5
Это был небольшой домик возле каньона под Сиэтлом, перед ним полукругом были посажены эвкалипты. А в доме на другой стороне улицы вовсю гудела вечеринка - из тех самых, на которой гости выкатываются на улицу и вдребезги бьют бутылки о мостовую, издавая жуткий вой сродни тому, который раздается, когда футболисты Йеля, играя против Принстона, добиваются тачдауна.
Дом был обнесен проволочной сеткой; за ней можно было заметить несколько розовых кустов, мощеную дорожку и гараж без какого-либо признака машин, двери которого были широко распахнуты. Перед домом также не было ни одной машины. Я позвонил. Последовало долгое ожидание, а потом дверь довольно-таки неожиданно распахнулась.
Я был не тем человеком, которого ждала эта женщина. Это ясно читалось в ее блестящих, чрезмерно подведенных глазах. А потом они и вовсе стали пустыми.
Она лишь стояла, уставившись на меня, длинная, тощая, будто изморенная голодом брюнетка с сильно нарумяненными щеками, густыми черными волосами с пробором посередине и ртом, в котором легко мог уместиться трехэтажный сэндвич. На ней была напялена коралловая с золотом пижама, на ногах с позолоченными ногтями - сандалии. В мочках ее ушей под веянием бриза еле слышно позвякивали два миниатюрных церковных колокольчика.
Она медленно, с презрением повела сигаретой в мундштуке, способном поспорить своей длиной с бейсбольной битой:
- Ну-у-у, что та-а-а-кое, молодой человек? Желаете чего-нибу-у-удь? Вы с той преле-е-естной вечеринки напротив и теперь заблудились, да-а-а?
- Ха-ха, - сказал я. - Ох и веселье же там, не правда ли? Нет, я просто пригнал вашу машину. У вас ведь пропала машина, не так ли?
На противоположной стороне улицы с кем-то приключился приступ белой горячки, и смешанный квартет разорвал остаток пространства ночи на мелкие лоскуты, изо всех сил стараясь, чтобы эти лоскуты вызвали сострадание. Пока это происходило, экзотичная брюнетка и глазом не повела.
Она не была хороша собой, не была даже миловидной, но вела себя так, словно мир вертится вокруг нее одной.
- Что вы там такое говорили? - наконец осведомилась она притворно нежным голосом.
- Ваша машина. - Я указал себе через плечо, не сводя с нее глаз. Она явно была из тех, что норовят пырнуть ножом при малейшей возможности.
Длинный сигаретный мундштук очень медленно завалился на сторону, сигарета из него выпала. Я шагнул, чтобы ее затушить, и тем самым оказался уже в холле. Она отпрянула от меня, и я захлопнул дверь.
Холл благодаря своим объемам заставлял вспомнить о железнодорожном вокзале. Дампы в железных бра изливали розовый свет. В самом конце холла виднелся занавес из нанизанных на нити бус, на полу лежала тигровая шкура. Местечко под стать хозяйке.
- Вы мисс Колченко? - спросил я, так и не дождавшись реакции дамы.
- Да-а-а. Я ми-и-исс Колченко. Какого че-е-ерта еще вам надо?
Теперь она смотрела прямо на меня, словно я был мойщиком окон, явившимся невпопад.
Левой рукой я достал визитную карточку и протянул ей. Она прочла ее прямо в моей руке, еле-еле поводя головой.
- Детектив? - выдохнула она.
- Ага.
Она что-то пробормотала на непонятном языке. Потом вновь перешла на английский:
- Входите! Э-э-этот проклятый ветер сушит мою кожу, словно бума-а-а-гу.
- Мы уже внутри, - заметил я. - Я ведь только что при вас закрыл дверь. Однако кончайте строить из себя Назимову. Кто это был? Такой вот небольшого роста человечек?
За занавесом из бус кашлянул мужчина. Она взвилась, словно укололась о вилочку для устриц. Потом попыталась улыбнуться. Увы, безуспешно.
- Вам премия, - мягко произнесла она. - Подождете здесь, пока я принесу? Десяти долларов будет достаточно, правда?
- Нет, - ответил я.
Я медленно навел на нее свой указательный палец и добавил:
- Он мертв.
Она подпрыгнула на полметра и издала вопль.
Резко скрипнул стул. Раздались шаги из-за занавески, показавшаяся огромная длань отдернула ее, и к нам присоединился белокурый великан с весьма суровой внешностью. Поверх пижамы на нем был лиловый халат, в правом кармане он держал руку, в которой явно что-то было. Едва появившись из-за занавески, он неподвижно замер; ноги расставлены, челюсть выпячена, бесцветные глазенки смахивали на серые ледышки. Он выглядел как человек, у которого будет весьма проблематично отобрать мяч, окажись он на поле.
