- Со мной она чуть более откровенна, чем с другими. Конечно, в делах, которые касаются ее лично, Серена настолько скрытна, что… Однако и она - и Дэйв тоже, в своей манере - не только скрытны в том, что касается их дел. Они в той же мере хранят загадочное молчание относительно того, что их вовсе не касается, а имеет отношение к некоему другому человеку.
- И кто же этот другой?
- Я.
Какое-то время Джефф прислушивался к шуму и суматохе на палубе, говорившем о близком отплытии. Издалека доносились отрывочные приказы, шипение и гул паровых двигателей, шлепанье по воде лопастей гребных колес - "Байу Куин" содрогнулась, дернулась и отошла от причала.
И когда под звуки мелодии "Мой старый дом в Кентукки", которую исполняла каллиопа, они снова двинулись вниз по течению, он рассказал Пенни о письмах Айры Рутледжа и Дэйва.
- Причина, по которой самый рассудительный из семейных адвокатов должен был связаться со мной, остается глубокой и необъяснимой тайной.
- В самом деле, странно, не правда ли? - наморщила лоб Пенни. - Ты слышал, Джефф, что они, скорее всего, возьмутся продавать Делис-Холл?
- Да, и это уже не тайна - они мне рассказывали. Самый вероятный покупатель - Эрл Джордж Мерриман из Сент-Луиса. Решение будет объявлено к 1 мая.
- Серене это не понравится; ей вообще все это не нравится. Но, по крайней мере, мы уже в пути. Сколько времени?
Джефф зашел в ванную, нашел свои часы и закрепил их на запястье.
- Начало двенадцатого, - сказал он. - Это имеет значение?
- Нет, не очень. Но мы не должны оставаться здесь, сплетничая. Разве не так? Нам стоит присоединиться к остальным, а то они станут думать, что я хочу монополизировать тебя.
- А вот я хочу монополизировать тебя, Пенни, - сказал Джефф, - и довольно скоро наступит день, когда мне придется сказать, как и насколько я хочу монополизировать тебя… Ты раньше плавала на этом пароходе?
- Никогда.
- Прежде чем мы присоединимся к остальным, не хочешь ли совершить экскурсию с гидом? По крайней мере, я смогу показать тебе то немногое, что успел узнать о своем временном плавучем жилище. Устраивает?
- Джефф, я с удовольствием. Только соберу свою сумочку, брошу ее в каюте Серены… и буду очень рада! А тебя это устроит?
- Это будет великолепно, моя маленькая Цирцея. Твое пребывание в чужой каюте было всего лишь ошибкой со стороны помощника эконома, а твой чемодан найден. Значит, двинулись, и через несколько секунд…
И вскоре вместе с Пенни, полной внимания к нему, они описали круг по прогулочной палубе ("Там впереди - отсек офицеров; мы не должны там появляться"), спустились на пассажирскую палубу и заглянули в салон, ухитрившись не попасть на глаза чрезмерно любознательному мистеру Минночу. С палубы, у перил которой толпились пассажиры, Джефф завел Пенни внутрь и помог спуститься по величественной лестнице.
- Здесь я уже была, - сообщила ему Пенни. - Это зал "Плантация", где мы едим. А за этим залом, если пройти его, расположен салон "Старый Юг".
В "Старом Юге" стенные панели были окрашены в серый цвет конфедератов, над камином висел большой щит со звездами и скрещенными полосами, зал был уставлен мягкой мебелью, и по всей его длине тянулись круглые столики. В этом зале стоял сумрак, несмотря на яркое солнце за стенами салона. За одним из центральных столиков они нашли Серену, Дэйва и Чарльза Сейлора, причем двое последних были явно в возбужденном состоянии. Серена и Дэйв сидели; мистер Сейлор, оборвав речь на полуслове, стоял лицом к ним.
- Так мне продолжать? - спросил он.
- Мой дорогой друг, - подавив зевок, сказала Серена, - не могу представить, к чему еще я бы испытывала такое отсутствие интереса. Тем не менее, если это доставляет вам такое удовольствие…
- Я не сказал, что это доставляет мне удовольствие. Но ведь вас это не раздражает? Я хочу сказать, вы не считаете это смешным?
