Чтобы проехать через весь Лондон в десять часов утра, нужна добрая пара часов. На улицах в Блумсбери были заторы, и только на подъезде к Роу Кингсвей Вэнь Чжан, наконец, выбрался из сплошного автомобильного потока. Сэр Малькольм напомнил ему, что надо переехать через Темзу по мосту Ватерлоо, потом, за вокзалом Ватерлоо, повернуть на Кенсингтон-роуд, а оттуда прямо до Клейтон-стрит.
Под номером 32 значился старенький домишко - в прошлом, должно быть, милый особнячок.
Судя по всему, здесь давно не жили. Ставни с облупившейся краской были закрыты. На двери висела табличка: "Продается". Сэр Малькольм дернул за ржавую цепочку звонка - колокольчик глухо звякнул. Решив, что звонка никто не расслышал, он повернул дверную ручку, однако дверь удалось открыть, лишь надавив на нее плечом. Сэр Малькольм ступил в темный коридор и позвал инспектора. В ответ раздался резкий голос Форбса, а следом за тем появился и сам старший инспектор с электрическим фонариком в руке, в сопровождении лейтенанта Финдли.
- А, сэр Малькольм! Не больно-то вы торопитесь! Мы торчим в этой хибаре битых три часа, все вас дожидаемся!
- Где тело? - спросил сэр Малькольм.
- Мы не стали вас ждать. И отправили его в морг нового Скотланд-Ярда. Но перед тем, разумеется, все сфотографировали - общим планом и по отдельности. А что до вашей книжки, она здесь, лежит в целости и сохранности в мешке для вещественных доказательств вместе с острогой. Стало быть, с Кевином Адамсом вы незнакомы?
- Я говорил это уже не раз. Неужели вы думаете, я был в этом неприглядном месте и убил кого-то острогой?
- Признаюсь, нет, конечно, но книга-то налицо.
- Честно сказать, - заметил сэр Малькольм, - я и сам ума не приложу, как она оказалась в таком месте…
- Мы тут везде сняли отпечатки пальцев, - заносчивым тоном продолжал Форбс. - Правда, с острогой пришлось повозиться. Она была вся в жиру - похоже на животный. Странная история, что ни говори!
- Откуда вы знаете, что жертву зовут Кевин Адамс? - спросил сэр Малькольм. - У него были при себе документы?
- Точно. А еще полные карманы всякой дребедени…
- Какой именно?
- Ах, сэр Малькольм, простите, конечно, но книжка в руках убитого ставит вас под подозрение. Вы знаете правила лучше других. И я ничего не могу сообщить вам по этому делу.
- Тогда зачем меня сюда звали? - не выдержал сэр Малькольм.
- Чтобы допросить.
- Допросить?
Старший инспектор заговорил уже более примирительным тоном:
- Послушайте, наши с вами служебные и дружеские отношения не могут помешать мне исполнять свой долг. Вы же прекрасно понимаете…
- Давайте выйдем из этой лачуги, - предложил сэр Малькольм. - Воздух здесь какой-то спертый. Может, продолжим нашу великолепную беседу в моем "Роллс-Ройсе"?
- Не обижайтесь, пожалуйста, сэр Малькольм… Поверьте, у меня самого сердце разрывается. Я просто места себе не нахожу, верно, Финдли?
Они вышли на улицу. Дождь поливал вовсю. Пока лейтенант опечатывал дверь заброшенного дома, они дошли до роскошного автомобиля, припаркованного у тротуара.
- При Вэнь Чжане можно говорить все, - сказал сэр Малькольм.
- Как вам угодно, - ответил старший инспектор, устраиваясь на переднем сиденье. - Так, значит, вы уверяете, что раньше никогда не были в этом доме?
- Разумеется, - бросил в ответ сэр Малькольм, садясь по привычке сзади.
- Тогда скажите, где вы были сегодня ночью?
- В Фальконе.
- Да, - живо подтвердил Вэнь Чжан, - господин Малькольм быть у себя всю ночь.
- А вас не спрашивают. Я допрошу вас, когда сочту нужным.