- Что случилось, сладкая? - У него оказался солидный и уверенный голос, правда, чересчур уж энергичный для человека, которому предстояло биться за женщину с позолоченными ногтями на ногах.
- Я тут насчет машины мисс Колченко, - сказал я.
- Что ж, вы могли хотя бы свою шляпу снять, - откликнулся он. - Для разминочки.
Я снял шляпу и извинился.
- О'кей, - сказал он, но его правая рука все так же сильно выделялась в лиловом кармане. - Значит, вы явились по поводу машины мисс Колченко. Дальше что?
Я отодвинул женщину и приблизился к нему. Дамочка отшатнулась к стене и раскинула руки. Дама с камелиями из школьной постановки. Длиннющий мундштук без сигареты валялся у ее ног.
Когда я оказался в полуметре, великан небрежно бросил:
- Я вас и оттуда хорошо слышал. Расслабьтесь. У меня в этом кармане ствол, с которым я научился неплохо управляться. Так что там с машиной?
- Человек, взявший ее, не сможет доставить обратно, - сказал я, сунув в лицо ему свою визитку, которая все это время так и оставалась у меня в руке. Он, едва на нее глянув, вновь перевел свой взгляд на меня.
- Так что? - повторил он.
- А вы всегда такой крутой? - поинтересовался я у мужчины. - Или только когда на вас такая пижама?
- Так почему же он не сможет доставить ее обратно? - спросил он. - Только кончайте молоть свою чепуху.
Смуглая дамочка за моим плечом издала приглушенное восклицание.
- Все в порядке, лапушка, - успокоил ее мужчина. - Я с этим разберусь. А вы давайте дальше.
Дамочка проскользнула мимо нас и скрылась за занавесом из бус.
Я еще немного помедлил. Великан и пальцем не шевельнул. Он выглядел не более встревоженным, чем жаба на солнце.
- Он не сможет доставить ее обратно, поскольку кое-кто его завалил, - сообщил я. - Поглядим, как вы разберетесь с этим.
- Да? - спросил он. - И вы приволокли его сюда в качестве вещественного доказательства?
- Нет, - сказал я. - Но если вы наденете галстук и цилиндр, я отвезу вас, чтобы вы сами могли на него полюбоваться.
- И кто ж вы, к дьяволу, такой, а? Чего вы там болтали?
- Я не болтал. Я подумал, что вы умеете читать. - Я вновь приблизил к его лицу свою визитку.
- О, ясно, - проговорил он. - Филипп Марлоу, частный сыщик. Так-так. Ну и куда я должен с вами тащиться и на кого смотреть?
- Возможно, он украл эту машину, - предположил я.
Великан кивнул:
- Это мысль. Возможно, и украл. Кто он?
- Маленький смуглый человечек, в кармане у которого находились ключи от нее; он припарковал ее на углу апартаментов "Берглунд".
Великан переварил услышанное без видимого волнения.
- Кое-что вы нарыли, - заявил он. - Но так, не слишком много. Чуть-чуть. Должно быть, потому, что полиция устроила себе перекур на весь день. Вот вы и делаете за них их же работу.
- Как?
- На карточке я прочитал: "Частный сыщик", - сказал он. - У вас там нет на улице полицейских, которые стесняются сюда войти?
- Нет, я один.
Он ухмыльнулся. Его ухмылка выявила светлые морщинки на его лице.
- Значит, вы нашли какого-то мертвяка, взяли у него ключи, обнаружили машину и заявились сюда - и со всем этим вы совладали в одиночку. Без копов. Я прав?
- Точно.
Он кивнул.
- Давайте пройдем вовнутрь, - предложил он. Он отдернул занавес, пропуская меня в комнату. - Не исключено, что у вас есть идея, которую мне следует услышать.
Я прошел мимо него, и он повернулся вслед за мной, направляя на меня свой тяжелый карман. Лишь тогда, оказавшись рядом, я обнаружил бисеринки пота у него на лице. В этом мог быть повинен горячий ветер, но я думал иначе.
Мы были в гостиной этого дома.