- Я не обладаю таким обостренным чувством юмора…
- Черт возьми, я не имел в виду, что вы должны покатываться со смеха. Я хотел сказать…
- Чак, растолковывать не стоит. - Серена прервалась, чтобы представить его Пенни, и снова села. - Мы полностью в курсе ваших добрых намерений; вы достаточно часто объясняли их. Он рассказывал нам о Глемисе, озабоченный тем, чтобы точное название это произносилось как Глемс.
- Конечно, он говорит "Глемс", - вскричал Дэйв, - если так глубоко исследовал этот вопрос. Валяй, Чак! Никто тебя не остановит.
- Не знаю, имеется в виду факт или всего лишь часть легенды, - продолжил Сейлор, - но это упоминается в любом рассказе о замке Глемс, который когда-либо был написан. Понимаете, они хотят найти потайную комнату, - уточнил он для двух новых слушателей. - На каждом окне замка вывесили что-то белое, которое бросалось в глаза… как полотенце или наволочка. Конечно, это большое здание…
- Большое? - переспросила Серена. - Оно, должно быть, просто огромное, и им пришлось найти массу полотнищ.
- Чтобы разобраться с сутью спора, - потребовал Дэйв, - может, мы перестанем играть словами?
- Когда они это сделали, то осталось неотмеченным одно-единственное окно, - продолжил Сейлор. - Они искали и искали; поиски продолжаются и по сей день. Но они так и не смогли найти пропавшее окно или пропавшую комнату. Вот история, а?
- Да, история та еще, - согласился Дэйв, - но в Делис-Холл такая тактика тоже не сработает.
- Почему же?
- Во-первых, у нас нет оснований предполагать, что речь можно вести о комнате в общепринятом смысле слова или о том, что в ней вообще было окно. Нам нужно обнаружить какое-то скрытое, потайное место, которое, если знаешь, куда и как смотреть, оказывается вовсе не таким уж тайным.
- В таком случае, Дэйв, - поднял Сейлор указательный палец, - должен быть способ как-то найти его, находясь в доме.
- Что ж, и где ты начнешь эти свои поиски?
- Если вы мне позволите, я бы начал искать где-то поблизости от той лестницы-убийцы.
- Лестницы-убийцы? - дрогнувшим голосом переспросила Пенни. - Я бывала в Холле не меньше любого другого… но ради Бога, что вы имеете в виду, говоря о лестнице-убийце?
- Да ничего он не имеет в виду, - фыркнул Джефф, - тем более что за его словами никогда ничего не кроется.
Сейлор сделал шаг назад, вскинув левую руку, словно хотел отразить удар.
- Ладно, ладно! Я сказал, что не хочу говорить на эту тему, и не стал бы ее упоминать, но Дэйв так настаивал, что, наконец, уговорил меня. Это правда, спросите Серену! С моей стороны это всего лишь необузданная фантазия, в которой нет ничего, чтобы взволновать или растревожить таких юных очаровательных дам.
- Меня-то это не волнует, большое спасибо, - заверила его Серена. - У меня надежная защита от потрясений, суеверий и фантазий. У вас есть хоть какое-то толковое предположение?
- Да, есть. За завтраком я говорил Джеффу, что могу кое-кому написать; может, для вас это будет лучше всего.
- Вот как?
- В Америке есть человек, который считается подлинным знатоком скрытых, потайных мест, подземных ходов и тому подобных вещей. Он повсюду изучал их - и на Британских островах, и на европейском континенте, и в этой стране тоже. За границей таких тайн куда больше, чем здесь, хотя и на нашей почве их произросло немало. Так что этот человек просто предназначен для вас.
- Кстати, не Малькольма ли Таунсенда ты имеешь в виду? - спросил Дэйв.
- Да, именно его. Он написал книгу о своих изысканиях, которая считается образцовым трудом. Вы уже слышали о нем?
