- Нет, ради всех чудес света! - воскликнул дядя Джил, засовывая конверт обратно в карман и застегивая портфель. - Я хочу сказать, что идея была совершенно верной. Ссылка коммодора Хобарта на святое благовествование от Матфея была не столько любопытна, сколько предельно убедительна - так что была практически неизбежна. Подлинный ключ будет найден в предшествующем предложении: "Не доверяй поверхности; поверхность может быть очень обманчива, особенно если над ней поработать". - Дядя Джил поднялся. - Вот ты и получил ключ. Правильно истолкуй эти слова, Джефф, и ты решишь половину загадки данного дела.
Глава 13
Они ехали в "бьюике" дяди Джила по Ривер-роуд.
- Ладно! - сказал Джефф. - Поскольку на каждый вопрос поступает еще более загадочный комментарий и он отбрасывается - вы хуже, чем патер Браун! - совершенно ясно, что любые вопросы бессмысленны.
- Не заставляй меня перефразировать доктора Джонсона, - попросил его дядя, - и говорить, что я должен поставлять информацию, но не понимать, что с ней делать. Ты достаточно умный человек, Джефф, доказательства у тебя перед глазами. Именно так!..
- Очень хорошо. Итак, информация. Куда мы едем?
- К миссис Кит. Хотя я не очень хорошо знаком с этой леди, а знаю, главным образом, ее репутацию, я, по крайней мере, встречал ее.
- Почему к ней?
- Увидишь. В такой дождливый воскресный день она должна сидеть дома, где мы ее и найдем. Гарри Минноч уже убедился в этом. Еще информация, племянник! Среди тех звонков, которые я сделал в это утро, один был в округ Вестчестер, что в Нью-Йорке. Я хотел получить информацию о Малькольме Таунсенде и, если получится, о Чарльзе Сейлоре тоже.
- О Таунсенде? Вы думаете?..
- Нет, Джефф. Я отнюдь не предполагаю, что такой человек со стороны, как Таунсенд, испытывает интерес к семейству Хобарт. Но я искал информацию и нашел ее.
- Каким образом?
- Книга Таунсенда, как и предыдущая работа такого же сорта, печаталась в маленькой, но солидной фирме "Фурнесс и Харт", что на Четвертой авеню. А Джерри Фурнесс, которого я застал дома, когда он мучился воскресным похмельем, - мой старый приятель.
- Ну и?..
- Таунсенд, которого Джерри весьма высоко оценивает, читает лекции под эгидой "Мейджор Понд, инк.", одной из крупнейших фирм на Мэдисон-авеню. Он начал лекционную работу только прошлой осенью, и довольно неохотно: она мешает ему проводить время за границей, изучая живописные дома. У Таунсенда есть независимый источник дохода, с чем ему повезло. Его книги широко известны - но их не раскупают.
- Что насчет Сейлора?
- Мой информатор, - ответил дядя Джил, - никогда не слышал имени Сейлора. Но он обещал заняться им и, если узнает что-то стоящее, тут же перезвонит мне.
Долгое молчание Джилберта Бетьюна, внимание которого было устремлено лишь на дорогу, действовало на любопытство Джеффа как наждачная бумага.
- Вы размышляете над чем-то еще, сэр Оракул?
- В общем-то да. Когда мы ищем подозреваемого в деле об убийстве, мы на каждом повороте дела оказываемся в тупике, сами себя загоняем в угол. Оценивая факты, тщательно собранные лейтенантом Минночем, видишь, что у тебя на руках великолепная коллекция алиби.
- Алиби?
- Начать с тебя и Айры Рутледжа. Ни ты, ни Айра не входите в число подозреваемых. Во всяком случае, вы были вместе с половины одиннадцатого до полуночи и позже. У Таунсенда и миссис Кит алиби совершенно неоспоримое.
- Когда Пенни позвонила мне в офис Айры, - вспомнил Джефф, - она сказала, что Кейт утащила Таунсенда из Холла вскоре после обеда.
- Правильно. И утащила его в ночной клуб.
- В "Туфельку Синдереллы"?