Китаец не забыл, что старший инспектор отправил его в тюрьму после несправедливого обвинения, невзирая на все хлопоты сэра Малькольма Айвори. И прикусил язык.
- Сэр Малькольм, по телефону вы сказали, что одолжили эту книжку про лапландцев какому-то профессору…
- Да, профессору Даллингтону. Вот его визитная карточка. Он дал ее мне при первой нашей встрече в Клубе графоманов. Здесь и адрес есть, так что можете спросить у него.
- Как вы думаете, он знал Кевина Адамса?
- Понятия не имею, хотя, впрочем, вполне возможно. Видите ли, Даллингтон всего лишь мой знакомый по клубу. Конечно, он мне симпатичен и я уважаю его, но о частной его жизни не знаю ровным счетом ничего.
- Вам известно, что он преподает?
- Он этнолог. Служит в Британском музее и читает лекции в университете.
- И вы одолжили ему книжку про лапландцев… Не кажется ли вам это странным? Вы что, тоже интересуетесь этим народцем?
- Не так чтоб уж очень, но в отцовской библиотеке много специальных книг - о путешествиях и нравах далеких стран… Как-то раз я случайно упомянул об этом в разговоре с профессором. Вот он и пришел ко мне в Фалькон за этим исследованием Уоллиса, о котором я ему тоже говорил. Книга понадобилась ему, потому что он изучает ритуальную магию разных народов мира.
- Ритуальная магия, это еще что за чертовщина? Сэр Малькольм, вы не перестаете меня удивлять… Однако давайте пересядем в другую машину. Я сам отвезу вас к вашему чудаку профессору. Думаю, очная ставка между вами обещает много интересного. Так, где он проживает?
Старший инспектор глянул на визитку, которую только что передал ему сэр Малькольм. И воскликнул:
- Так ведь это совсем рядом! Кенсингтон-Парк-роуд!
- Улица эта длинная… Начинается у Элефант-энд-Касла и заканчивается у выезда на Сиафам-роуд! Во всяком случае, вы правы. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, дом Даллингтона, думаю, где-то рядом.
- Вы бывали у него?
- Нет. Повторяю, для меня профессор всего лишь приятный собеседник и знакомый по клубу.
- Ну, хорошо, хорошо, - буркнул старший инспектор. - Финдли, идемте с нами. Этот Даллингтон, похоже, обретается тут неподалеку. Пойдем пешком.
Вэнь Чжан сидел и смотрел, как они уходили все дальше в дождь. Какая муха укусила старшего инспектора, что он держит господина Малькольма за какого-то там подозреваемого? Может, он с ума сошел? Да и вообще, душевное здоровье офицеров Скотланд-Ярда вызывало у китайца большие сомнения.
Глава 3
Дом профессора Даллингтона действительно стоял на углу Клейтон-стрит и Кенсингтон-Парк-роуд, то есть в десяти минутах ходьбы от заброшенной развалюхи, где обнаружили тело Кевина Адамса. Это было внушительное четырехэтажное здание, скорее благоустроенное, чем шикарное. Оно принадлежало к числу старых построек, большей частью послевоенных.
После того как старший инспектор позвонил, дверь открыла старенькая экономка в черном платье и белом переднике.
- Будьте любезны передать - мы из Скотланд-Ярда.
Через какое-то время появился профессор. Он как будто удивился, но встретил полицию с радостью. И тут же воскликнул:
- О, джентльмены, джентльмены! Входите, прошу. Кого я вижу?! Сэр Малькольм Айвори! Понимаю… Вам сообщили - Уоллис пропал.
- Уже нашли, - сказал Форбс, проходя в маленькую гостиную.
- Вы нашли книгу! Вот так радость, а то я даже сон потерял. Дорогой сэр Малькольм, вы и представить себе не можете, как я переживал!
- Зато я отлично представляю - книгу у вас украли… - заметил старший инспектор.
- Вместе с тремя другими ценными предметами… Я заявил об этой гнусной краже сразу, как только все понял.
- Куда же вы заявили? - поинтересовался Форбс.
- В местный полицейский участок. И вот удача! Книга, по крайней мере, цела? И где же она была? Вора схватили?
