- Фотографию метеоритного кратера. Я заметил, что фото прикреплено к альбому, а не приклеено. Я очень хотел бы показать это другу Кенрика. Торжественно обещаю его отдать. И в идеальном…
- Ну конечно, вы можете взять эту фотографию. И прошу вас не утруждать себя ее возвращением. Я сделал этот снимок сам, и негатив лежит в соответствующем месте. Я легко могу сделать новые отпечатки.
Он вытащил снимок из альбома и вручил его Гранту. Вместе с ним он сошел вниз, проводил до дверей, немного поговорил на тему дворика, выслушав похвалы Гранта, и, прежде чем закрыть дверь, вежливо подождал, пока Грант дойдет до машины.
Грант взял дневную газету, которая лежала на сиденье автомобиля, и осторожно вложил снимок между ее страницами. Потом он поехал к реке, на Эмбэнкмент.
Он подумал, что старое здание, как всегда, похоже на ужасный сеновал, виднеющийся в полумраке. Так же выглядел и отдел дактилоскопии, когда он до него добрался. Картрайт как раз погасил сигарету на блюдечке чашки с недопитым холодным чаем и любовался своей последней работой: полным набором отпечатков левой руки.
- Замечательно, гм? - сказал он, подняв голову, когда тень Гранта упала на него. - Они приведут Пинки Мейсона на виселицу.
- Разве он не догадался воспользоваться перчатками?
- Ого! Пинки мог бы купить концерн "Дентс". Этот маленький ловкий субъект Пинки просто не мог поверить, что полиции когда-нибудь придет в голову что-то другое, кроме самоубийства. Перчатки существуют для мелких взломщиков и им подобных. Но не для интеллектуальных светил вроде Пинки. Ты уезжал?
- Да. Был на рыбалке в Шотландии. Если ты не очень занят, то не смог бы быстренько для меня кое-что сделать?
- Сейчас?
- Да нет. Можно и завтра.
Картрайт посмотрел на часы.
- Сейчас мне нечего делать. Потом я должен встретиться с женой в театре. Мы идем на новую пьесу Марты Хэллард. Я могу сделать это сейчас, если хочешь. Это что-нибудь сложное?
- Нет. Ужасно просто. Вот здесь, в нижнем правом углу этой фотографии есть замечательный отпечаток большого пальца. А на обратной стороне, как я думаю, ты найдешь хорошенький набор отпечатков остальных пальцев. Я хотел бы проверить их в картотеке.
- Нормально. Подождешь?
- Сейчас я иду в библиотеку. Я еще сюда приду.
В библиотеке он взял "Кто есть кто" и поискал Кинси-Хеуита. Упоминание о нем было очень скромным по сравнению с половиной колонки, посвященной Хирону Ллойду. Из написанного следовало, что он был гораздо моложе Ллойда, имел жену и двоих детей. Адрес был лондонский. Это "связан с Шотландией", как говорил Ллойд, похоже, заключалось в том, что он был младшим сыном какого-то Кинси-Хеуита, имеющего имение в Файфшире.
Так что есть возможность, что он сейчас находится или находился недавно в Шотландии. Грант пошел к телефону и набрал лондонский номер. Женщина с приятным голосом сказала, что мужа нет дома. Нет, его не будет долгое время. Он в Аравии с ноября, и не следует ожидать его раньше, чем в мае. Грант поблагодарил и положил трубку. Билл Кенрик ехал не к Кинси-Хеуиту. Завтра ему придется обойти разных знатоков Аравии, одного за другим, и расспросить их о Кенрике.
Поговорив с друзьями, с которыми он столкнулся в отделе, он вернулся к Картрайту.
- Ты уже сделал, или я пришел слишком рано?
- Не только сделал, но и проверил их для тебя. Ответ звучит: нет.
- Ну да, собственно говоря, я тоже ничего не ожидал. Только расчищал подступы. И все же большое тебе спасибо. Снимок я возьму с собой. Я слышал, что рецензии на новую пьесу Марты Хэллард ужасны.
