- Но, видите ли, я просто ошеломлен, подавлен. Неужели Кевина действительно убили?
Он сел в кресло, вид у него был совершенно потерянный. Кадык под белой кожей на горле ходил вверх-вниз.
- Кевина Адамса обнаружили мертвым этой ночью, под утро, в заброшенном доме тут недалеко, - объяснил старший инспектор. - Его убили острогой из коллекции профессора Даллингтона.
- Острогой? Профессор? Но это же нелепо! Уму непостижимо! Да и какое отношение может иметь профессор к столь бессмысленному злодеянию?
- Мэтр, мы вовсе не утверждаем, что Даллингтон повинен в этой смерти, - заметил сэр Малькольм. - Мы только сказали, что возле тела жертвы нашли принадлежащую ему острогу - с ее помощью, очевидно, и был нанесен смертельный удар.
- Да, в самом деле, как-то странно…
- Что же тут странного?
- Ну да, профессор сам показывал нам свою острогу - штука редкая, служила, кажется, для каких-то обрядов. На конце у нее перо, а древко в тончайших узорах.
Сэр Малькольм внезапно переменил тему, как он обычно делал, когда хотел сбить собеседника с толку.
- Мэтр Дервантер, с какой стати вы здесь оказались?
- О, все очень просто, я же говорил, я нотариус, к тому же друг семьи Адамс. И очень хорошо знал профессора Грегора Адамса, выдающегося этнолога. Он почти приобщил меня к своей науке, и с тех пор я и сам увлекся всеми этими вопросами, хотя, разумеется, специалистом себя не считаю. От старинных обычаев веет поэзией, а я, признаться, питаю слабость к Уильяму Блейку - то-то был провидец!
- Мне нравятся у него "Песни невинности", - заметил сэр Малькольм, - впрочем, Блейк вряд ли поможет нам узнать истинную причину вашего присутствия в профессорском доме.
- Ах, ну да, в самом деле, я что-то заговорился… Понимаете, я взволнован и растерян до крайности. Как вам сказать? Ну, хорошо, я здесь по делам.
- Готовите брачный договор между мисс Адамс и профессором Даллингтоном, полагаю…
- Да, вижу, вы все знаете. И сняли камень у меня с души! Нотариальная тайна, понимаете?
Сэр Малькольм снова переменил тему:
- Мэтр, расскажите немного о семье Адамс…
- Очень хорошая семья! Эмма, вдова профессора Грегора Адамса, сильная и вместе с тем очаровательная женщина. Она мужественно перенесла ужасное горе - смерть мужа - и продолжала заниматься детьми с достойной восхищения стойкостью. Я очень высоко ценю эту женщину. Трагическая смерть Кевина будет для нее страшным ударом, ведь она боготворила сына. Мальчик повзрослел, а она все обхаживала его, как будто ему было десять лет. После смерти отца, главы семейства, его избаловали до того, что порой он вел себя даже чересчур заносчиво, - впрочем, о покойниках плохо не говорят, так ведь? Душа Кевина пока не покинула наш мир. Она все еще цепляется за него. Ведь мальчик так любил жизнь!
Форбс пометил у себя в блокноте: "Еще один оригинал - с ним тоже надо держать ухо востро".
- А Элис? - спросил сэр Малькольм.
- Она достойная дочь профессора Грегора Адамса. Думаю, выйдя замуж за Даллингтона, она исполнит волю покойного отца. И новое поколение продолжит дело старших, понимаете?.. Уважение семейной традиции - это замечательно.
- Но Даллингтону уже пятьдесят, а Элис только двадцать шесть, - заметил старший инспектор.
- Как нотариус я часто замечал, что такая разница в возрасте создает определенное равновесие, весьма благотворное. Пыл юности сдерживается опытом зрелости. Впрочем, в интересующем нас деле жениха и невесту объединяет общая страсть, и довольно сильная, - изучение магии с точки зрения этнологии. Такую связь даже время не разорвет, как раз наоборот…
- Вернемся к брачному договору, - предложил сэр Малькольм.
- Тут я вряд ли могу сообщить что-то интересное, - сказал нотариус. - Дело это частное, и профессиональная этика обязывает меня хранить тайну.