- О, я-то слышал. Пару лет назад он написал отцу и попросил разрешения провести розыски в Холле. Отец, как ты помнишь, - Дэйв посмотрел на Серену, - не хотел, чтобы в то время кто-то болтался под ногами. Он послал вежливый ответ, сказав, что, мол, боится, что это будет невозможно. Но письмо мистера Таунсенда с его вашингтонским адресом у нас сохранилось. А почему, по-твоему, я специально поехал в Вашингтон, как не для того, чтобы встретиться с этим господином по тому же поводу.
- И ты в самом деле повидался с ним, Дэйв? - заинтересовалась Серена.
- Неужели я проделал весь этот путь только для того, чтобы от меня отделались? Так вот, не отделались. У него была встреча в каком-то обществе антикваров, где он должен был прочитать лекцию. Но все сложилось как нельзя лучше! Он воспользуется поездом и будет в Новом Орлеане утром в субботу, через день после нас. И затем мы приступим к делу. Я продолжаю думать, что тайна скрыта в той амбарной книге, что осталась после дедушки, если кто-то сможет понять спрятанный в ней ключ.
На входе в салон показались капитан Джошуа Галуэй и по-хозяйски повисшая на его руке Кейт Кит. Она что-то шепнула на ухо своему спутнику. Оба успели сделать лишь шаг в салон, затем мгновенно развернулись и вышли.
Наступило краткое молчание.
- Эти Галуэи носили звание янки около ста лет. Так что, естественно, они украшают этот салон таким образом, чтобы возрадовались сердца Джефферсона Дэвиса и Роберта Э. Ли. Что ты об этом думаешь, Серена? - спросил Дэйв. - Наша Кейт прибрала к рукам и капитана Джоша?
- Ей бы лучше не рисковать, - сказала Серена, - а то миссис капитанша возьмется за топор. Ты не ревнуешь, Дэйв? Ты же не…
Сонную лень Серены как рукой сняло.
- В самом деле, Пенни, - вскричала она, торопливо поднимаясь, - я должна тебе кое-что сказать! Надо было сделать это сразу, и подальше от ушей этой милой, но бестолковой публики. Ты хотела переговорить с Джеффом с глазу на глаз, а теперь доставь мне удовольствие перекинуться парой слов с тобой. Это не может ждать, просто категорически не может! И не спорь, дорогая! Просто идем со мной!
На лице Пенни читалось явное выражение растерянности и нежелания покидать компанию, но поскольку по натуре она была человеком добрым, то позволила утащить себя.
- Ну, как вам это понравится? - возмутился Дэйв. - А вроде казалось, что девочка без заскоков и фантазий. Но приглядеться, все они одинаковые: Серена, Пенни, любая дочь Евы - и так ведется с начала времен!
- Да, весьма неожиданно, - признал Сейлор, - и тут есть над чем подумать. Хотя в данный момент вряд ли что-то удастся понять.
- Оставим данный момент в покое, давай посмотрим, на каком мы свете. Грядущая суббота приходится на 23 апреля. То есть для поисков у нас есть целая неделя. Если эксперт сможет найти что-то в самом деле интересное, то нам не удастся даже…
Но Чак Сейлор не позволил Дэйву закончить фразу. Ясное дело, он уже видел себя в роли одного из исследователей.
- Дэйв, если мы найдем потайную комнату…
Глаза Чака уставились куда-то в бесконечность. Постепенно они обрели прежнее выражение.
- Я просто подумал… - решительно начал Чак Сейлор.
- Давайте послушаем его!
- Если мы найдем эту тайную комнату и она будет где-то неподалеку от той лестницы…
- Ну?
- Это может стать кульминацией… если мы найдем внутри еще одного мертвеца!
Глава 6
Когда потом уже Джефф Колдуэлл вспоминал последовательный ход событий на пароходе, пока они спускались вниз по реке, точнее, между ленчем во вторник и прибытием в Новый Орлеан поздним вечером пятницы, он не мог не признать, что ничего не видел и не чувствовал, кроме самых очевидных вещей. Если не считать одного или двух незначительных инцидентов, вроде ничего особенного не случилось - вплоть до последнего участка пути, когда слишком многое стало угрожать внезапным взрывом.