- Действительно? Я никогда не читаю рецензий. Берил тоже не читает. Она просто любит Марту Хэллард. Я тоже, если уж об этом зашла речь. Чудесные, длинные ноги. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, и еще раз спасибо.
Глава XII
- Мне кажется, этот тип не очень-то вас восхищает, - сказал Тэд Каллен, когда Грант закончил по телефону свой рассказ.
- Разве? Ну, может быть, он не принадлежит к числу тех людей, от которых я без ума. Слушай, Тэд: ты совершенно уверен, что в закутках твоего мозга не засветится мысль, где Билл мог остановиться?
- У меня в мозгу нет никаких закутков. У меня только есть под черепом немного места, где я держу все, что мне нужно. Немного телефонных номеров и пара молитв.
- Ну, хорошо. Я хотел бы, чтобы ты завтра обошел, если хочешь, те места, которые тебе кажутся само собой разумеющимися.
- Да, разумеется. Я все сделаю. Все, что вы говорите.
- Порядок. У тебя есть ручка? Я продиктую тебе список.
Грант дал ему названия двенадцати отелей, которые он отобрал. При этом он исходил из той предпосылки, что молодой человек, приехавший из страны открытых пространств и небольших городков, будет искать отель, который был бы одновременно большой и веселый и при этом не очень дорогой. На всякий случай он добавил пару адресов наиболее известных дорогих отелей. Молодой человек с двухмесячной зарплатой временами способен на экстравагантные поступки.
- Я не думаю, что нам надо забивать себе голову чем-то еще, - сказал он.
- А есть что-то еще?
- Если Билл не останавливался ни в одном из этих отелей, то мы пропали, потому что тогда нам придется искать его во всех лондонских отелях, не говоря уже о пансионах.
- О'кей. Начну с самого утра. Господин Грант, я хотел бы сказать вам, как я вам благодарен за то, что вы для меня делаете. Вы жертвуете свое время на нечто такое, чего никто другой не захотел бы делать. То есть то, за что не взялась бы полиция. Если бы не вы…
- Послушай, Тэд. Я не оказываю тебе любезности. Я делаю это по собственному желанию. Такой уж я дотошный, и еще это меня развлекает, потому что это мое хобби. Если бы не это, то, можешь мне поверить, я не был бы сейчас в Лондоне. Я ложился бы сейчас спать в Клюне. Так что спокойной ночи, и спи спокойно. Мы сами распутаем это дело.
Он положил трубку и пошел посмотреть, что госпожа Тинк оставила для него на кухне. Это была какая-то запеканка с мясом. Он отнес ее в гостиную и ел, не ощущая вкуса, ибо его голова была занята Ллойдом.
- Что в этом Ллойде было такого знакомого?
В памяти он вернулся к тем минутам, что предшествовали впечатлению, что он уже с ним знаком. Что Ллойд тогда делал? Открывал нишу с книжками. Открывал ее движением сознательно элегантным, несколько выставляя себя напоказ. Что было в этом такого, что могло вызвать какие-то ассоциации?
Было и еще нечто странное.
Почему Ллойд спросил "на чем?", когда Грант упомянул о записях Кенрика?
Это, несомненно, было необычайно странной реакцией.
Что именно он сказал Ллойду? Он сказал, что заинтересовался Кенриком из-за кое-каких стихов, которые тот написал. Нормальной реакцией был бы, разумеется, вопрос: "стихи?" Главным словом в этой фразе было "стихи". Сам факт написания гораздо менее важен. И то, что реакцией на эту информацию был вопрос "на чем?", просто-напросто необъяснимо.
При том, что каждая человеческая реакция объяснима.
По опыту Грант знал, что именно слова, оторванные от темы и необдуманные, наиболее важны в высказываниях.
Почему Ллойд сказал "на чем?"?
Он взял эту проблему с собой в постель и с нею заснул.
Утром он начал обходить исследователей Аравии и вовсе не был удивлен отсутствием результатов. У людей, относящихся к исследованию Аравии, как к хобби, очень редко есть деньги, чтобы что-нибудь финансировать. Как раз наоборот, они сами обычно рассчитывают на чью-либо поддержку. Единственной надеждой было то, что кто-нибудь из них мог интересоваться этой темой до такой степени, что был бы готов поделиться собственными субсидиями. Однако ни один из них никогда не слыхал ни о Шарле Мартэне, ни о Билле Кенрике.
