- Ах, ну да, как вам будет угодно… Итак, молодой человек, чтобы проникнуть в музей профессора Даллингтона, вы разбили стекло, повернули задвижку и открыли окно…
- Это был единственный способ, иначе пришлось бы торчать всю ночь на улице.
- Допустим! И что вы делали, после того как проникли в дом?
- Что делал? Ничего. Вернее, пошел к себе в комнату и лег спать. Я был ошеломлен и выпил две таблетки снотворного, чтобы ни о чем не думать и попробовать заснуть… И, в конце концов, уснул, правда, с большим трудом.
Старший инспектор подошел к Патрику Тейлору:
- Вы лжете, молодой человек! Мои люди сняли ваши отпечатки с перемычки над дверью в доме, где произошло убийство!
| - А что тут такого, раз я там тоже был, ведь я признался…
- Вы тут довольно подробно расписывали, как выслеживали Элис Адамс. Как она оставила дверь открытой. Вы прошмыгнули вслед за ней и, стало быть, к двери даже не прикасались. Зато вы порядком наследили, когда вернулись туда второй раз.
- Никакого второго раза не было, - отчаянно отпирался Патрик Тейлор.
- Что ж, - продолжал Форбс, - тогда я сам расскажу, как было дело. Проходя через музей, куда вы проникли через окно, вы случайно посветили на витрину, где лежали острога, рубин, руническая табличка и книга…
- Нет!
- Тут-то вы и вспомнили, как профессор читал про колдовской лапландский обряд с острогой…
- Нет! - повторил Тейлор, резко тряхнув головой.
- И тогда, чтобы насолить господину Даллингтону, - вы же к нему ревновали - вам вздумалось разыграть с трупом вашего друга целый спектакль-маскарад. Верно говорю?
- Нет! Совсем не поэтому! Я не хотел, чтобы заподозрили Элис!
- И решили навести подозрения на меня! - воскликнул профессор. - Что ж, очень любезно… Молодой человек, да вы просто болван!
- Итак, - продолжал старший инспектор, - вы разбили витрину, взяли упомянутые предметы, прошли через весь дом и снова оказались на улице.
- Дуглас, вы забыли про три розы… - напомнил сэр Малькольм.
- Точно, - признал старший инспектор. - Господин Тейлор, для полноты впечатления от спектакля, чтобы он как нельзя лучше соответствовал тому, что всем вам зачитывал профессор, вы, проходя через вестибюль, ощипали розы и прихватили лепестки с собой, а потом посыпали ими тело убитого друга.
- Должен же я был как-то почтить его память! - парировал молодой человек.
В разговор вдруг вмешалась Дженнифер Тейлор:
- Патрик, скажи же что-нибудь в свое оправдание! Этого не может быть…
Патрик принял гордый вид:
- Я сделал это потому, что люблю Элис. А вы, Даллингтон, ни за что не решились бы на такое ради любимой!
Слово снова взял сэр Малькольм, чтобы избежать очередной перепалки между профессором и строптивым молодым человеком:
- Вы положили острогу на тело Кевина, но она постоянно соскальзывала, и тогда вы засунули ее ему под пиджак. А табличку положили рядом с его головой. Рубин вам захотелось прикарманить, но по здравом размышлении вы испугались - и не без оснований, - что камень рано или поздно вас выдаст. И вы втиснули его в сведенную судорогой руку убитого. Там-то некий Кромптон по прозвищу Шаромыга его и нашел, и прихватил с собой.
Тут к сэру Малькольму обратился профессор Даллингтон:
- Теперь все выяснилось, и я благодарю вас и старшего инспектора за проницательность. Честно говоря, для меня важно только одно - чтобы Элис была оправдана.
- Да нет, профессор, - заметил благородный сыщик, - пока еще далеко не все ясно! Вам бы тоже следовало кое в чем признаться… Кстати, скажите-ка, господин Тейлор, была ли в витрине, где лежали похищенные вами предметы, какая-нибудь книга?
- Нет, точно говорю, никакой книги там не было.
- Ну а сейчас, профессор, расскажите, что вы сами делали той ночью.
