- Там и лежат, в саквояже, вместе с коробочкой. Саквояж я задвинул на место, под кровать.
- Замечательно, - сказал Форбс. - Сейчас пойдем посмотрим. Дальше.
- Слушаюсь, сэр! В общем, потом я пошел в синюю комнату, где спал господин Эттенборо. У него там только личные вещи, в частности смокинг с белой рубашкой и черной бабочкой. В шкафу - ничего особенного. В ящиках ночного столика и маленького бюро тоже пусто. Ванной пользовались, судя по тому, что полотенца висят как попало, а мыло лежит на краю ванны. На полке рядом с умывальником - кое-какие туалетные принадлежности. На табурете - несессер, открытый. В нем тоже ничего особенного - только туалетная вода, зеркальце и щетки…
- Хорошо, - прервал его старший инспектор с чуть заметным раздражением. - Значит, в синей комнате ничего подозрительного?
- По-моему, ничего, сэр.
- Дальше.
- Слушаюсь, сэр! В общем, потом я пошел в комнату той девушки, китаянки.
- Мисс Ли.
- Там явно остановилась женщина. Дело, конечно, деликатное, - пробормотал Финдли, краснея. - Боюсь, в данных обстоятельствах…
- Да не стройте вы из себя невинного младенца, лейтенант! Докладывайте.
Форбс проявлял все больше нетерпения и даже перестал делать пометки в блокноте.
- Слушаюсь, сэр! В общем, там никаких вещей. И мне это показалось странным.
- Да неужели! - воскликнул старший инспектор. - Она приехала в замок уже в вечернем платье, оно, кстати, на ней и сейчас. Вот вам и никаких вещей. Ясное дело.
- Действительно никаких? - поинтересовался сэр Айвори. - Даже косметички?
- Хлеще того… - продолжал Финдли. - Даже кровать не разобрана. В этой комнате, выходит, никто не спал.
- Почему раньше не сказали?! - воскликнул Форбс. - Это же меняет дело! А тот несессер в ванной господина Эттенборо, не принадлежит ли он часом мисс Ли?
- Не знаю, сэр.
- А следовало бы знать или хотя бы уметь отличать мужской одеколон от женских духов…
- Простите, сэр, только я не открывал флаконы. Да и с обонянием у меня…
- Ладно. Поглядим на месте. Дальше.
- Слушаюсь, сэр! Затем я пришел в розовую комнату, прямо сюда. Здесь спала мисс Маргарет Эттенборо. Как видите, кровать разобрана. В ванной беспорядок: вечернее платье валяется на полу, и еще там полно разных туалетных принадлежностей. Но самое интересное - в сумке, среди всякой всячины, под кофточкой, брюками и всем таким прочим я нашел на самом дне связку писем. Сами поглядите.
Сэр Айвори и Дуглас Форбс склонились над сумкой - Финдли оставил ее широко открытой.
Под одеждой действительно лежала маленькая пачка писем, перетянутых резинкой.
- Так, осторожно с отпечатками, - предупредил старший инспектор.
Он сунул авторучку в карманчик суперобложки и свободной рукой извлек письма из сумки. Их было десять - некоторые, по-видимому уже прочитанные, лежали в конвертах.
- Очень интересно, - проговорил сэр Малькольм.
- От кого письма? - спросил старший инспектор. - И зачем надо было прятать их на дне сумки?
Ни к чему не прикасаясь, сэр Айвори рассмотрел поближе верхнее письмо в пачке. Почерк, несомненно, женский. Поскольку письмо было сложено, он сумел разобрать далеко не все: "Дорогой-дорогой друг, можно только… держать втайне. Отец дал мне еще… как вы знаете. Осторожность не… уверенность в будущем. Терпение должно… вместе, я точно знаю. Впрочем… явное свидетельство? Не требуйте… ничего больше, если нужно еще…"
- Ну что ж, похоже на любовное письмо, - заявил Форбс, прочитав те же обрывки строк через плечо сэра Айвори.
- Да, - заметил тот, - только в женских вещах должны были бы храниться мужские письма.
- В самом деле. По-моему, это письма мисс Эттенборо, и любовник вернул их ей, после того как они поссорились. Финдли, раз уж эксперт по отпечаткам пальцев уехал, займитесь, пожалуйста, этим сами, и первым делом - письмами. Немедленно!
- Слушаюсь, сэр!
И, подцепив связку авторучкой, лейтенант направился к двери.
- Вот те на! - воскликнул Форбс, после того как его подчиненный вышел. - Фигурки с жемчужиной в саквояже Мелвилла, китаянка, которая не спит в своей постели, какие-то письма… Вы что-нибудь понимаете?
- Картина постепенно вырисовывается, - только и сказал сэр Айвори. - Пройдемте в ванную Мэтью Эттенборо. И наверняка узнаем там ответ хотя бы на один из ваших вопросов.
Несессер так и лежал открытый на табурете. Судя по форме флакончиков и этикеткам, они явно были женские. К тому же на расческе остались длинные черные волосы. Кроме того, и ванной, очевидно, пользовалась женщина: там тоже было несколько длинных черных волосков - они зацепились за кромку водостока.
- Итак, - подытожил старший инспектор, - мисс Ли - любовница Мэтью Эттенборо. И они вместе провели здесь ночь.