Слово взял Дуглас Форбс:
- Мэтр, к сожалению, должен напомнить, мы расследуем убийство. И Скотланд-Ярду нужно знать всю правду.
- Конечно, - сказал мэтр Дервантер, усаживаясь поглубже в кресло, - но я не вижу связи между этим брачным договором и смертью Кевина!
- Об этом нам судить, - продолжал старший инспектор. - Наш долг - проверить все и вся. Итак, мэтр, что это за договор?
- О, самый обычный, и сказать по правде, я не вижу…
Теперь заговорил сэр Малькольм:
- Мэтр Дервантер, когда вы прибыли в этот дом?
- Два дня назад. Да, в четверг утром.
- А сегодня у нас суббота. Значит, на составление договора у вас ушло около двух дней!
- Нет-нет. Мы все закончили вчера вечером.
- Неужели были сложности?
Нотариус заерзал в кресле, почувствовав себя крайне неловко.
- В таких делах всегда есть что делить и из чего выбирать. И заинтересованные стороны обязаны договориться. Это же нормально, самое обычное дело.
- У вас всегда уходит столько времени на составление бумаг подобного рода?
- Нет, конечно. Но в этом деле речь шла о коллекциях. Да-да, в частности и о них.
- Профессора Даллингтона?
- Нет, о тех, что остались после покойного Грегора Адамса. Они же результат многолетних изысканий. Эмма и Кевин Адамсы, понятно, считали делом чести оставить часть себе. Для них все эти вещи, статуэтки имеют скорее духовную ценность.
- Профессор Даллингтон убеждал Эмму взять причитающуюся ей часть коллекции?
- Не совсем. Во время обсуждения он вел себя довольно сдержанно. Элис, конечно, хотела и себе кое-что выбрать из отцовского собрания, а Кевин думал оставить все себе. В других семьях, знаете ли, случается то же самое… Словом, мы договорились разделить все поровну.
- И, в конце концов, стороны подписали договор, - заключил сэр Малькольм.
- Верно. Подписали все. Правда, кажется… - Мэтр Дервантер внезапно встал. На лице у него вдруг появилась тревога: - Ах ты, Боже мой! - воскликнул он. - Простите, мне нужно кое-что проверить… Надо срочно повидаться с Эммой Адамс, срочно.
И он вышел, бубня себе под нос: "Боже мой, Боже мой!.." Сэр Малькольм и старший инспектор остались в гостиной одни.
Глава 7
Cэр Малькольм и старший инспектор оставались одни недолго. В дверь снова постучали, и в гостиной на сей раз появился Патрик Тейлор.
- Можно войти?
Ему предложили сесть, что он и сделал, впрочем, неловко, после чего сказал:
- Я хотел извиниться за недавнее… Этот Даллингтон действует мне на нервы.
- Мы заметили, - проговорил Дуглас Форбс.
- Его заносит, даже слишком… И потом, мне совсем не нравится, что он женится на Элис.
- Почему же? - спросил сэр Малькольм. Молодой человек покраснел и, запинаясь, сказал:
- Неправильно это. Молодые должны держаться молодых. А Даллингтон старик. Зарится на ее состояние, пользуясь своим влиянием, ведь она его ученица. И чувствует себя перед ним обязанной. Это же отвратительно! Да и Кевин так думал.
- Он сам вам это говорил?
- Когда пошел разговор о свадьбе, я видел, Кевин был просто вне себя. Вот он и позвал меня на семейный совет.
- Значит, он рассчитывал на вашу помощь?
- Даллингтон приворожил Элис. Видите ли, он худо-бедно владеет колдовскими приемами. Вот и привязал ее к себе своими чарами. Так считал Кевин, и я тоже так думаю. Такая связь противоестественна!
- Стало быть, если я верно понял, вы с сестрой приехали сюда по настоянию Кевина, чтобы помочь ему расстроить этот брак.