Мы сели и уставились друг на друга. Нас разделял темный пол, на котором было разбросано несколько ковров в стиле индейцев племени навахо; были там и турецкие; их комбинация смотрелась удачно, дополнительно сочетаясь со слегка потертой мебелью. Еще имелся камин, небольшое пианино, китайская ширма, высокий китайский светильник на тиковой подставке и золотые сетчатые занавески на окнах. Окна, выходившие на юг, были распахнуты. Фруктовое дерево с беленым стволом, терзаемое порывами ветра, стонало, и этот стон сливался с шумом от вечеринки через дорогу. Великан удобно откинулся на спинку гобеленового кресла и возложил свои ноги в тапочках на скамеечку. Он продолжал держать свою правую руку там, где я заметил ее, впервые столкнувшись с великаном, - на пистолете.
Брюнетка маячила в тени гостиной; оттуда донеслись булькающие звуки опорожняемой бутылки и перезвон храмовых колокольчиков в ее ушах.
- Всё в порядке, лапушка, - повторил мужчина, - всё под контролем. Кто-то кого-то завалил, а этот парень полагает, будто мы имеем к этому отношение. Так что садись и расслабься.
Дамочка запрокинула свою голову и плеснула себе в глотку этак с полстакана виски. Она кивнула, произнесла: "Черт его дери" - в своей обычной манере и свернулась в калачик на кушетке. Она заняла практически всю кушетку. Ноги у нее росли прямо от ушей. Из погруженного в тень уголка, где она, казалось, безвозвратно схоронилась, на меня посверкивали ее позолоченные ногти.
Я извлек сигарету, чудом оказавшись не подстреленным, закурил ее и продолжил свой рассказ. Не все в нем было правдой, но кое-что соответствовало истине. Я поведал им про апартаменты "Берглунд" и про то, что я там живу, а также про то, что Уолдо тоже жил там этажом ниже в тридцать первой квартире и что у меня как у сыщика были веские профессиональные основания для наблюдения за ним.
- Что за Уолдо? - вклинился блондин. - И что это за профессиональные основания?
- Мистер, - проговорил я, - разве у вас нет секретов?
Он слегка побагровел.
Я рассказал ему о коктейль-баре наискосок от апартаментов "Берглунд" и о том, что там произошло. Я умолчал о набивном жакете типа "болеро" и о девушке, которая его носила. Я напрочь вывел ее из этой истории.
- Это своего рода было работой под прикрытием - в том, что касается меня, - сказал я. - Если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. - Он опять побагровел, нервно закусил губу. Я продолжал: - Я возвратился из центрального полицейского управления, так никому и не сказав, что я знал Уолдо. В то же время, уяснив, что они пока не в состоянии узнать, где он проживал, я взял на себя смелость обследовать его квартиру.
- Что хотели найти? - тускло поинтересовался великан.
- Кое-какие письма. Могу вам попутно сообщить, что там практически ничего не оказалось, кроме мертвеца. Задушен и подвешен на ремне к спинке откидной кровати - отличное укромное местечко. Маленький человечек примерно сорока пяти лет, мексиканец или южноамериканец, хорошо одетый, в бежевом…
- Достаточно, - оборвал меня великан. - Будем считать, Марлоу, что я клюнул. Вы расследовали дело о шантаже?
- Ага. Самое забавное в том, что этот смуглый маленький человечек хранил у себя под мышкой совсем неслабый пистолет.
- А у него, случайно, не обнаружилось в кармане пяти сотен зеленых, одними двадцатками? Что скажете?
- Не обнаружилось. Зато у Уолдо нашли свыше семи сотен наличными, когда он был убит в коктейль-баре.
- Похоже на то, что я недооценил этого Уолдо, - спокойно проговорил великан. - Он пришил моего парня, прихватил выкуп, ствол и все остальное. Нашли при нем оружие?
- Не нашли.
- Организуй нам выпивку, лапушка, - приказал великан. - Что ж, я действительно промахнулся с Уолдо: принял классный прикид за шмотку с распродажи.
Длинноногая брюнетка встала и приготовила нам два виски со льдом и с содовой. Сама она приняла еще полстакана не закусывая и опять свернулась на кушетке. Ее огромные сверкающие глаза неотрывно и мрачно были устремлены на меня.
- Ну, будем, - провозгласил великан, приветственно вздымая свой стаканчик. - Я никого не убивал, но мне теперь светит бракоразводный процесс. Вы никого не убивали, если верить вашим словам, но в полиции вляпались в дерьмо по самые помидоры. Вот же дьявольщина! Жизнь - это целая груда неприятностей, как ни смотри. У меня-то здесь хоть лапушка имеется. Она белогвардейка из России, а повстречал я ее в Шанхае. Надежна, как банковский сейф, а выглядит так, словно готова ни за грош кому угодно глотку перерезать. Это мне в ней особенно нравится. Море гламура - и без особых проблем!
