя в дом, я этого не увидел. А я не ясновидящий.
- Но в чем тут смысл? - нахмурился Картер Брэдфорд.
- Одной из книг в деревянном ящике, который Пэт открыла в Хеллоуин, - сообщил Эллери, - была "Токсикология" Эджкоума.
Челюсть Картера отвисла.
- С подчеркнутым абзацем о мышьяке?
- Не только. Именно из этой книги выпали три письма.
На сей раз Карт ничего не сказал. Пэт смотрела на Эллери, сдвинув брови.
- Коль скоро ящик был заколочен в Нью-Йорке и отправлен в Райтсвилл почтой до востребования, где и хранился, а книга по токсикологии с лежащими в ней письмами была обнаружена нами сразу после вскрытия ящика - письма случайно выпали, когда Нора уронила охапку книг, - напрашивается неизбежный вывод: Джим не мог написать эти письма в Райтсвилле. Когда я понял это, то понял и все остальное. Письма были написаны Джимом в Нью-Йорке - прежде чем он вернулся в Райтсвилл вторично просить Нору выйти за него, прежде чем он узнал, что Нора примет его после бегства и трехлетнего отсутствия!
- Да… - пробормотал Картер Брэдфорд.
- Неужели вы не понимаете? - воскликнул Эллери. - Каким образом мы теперь можем утверждать с той же тупой уверенностью, что болезнь и смерть, которые предсказывал Джим своей "жене" в этих трех письмах, относились к Норе? Правда, когда письма обнаружили, Нора была женой Джима, но она не являлась ею, когда Джим писал их, и он не мог тогда знать, что она ею станет!
Эллери умолк, вытер лицо носовым платком, хотя в баре Гаса Олсена было прохладно, и сделал большой глоток. Мистер Эндерсон храпел за соседним столиком.
Пэт обрела дар речи:
- Но, Эллери, если эти три письма не относились к Норе, значит, вся история…
- Позвольте мне рассказать ее по-своему, - резко прервал ее Эллери Квин. - Как только возникло сомнение, что "женой", упомянутой в трех письмах, была Нора, два факта, прежде считавшиеся незначительными, стали бросаться в глаза. Один из них - отсутствие в письмах полных дат. Там были обозначены число и месяц, но не год. Следовательно, три праздника - День благодарения, Рождество и Новый год, которые, как писал Джим, были датами болезни, более серьезного заболевания и, наконец, смерти "жены", - могли подразумевать те же дни, но годом, двумя или тремя ранее! Не в 1940-м, а в 1939-м, 1938-м или 1937 году…
Второй факт - что ни в одном из писем ни разу не упоминалось имя Нора - там говорилось только о "моей жене". Если Джим написал эти письма в Нью-Йорке - прежде чем женился на Норе и чем даже узнал, что она согласится выйти за него, - значит, он не мог иметь в виду болезнь и смерть Норы! В таком случае версия, которую мы с самого начала считали само собой разумеющейся и которая предполагает Нору в качестве планируемой жертвы Джима, рушится целиком и полностью!
- Невероятно! - пробормотал Картер.
- У меня путаются мысли, - простонала Пэт. - Вы имеете в виду…
- Я имею в виду, - сказал мистер Квин, - что Норе никогда не грозила опасность. Ее не собирались убивать!
Пэт покачала головой и потянулась к стакану.
- Но это открывает абсолютно новую область для размышлений! - воскликнул Картер. - Если Нору не собирались убивать, значит…
- Вспомните факты. Розмэри Хейт умерла в канун Нового года. Когда мы считали намеченной жертвой Нору, то решили, что Розмэри отравили по ошибке. Но если Нора не была намеченной жертвой, следовательно, убить с самого начала собирались Розмэри!
- Убить с самого начала собирались Розмэри?.. - медленно повторила Пэт, как будто эти слова были произнесены на незнакомом ей языке.
- Но, Квин… - запротестовал Брэдфорд.