Форбс откашлялся и слегка подавленным голосом проговорил:
- Так вы признаете, что эту книгу вам одолжил здесь присутствующий сэр Малькольм Айвори?
- Конечно, поэтому я и переживал. Такая редкая книга, такая ценная, а сэр Малькольм любезно мне дал ее на время… Но, в конце концов, вы ее нашли, и это главное. Впрочем, тут уж я нисколько не удивляюсь.
- Почему же?
- Потому что мой гороскоп показывал совершенно четко. Тот день обещал мне удачу. Черная луна уходит, и звезды соединяются исключительно благоприятным для меня образом!
Между тем Форбс с укоризной продолжал:
- Господин профессор, вы не очень-то обрадуетесь, когда узнаете, где мы нашли книгу… Кстати, вы знаете старенький такой домишко под номером тридцать два на Клейтон-стрит, он еще выставлен на продажу?
- Вы имеете в виду обветшалый особнячок, когда-то принадлежавший тетушке Скво? Ее так звали потому, что она походила на индианку, правда, вот уже десять лет, как она умерла. Но всякий раз, когда я отправляюсь погулять в парк и прохожу мимо, я вспоминаю ее с признательностью. Когда я был совсем еще мальчишкой, она иногда баловала меня конфетами, а родители сладостей мне не давали… Но почему вы спрашиваете про ее дом?
- Потому что там, в пустой комнате, мы и нашли книгу.
- Да что вы говорите! - воскликнул Даллингтон. - Но откуда она там взялась? Нелепица какая-то!
- Послушайте, профессор… Книга находилась в руке мертвого человека.
- Мертвого?
- Паренька, убитого ударом остроги в сердце.
Мартин Даллингтон так и рухнул в кресло.
- Да что вы такое говорите? Острогой? Как ужасно, просто отвратительно!
Это известие, похоже, потрясло профессора до глубины души. Какое-то время он сидел молча, точно оглушенный, потом спросил:
- Вы точно знаете, что острогой?
- Вскрытие покажет, - заверил его Финдли.
С поникшей головой профессор уставился на мыски своих туфель и шепотом признался:
- Вместе с книгой у меня украли еще острогу, великолепную такую, лапландскую…
- С пером на конце?
- Это точно моя. Но кто мог такое сделать? Что все это значит?
- Нам тоже хотелось бы знать… - сказал старший инспектор.
Сэр Малькольм намеренно хранил молчание с самого начала разговора. И вдруг он мягко спросил:
- Дорогой профессор, вам знаком молодой человек по имени Кевин Адамс?
Даллингтон поднял голову и пристально взглянул на благородного сыщика:
- Разумеется. Он брат Элис, моей невесты.
- Вашей невесты? - удивленно проговорил сэр Малькольм. - Вот так сюрприз…
Профессор вскочил и метнулся к старшему инспектору:
- Вы что-то скрываете? Что происходит? При чем здесь Кевин?
- Случилась пренеприятная история, - признался сэр Малькольм. - Того паренька, убитого в заброшенном доме, с книгой Уоллиса в руке, звали Кевин Адамс.
- Что? Кевина убили? Не может быть! Почему вы раньше молчали? Убили моей острогой! Скажите, ведь это страшный сон?!
- Тут и правда есть чему удивляться, - заметил сэр Малькольм. - Когда вы видели паренька последний раз?
- Вчера вечером, здесь, у меня дома. Мы все вместе обедали: его мать, сестра и мои друзья - я пригласил их в гости на пару дней… Уладить кое-какие семейные дела.
- Какие такие семейные дела? - поинтересовался Форбс.
- Касательно нашей свадьбы, то есть Элис и моей. Да, у меня молодая невеста. Но, несмотря на разницу в возрасте, мы отлично ладим… И потом, сами знаете, даже в браке по любви приходится заниматься вопросами материального свойства - денежными и прочими… За этим мы и собрались. Только как сказать Эмме, что сын ее мертв? Она обожала его.
- Профессор, - продолжал Форбс, - вы же понимаете, в таких обстоятельствах Скотланд-Ярд обязан провести расследование. Где сейчас все те, кто участвовал в вашем вчерашнем семейном совете?
