Знаменитый детектив-любитель и библиофил сэр Малькольм Айвори неожиданно для себя самого оказывается замешан в кровавом преступлении. Книга из его библиотеки, описывающая традиции и обряды лапландских племен, найдена в заброшенном доме возле трупа молодого человека. Убийство обставлено как ритуальное, но сэру Малькольму все же удастся доказать, что к этнографии и магии оно не имеет ровно никакого отношения.
Содержание:
-
Мэри Лондон - "Убийство из суеверия" 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 3
-
Глава 4 4
-
Глава 5 5
-
Глава 6 6
-
Глава 7 7
-
Глава 8 8
-
Глава 9 10
-
Глава 10 11
-
Глава 11 12
-
Глава 12 13
-
Глава 13 14
-
Глава 14 15
-
Глава 15 17
-
Глава 16 18
-
Глава 17 19
-
Глава 18 20
-
Глава 19 21
-
-
Примечания 22
Мэри Лондон
"Убийство из суеверия"
Глава 1
Тем октябрьским утром сэр Малькольм Айвори ощущал себя вполне счастливым. День обещал быть спокойным, и сэр Малькольм решил провести его дома - в роскошном особняке, который унаследовал от своих родителей тридцать лет тому назад. Несмотря на прошедшие годы, он с некоторой грустью вспоминал своего отца, сэра Филипа, знаменитого антиквара, превратившего имение Фалькон в настоящий музей; вспоминал и матушку, восхитительную Мэри, - хотя она давно умерла, душа ее определенно витала в стенах этого дома и поныне.
Быть может, все дело в постоянно ощутимом присутствии нежного призрака? Как бы то ни было, сэр Малькольм так никогда и не женился. А может, причиной тому полная странствий молодость, исчерпавшая всю его страсть к прекрасному полу? С неизменным волнением вспоминал он прелестную Кувшинку, с которой судьба свела его в Гонконге, и Шапарту, которую любил в Дели; но самый глубокий след в его сердце оставила Звездочка. Что-то сталось с нею в жестоком вихре японо-китайской войны?
Сэр Малькольм оторвался от воспоминаний. Хотя он и не любил им предаваться, они, однако же, всякий раз захватывали его, стоило только отвлечься от занятий, составлявших его истинную страсть, - орхидей, шахмат, редких книг и, самое главное, полицейских дознаний, позволявших ему оттачивать дедуктивные таланты. Скотланд-Ярду случалось прибегать к ним не раз, и сэр Малькольм этим очень гордился. Поиск истины увлекал его не меньше, чем психологический анализ, особенно в сложных, запутанных делах, где все было связано зыбкими, едва зримыми нитями и где коварные ловушки подстерегали чуть ли не на каждом шагу.
- Господин Малькольм звонил?
Вэнь Чжан, слуга-китаец, только что зашел на веранду, откуда открывался дивный вид на парк, отлого спускавшийся к озеру Тайберн.
- Да, дружище. Приготовьте-ка чаю. А заодно попросите госпожу Пиквик достать мой старый жакет, и пусть принесет его сюда. Я собираюсь в библиотеку - приведу там все в порядок.
Вэнь Чжан поклонился и вышел так же неслышно, как и вошел. Несколько лет назад сэр Малькольм вызволил китайца из цепких лап полиции, несправедливо обвинявшей его в убийстве бывшего хозяина. Китаец был ему благодарен за это по гроб жизни и служил с беззаветной преданностью.
- Что я слышу! - Это сказала Доротея Пиквик, в гневе ворвавшись в комнату.
Когда-то ее, совсем юную сироту, приютил сэр Филип - с тех пор, вот уже почти полвека, она служила экономкой в имении Фалькон. Сэр Малькольм вырос у нее на руках, и потому она позволяла себе выплескивать при нем свое недовольство по всякому поводу. Зато сердце у нее было просто золотое, и благородный сыщик относился к вспышкам ее дурного настроения с неизменным юмором.