- Нет, не туда. В то место, которое поэтически называют "Мельница Монмартра" и где предоставляют еду, выпивку и позволяют танцевать. Многие свидетели заверяют, что он был там с миссис Кит примерно с десяти и до часу ночи. Что же до Пенни, с которой я тоже сегодня разговаривал…
- Ты звонил Пенни?
- Пенни звонила мне. Она видела утренние газеты и была просто потрясена.
- Дядя Джил, ты никогда не упоминал…
- Я предупреждал тебя, не так ли; на какое-то время оставь девушку в покое! Ей не хватает смелости, сказала она, звонить в Делис-Холл или кого-то послать туда. Вот поэтому она и избрала меня. В самом ли деле правда - новости о Серене? Ведь этого не может быть! Я утешал ее как мог, но безрезультатно. Прошлым вечером, позвонив в офис Айры и поговорив с тобой, она села играть в бридж со своими родителями и играла до полуночи.
- Ты же не считаешь, что и Пенни нужно алиби?
- Ни в коем случае. Я просто оцениваю столь выразительную коллекцию алиби. Если бы мы могли включить в нее и Сейлора, список был бы почти полон.
Дядя Джил снова погрузился в молчание. Повторив суть того, что ему рассказал Дэйв, Джефф далее проронил лишь несколько слов. Вскоре дядя подъехал к дому на северной стороне Сент-Чарльз-авеню, перед пересечением с Джексон-авеню.
Из-за живой изгороди виднелся кирпичный фасад, покрытый белой штукатуркой. На нижнем этаже здания были четыре белые колонны, и еще четыре стояли наверху, на галерее с металлической решеткой. Дождливая погода предоставила очередной перерыв, и Джефф, который не прихватил плаща, мог не спешить.
В широком центральном вестибюле их встретила горничная и, приняв у Джилберта Бетьюна пальто и шляпу, проводила их в гостиную с правой стороны холла.
Там среди роскоши в стиле Людовика XVI и обилия цветов в вазах их встретила Кейт Кит. Кейт была подавлена и держалась как-то неуверенно, словно последние события внесли диссонанс в ее упорядоченное, благополучное существование. Малькольм Таунсенд, тоже растерянный, поднялся им навстречу.
- Да, мистер Бетьюн? - начала Кейт. Она представила Таунсенда дяде Джилу и уже была готова познакомить его с Джеффом, когда оба пробормотали, что уже виделись.
- Я представляю, что вы появились здесь, - с места в карьер взяла Кейт, - чтобы допросить нас - говорят, это называется "поджарить", не так ли? - о том ужасном событии прошлой ночи. Итак…
- Разрешите вас заверить, миссис Кит, - сообщил ей дядя Джил, - что никто не собирается вас поджаривать или даже подносить близко к огню. Но ведь вы слышали о смерти Серены, не так ли?
- О, конечно, слышала! Это было в газетах. И лейтенант… как его там… этот ужасный человек с парохода, уже был здесь!
- А вы, сэр, - и дядя Джил повернулся к Таунсенду, - тоже слышали об этом?
Таунсенд, как всегда обходительный, смущенно переминался с ноги на ногу.
- Фактически я услышал о трагедии, - ответил он, - еще до того, как увидел газеты или встретил лейтенанта Минноча. Могу я объяснить?
- Если желаете.
Кейт было прервала их, изображая заботливую хозяйку дома. Усадив Таунсенда рядом с собой на обтянутую парчой кушетку, она настояла, чтобы гости расположились в креслах, и предложила выпить, от чего они отказались.
- Видите ли, - покусывая нижнюю губу, продолжил Таунсенд, - вместе с этой леди, которую я сейчас имею право называть Кейт…
- Честно говоря, Малькольм, - пробормотала Кейт, - тебе понадобилось немалое время, чтобы прийти к этому.