- Теперь, когда выяснилось, что моя невеста не виновата в смерти Кевина, - начал Мартин Даллингтон, - я могу рассказать, что тогда произошло. Раньше я не смел говорить, иначе тут же скомпрометировал бы ее лишними подозрениями. В общем, я привел тогда в порядок кое-какие бумаги, помылся перед сном и уже собрался было лечь в постель, как вдруг в дверь ко мне тихонько постучали. Было, наверно, около часу ночи. Я пошел открыть. Это была Элис, в сильном волнении. Она разрыдалась и рассказала, как ей пришлось защищаться от Кевина, поскольку он угрожал ей пистолетом, и как потом, когда она уже почти выхватила оружие из рук брата, пистолет вдруг выстрелил. И несчастный малый погиб. Что было делать?
- Заявить в полицию, - сказал Дуглас Форбс.
- Простите, господин старший инспектор, но я ни на грош не доверяю Скотланд-Ярду. И тогда мне пришло в голову обратиться за помощью к моему другу Айвори, тем более что меня всегда восхищало, с какой ловкостью он распутывает дела подобного рода. Но как к нему было подступиться? Не мог же я рассказать ему все, как есть, не выдав Элис.
- И тогда вам пришла в голову мысль о книге, - прервал его сэр Малькольм. - Поскольку экземпляр очень редкий, да еще с экслибрисом моего отца, полиция не преминула бы выйти на меня в самое ближайшее время - таким вот образом мне невольно пришлось бы заняться вашим делом. Что ж, мысль действительно гениальная, поздравляю, дружище.
Старший инспектор стал в тупик. По большому счету, он чувствовал себя одураченным.
- Выходит, - пробурчал он, - это вы, профессор, принесли книгу в заброшенный дом той ночью и подбросили ее к телу?
- После того как Элис мне все рассказала, я оделся и пошел туда первый раз, - объяснил профессор. - Хотел взять пистолет, который она бросила, и стереть ее отпечатки, ведь они наверняка там остались. И тут я понял - все складывается против меня. Я уже решил забрать с собой и все остальное, как вдруг услышал чьи-то шаги. Я выключил фонарик, который был у меня, взял пистолет и отошел подальше в темноту.
- Тогда-то я вас и заметил, - вступил в разговор мэтр Дервантер. - Я как раз возвращался от Воксхолл-бридж после долгой прогулки. У меня, знаете ли, бессонница, и я брожу ночами по улицам в свое удовольствие. Так что профессор вышел из того домишки в ту самую минуту, когда я проходил мимо. Я узнал его еще до того, как он успел выключить фонарь.
- И вы ничего нам не сказали! - возмутился Дуглас Форбс.
- Тогда мне просто показалось странным, что его занесло в такое глухое место, и только после смерти Кевина Адамса я стал соображать, что к чему… Поймите же, профессор - мой клиент, и как нотариус я привык хранить чужие тайны.
- Да, - признался Даллингтон, - а я думал, вы меня не узнали. И, уже вернувшись домой, вдруг вспомнил про книгу. Только сэр Малькольм мог распутать эдакую головоломку. В общем, я взял книгу Уоллиса о лапландцах. Я соврал, когда сказал, что запер ее в витрине. Она все время лежала у меня на ночном столике. Но раз украли другие вещи, я подумал, что среди них могла оказаться и книга. Я снова пошел в тот дом и положил книгу рядом с Кевином.
- Ну да, - сказал сэр Малькольм. - Я сразу понял: это знак, и смысл его надо непременно разгадать. Ведь лапландцы в своих обрядах книг, понятно, не использовали… Тогда что это означало? Ей явно там было не место - вот над чем я долго размышлял, пока, наконец, не сообразил, в чем дело.
- Ах! - воскликнул старший инспектор, хлопнув себя по лбу. - Теперь ясно, почему вы отвергали любые подозрения насчет профессора, хотя все сходилось на нем.
Глава 19
Прошло два месяца. По доброй традиции, восходившей еще к первым делам, которые наши друзья-сыщики совместными усилиями доводили до успешного конца, сэр Малькольм Айвори пригласил Дугласа Форбса на завтрак к себе в имение Фалькон, чтобы еще раз вспомнить об их последней удаче.
По этому поводу старший инспектор облачился в офицерский мундир. Он извлекал его из шкафа только в особых случаях. И сегодня, по его разумению, был как раз тот самый, особый случай. Ведь он шел в гости в роскошный особняк к своему именитому другу! Госпожа Форбс, его супруга, привела мундир в порядок по высшему разряду. Оно и понятно: ведь это по вине госпожи Форбс ее благоверный напрасно подозревал благородного сыщика.
Госпожа Доротея Пиквик встретила инспектора в привычно дурном расположении духа.