Судно в зависимости от воли и знаний капитана то сбрасывало скорость, то прибавляло ее, и его хриплый гудок приветствовал баржи с грузами. За Луисвиллем они миновали Окс-Боу-Бендс, один из притоков Огайо, и наконец широкая Огайо стала еще более широкой Миссисипи.
Джефф не покидал судно в Мемфисе, который стоял на высоком левом берегу. Он даже не посмотрел на Виксбург, мимо которого они прошли ранним утром в четверг. Вот Натчез, решил он, это будет совсем другое дело.
Время проходило в непрерывных разговорах, в которых было мало смысла. По настоянию Джеффа, поддержанного Сереной, Пенни и даже Дэйвом, им удалось отговорить Чака Сейлора от бесконечных рассуждений о потайной комнате, которая, как предполагалось, была скрыта в Делис-Холл. Но рыжеволосый мистер Сейлор просто обязан был постоянно рассуждать на какую-то тему, обычно связанную с сенсацией. Так, он обсудил каждую пикантную деталь происшествия, которое нью-йоркские газеты уже окрестили "Смертельная удавка в любовном гнездышке", и сладострастно обсосал все подробности.
Для Джеффа единственная трудность, столь же неожиданная, сколь и необъяснимая, оказалась связанной с Пенни.
Сразу же после разговора с Сереной, который состоялся во вторник перед ленчем, Пенни изменилась. Нет, она не пыталась избегать его, в ее отношении не стало меньше дружелюбия. Но в нем явно недоставало чуткости и отзывчивости, а главное - заинтересованности. Между ними словно возникла какая-то стена, и Джефф не мог дотянуться до Пенни. Чем острее он осознавал, что влюблен в Пенни, тем меньше она его поощряла. Еще со вторника вечером он стал ей задавать осторожные вопросы.
В число развлечений на судне входил оркестр из белых музыкантов - пятерых энергичных молодых людей в темно-бордовых жилетах, черных брюках и белых рубашках с черными "бабочками". После обеда и до позднего вечера они играли танцевальные мелодии в салоне и вне его.
Во вторник вечером, когда Джефф и Пенни выбрались из веселой сумятицы фокстрота "Прыгай на палубу!" на край танцпола, она сказала, что ей не хочется выходить на палубу дышать свежим воздухом.
- Что-то случилось, Пенни?
- Случилось? Силы небесные, да конечно же нет! Что может случиться?
- Вот это я и пытаюсь понять. Неужто я тебя снова обидел? Или Серена сказала тебе что-то, после чего ты так изменилась?
- Я ни капли не изменилась! Нет, правда, ты тут абсолютно ни при чем. Серена - твой друг, Джефф. Она тебя обожает и в глубине души осознает это. И я к тебе отношусь точно так же, как и всегда. Ты не часто говоришь глупости, но вот сейчас тебя понесло…
А тут еще состоялся дурацкий разговор с Дэйвом перед обедом, когда, сидя на палубе в надвигающихся сумерках, они прикончили по сигарете.
- Сегодня вечером танцы, - сообщил Дэйв, промурлыкав пару тактов. - Форма одежды свободная… разве ты захочешь переодеться для бала у капитана, который состоится попозже. Пенни, во всяком случае, не будет придерживаться строгих правил. Хочу сказать, что она не будет надевать вечернее платье, а то ты еще до окончания первого танца сдерешь его с нее.
- Ради бога, Дэйв, когда кончатся эти идиотские шутки?
- Что ж в них идиотского? Если ты никогда раньше, до того, как действительно увидел Пенни, не интересовался, как она выглядит в обнаженном виде, ты не тот человек, за которого я тебя принимал! Могу тебе сказать, что вот я довольно часто пытался себе представить!..
- Минуту! Эта оговорка относительно Пенни… как выглядит Пенни…
- В обнаженном виде, ты хочешь сказать. Насколько я понимаю, не далее как этим утром…
- Но!..
- Да, я знаю! Это была ошибка. Серена мне все рассказала. Пенни направили не в ту каюту, а тут ты и вошел.
- Но, Дэйв!..