- Все здесь. То есть кто-то у себя в комнате, кто-то вышел прогуляться. Мы условились снова собраться ко второму завтраку, к часу дня.
- И продолжить семейный совет… - подсказал сэр Малькольм.
- Да нет, мы уже все решили. И хотели просто перекусить перед дорогой - гости собирались разъезжаться.
- Они что, не из Лондона?
- Адамсам надо возвращаться в Ричмонд. А Дженнифер Тейлор с братом Патриком живут в Филкинсе, к югу от Берфорда.
- А эти Тейлоры и Адамсы вам кто, родственники?
- Никакие не родственники. Просто хорошие друзья. Патрик работал с ныне покойным Грегором Адамсом, мужем Эммы, отцом Кевина и дорогой моей Элис. Он был большой ученый, выдающийся этнолог, не только мой коллега, но и вообще человек исключительного благородства, и я очень его уважал. Нас с ним свела работа, а после его смерти я сблизился с Эммой, его вдовой, и с двумя их детьми.
- Давайте, с вашего позволения, вернемся к Тейлорам. Странно, они вам не родственники, а участие в семейном совете все-таки принимали…
- Должен сказать, в свое время Патрик помогал Грегору Адамсу в его исследованиях. А когда Адамса не стало, он продолжал помогать добрым советом Эмме. Кстати, его сестра Дженнифер влюблена в Кевина, вернее, была влюблена. Увы, пережить сегодняшний день всем нам будет трудно…
- У вас в гостях еще кто-нибудь был? - спросил Дуглас Форбс.
- Мэтр Брайан Дервантер, семейный нотариус Адамсов, тоже был с нами - в качестве юрисконсульта. Он тоже оставался здесь на ночь, а сейчас, кажется, куда-то ушел. Но ко второму завтраку должен вернуться.
- Это все? - хотел уточнить старший инспектор.
- Да, - ответил профессор, еще раз перебирая в памяти все имена: Эмма Адамс, двое ее детей - Элис и несчастный Кевин, брат и сестра Тейлоры и, наконец, мэтр Дервантер.
- Прекрасно, - заключил Форбс, записав все имена к себе в блокнот в мягкой обложке. - Итак, придется их всех допросить.
- Полагаюсь на ваше чувство такта, - живо проговорил Даллингтон. - Смерть Кевина для всех нас потрясение, понимаете?.. Сэр Малькольм, если б я только знал, что когда-нибудь мы с вами встретимся в столь прискорбных обстоятельствах…
Тут открылась дверь, и в гостиную вошла женщина лет пятидесяти в простеньком черном платье, с забранными в пучок седеющими волосами; ее серьезное лицо было тронуто едва заметной улыбкой.
Даллингтон подошел к ней и с жаром схватил за руки:
- Милая Эмма! Дорогой мой друг!
- Что с вами, Мартин? Вы, вижу, весь дрожите. А кто эти джентльмены?
Профессор усадил вдову Грегора Адамса и одним духом выпалил:
- Бедная моя Эмма! Беда пришла в наш дом.
Глава 4
Когда профессор Даллингтон после обходительного предисловия смог, наконец, сообщить матери о смерти ее сына Кевина, та вскрикнула, и у нее началась, было, истерика; потом несчастная вдруг бессвязно заговорила, что свидетельствовало о внезапном, хотя и временном помутнении рассудка.
Дуглас Форбс больше всего боялся тяжелых минут, которые повторялись всякий раз, когда приходилось сообщать родственникам о внезапно постигшем их горе. Обычно старший инспектор возлагал столь щекотливое поручение на лейтенанта Финдли. Сейчас же ему волей-неволей пришлось самому присутствовать при подобной трагической сцене, и он не знал, как себя вести. А сэр Малькольм, похоже, относился к происходившему хладнокровно: он внимательно наблюдал за бедной матерью и профессором, точно энтомолог, рассматривающий через лупу каких-нибудь букашек. Такое отношение поразило Дугласа Форбса, и, отведя благородного сыщика в сторону, он сказал:
- Сэр, если позволите… Можно подумать, для вас такие тяжкие зрелища что-то вроде спектакля…
- А может, это и есть спектакль…
- Вы думаете? Неужели эта парочка уже знала о смерти Кевина?