- Надеюсь, вы явились не затем, чтобы сбивать сэра Малькольма с пути истинного! Диву даюсь, где только Скотланд-Ярд находит столько грязи, что та свинья! Это ж как надо стараться! Может, вам лучше податься в доктора?
Форбс привык к колкостям старушки экономки и даже находил в них некую прелесть. Да и потом, разве это не знак чести, если тебя одергивает особа, приближенная к самому сэру Малькольму? Вэнь Чжан проводил его на веранду, где уже был накрыт стол. Виды за огромными окнами размылись под дождем, который не переставал вот уже два месяца кряду. И от этого уютная обстановка особняка казалась еще более теплой.
Появился сэр Малькольм. Во всем белом, с ярко-красной розой в нагрудном кармане.
- Ах, дружище, счастлив видеть вас снова! Да уж, с этим делом Адамсов нам пришлось изрядно поломать голову… Как там наша очаровательная Элис?
- Вернулась к нормальной жизни, в июне собирается замуж за Мартина Даллингтона, как меж ними и было договорено.
- Во время летнего солнцестояния, конечно! Значит, они надеются на благорасположение звезд. Впрочем, почему бы и нет?
Вэнь Чжан подал джин с содовой, тщательно перемешав напиток ложечкой, как и положено.
- В этом деле вы проявили особую чуткость, - признал старший инспектор.
- А как иначе было добраться до истины? Она оказалась настолько неожиданной и волнующей…
- Брат безоглядно влюблен в сестру и неотступно преследует ее… У меня такое просто в голове не укладывается. Этот Кевин был законченный развратник…
- Все дело в воспитании. Отец редко бывал дома, мать сгорала от любви к сыну…
- Такое бывает во многих семьях, только, к счастью, далеко не все сыновья имеют тягу к кровосмешению! Когда же вы начали догадываться, что к чему?
- Я заподозрил Элис сразу же после того, как мы сообщили ей, что Кевина убили острогой. Она тогда всего лишь удивилась при упоминании о столь необычном орудии преступления, хотя по логике должна была прийти в ужас. Да, тут скрывалось что-то другое, и скоро я понял: она удивилась и только, потому, что прекрасно знала - брата убили из пистолета… Надо уметь читать по лицам, Дуглас. Потом, конечно, эта история с попыткой самоубийства Эммы Адамс…
- Думаете, она догадывалась о порочной страсти сына?
- Может, сначала и нет, поскольку любовь к Кевину застилала ей не только глаза, но и разум. И вдруг потом, из разговора с нотариусом и Даллингтоном она все поняла. Дервантер невзначай процитировал знаменитые строки из Уильяма Блейка - помните: "Подруга милая, нельзя в могилу взять с собой любовь, не разделенную с тобой"? Эмма Адамс тут же вспомнила предыдущую строчку: "И брат с сестрой не смогут жить одной счастливою супружеской четой". Эта строка пришла ей на память совершенно внезапно. У нее вдруг открылись глаза. Кевин неумолимо домогался Элис, и она, защищаясь, убила его. Столь дикая картина никак не укладывалась в сознании бедной женщины.
- Но почему Элис потом тоже решила покончить с собой?
- Порочная страсть Кевина угнетала ее как ярмо. И хотя Элис была невинной жертвой, она подспудно корила себя за то, что сама вызвала у него эту страсть. В книге Крафта-Эбинга, которую я нашел у нее в библиотеке, объясняется психологическая природа тяги к кровосмешению. Мальчик отвергает притязания матери и переносит свои чувства на девочку, сестру, считая ее чем-то вроде заменителя. Элис в душе никак не могла примириться с этим. Для нее это было величайшим грехом. Кевина она убила, конечно, случайно, но прежде всего она поразила в нем мерзкого зверя. Помните, что говорил Даллингтон: острога, разящая оленя или тюленя, в то же время очищает жертву, спасает ее? Так профессор истолковал бедной, потерявшей голову Элис смерть Кевина, и такое толкование вроде бы ее успокоило. Это было не убийство, а своеобразное изгнание беса. Но когда мы решили провести обыск у них дома в Ричмонде, перед ней снова замаячил призрак позора. Страшная правда наверняка вот-вот откроется во всей своей неприглядной наготе. Это было равносильно тому, что мы переступили бы запретную грань, которую Элис очертила вокруг себя, чтобы скрыть свой стыд и позор. Она представила, как ее тайна попадет в газеты и о ней узнают тысячи людей, - что тут скажешь! Да и жениха ее обольют грязью. Элис не могла вынести такое.