- Что случилось, дорогая Доротея?
- То, что вам с чего-то вдруг взбрело облачаться в жакет, от которого остались одни лохмотья! Вы не надевали его вот уже лет десять! Это недостойно вас, сэр Малькольм!
- Знаю-знаю, но неужели нужно непременно надевать смокинг, чтобы сражаться с библиотечной пылью?
Госпожа Пиквик не на шутку обиделась:
- С какой такой пылью?! Как вам должно быть известно, сэр Малькольм, я требую от прислуги, чтобы пыль вытирали каждую неделю! Хотя там, куда вы так любите ходить, пыли, понятно, больше, чем в этом доме.
Она так и не смирилась с тем, что сэр Малькольм бывает в Скотланд-Ярде. По ее разумению, раз полиция якшается с ворами да жуликами, значит, она ничуть не лучше их. Ее возмущало, что потомок рода Айвори тратит время и самое жизнь на борьбу с преступностью. К счастью, в этот раз неприятных объяснений не получилось: на веранде снова появился Вэнь Чжан с чаем.
- Господин Малькольм желает пить чай здесь или в библиотеке?
- Поставьте сюда, - велела госпожа Пиквик. - В библиотеке слишком пыльно.
И на этой сердитой ноте она ушла.
- В мире вообще много пыли, - философски заметил китаец. - Учитель Кун говорить: "Око наше та же пыль".
- Не он ли, кстати, говорил еще, что "нет пыли на Пути"?
- Господин Малькольм очень мудрый.
- Я всего лишь внимательный читатель и все запоминаю, дорогой Чжан.
Тут в приоткрытой двери появилась голова госпожи Пиквик: лицо у старушки экономки было раскрасневшееся.
- Сэр Малькольм, вас там просят…
- К телефону?
- Нет, к дверям. Совсем совесть потеряли! Какой-то странный тип…
- Он представился?
- Профессор Мартин Бадминтон, что-то вроде того…
- Даллингтон! - воскликнул сэр Малькольм. - Бог ты мой, что ему вдруг понадобилось? Интересно! Он человек благовоспитанный и не явился бы вот так, без предупреждения…
Профессор Мартин Даллингтон состоял в том же клубе, что и сэр Малькольм, - в знаменитом Клубе графоманов, где собирались самые знатные библиофилы в Англии. Он был известным этнологом и всю жизнь изучал нравы и обычаи первобытных племен, а после смерти своей супруги, тому уж лет десять, ударился в оккультизм и магию. Это он опубликовал сравнительный труд, основанный на самых доподлинных сведениях о шаманских обрядах монголов, бразильских индейцев и гаитян. Сэр Малькольм с удовольствием беседовал с ним в баре клуба, и не столько потому, что интересовался этими вопросами, сколько потому, что его всегда увлекали вещи не совсем обычные.
- Я приму его. Пусть войдет.
Через мгновение-другое появился профессор. Это был долговязый мужчина лет пятидесяти во всем черном, с желтым угловатым лицом и с черными как смоль волосами. Хотя наружность у него была и не очень привлекательная, однако живой, умный взгляд с лихвой возмещал его физические недостатки, в том числе слишком длинный нос и загнутый крючком подбородок. В столь великолепном доме нежданный гость ощущал явное смущение.
- Ах, сэр Малькольм, прошу простить меня за неожиданное появление. Сказать по чести, я проходил мимо по самой что ни на есть чистой случайности, что со мной, признаться, бывает довольно редко, и вдруг оказался прямо у вашего особняка, и тут подумал… Сегодня же у нас пятница, тринадцатое, удачный день. О, видите ли, я поступил опрометчиво и чувствую себя неловко.
- Полноте! Я всегда рад вас видеть. К тому же день у меня сегодня совершенно свободный.