- Как обнаружили тело в заброшенном доме?
- Какой-то бродяга забрел туда случайно - искал, как видно, где бы проспаться после попойки, ну вот и наткнулся на труп. Струхнув не на шутку, он кинулся к ближайшему постовому - тот осмотрелся на месте и сразу же позвонил нам.
- В котором часу бродяга заявил о своей находке?
- В половине шестого утра.
- А что говорит врач - когда наступила смерть?
- Около часа ночи, но это еще надо уточнить.
- Замечательно. Так вот, дорогой Дуглас, мне больше нечего здесь делать. Теперь вы знаете, я тут ни при чем. И, стало быть, я возвращаюсь домой.
Тут Форбс спохватился:
- Но сэр Малькольм… Не сердитесь… Эта ваша книга… Что ни говори, странное совпадение!
- Совпадение или нет, только вы не имели права обращаться со мной, как с обыкновенным преступником. Вы сильно огорчили меня, Дуглас!
- Дорогой друг, пожалуйста, примите мои извинения. Нынче утром я и впрямь был не в духе. Госпожа Форбс, моя супруга, уж не знаю, какая муха ее укусила, решила сорвать на мне зло.
- Но разве это повод выплескивать раздражение на старого друга?
- Ах, сэр Малькольм, я сражен наповал. Что же мне сделать, чтобы вы меня простили?
Благородный сыщик улыбнулся и по-дружески положил руку на плечо старшему инспектору:
- Чтобы я вас простил? Передайте это дело мне. Уж очень оно интересное.
- Договорились! Прямо сейчас позвоню майору Тернеру и поставлю его в известность.
- Только осторожно! Ни вы, ни Финдли не вздумайте проговориться о том, что было на трупе и рядом с ним. Мы ни о чем не догадываемся. Пусть это пока будет тайной.
- Хорошо, сэр. Понятно, сэр. К вашим услугам, сэр Малькольм.
Форбс в сильном смущении вышел, лейтенант последовал за ним. Тернер был в Скотланд-Ярде большим начальником. Он ценил помощь сэра Малькольма Айвори и его особые методы. Поэтому ничуть не удивился решению этого незаурядного сыщика, а сэр Айвори меж тем вернулся в маленькую гостиную и принялся внимательно осматривать ее убранство.
На стенах висели африканские маски. Они чередовались со вставленными в рамы декоративными досками догонской работы. В большой витрине стояли статуэтки, изображавшие воинов и женщин баконго и сенуфо, а также каких-то животных неизвестного вида. Маленькая обезьянка, стоя на задних лапах, держалась за живот, который, казалось, готов был лопнуть. Не иначе как она собиралась породить целый мир.
Эмма Адамс вышла, вернее, выбежала из гостиной, где только что узнала о смерти сына. Совсем потеряв голову, она, конечно, поспешила к себе в комнату рассказать обо всем дочери Элис. Мартин Даллингтон подошел к сэру Малькольму и сказал:
- Все это безделушки. Настоящие сокровища находятся у меня, как я говорю, в музее. В такие трудные минуты, как сейчас, пожалуй, только страсть и может спасти от жестокой хандры.
- Охотно верю. На страдания госпожи Адамс нельзя смотреть без боли.
- Она любила Кевина безумно. Опекала по-всякому, потакала всем прихотям, особенно после смерти мужа. Она баловала его, и даже слишком, а он, надо заметить, платил ей неблагодарностью… Видите ли, по развитию он был отсталый мальчик, но хотел самостоятельности, независимости, хотел освободиться от чересчур навязчивой материнской заботы.
- Сколько ему было лет?
- Двадцать восемь.
- Чем занимался?
- Ничем. Он, знаете ли, принадлежал к числу так называемых вечных студентов, и в пивной его можно было видеть куда чаще, чем в университетской аудитории…
- Понятно. А ваша невеста, мисс Элис…