Пока он управился с этим делом, наступило время ленча. Грант стоял у окна, ожидая звонка от Тэда, и размышлял, пойти ли куда-нибудь на ленч или же попросить госпожу Тинкер, чтобы она сделала ему омлет. Был очередной серый день, однако дул легкий ветерок, а запах влажной земли вызывал у него воспоминания о провинции. "Прекрасный день для рыбалки", - подумал Грант. На мгновенье ему представилось, что он спускается по вересковой пустоши к реке, вместо того чтобы бороться с лондонской телефонной сетью. Это даже не обязательно должна быть рыбалка. Он поплыл бы после полудня к Лохан Ду в протекающей лодке, в компании Пата.
Грант вернулся к письменному столу и начал приводить в порядок утреннюю почту. Он остановился на полпути перед тем, как выкинуть порванные листы и пустые конверты в корзину, ибо внезапно кое-что себе уяснил.
Он уже знал, кого напоминал ему Хирон Ллойд. Малютку Арчи.
Это было до того неожиданно и до того забавно, что он сел на стул возле стола и начал смеяться.
Что связывает Малютку Арчи с этим элегантным и лощеным Хироном Ллойдом?
Неудовлетворенность? Наверняка нет. Тот факт, что он чужой для страны, которой он себя посвятил? Нет, это сходство чересчур отдаленное. Это было что-то более близкое.
Теперь у него уже не было никаких сомнений. Он ощущал неповторимое чувство облегчения, как всегда, когда вспоминается имя, выпавшее из памяти.
Да, это был Малютка Арчи.
Но почему?
Что общего имеет между собой эта нелепая пара?
Жесты? Нет. Телосложение? Нет. Голос? Не в этом ли было дело?
- Тщеславие, дурак! - сказал внутренний голос.
Да, дело было в этом. Тщеславие, просто патологическое тщеславие.
Он сидел в тишине, размышляя.
Тщеславие. Первый, неотъемлемый элемент преступления, существенная черта сознания преступника.
Но при том условии, что…
Телефон возле его локтя внезапно зазвонил.
Это был Тэд. Он дошел до восемнадцатого номера и стал уже старым усталым человеком, но в его жилах течет кровь пионеров, а потому он ведет поиски дальше.
- Оставь это на минуту и пойдем куда-нибудь перекусить.
- О, у меня уже был ленч. Я взял два банана и молочный коктейль на Лесестер Сквер.
- Боже милостивый! - сказал Грант.
- Что в этом плохого?
- Крахмал, всего-навсего.
- Когда ты изможден, то пригодится и немного крахмала. Вам повезло?
- Не особенно. Если Билл поехал на север к покровителю, то это мог быть только какой-нибудь любитель, у которого есть деньги. Не кто-то такой, кто бы активно участвовал в аравийских экспедициях.
- Ага. Хорошо. Теперь я буду делать свое дело. Когда мне вам опять позвонить?
- Как только дойдешь до конца списка. Я подожду дома твоего звонка.
Грант решил съесть омлет и, пока госпожа Тинкер хлопотала на кухне, ходил по гостиной, размышляя о тщеславии и его последствиях.
Если бы только у них была какая-то зацепка. Что будет, если Тэд дойдет до конца списка и ничего не найдет? Его возвращение на работу это всего лишь вопрос дней. Грант начал подсчитывать, сколько времени займет у Тэда проверка остальных четырех отелей.
Однако прежде чем он съел половину омлета, явился Тэд собственной персоной. Раскрасневшийся и торжествующий.
- Не понимаю, как вам могло прийти в голову, что эта скучная, маленькая конура могла иметь что-то общее с Биллом, - сказал он, - но вы были правы. Именно там он и остановился.
- Что это за скучная, маленькая конура?
- "Пентленд". Почему вы о нем подумали?
- У него прекрасная репутация.
- У этого отеля?