Профессору как будто стало легче:
- Тем лучше… Насколько мне известно, вы человек занятой. И, сказать по чести, я ни за что бы не позволил себе злоупотребить вашим любезным приглашением без повода. К сожалению, порой я бываю назойлив…
Сэр Малькольм предложил ему сесть. Профессор воспользовался предложением с оглядкой, словно и правда чувствовал себя не совсем уютно.
- Я как раз собирался выпить дарджилинга. Вам налить?
- О, если можно, не откажусь. Должен сказать… Ну да ладно, у вас здесь все так величественно… Да и сам дом стоит хорошо. Флюиды, знаете ли…
- Дом перешел ко мне по наследству, и тут уж никакой моей заслуги нет.
- Позвольте, однако, вас поздравить. Хороший вкус нынче утрачивается… и потом, этот магнетизм, в смысле наука, не правда ли? Ах, ну да, наши с вами беседы в клубе позволяют мне думать, что мои труды вызывают у вас определенный интерес…
- Совершенно верно.
Профессор вроде бы успокоился и вытянул свои длинные ноги.
- И раз уж ноги сами привели меня сюда, я позволю себе предположить… Словом, как вы, верно, помните, в библиотеке вашего батюшки есть некий труд… И мне, чтобы довести до конца одну работу, которую я почти закончил, он нужен как воздух, тем паче что его нет даже в Британской библиотеке…
- Вы, должно быть, имеете в виду книгу Уоллиса о лапландцах, о которой я говорил вам на прошлой неделе?
- Совершенно верно! Дорогой друг, проходя мимо вашего дома, я вдруг подумал, не будет ли сэр Малькольм столь любезен одолжить мне эту самую книгу на пару-тройку дней? Мысль неподобающая и достойная порицания, согласен, но вы же хорошо знаете нашего брата-исследователя… Потом, сегодня благоприятный день. Да и велению звезд надобно повиноваться, верно?
Сэр Малькольм рассмеялся. Такой словесный водоворот вокруг простейшей просьбы одолжить какую-то книгу, пусть и редкую, развеселил его на славу. Обратись к нему с той же просьбой кто-нибудь другой, он действительно счел бы ее неподобающей и досадной, но страсть Даллингтона была ему хорошо известна. Этнологу пришлось побороть свою робость, чтобы решиться на подобный шаг.
- С чего же это вдруг вы заинтересовались лапландцами? - осведомился хозяин дома.
- Все из-за магии… Насколько мне известно, Уоллис описывает в своем труде весьма своеобычные церемонии, в частности ритуалы смерти и воскрешения, а они, вероятно, в чем-то схожи с аналогичными обрядами американских индейцев.
- Об этом же писал и Фрейзер, не так ли?
- Так, только Уоллис сам был в Лапландии и участвовал в обрядах. А лучше прямого свидетельства ничего не бывает, верно?
Когда Вэнь Чжан взялся разливать чай, сэр Малькольм поднялся.
- Извините, я оставлю вас на минуту. Пойду, схожу за книгой и охотно дам ее вам на время.
Даллингтон, казалось, был на седьмом небе, и даже когда сэр Малькольм ушел, он продолжал рассыпаться в благодарностях. Затем, отпив глоток дарджилинга и воспользовавшись отсутствием хозяина дома, он тоже встал и принялся разглядывать гобелены Уильяма Морриса, которые украшали заднюю стену веранды. Особенно долго он рассматривал сцену убийства Цезаря.
Глава 2
Близился конец октября. Пошли дожди. Позавтракав, сэр Малькольм удобно расположился в библиотеке в кресле-качалке и начал было читать книгу Дэвидсона о приложении математики к игре в шахматы, как вдруг Вэнь Чжан сообщил ему, что звонят из Скотланд-Ярда. На проводе был старший инспектор Дуглас Форбс.
- Алло, сэр Малькольм… Извините за ранний звонок, но у нас тут убийство, притом, должен заметить, довольно странное…
- Браво! А то я уже начал ржаветь. Так что там у вас?