- Значит, мы с Кейт уехали посмотреть кое-какие виды в городе. Чтобы быть точным, скажу, что мы осмотрели только один городской объект. Я не совсем уверен, имею ли я право рассказывать это каким бы то ни было представителям закона…
- Имеете полное право, сэр, - сказал дядя Джил, - все рассказать обыкновенному представителю закона, который сейчас перед вами. Вы поехали в ночной клуб "Мельница Монмартра", где обнаружили, что напитки в нем куда лучшего качества, чем вы ожидали. После того как вы вернулись сюда, полиция удовлетворилась рассказом о ваших перемещениях и местах пребывания в то время, которое они считали важным. Но что вы можете рассказать мне о более ранних событиях вечера? О событиях, которые, скажем так, имели место непосредственно перед обедом и сразу после него в Делис-Холл?
Кейт стиснула руки.
- Ну, знаете, мистер инквизитор! - вспыхнула она. - Я не хочу ни отказываться от сотрудничества, ни казаться несговорчивой! Но я в жизни не слышала такой ерунды! А что скажете вы? - потребовала она ответа от Джеффа и резко повернулась к инквизитору. - Какая, к черту, разница, чем Малькольм, или я, или кто-то другой занимались в начале вечера?
- Тем не менее, мадам, этот вопрос представляет для нас интерес.
- Когда я там оказалась, - резко ответила Кейт, - с ними была Пенни Линн. Они только что кончили обедать и собирались заняться фотографированием в помещении.
- Пенни Линн, - сказал дядя Джил, - уже рассказывала мне об этом. Может, там было что-то еще. Мистер Таунсенд?
Архитектор испустил вздох облегчения.
- Процесс фотографирования, - ответил он, - начался перед обедом. Мисс Хобарт принесла большой складывающийся "Кодак", а ее брат - отражатель со специальной, новой лампой-вспышкой, которая, если включить ее в обыкновенную розетку, дает устойчивое яркое свечение. Мисс Хобарт доказала, что может великолепно выбирать фон и ставить мизансцены. Дэйв делал снимки, и почти каждый раз она говорила одно и то же - у него все неправильно. Дэйв стоял на своем и сделал очень много фотографий мисс Линн - мисс Линн в дверях, мисс Линн у клавесина… против которых и мисс Линн, и мисс Хобарт решительно протестовали.
- Что-нибудь еще?
- Больше ничего не могу припомнить. Ближе к концу обеда пошли разговоры, что надо возобновить фотографирование. Но это так и не было сделано. Явилась Кейт, и, как вы уже знаете, мы с ней поехали в "Мельницу Монмартра". Когда я думаю об этом… в то время как мы пили бренди за нашим столиком или я танцевал с Кейт, Серена Хобарт…
Голос у него поднялся и замер. Дядя Джил кивнул:
- Да, я хорошо понимаю вас. Вы покинули ночной клуб… когда?
- Специально я не обращал внимания; где-то после часа ночи. Какое-то время спустя Кейт на своей машине подвезла меня к гостинице и высадила. А теперь, - сказал Таунсенд, - мы подходим к той части моей истории, которая может представлять некий интерес.
- Да?
- Мы подъехали к гостинице, и Кейт очень любезно пригласила меня сегодня к ленчу. Я спал непростительно долго, почти до девяти часов, и решил пропустить завтрак, после чего спустился вниз. У стойки спросил, не было ли почты для меня, и уже выходил, чтобы поймать такси, когда…
- Малькольм, - прервала его Кейт, - ты не должен искать такси в городе! Здесь в гараже стоят две машины; можешь пользоваться любой из них. Кроме того…
- Спасибо, Кейт, но… Строго говоря, сэр, - продолжил Таунсенд, обращаясь к дяде Джилу, - я уже стал искать такси, когда встретил вежливого молодого человека с хорошей речью, который сказал, что, входя в гостиницу, слышал, как я спрашивал почту. Представившись как детектив Теренс О'Баннион из полиции, он рассказал мне о трагической смерти мисс Хобарт. Он не стал вдаваться в подробности. Если в первый момент новость казалась настолько невероятной, что можно было предположить чей-то розыгрыш или мистификацию, то молодой О'Баннион тут же рассеял сомнения, передав послание от Дэйва Хобарта. Дэйв, который испытал потрясение прошлой ночью, просил, чтобы я не бросал его в такое время и остался в Новом Орлеане, пока он не оправится. Моим первым желанием было позвонить Дэйву или поехать в Холл повидаться с ним.