- Некоторые англичане останавливаются в нем из поколения в поколение.
- Именно! Похоже на то!
- Так, значит, Билл остановился там. Знаешь, он мне все больше нравится.
- Да-а, - тихо сказал Тэд. Торжествующий румянец исчез с его лица. - Жаль, что вы не были знакомы с Биллом. Другого такого вам не найти.
- Сядь и выпей кофе, это нейтрализует твои молочный коктейль. Или ты предпочел бы что-нибудь покрепче?
- Нет, спасибо. Я выпью кофе. Ого, действительно это пахнет, как кофе, - добавил он с изумлением в голосе. - Билл выехал третьего. Третьего марта.
- Ты опросил его про его багаж?
- Разумеется. Сначала они совершенно не хотели этим заняться, но в конце концов достали реестр и сказали, что господин Кенрик ничего не оставлял ни в камере хранения, ни в сейфе.
- То есть он оставил багаж в камере хранения на вокзале, чтобы иметь его под рукой, когда вернется из Шотландии. Если он намеревался дальше лететь на самолете, то он оставил бы его на Юстоне, чтобы забрать по дороге в аэропорт. Если он намеревался переправиться морем, то мог отвезти его на вокзал Виктория, прежде чем поехать на Юстон. Он любит море?
- Вот именно! Он не был на этом помешан, но его манией были паромы.
- Паромы?
- Да. Должно быть, это началось тогда, когда он ребенком был в таком городе: Помпеи… Вы знаете, где это находится? - Грант кивнул головой. - И он все время провел там на пароме за один пенс.
- Это стоило полпенса.
- Ну, все одно.
- Ты думаешь, что железнодорожный паром мог бы его интересовать. Хорошо. Мы можем попробовать. Но если он боялся опоздать на встречу с тобой, то, наверное, должен был лететь на самолете. Ты узнал бы его чемоданы, если бы их увидел?
- О да. Мы вместе с Биллом жили в служебном домике. Я помогал ему собирать чемоданы. Собственно говоря, один из его чемоданов - мой, если уж об этом речь. Он просто взял оба чемодана. Он сказал, что если мы купим много вещей, то сможем купить себе новый чемодан, чтобы… - голос Тэда внезапно сломался; он укрыл лицо в чашке с кофе. Это была большая плоская чашка с розовым китайским узором. Марта Хэллард привезла Гранту целый такой сервиз из Швеции, ибо Грант любил пить кофе из больших чашек. А теперь оказалось, что они еще являются и прекрасным укрытием, чтобы прятать в них чувства.
- Видишь ли, у нас нет квитанции, чтобы их получить. А я не могу выступить официально. Однако я знаком с большинством сотрудников, служащих на больших вокзалах, а потому мы скорее всего чего-то добьемся. Твоим заданием будет показать чемоданы. Билл любил наклейки?
- Я думаю, он бы пометил свои вещи, если бы собирался их так оставить. Кстати, вам не кажется, что квитанция камеры хранения была у него в бумажнике?
- Кто-то другой мог сдать за него эти чемоданы. Например, человек, который провожал его на Юстон.
- Тот Мартэн?
- Возможно. Если Кенрик одолжил документы для этого странного маскарада, то он должен бы был их вернуть. Быть может, Мартэн намеревался приехать к нему с его чемоданами, в аэропорт или на вокзал Виктория, или куда-то, откуда Кенрик собирался выехать из Англии? Тогда он мог бы получить свои документы назад.
- Да, это бы было удобно. Может, нам поискать этого Мартэна? Дадим объявление в разделе пропавших.
- Не думаю, чтобы Мартэн поспешил отозваться, поскольку он знает, что одолжил документы для какого-то обмана, а сам остался без документов, удостоверяющих личность.
- Да. Может быть, вы правы. Во всяком случае, он не останавливался в отеле.
- Откуда ты знаешь? - в изумлении спросил Грант.
- Я просмотрел реестр, когда проверял подпись Билла.
- Ты закапываешь свой талант в ОКЭЛ, Тэд. Ты должен перейти к нам.
Однако Тэд не слушал.