- Вот что, сэр, вы знаете такого Кевина Адамса?
- Это имя мне ни о чем не говорит.
- Повторяю: Кевин Адамс.
- Да-да, я понял. Ну, так что же?
- Гм, сэр Малькольм, от вас у меня нет секретов, ведь так?
- Послушайте, Дуглас, я ничего не понимаю. Что, в самом деле, происходит?
- Так вот, этого самого Кевина Адамса сегодня ночью убили, причем самым невероятным образом.
Дуглас Форбс был образцовым старшим офицером Скотланд-Ярда - педантичным, опытным и упорным, хотя проницательности ему порой недоставало. Как только дело принимало сложный оборот, он снимал трубку и звонил своему старому другу Айвори. К тому же, как говорили злые языки, своим продвижением по службе Форбс был обязан этому аристократу, с которым судьба свела его в те далекие времена, когда их обоих отправили в Трансвааль. Молодой офицер Айвори спас тогда рядового Форбса от верной смерти, когда тот угодил в засаду, устроенную воинами из племени бамбала. Те обстоятельства и соединили двух молодых людей. А чуть погодя сэр Малькольм благодаря своим связям помог Форбсу поступить в центр расследований Большого Лондона, и там, продвигаясь год за годом вверх по служебной лестнице, он, в конце концов, занял свой нынешний пост.
- Дуглас, вы, кажется, взволнованы. Что же такого невероятного в этом преступлении?
- Того парня, Кевина Адамса, убили ударом остроги прямо в сердце. А кроме того, с телом его сотворили что-то невообразимое - такое только в балагане и увидишь… Я хочу сказать, острога обмазана какой-то сальной дрянью, то ли маслом, то ли жиром. На одном ее конце торчит перо.
На груди трупа - лепестки цветов, кажется роз. Рядом с ним - дощечка с какими-то таинственными знаками. Потом, эта штуковина…
- Какая штуковина, Дуглас?
Старший инспектор на мгновение замолчал. В трубке слышалось только его прерывистое дыхание. Наконец он проговорил:
- Сэр, как раз поэтому я и звоню… Вы же мне друг и сами знаете, как я вас уважаю, как доверяю… Еще раз прошу, сэр Малькольм, скажите честно, какие у вас были отношения с этим Кевином Адамсом?
- Да никаких, Дуглас! Я же сказал! Не знаю я никого с таким именем.
- А как насчет книги "Магические обряды лапландских племен" какого-то Уоллиса? Это название вам что-нибудь говорит?
Тут сэр Малькольм в изумлении воскликнул:
- Ну да, конечно! Книга эта редкая, я одолжил ее на днях одному знакомому…
- Как его зовут?
- Мартин Даллингтон, он профессор, известный ученый, состоит в Клубе графоманов… Но как вы узнали, что это моя книга?
- Там на первой странице напечатан какой-то герб…
- А, экслибрис моего отца!
- И даже имя его есть, правда, выведено как-то чудно…
- Готическими буквами. Да, эта книга из фальконской библиотеки. Но, честно признаться, я не имею ни малейшего понятия, как она оказалась рядом с трупом молодого человека. Повторяю, я никогда с ним не встречался. И его имя мне совершенно незнакомо.
Тут старший инспектор заговорил резким, повелительным тоном, к какому он обычно прибегал, когда разговаривал с подчиненными:
- Короче, прошу вас срочно прибыть ко мне прямо сюда, адрес такой: Клейтон-стрит, тридцать два.
- Напомните, пожалуйста, где это?
- Только не говорите, что не знаете!
- Послушайте, Дуглас, опомнитесь! Вы как будто меня подозреваете!
В ответ послышалось глухое ворчание, и следом за тем уже более сдержанным тоном старший инспектор продолжал:
- Извините, сэр… Но эта книга… Вы наверняка знаете жертву! Малый держал ее в руке.