Но мистер О'Баннион отговорил меня, сказав, что Дэйву куда лучше побыть в одиночестве весь остаток дня.
- Так что Малькольм все же нашел такси, - стремительно перехватила нить разговора Кейт, - и уехал. В газете был подробный отчет, в котором один или два раза упоминался прошедший вечер, и все; скорее всего, они не могли сказать ничего больше, или им не позволили. Затем перед самым ленчем явился другой детектив, этот ужасный тип с большими усами и лысой головой. Именно он и заговорил об убийстве. Ради всех святых, какое убийство? Да это же бред, вот что это такое - и не говорите мне больше ничего!
Таунсенд развел руки.
- Я ценю предложение брать твою машину, Кейт, пусть даже и не смогу им воспользоваться. И мне доставляет радость думать, что, по мнению Дэйва, я могу оказаться полезен ему. Но я не могу и дальше тут оставаться; об этом даже не стоит и говорить.
- Почему же не стоит, Малькольм?
- Во-первых, потому, что на следующей неделе я отплываю из Нью-Йорка на "Иль де Франс"…
- Нам говорили, мистер Таунсенд, - вмешался дядя Джил, - что большую часть своего времени вы проводите за границей.
- Летом - да, всегда летом. В это время года можно терпеть даже английский климат. И приходит соответствующее настроение для осмотра исторических зданий, будь то на Британских островах или где-то еще. Но моя заграничная поездка, сэр, - это мелочь, сущая мелочь! Настоящая причина, по которой я не могу и не должен оставаться в Новом Орлеане, имеет более глубокие корни…
- Неужто, сэр?..
- Я уже убедился, - возразил Таунсенд, на правильном лице которого появилось смущенное выражение, - что являюсь самым худшим и бесполезным занудой. И если я возьмусь помогать Дэйву, чем на самом деле я смогу ему помочь? Вы же не хуже меня знаете, что у меня ничего не получится.
Таунсенд встал с дивана. Подойдя к двум окнам, которые смотрели на Сент-Чарльз-авеню, он остановился в простенке - живое воплощение мучительной нерешительности.
- То, что казалось важным вчера, джентльмены, - сказал он, - совершенно не важно сегодня. Вчера вся жизнь Дэйва была посвящена одной-единственной вещи: поиску золота, спрятанного его дедушкой. Он просил совета, любого совета…
- И вы смогли его дать?
- Поскольку Дэйв был совершенно уверен, что в стенах не было и не могло быть что-то спрятано, я посоветовал ему поинтересоваться перекрытиями.
- И что Дэйв сказал на это?
- Он тут же отбросил эту мысль. Полы, заверил он меня, когда-то вскрывали, чтобы протянуть проводку. И они не содержат никаких тайн.
- Помнится, вы присутствовали, - дядя Джил откашлялся, - когда выяснилось, что знаменитый вахтенный журнал коммодора Хобарта исчез из кабинета. А затем, о чем вы, скорее всего, осведомлены, Дэйв записал то, что запомнил из содержания журнала.
- Все мы знали, что он делает эти заметки. Но он их никому не показывал, по крайней мере, в моем присутствии.
- Вот здесь, - продолжил дядя Джил, вынимая конверт из кармана, - прямая цитата, еще одна часть сложной задачи, которую поставил коммодор. "Не доверяй поверхности; поверхность может быть очень обманчива, особенно если над ней поработали. Смотри Евангелие от Матфея, 7:7: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам"". Как вы можете объяснить это?
Таунсенд смотрел куда-то в пространство.
- "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам". Что за странные завалы памяти хранятся в мозгу каждого человека! Я согласен, призыв этот пришел к нам из древности. Но какой поверхности мы не должны доверять? Нет никаких намеков. Кирпичной поверхности, каменной или деревянной?
- А что, если ни одной из них?
- Ни одной?