- Это же случилось, верно? Так или иначе, но это должно было произойти. Ты не стал сносить двери с петель, и я сомневаюсь, что Пенни пригласила тебя посмотреть, как она принимает душ. Кейт Кит могла бы это сделать, могли бы и другие - но только не Пенни!
Конечно, Дэйв никогда не стал бы заводить разговор на эту тему, будь Пенни рядом. Джефф знал, что он и ни с кем другим не станет вести таких разговоров.
Но неужели эта несчастная история с душем может объяснить ее нынешнее отношение? Хотя Пенни стала все отрицать почти сразу же, как это случилось, порой она все же отпускала замечания, которые полностью противоречили ее последующему поведению. Результатом его осторожной попытки поговорить на эту тему, которую он предпринял в тот же вечер, стало полное запирательство с ее стороны.
Во время танцев в среду вечером он едва не задал ей тот же вопрос, но решил воздержаться. Странное ощущение: вот она, Пенни, он обнимает ее за талию, но душа ее находится где-то за много миль отсюда, и он не должен позволять себе быть легкомысленным и болтливым. Спокойнее, Колдуэлл! Не торопись, не опережай события!
Танцам в среду предшествовал - а также завершал их - затянувшийся инцидент, который мог бы стать поводом к спору. После обеда небольшая процессия поднялась из салона "Плантация" и через широкий холл двинулась к салону пассажирской палубы, расположенному в дальнем конце. Первыми вошли в него Кейт Кит и Дэйв, за ними последовали Пенни с Джеффом; Серена и Чак Сейлор чуть приотстали.
- Миссис Кит! - окликнул Кейт Сейлор, который с момента их знакомства относился к ней с подчеркнутой галантностью. - Миссис Кит!
Кейт, в желтом платье, которое можно было бы счесть и за вечернее, освободилась от руки Дэйва и повернулась.
- Сегодня, миссис Кит, - выразительно произнес Сейлор, - вы сходили на берег в Мемфисе. Вы держались как одиночка, отвергнув чье-либо общество. Когда вы вернулись, разнесся слух, что вы несли с собой какой-то бумажный пакет, в котором четко просматривались очертания бутылки… если я выйду за рамки, просто скажите, что я явно перебрал. Тем не менее, если вы соблаговолите пригласить нас к себе в каюту на дегустацию?..
- Неужели мы превратились в компанию пьяниц? - Дэйв смерил Сейлора неприязненным взглядом. - Так ли нам нужен алкоголь, чтобы продержаться до вечера?
- Прости, Дэйв! - торопливо принес свои извинения Сейлор. - Но ты же знаешь, как это бывает.
- Уж я-то знаю, - выдохнула Кейт.
Началась и закружилась танцевальная карусель, состоящая преимущественно из фокстротов, перемежаемых редкими вальсами; к услугам каждой девушки в их компании был далеко не один партнер. Пенни непринужденно болтала, но Джеффу казалось, что она еще больше отдалилась от него. Ближе к полуночи, когда оркестр закончил играть, они перебрались в салон и расселись за одним из продолговатых столов красного дерева.
Кейт ненадолго исчезла, но быстро вернулась с бумажным пакетом, который под столом передала Сейлору. Его содержимое представляло собой прямоугольную бутылку с этикеткой лондонского сухого джина.
- Вот и рассказывайте нам о женском характере, - пробормотал Сейлор, когда Кейт оттащила Дэйва к другому столу. - Как бы там ни было, но благородства в ней достаточно. Давайте-ка прикинем: завтра мы будем в Натчезе?
В Натчезе они пришвартовались в четверг, ближе к полудню.
Все эти дни они практически не видели - если только не считать обеденного времени - загадочного, с густыми усами, мистера Минноча. В сопровождении своего спутника, такого же мужчины средних лет - но если Минноч был широк в теле, то тот был подчеркнуто худ, - с гладко прилизанными седыми волосами, которые контрастировали с лысиной Минноча, он грузно прокладывал себе путь к столу, за которым, сияя дружелюбием, их ждала пожилая пара. Во всем остальном господа Минноч и Булл предпочитали общество друг друга, ни к кому и ни к чему не проявляя интереса.