- Честно признаться, мы даже не представляли, что делать. Понимаете, мы с сестрой знаем Кевина целую вечность. Я учился вместе с ним в одной школе, в одном университете. Потом помогал отцу Кевина, профессору Грегору Адамсу, в его изысканиях. Тогда-то я и понял, какую интрижку затеял Даллингтон. Он ловко приобщил Элис к этнографии. И она выбрала на факультете его курс. Потом он рекомендовал ее в Британский музей. Все это время он и Эмму всячески обхаживал, а она даже не понимала, какое отрицательное влияние этот человек оказывает на ее дочь. А Элис прилипла к нему, как муха к клейкой ленте…
- Ну, хорошо, - сказал сэр Малькольм, - вот и взгляд на вещи под новым углом, что для нас тоже интересно.
- Никакой это не взгляд! Это чистая правда! - горячо заверил его Патрик Тейлор. - Кевин тоже так считал. Говорю вам, Даллингтон - шаман!
- За те два дня, что вы здесь, в доме был скандал? - поинтересовался старший инспектор, не знавший, что такое шаман.
- Кевин умел за себя постоять и знал один способ помешать свадьбе. Достаточно было отказаться от раздела отцовской коллекции, и дело сделано. Даллингтону не терпелось заграбастать все подчистую. И он наверняка науськал Элис, чтобы та попробовала урвать побольше. И тут, должен сказать, Кевин держался твердо.
- Чем это закончилось?
- Эмма, его мать, пошла на уступки. Я же говорил, Даллингтон и ее по-всякому обхаживал. А ей хотелось сделать дочери приятное… Короче, дело дошло до дележа, но самые ценные вещицы, на которые профессор положил глаз, все же остались у Адамсов.
- И, несмотря на разногласия, о свадьбе, тем не менее, договорились, - заключил сэр Малькольм.
- Да, но Кевин никак не мог с этим смириться. Да и я, честно говоря, тоже… А вчера вечером, за обедом, Даллингтон совсем занесся. Элис смотрела на него глазами, как у жареного окуня, вот! Противное зрелище. Моя сестра Дженнифер тоже это заметила. Даллингтон вел себя как заправский барышник, урвавший на ярмарке добрую лошадь!
- Э-э, а вы часом не преувеличиваете? - осведомился сэр Малькольм.
- Сразу после обеда Кевин встал и ушел к себе в комнату. Ему было противно это слушать. А я пошел в библиотеку. Терпеть весь этот спектакль и мне было невмоготу.
- А из библиотеки куда вы направились? - спросил Форбс.
- К себе в комнату. Я был взвинчен, принял двойную дозу снотворного и уснул.
- В котором часу это было?
- Около одиннадцати, кажется.
- Замечательно, уважаемый, - сказал сэр Малькольм. - Благодарим вас за добровольные показания. А теперь пригласите, пожалуйста, вашу сестру.
- Вы и Дженнифер собираетесь допрашивать? - в изумлении спросил Патрик Тейлор.
- Ну да. Мы намерены допросить всех. Кроме того, у нас к вам просьба не выходить из дома без нашего разрешения.
Молодой человек удивился:
- Но почему?
- Потому что у Скотланд-Ярда свои методы, - резко ответил Форбс.
Молодой человек пожал плечами и вышел в сильно подавленном расположении духа.
- Холерик - да, но не такой уж тщедушный! - усмехнувшись, заметил сэр Малькольм.
- Его так и распирает от зависти к Даллингтону, ясно как божий день, - прибавил Форбс.
- Он, видно, влюблен в Элис, и эта свадьба ему совсем не по душе. Вот и бесится от бессилия, но ничего не поделаешь - девушка предпочла другого! Все до обидного просто. Многим молодым людям не везет, но, как бы то ни было, это нисколько не проливает свет на убийство Кевина.
- Если только Даллингтон не решил отомстить Кевину за то, что тот наотрез отказался уступить ему вещи из коллекции, которые он мечтал заполучить… Вот вам искомый мотив!
- Возможно, след верный, - согласился сэр Малькольм. - А вот и Дженнифер Тейлор к нам пожаловала…
Глаза у девушки были все такие же красные. Она всего лишь раз дала волю слезам, но сейчас держалась довольно мужественно и шла на встречу с сыщиками уверенной поступью.
- Джентльмены, брат сказал, вы снова хотите меня видеть.