- Вы не представляете, что это было за странное чувство - увидеть так внезапно почерк Билла между всеми этими чужими фамилиями. У меня просто дыхание перехватило.
Грант взял снимок "руин" в кратере и бросил его на стол.
- Вот что видел Билл, по мнению Хирона Ллойда.
Тэд с интересом посмотрел на снимок.
- Это, конечно, странно, правда? Как руины небоскребов. Знаете, до того как я увидел Аравию, я думал, что это в Соединенных Штатах придумали небоскребы. Но в некоторых из этих старых арабских городов временами можно найти Эмпайр Стэйт Билдинг, только меньших размеров. По вашему мнению, Билл видел что-то другое?
- Да. Сверху легко понять, что это кратер.
- Вы это сказали Ллойду?
- Нет. Я просто дал возможность ему говорить.
- Почему вы так не любите этого типа?
- Я не сказал, что я его не люблю.
- Вам и незачем говорить.
Грант заколебался, анализируя свои чувства.
- Я обнаружил в нем тщеславие. Я лично ощущаю отвращение к тщеславным людям, а как полицейский, я им не доверяю.
- Тщеславие - безвредный вид слабости, - сказал Тэд, снисходительно пожав плечами.
- И в этом ты как раз ошибаешься. Это совершенно губительная черта. Когда ты говоришь "тщеславие", то имеешь в виду человека, который любуется на себя в зеркале и покупает себе тряпки, чтобы вырядиться. Но это всего лишь бахвальство. Настоящее тщеславие это что-то совершенно другое. Дело здесь не в человеке, а в личности. Тщеславный говорит: "Я должен это иметь, потому что Я этого хочу". Это ужасно, потому что неизлечимо. Тщеславного человека никогда нельзя убедить, что кто-то другой чего-то стоит. Он просто не понимает того, что ему говорят. Он скорее убьет человека, чем будет пару месяцев переносить его обременительное присутствие.
- Но ведь это душевная болезнь.
- Не в понимании тщеславного. И, разумеется, не в медицинском смысле этого слова. Просто тщеславный поступает логически. Как я уже сказал, это ужасная черта. Одна из основных черт личности преступников. Преступник, настоящий преступник - это противоположность маленькому человеку, который, оказавшись в нужде, подделывает счета, или мужчине, который убивает свою жену, найдя ее в постели с любовником. Настоящие преступники отличаются друг от друга внешностью, привязанностями, умом и методами точно так же, как и остальные люди, однако у всех у них есть одна неизменная общая черта: патологическое тщеславие.
Тэд выглядел так, будто он слушал это одним ухом, а полученную информацию использовал для каких-то собственных выводов.
- Послушайте, господин Грант. Вы хотите сказать, что этому Ллойду нельзя доверять?
Грант обдумал этот вопрос.
- Хотел бы я это знать, - сказал он. - Хотел бы я это знать.
- Ну, ну! - сказал Тэд. - Это, конечно, представляет все в ином свете, не так ли?
- Сегодня утром я долго размышлял над тем, что я, может быть, уже навидался столько тщеславия у преступников, что у меня появилась замешанная на этом мания и что я сделался чересчур подозрителен. С виду Хирон Ллойд безупречен. Даже более того: он достоин восхищения. Он пользуется прекрасной репутацией, у него замечательный вкус, что означает природное чувство меры. И, уж конечно, он достиг столького, что достаточно для удовлетворения наиболее эгоистичной души.
- Но вы думаете… что, однако, что-то не так.
- Ты помнишь того человека в отеле в Мойморе, который пытался обратить тебя в свою веру?
- Угнетенная Шотландия! Маленький субъект в юбке.
- В килте, - машинально сказал Грант. - Так вот, по какой-то причине Ллойд производит на меня такое же впечатление, что и Арчи Броун. Оно нелепое, но необычайно сильное. У них тот же… - он подыскивал подходящее слово.
- Запах.
- Да. Что-то в этом роде. У них одинаковый запах.
После долгого молчания Тэд сказал:
- Господин Грант, вы все еще полагаете, что то, что случилось с Биллом, было несчастным случаем?