- Послушайте, я постараюсь приехать как можно скорее. Во всяком случае, это дело кажется мне интересным. Только скажите точно, где эта улица.
- Клейтон-стрит находится в квартале Кенсингтон, неподалеку от крикетного поля, его еще называют "Овалом", это в пятнадцати минутах ходьбы от Воксхолла. Берите такси.
- Еще чего! Я попрошу моего шофера, и он довезет меня прямо до места, только ничего там не трогайте!
- Скотланд-Ярд знает свое дело!
Определенно Форбс был сегодня не в духе. Неужели он мог такое подумать - что сэр Малькольм каким-то образом связан с этим убийством? С другой стороны, было совершенно ясно, что профессор Даллингтон знал этого Кевина Адамса. Старший инспектор сказал, что он молод. Может, студент или помощник профессора? Что, если профессор сам дал ему книгу о лапландцах? Но, учитывая, что она очень редкая и стоит совсем не дешево, странно и даже невероятно, чтобы Даллингтон позволил себе дать ее кому-то, пусть даже на время. Вполне вероятно, что он был свидетелем убийства, если, к примеру, читал тому малому какой-нибудь отрывок из Уоллиса. В таком случае он видел и убийцу, если только это не он сам… Конечно, сэр Малькольм замечал, каким суеверным был профессор и до какой степени увлекался оккультизмом, но это еще не повод посыпать труп лепестками роз и подбрасывать дощечку с тайнописью - нет уж, переступить такую черту Даллингтон явно был неспособен. Да и потом, благородный сыщик даже представить себе не мог, чтобы достойный и робкий профессор университета убил человека ударом остроги в сердце… Хотя, конечно, тут нельзя не вспомнить, что острога - излюбленное оружие лапландцев. Но какая может быть связь между книгой Уоллиса, острогой, профессором и жертвой?
- Вэнь Чжан, сейчас вы отвезете меня в квартал Кенсингтон. Поедем через мост Ватерлоо.
- Вэнь Чжан знает мост. Далеко отсюда.
- Доротея, уложите, пожалуйста, мой чемодан. Мы уезжаем в Лондон, наверно, на несколько дней. Поживу это время на квартире в Сохо.
Госпожа Пиквик встретила эту весть с кислой миной и, пожав плечами, бросила:
- Этот Скотланд-Ярд вас погубит. Когда-нибудь вам достанется по первое число, и меня это нисколько не удивит.
- Вэнь Чжан будет рядом, - сказал китаец. - Я защищать господина Малькольма от злых людей. Вэнь Чжан сильный в цигун и кун-фу.
- Подумаешь! Голыми руками да маханиями пулю не остановишь, - с пренебрежением заметила экономка.
Сэр Малькольм попросил их прекратить спор, опасаясь, как бы он не перерос в ссору. Китаец поспешил в гараж, где стоял наготове "Роллс-Ройс", а госпожа Пиквик, не торопясь, побрела к себе в кухни. Экономка так старалась, чтобы пудинг вышел на славу, но, как видно, теперь он достанется ей одной - тем хуже для них! Уж ей-то скучать не придется: ее ждут журналы и продолжение бесконечного телесериала о душещипательной любви принцессы Маргарет и ее нового верного рыцаря.
- Вот что, Вэнь Чжан, - сказал сэр Малькольм, когда автомобиль въезжал в Лондон по Аппер-стрит, - остановите-ка у почты в Финсбери. Это на перекрестке Финсбери-стрит и Сити-роуд.
Через несколько мгновений "Роллс-Ройс" уже стоял, припаркованный возле указанного здания, а сэр Малькольм тем временем просматривал ежегодный телефонный справочник на букву "А". Список Адамсов выглядел впечатляюще, но в указателе не значился ни один человек с этим именем, проживающий по адресу, который назвал Форбс. Так ничего толком не узнав, сэр Малькольм вернулся к машине, и она тут же тронулась дальше.