- Ты говоришь ужасные глупости, - одернула его дамочка.
- Мне кажется, что с вами все о'кей, - продолжал великан, начисто проигнорировав подругу. - Учитывая, что я сейчас имею дело с легавым. Выход-то из этого есть какой?
- Ага. Но это будет стоить денег.
- Я это предвидел. Сколько нужно?
- Скажем, еще пять сотен монет.
- Черт побери, э-э-этот горячий ветер иссушает меня как пепел любви, - сказала со злостью русская дамочка.
- Пять сотен - это еще куда ни шло, - сказал блондин. - И что я за это получу?
- Если мне удастся все провернуть, вы выйдете сухими из воды. Если нет - вы не платите.
Он задумался. На лице у него проступили морщины, оно теперь выглядело уставшим. В коротких белокурых волосах поблескивали бисеринки пота.
- А об убийстве вам рассказать все-таки придется, - буркнул он. - О втором, я имею в виду. Вдобавок я так и не получил того, за что заплатил. Но если все удастся замять, я готов подмазать, только чтоб без посредников.
- Кто был этот смуглый человечек? - спросил я.
- Его имя - Леон Валезанос, уругваец. Еще один из тех, кого я сюда импортировал. Я в таком бизнесе, что приходится бывать во многих местах. Этот Леон подрабатывал в клубе "Спецциа" в Чизл-тауне - знаете, фрагмент Сансет-бульвара неподалеку от Беверли-Хиллз. Кажется, он служил крупье; обслуживал рулетку. Я уплатил ему пять сотен, чтобы он двинул к этому… этому Уолдо и выкупил у него несколько счетов за разное барахло, что приобрела для себя мисс Колченко, воспользовавшись моим счетом и доставив все прямо сюда. Это было не слишком умно с моей стороны, не так ли? Я хранил их в портфеле, а этот Уолдо улучил удобный момент и слямзил. Есть идеи, что там могло произойти?
Я сделал глоток виски.
- Ваш уругвайский приятель, возможно, говорил недостаточно вежливо, а Уолдо слушал недостаточно терпеливо. Потом маленький человечек, скорее всего, подумал, что его маузер окажется наиболее приемлемым аргументом, но Уолдо оказался для него чересчур быстрым. Я бы не назвал Уолдо убийцей по убеждению. Вот шантажистом - это уж точно. Вероятно, он утратил контроль над собой и держал в тисках шею маленького человечка дольше положенного. После этого ему было необходимо срочно сматывать удочки. Но у него была назначена еще одна встреча, сулившая дополнительные деньги. Он начал прочесывать окрестности в поисках этого человека. И тут напоролся на своего дружка, оказавшегося в достаточной мере исполненным ненависти и алкоголя, чтобы его завалить.
- Во всей этой истории чертовски много всяких совпадений, - заметил великан.
- О, это горячий ветер, - усмехнулся я. - Все словно рехнулись.
- Стало быть, за мои пять сотен вы не даете никаких гарантий? И если я не получаю отмазки, то вы не получаете своих денег. Так?
- Так, - ответил я ему с улыбкой.
- И точно, рехнулись, - согласился он, осушив свой бокал. - Тут я с вам согласен.
- Есть еще пара деталей, - сказал я мягко, подавшись вперед в своем кресле. - Уолдо оставил незапертую машину припаркованной возле коктейль-бара, где и был убит; незапертую и с включенным мотором. Ею воспользовался убийца. Отсюда можно ждать какой-нибудь подлянки в любой момент. Вы же понимаете, в этой машине должен был находиться весь багаж Уолдо.
- Включая мои счета и ваши письма.
- Ага. Но полиция в подобных случаях достаточно легко идет на сговор - если только нет шансов, что вы благодаря своему имени поможете заварить большую шумиху. Если шансов на это нет, то я перекушу в первой же забегаловке и отправлюсь восвояси. Если шансы есть, то ситуация будет развиваться по-другому. Как, вы сказали, вас зовут?
Ответ последовал лишь через продолжительное время. Когда он прозвучал, меня шарахнуло в куда меньшей степени, нежели я предполагал. Все разом встало на свои места.
- Фрэнк К. Барсали, - ответил он.
Немного погодя русская дамочка вызвала для меня такси. Когда я отъезжал, вечеринка напротив явно достигла своего апогея. Я отметил, что стены дома каким-то чудом уцелели. Об этом можно было лишь сожалеть.