- Знаю, знаю, - вздохнул Эллери. - Эта версия создает массу трудностей и возражений, но является единственным логичным объяснением преступления. Поэтому мы должны принять ее как новый постулат. Убить собирались Розмэри. Я тотчас же спросил себя: имели ли отношение к ее смерти три письма? На первый взгляд - нет. В письмах говорилось о смерти жены Джима…
- А Розмэри была его сестрой, - добавила Пэт.
- Да, а кроме того, Розмэри не проявляла признаков болезни, предсказанной на День благодарения и Рождество. Более того, поскольку три письма можно датировать двумя или тремя годами раньше, они не обязательно связаны с преступлением, а могут всего лишь относиться к естественной смерти жены Джима - не Норы, а первой жены, на которой он женился в Нью-Йорке и которая умерла там на Новый год до того, как Джим вернулся, чтобы жениться на Норе.
- Но Джим никогда не упоминал о первой жене, - возразила Пэт.
- Это не означает, что ее у него не было, - заметил Карт.
- Безусловно, - кивнул Эллери. - Таким образом, письма могли быть вполне невинными, если бы не два весьма подозрительных факта. Первый: ни одно из них не было отправлено, как будто никакая смерть жены не произошла в Нью-Йорке, и второй: женщина действительно умерла в Райтсвилле на Новый, 1941-й год, как было сказано в третьем, и последнем, письме Джима задолго до того, как это случилось. Совпадение? Все мое существо протестует при одной мысли об этом! Нет, должна быть какая-то связь между смертью Розмэри и тремя письмами Джима. Конечно, он написал их - попытка судьи Илая Мартина подвергнуть сомнению их авторство во время суда была смелым, но очевидным актом отчаяния.
Мистер Эндерсон проснулся, с беспокойством посмотрел на свой столик и заковылял к стойке.
- "Трактирщик, - проблеял он, - кубок наполни, чтоб влага хмельная лилась через край!"
Но Гас Олсен покачал головой:
- Мы не подаем напитки в кубках, а кроме того, Энди, с вас хватит.
Мистер Эндерсон заплакал, уронил голову на стойку и после нескольких всхлипываний заснул снова.
- Какая же связь, - задумчиво продолжал Эллери Квин, - возможна между смертью Розмэри Хейт и тремя письмами, которые Джим Хейт написал задолго до того? Этот вопрос подводит нас к самой сути проблемы. Ибо, если намеченной жертвой являлась Розмэри, использование трех писем можно трактовать как ловкий обман - психологическую дымовую завесу с целью скрыть правду от властей! Разве этого не произошло? Разве вы и Дейкин не отбросили сразу же смерть Розмэри, как случайность, и не сосредоточились на Норе, как на намеченной жертве? Именно этого и должен был добиваться убийца Розмэри! Вы игнорировали подлинную жертву, стараясь найти мотивы убийства жертвы мнимой, на этом построили ваше обвинение против Джима, который был единственным, кто мог отравить Нору, и не искали настоящего преступника - человека, у которого были мотив и возможность отравить Розмэри!
Пэт была настолько ошеломлена, что слушала молча. Но Картер Брэдфорд внимательно следил за ходом рассуждений Эллери, наклонившись вперед и не сводя глаз с его лица.
- Продолжайте, Квин! - потребовал он.
Эллери зажег сигарету.
- Давайте вернемся назад. Теперь мы знаем, что три письма Джима относились к скрываемой и никогда не упоминаемой им первой жене. Если эта женщина умерла на Новый год два или три года тому назад, то почему Джим не отправил письма сестре? Еще важнее то, почему он не открыл этот факт вам или Дейкину, когда был арестован. Почему Джим не рассказал судье Мартину, своему защитнику, что письма не относились к Норе, хотя это помогло бы ему добиться оправдания? Если его первая жена действительно умерла, подтвердить это ничего бы не стоило с помощью показаний лечащего врача, свидетельства о смерти и еще дюжины способов. Но Джим держал рот на замке. Он не проронил ни слова о том, что женился на другой женщине в период между разрывом с Норой четыре года назад и возвращением в Райтсвилл. Почему? Какова причина этого таинственного молчания?
- Может быть, - вздрогнув, предположила Пэт, - он в самом деле спланировал и осуществил убийство первой жены?