- Я высказал всего лишь догадку, и не более того; пока подтвердить ее невозможно. Если выяснится, что поверхность деревянная…
- Деревянная, кирпичная, каменная, пусть даже картонная или из брюссельских кружев - это не меняет ситуации, которая сейчас стала просто нетерпимой. Мисс Хобарт мертва, Дэйв вышел из строя. Любые поиски спрятанного сокровища становятся столь же бессмысленным, сколь и нездоровым делом. Как насчет клада Жана Лафита? Или капитана Флинта? Если я тут останусь еще какое-то время, то начну сходить с ума.
- Но как же, Малькольм!.. - запротестовала Кейт.
- В Европу я отплываю только к следующей субботе. Если вы настаиваете, если настаивает Дэйв, я останусь до вечера вторника или утра среды. Я гордился своим поведением только один раз в жизни, но и тогда потерпел неудачу. Пусть это послужит мне предупреждением на будущее.
- Может, вы и не потерпите неудачу, - предположил дядя Джил, вставая и кладя конверт обратно в карман, - поскольку, скорее всего, даже не сможете осознать, чем вам стоит больше всего гордиться. Сэр и мадам, моя благодарность вам обоим. Поскольку у меня нет больше вопросов, которые могли бы вас обеспокоить в такое время…
Несколько минут спустя, когда дядя Джил и Джефф сели в машину, Джефф огорченно спросил:
- Вы почти ничего не узнали, верно?
- Наоборот, я выяснил много ценного. У этого человека нет представления, где искать золото коммодора, у него вообще нет идей!
- А вы думали, что он их имел?
- Существовала возможность для предположения. Я должен был провести кое-какую проверку, что я и сделал. Как только я услышал звон истины в его голосе, я понял, в каком направлении нам искать.
- Потерянный клад?
- Ответ на вопрос, о котором все забыли.
- И куда же мы теперь едем?
- Думаю, что заглянем в мой клуб. Мы оба пропустили ленч, и уже слишком поздно, чтобы надеяться на него. Но в клубе даже в воскресенье нас снабдят сандвичами.
Клуб дяди Джила "Блекстоун" для публики, имеющей отношение к праву, так долго носил прозвище "Ранглер", что все считали, будто это имя было дано ему при крещении. Расположенный в самом центре города, на углу Гравьер-стрит и Сент-Чарльз-авеню, он имел три этажа с выступами высоких двойных окон.
Не успел Джилберт Бетьюн поставить машину на парковку к северу от здания, как налетел и умчался очередной порыв ветра с дождем. Когда Джефф вместе с дядей вошел в полутемный холл, в который спускалась лестница из задней части клуба, ему показалось, что за ними в парадную дверь вошла какая-то смутно знакомая фигура.
В верхней гостиной, большой уютной комнате с глубокими кожаными креслами и диванами, высокие окна которой выходили на Гравьер-стрит, дядя Джил предложил племяннику занять одно из кресел. Они еще сами не успели расположиться, как в комнате возникла та самая знакомая фигура: плотный, дородный мужчина с заметным излишком веса, с багровым лицом, говорящим об экспансивности натуры; в пятницу вечером Пенни сказала, что его зовут Билли Вобан.
- О, мистер окружной прокурор! - воскликнул Вобан.
Дядя Джил познакомил его с Джеффом, которому тут же представилась возможность испытать на себе обаяние нового гостя.
- Очень приятно! - сообщил Билли Вобан, от всей души сжимая руку Джеффа. - И если вы удивляетесь, что простой сельский бизнесмен делает в юридическом клубе, то сообщаю вам, что я тоже юрист. Экзамен на вступление в гильдию сдал давным-давно, да и то лишь потому, что семья толкала меня к работе, которой когда-то занимался мой дядя. Так что хорошего или плохого хотите сообщить, мистер окружной прокурор?
- Я хочу заказать сандвичи и что-нибудь выпить, если это возможно тут получить. Присоединишься к нам, Билли?
- Спасибо, но не могу. Должен заехать за женой в "Уэнтуорт", что за Ривер-роуд… Да, вот что! Что это за ужасная история с Сереной Хобарт? Это правда, что она выпала из окна спальни?