- Она не знала, что вы проявите чуткость. Да, сэр, она не знала вас, вот и перепугалась, и совсем напрасно. Когда я пришел проведать ее в больнице и сказал, что Скотланд-Ярд прекратил производство по ее делу, она сильно удивилась.
- Кевина убил проходимец, с которым они не поделили украденного. Вот, значит, как. А что с клубом "Пимлико"?
- Адамс-младший играл там по-крупному. А поскольку он чаще проигрывал, чем выигрывал, то, чтобы раздобыть деньжат, незаконно приторговывал контрабандными сигаретами. И тут нате вам! Последний раз ему выпал солидный куш. По записной книжке и купюрам, найденным под мойкой у них дома, мы отследили всю цепочку. Оказалось, все дело в шантаже. И знаете, кто был его жертвой? Держу пари, не угадаете!
- Не Даллингтон же…
- Нет. Мэтр Дервантер!
- Да что вы! Скажите пожалуйста!.. - изумился сэр Малькольм.
Старший инспектор был доволен тем, какое впечатление произвел на сэра Малькольма. Он готовился к этому целый месяц и по дороге в имение Фалькон заранее предвкушал удовольствие от того, что наконец-то сможет хоть раз по-настоящему удивить своего знаменитого друга.
- Так вот, - начал он, - оказывается, наш плутишка Брайан Дервантер состоит в тайной связи с женой одного небезызвестного политика. А пленил он ее своим бесподобным умением вращать столы и общаться с духами. Кевин, уж не знаю как, прознал про их тайную любовную интрижку и начал шантажировать обоих.
- Ах да, теперь ясно, куда нашего любезного нотариуса носило по ночам! А я-то все думал, что за радость ему ходить к Воксхолл-бриджу! Браво, Дуглас! Но, между нами, хорошо, что мы раньше не узнали про шантаж! Ведь какой прекрасный был бы у Дервантера мотив убить Кевина! Ладно, а теперь давайте-ка к столу. Госпожа Пиквик приготовила нам настоящее пиршество по-шотландски - тушеную лососину и фаршированный бараний рубец. Ну, что скажете?
По выражению лица Форбса можно было легко догадаться, что вторая часть меню пришлась ему не по вкусу. Сэр Малькольм рассмеялся:
- Да нет, дружище! У меня прекрасная память, и я отлично помню, в какой ужас приводит вас, как вы ее называете, "всякая шотландская требуха"… Успокойтесь, ничего такого не будет. Просто я все еще не могу смириться с тем, что вам сначала почему-то вздумалось меня подозревать.
- О, сэр Малькольм, я не нахожу себе места… Благородный сыщик по-дружески положил руку на плечо старшему инспектору:
- Лучше поторопите своих людей, пусть поскорее вернут мне книгу Уоллиса о нравах и обычаях лапландцев. Хотя не думаю, чтобы она мне еще когда-нибудь пригодилась, просто теперь это для меня своего рода символ…
- Какой еще символ, сэр Малькольм?
- Веры в справедливость, дорогой Дуглас.
Между тем Вэнь Чжан принялся раскладывать лосося в изящной, хоть и несколько старомодной манере, с какой это обычно проделывали официанты во времена ее величества королевы Виктории.
Примечания
1
Речь идет о второй японо-китайской войне 1937–1945 гг. Здесь и далее - примеч. пер.
2
Так называли Конфуция, или Кун-цзы (ок. 551–479 до Р.Х.), - древнекитайского мыслителя и основателя конфуцианства.
3
Фрейзер, сэр Джеймс Джордж (1854–1941) - знаменитый шотландский этнолог и историк религии.
4
Догони - народ Мали.
5
Баконго, или конго, - народ Заира, Конго и Анголы.
6
Сенуфо - группа народов Берега Слоновой Кости (Кот д'Ивуара) и Мали.
7
Мандала (др. - инд. "колесо", "диск") - один из основных буддийских символов, модель мироздания, "карта" сакральных элементов Космоса.
8
Компаративизм - здесь: сравнительно-исторический метод.
9
Банту - народы Южной Африки.
10
Пёль (фулани, фульбе, афули) - народ Западной Африки.
11
Балуба, или луба, - народ Заира.
12
Кроули, Алистер (1875–1947) - английский мистик, оккультист левого направления (в основном черной магии и демонизма), йог и одиозная личность.
13
"Книга мертвых" - в Древнем Египте в захоронение клали свиток с перечнем грехов и заслуг усопшего и сведениями, облегчающими душе путь в загробный мир.