- Тогда почему он не отправил письма сестре? - возразил Карт. - Если он приготовил их на этот случай?
- Вопрос по существу, - кивнул Эллери Квин. - Поэтому я сказал себе: возможно ли, что убийство первой жены, которое планировал Джим, не произошло в намеченное время?
- Вы имеете в виду, что она была жива, когда Джим вернулся в Райтсвилл? - воскликнула Пэт.
- Не только жива, - ответил Эллери, тщательно раздавив окурок в пепельнице. - Она последовала за ним сюда.
- Первая жена? - изумился Картер.
- Приехала в Райтсвилл? - подхватила Пэт.
- Да, но не как первая или вообще какая-либо жена Джима.
- Тогда как кто?
- Она приехала в Райтсвилл как его сестра!
Мистер Эндерсон пробудился у стойки и снова забубнил:
- Трактирщик…
- Идите домой, - велел ему Гас, качая головой.
- Меду! Снадобья, чтобы забыться! - умолял мистер Эндерсон.
- Мы их не подаем, - ответил Гас.
- Как сестра Джима?! - прошептала Пэт. - Женщина, которую Джим представил нам как свою сестру Розмэри, на самом деле была его женой?
- Да. - Эллери подал знак Гасу Олсену. Но Гас уже нес вторую порцию напитков.
Мистер Эндерсон следил за подносом горящими глазами. Все молчали, пока Гас не вернулся к стойке.
- Но, Квин, - ошеломленно произнес Картер, - как вы можете это знать?
- С чьих слов нам известно, что женщина, называвшая себя Розмэри Хейт, была сестрой Джима? - осведомился Эллери. - Только со слов Джима и Розмэри, а они оба мертвы… Но я знаю, что она была его первой женой, потому что знаю, кто убил ее. А зная это, невозможно представить себе Розмэри сестрой Джима. Единственным человеком, которого убийца мог стремиться уничтожить, была только первая жена Джима, как вы вскоре увидите.
- Но, Эллери, - запротестовала Пэт, - разве вы не говорили мне в тот день, сравнивая почерк этой женщины на квитанции Стива Поллариса с почерком на клапане конверта письма, полученного Джимом от Розмэри Хейт, что идентичность почерков доказывает: Розмэри действительно сестра Джима?
- Я был не прав, - нахмурился Эллери. - Я допустил нелепую ошибку. Это доказывало лишь то, что оба почерка принадлежат одной женщине, что женщина, приехавшая сюда, написала Джиму письмо, которое его так расстроило. Меня ввел в заблуждение тот факт, что на конверте стояло имя "Розмэри Хейт". Она попросту воспользовалась этим именем! Я ошибался, и вам следовало поймать меня на этом, Пэтти. Давайте выпьем?
- Но если женщина, которую отравили в канун Нового года, была первой женой Джима, - вмешался Картер, - почему его настоящая сестра не объявилась после убийства? Видит бог, дело получило достаточно широкую огласку!
- Если только у него была сестра, - заметила Пэт.
- Была, - устало произнес Эллери. - Иначе зачем он писал ей письма? Когда Джим писал их, планируя убийство тогдашней жены - которое так и не осуществил, - он рассчитывал, что они подтвердят его невиновность, и собирался послать их своей настоящей сестре, Розмэри Хейт. Во время расследования убийства показания должна была давать настоящая сестра, иначе ему пришлось бы худо. Значит, сестра у него была.
- Но газеты! - воскликнула Пэт. - Карт прав, Эллери. Газеты были полны сообщений о "Розмэри Хейт, сестре Джеймса Хейта" и о ее смерти в Райтсвилле. Будь у Джима настоящая сестра Розмэри, она бы примчалась в Райтсвилл, чтобы разоблачить ошибку.
- Не обязательно. Но факт в том, Пэтти, что сестра Джима приехала в Райтсвилл. Не знаю, собиралась ли она разоблачать ошибку, но после разговора с братом решила не раскрываться. Думаю, Джим заставил ее пообещать хранить молчание. И она сдержала слово.