- Верно, - бросил Дуглас Форбс. - Присаживайтесь, мисс. Работа у нас не из самых приятных, но следствие - это вам не детские забавы, не так ли?
Девушка спокойно поправила юбку на коленях.
- Я на самом деле мало что знаю…
- Иногда человек даже не подозревает, что знает, - сказал сэр Малькольм. - А ваши показания, безусловно, были бы нам весьма полезны. Ну а для начала объясните, пожалуйста, почему вас пригласил профессор Даллингтон - вас с братом?..
- Патрик близкий друг Кевина… вернее, был. Они подружились еще в детском саду. Когда профессор и Элис решили пожениться, Кевину захотелось, чтобы мы тоже присутствовали при заключении брачного договора. Лично я считала, что наше присутствие будет лишним и неуместным, но брат так настаивал, что я, в конце концов, согласилась с ним поехать.
- В самом деле, занятно… - заметил старший инспектор.
- Патрик, да будет вам известно, всегда находился под влиянием Кевина. Мой брат застенчив и, если что-то не по его воле, тут же начинает кипятиться. Да вы и сами только что видели - когда он вдруг ни с того, ни с сего, по собственной глупости ополчился на Мартина Даллингтона…
- Расскажите немного о Кевине Адамсе, пожалуйста.
В глазах у девушки потемнело. Она сжала подлокотники кресла, в котором сидела, и, решившись, выпалила:
- О, теперь-то уже можно признаться, я… как бы это сказать? Да, я была очень привязана к Кевину. Он был другом детства моего брата и моим тоже.
- А он разделял ваше чувство? - спросил сэр Малькольм.
Девушка быстро опустила глаза:
- Нет… не знаю… Это трудно объяснить. У меня всегда было ощущение, что он любит другую, но я, конечно, ни разу себе не позволила…
- Мы вас очень хорошо понимаем, - довольно мягко произнес сэр Малькольм.
- Хотя, - продолжала Дженнифер, - хороший муж из него вряд ли получился бы. Я любила его, как героя романа. Он был такой своенравный, такой непредсказуемый… Была в нем какая-то бесшабашность, та, что идет вразрез с законом, какая-то склонность к авантюризму - именно это и делало его привлекательным.
- Вразрез с законом, говорите? - переспросил Форбс.
- Я, наверно, плохо объясняю. Кевин по натуре был бунтарь. Грегор Адамс с головой ушел в работу и почти им не занимался. Ему явно не хватало отцовской строгости. Мать души в нем не чаяла. А он отстранялся от нее с какой-то яростью, хотя, думаю, в глубине души и страдал от этого.
- Мисс, вы хорошо знали Кевина Адамса и прекрасно его описали, - сказал сэр Малькольм. - Стало быть, за последние дни вы вполне могли заметить в его поведении кое-что или многое такое, что, несомненно, помогло бы нам понять причину его загадочной смерти.
- Он не хотел этой свадьбы. Считал ее аморальной. И во время обсуждения делал все, чтобы нарушить связанные с нею планы, но его бой был заведомо обречен на поражение. Элис действительно любит Даллингтона, и Эмма очень рада их союзу. Но это было в манере Кевина. Он часто бросался улаживать безнадежные дела, что непременно заканчивалось скандалом, а он от этого злился на весь белый свет. Я же говорю, все его беды - от взбалмошного характера.
Вдруг сэр Малькольм спросил:
- Как вы думаете, он мог совершить кражу?
Дженнифер выпрямилась в кресле и решительно ответила:
- Конечно же, нет!
- Порой люди, лишенные привязанности или отцовской строгости, становятся клептоманами… - пояснил сэр Малькольм.
- Кевин был совсем не такой! - со свойственной ей решимостью заверила девушка.
- Вы защищаете воспоминания, и это похвально. Но объясните, почему Кевин так упрямился?