- Не понимаю, - раздраженно буркнул Карт. - Вы похожи на фокусника, который вытаскивает кроликов из шляпы. Вы имеете в виду, что настоящая Розмэри Хейт все эти месяцы находилась в Райтсвилле под другим именем?
Эллери пожал плечами:
- Кто помогал Джиму в его беде? Семья Райт, маленькая группа старых друзей, чьи личности не вызывают сомнений, ваш покорный слуга и… еще одно лицо. И это лицо - женщина.
- Роберта! - ахнула Пэтти. - Роберта Робертс, журналистка!
- Единственный посторонний подходящего пола, - кивнул Эллери. - Да, Роберта Робертс. Кто же еще? Она с самого начала "верила" в невиновность Джима, сражалась за него, пожертвовала ради него своей работой, а в конце концов, придя в отчаяние, снабдила его автомобилем, в котором он ускользнул от своих охранников на кладбище. Да, факты свидетельствуют, что только Роберта могла быть сестрой Джима - это объясняет все странности ее поведения. Полагаю, имя Роберта Робертс много лет было ее профессиональным псевдонимом. Но ее настоящее имя Розмэри Хейт!
- Вот почему она так плакала на похоронах Джима, - тихо проговорила Пэт.
Некоторое время не было слышно никаких звуков, кроме шороха тряпки Гаса Олсена, которой он вытирал стойку, и беспокойного бормотания мистера Эндерсона.
- Теперь все начинает проясняться, - заговорил наконец Карт. - Но чего я не могу понять, так это почему первая жена Джима приехала в Райтсвилл, называя себя его сестрой.
- И почему Джим поддержал обман, - добавила Пэт. - Это чистое безумие!
- Нет, - возразил Эллери, - это вполне разумно, если вы как следует подумаете. Вы спрашиваете, почему? Я тоже спрашивал себя об этом. И, подумав, понял, как это произошло. - Он сделал большой глоток из запотевшего стакана. - Почти четыре года назад Джим накануне свадьбы с Норой покинул Райтсвилл в результате их ссоры из-за дома. Он поехал в Нью-Йорк, наверняка чувствуя себя несчастным. Но не забывайте о его характере. Гордость, упрямство и стремление к независимости удерживали Джима от того, чтобы написать Норе, вернуться в Райтсвилл и вести себя благоразумно, хотя, конечно, Нора была виновата не меньше, не понимая, как много значит для такого человека, как Джим, стоять на своих ногах. Как бы то ни было, в Нью-Йорке Джим, думая, что его жизнь погублена навсегда, встретил эту женщину. Мы все видели ее - весьма соблазнительная девица, особенно привлекательная для мужчин, зализывающих раны несчастной любви. Воспользовавшись слабостью Джима, она подцепила его на крючок. Брак, безусловно, был не из счастливых. Джим был хорошим, надежным парнем, а эта женщина - безответственной, эгоистичной и способной довести мужчину до безумия. Должно быть, она сделала жизнь Джима невыносимой, если столь непохожий на убийцу человек решил убить ее. То, что он спланировал каждую деталь преступления и даже заранее написал сестре эти письма - что было глупо во всех отношениях! - показывает, как он был одержим мыслью избавиться от жены.
- Но ведь он мог развестись с ней, - неуверенно возразила Пэт.
Эллери снова пожал плечами:
- Я уверен, что он так бы и поступил, если бы мог. Но очевидно, эта пиявка женского пола в человеческом облике сначала не давала ему развода. Конечно, мы не можем ничего утверждать. Но, Карт, я готов держать с вами пари, что если вы проведете расследование, то узнаете: а) что она отказывалась дать ему развод, б) что тогда он задумал убить ее, в) что она каким-то образом пронюхала о его планах и в страхе сбежала от него, заставив от них отказаться, и д) что позже она сообщила ему, что развелась с ним.
То, что произошло там, делает все это неизбежным. Мы знаем, что Джим женился на этой женщине, но впоследствии примчался в Райтсвилл и попросил Нору выйти за него. Он поступил бы так, только если бы считал себя освободившимся от первой жены. Следовательно, она дала ему повод так думать. Поэтому я считаю, что она сообщила ему, будто получила развод.