- Из-за коллекции, конечно. Грегор Адамс собрал огромную коллекцию - туземное оружие, статуэтки, бабочки, да всего и не перечислишь. У нотариуса был полный список, и он зачитывал его, перечисляя предмет за предметом. И по поводу каждого возникал спор, кому он достанется - Элис и Даллингтону или Эмме и Кевину. Спору, казалось, не будет конца - это было так мучительно… Кевин вообще не хотел ни в чем уступать, за исключением каких-то безделушек. Элис устала, а мэтр Дервантер, преисполнившись терпения, выступал в роли примирителя и делал это, должна признаться, исправно, с чувством такта, достойным восхищения.
- Если я правильно понимаю, - сказал сэр Малькольм, - Кевин искал ссоры и, возможно, даже разрыва…
- Совершенно верно. Та же горькая сцена повторилась и когда собирались договориться о дне свадьбы. Даллингтон предложил назначить ее на двадцать первое июня будущего года, на день летнего солнцестояния. Сами знаете, по его мнению, все должно подчиняться четкому космическому ритму. А Кевин сказал, ему этот день, мол, не подходит, потому что как раз тогда он собирается в Соединенные Штаты. Эмма удивилась. Она ничего не знала о его намерениях куда-то ехать. Словом, свадьбу после долгих препирательств перенесли на декабрь будущего года - уже на день зимнего солнцестояния, но Кевин и в этом случае отказался присутствовать на церемонии.
- А как Даллингтон воспринял такое поведение?
- Вид у него был то совсем отстраненный, то надменный, а то и вовсе непреклонный. Он счел поведение Кевина ребячеством и результатом плохого воспитания. И предоставил невесте самой разбираться с братом.
- А Элис?
- Она всеми силами стремилась уладить скандал. Она говорила Кевину: "Я понимаю, ты хочешь оставить себе то-то или то-то на память об отце, но он и мой отец, и я имею такие же права, как и ты!" А он ей в ответ: "Насколько я знаю, эти воспоминания принадлежат и матери! Может, подождешь, когда она умрет, прежде чем кидаться на ее долю наследства?" Тогда в спор очень дипломатично вступал мэтр Дервантер: "Ваша матушка, как вам должно быть известно, высказала пожелание, чтобы раздел был приурочен к свадьбе…" Короче говоря, я бы предпочла не быть там.
- Но вы там были! - настаивал сэр Малькольм. - И прекрасно понимаете: ваше присутствие рядом с Адамсами в столь доверительной обстановке объясняется не только дружбой! Быть может, вы с братом тоже имели какие-то права на коллекцию?
Дженнифер Тейлор выпрямилась в кресле, подумала над ответом и потухшим голосом сказала:
- Понимаете, так просто всего не объяснишь… Да, это действительно трудно…
Она замолчала в сильном смущении. Надолго.
Глава 8
- Мисс Тейлор, от Скотланд-Ярда нельзя ничего скрывать… - надавил на Дженнифер Дуглас Форбс.
Девушка еще какое-то время колебалась, потом тихо-тихо проговорила:
- Дело это очень личное, оно затрагивает честь семьи.
- Мы расследуем дело об убийстве! И должны знать все.
Дженнифер взяла со столика пачку сигарет, достала одну, прикурила от большой металлической зажигалки, лежавшей рядом, выпустила длинную струю дыма и нетвердым голосом начала:
- У нас с братом довольно крупное состояние. После смерти Грегора Адамса оказалось, что профессор оставил своей семье непомерные долги. Слишком много средств ушло у него на коллекцию. Он даже заложил дом, чтобы купить австралийские тотемы из древовидного папоротника. Кредиторы пришли в ярость. Положение день ото дня становилось все хуже. Тогда в знак нашей дружбы с Кевином мы одолжили Эмме денег под залог коллекции, которую оставил ей муж.
- И долг вам так и не вернули… - подсказал старший инспектор.
- Эмма и Кевин пока нигде не работают. Элис только начала заниматься наукой. И никаких денежных поступлений у них не предвиделось. Ну, а поскольку по случаю свадьбы зашел разговор о разделе не только имущества, но и коллекции, заложенной в нашу пользу, не было ничего странного в том, что нас тоже пригласили на семейный совет. Так пожелал мэтр Дервантер.
- В самом деле, - согласился сэр Малькольм, - раз коллекция под залогом и долг вам не выплачен, никто не вправе распоряжаться ею без вашего ведома!