- Ну разве что за игрой в карты… - пошутил сэр Айвори.
- Вы думаете? Ах, ну да. Вы меня разыгрываете. Скажите лучше, что все это значит? Мэтью с китаянкой оставляют в дураках своего друга Брайана, он объявляет о помолвке, и вслед за тем его убивают. Возможно ли такое - Мэтью убил друга, чтоб развязать себе руки? А может, это мисс Ли, видя, что Брайан настаивает на женитьбе против ее воли, просит Мэтью, своего любовника, помочь ей избавиться от Брайана. Это возможно, верно? Ведь таких преступлений было сколько угодно.
- Конечно! - кивнул сэр Айвори. - Значит, по-вашему, после преступления Ли отдалась Мэтью в награду за его злодеяние… Не слишком ли романтично?
- Эта женщина уж очень красивая, просто очаровательная, такая любому вскружит голову и даже толкнет на преступление. По-моему, так.
- Стало быть, она и на вас произвела впечатление, дорогой Форбс!
- О, в моем-то возрасте… Потом я женат… А женушка у меня, доложу я вам, по натуре ревнивая…
Они направились в комнату Мелвилла и под кроватью заметили саквояж. Три фигурки были из слоновой кости, Форбс видел такие впервые.
- Это три мифических правителя - Фу-си, Нюй-ва и Шэнь-нун, китайцы еще называют их тремя властителями. Такие фигурки из слоновой кости, притом древние, большая редкость и стоят недешево. Интересно, откуда они, хотя наверняка из коллекции замка, по крайней мере мне так кажется.
- И Мелвилл собирался их украсть? Что ж, на него похоже. А жемчужина? О ней-то вы как догадались?
- Я же говорил, дорогой Дуглас, мне всегда казалось, что семь предметов на смертном ложе Брайана только часть комплекта, всего же их должно быть восемь. Одного не хватало.
- Но почему восемь, а не девять или десять?
- Потому что у китайцев число восемь считается совершенным и благим. Существуют, к примеру, восемь скакунов счастья, восемь великих даосских сочинителей, восемь символов буддизма, восемь символов даосизма и восемь так называемых ценностей, по сути, символов конфуцианства. Понимаете?
- Не совсем, - признался Форбс, - но я верю вам на слово. У вас просто поразительная память, настоящий кладезь премудростей! Выходит, жемчужина и была той самой восьмой штуковиной, которой там не хватало.
- Вы все прекрасно поняли. После того как Мэтью Эттенборо сообщил Джейн Уоллес и остальным о том, что видел, они все вместе поднялись в спальню Брайана, и наш воришка, похитивший фигурки, наверняка заприметил на кровати коробочку с жемчужиной, и, воспользовавшись общим замешательством, не преминул ее умыкнуть. Она оправлена в платиновое колечко и уже сама по себе, смею заметить, на вес золота. Но не в этом суть. Кто мог знать значение восьми ценностей, кто собрал их вместе и с какой целью?
- Ну, конечно, Чжан.
- А он сказал, что даже не понимает, о чем речь.
- Но он мог и соврать. Я бы лучше осмотрел его комнату. Как знать, может, там отыщется что-нибудь эдакое?
- Непременно сходим и туда. Она такая же уединенная, но сначала мне хотелось бы закончить с любовной историей мисс Ли и Эттенборо.
Они спустились на первый этаж, расположились в будуаре и попросили сержанта Бронсфилда привести Мэтью Эттенборо. Тот выглядел явно смущенным и старался избегать взглядов обоих сыщиков.
- Господин Эттенборо, - начал сэр Айвори, - люди из Скотланд-Ярда провели в вашей комнате обыск на вполне законных основаниях.
- Уже знаю, - сокрушенно вздохнул Мэтью. - И вы нашли…
- Конечно, нашли, - строгим голосом вставил Форбс.
- Но как я мог рассказать? Это означало бы скомпрометировать любимую женщину.
- Вы поступили благородно, - заверил его сэр Малькольм. - Не беспокойтесь. Мы прекрасно понимаем. Но сути дела это, однако, не меняет.
- Понимаю.
- И прошу, ответьте по чести: Брайан знал о вашей связи с той, кого считал своей невестой?
- Не думаю. Мы не хотели причинять ему боль. Он был безумно в нее влюблен и даже не замечал, что Ли просто уважала его, а не любила. Нам, конечно, надо было открыть ему глаза на все. А так наша дружба больше смахивала на комедиантство, правда?
- Давайте и дальше начистоту, ладно? - продолжал сэр Айвори. - Что же вы так спешно искали в кабинете Брайана, после того как увидели, что он мертв?
- Я же говорил… В кабинете я ничего не трогал.
- И не искали никаких писем?
Он вдруг побледнел. Попросил разрешения сесть и уже не своим голосом сказал:
- Не знаю, что вам известно, только я тогда соврал, да. Брайан узнал про нас с Ли… У меня украли ее письма и подбросили ему.
- Когда они к нему попали?
- Дней за десять до юбилея, я думаю. И тогда, в конце ужина, он намекал как раз на это, когда говорил о поруганной дружбе.
- Кто же, по-вашему, мог украсть у вас письма? И кто был заинтересован, чтобы они попали в руки к Брайану?
Мэтью покачал головой и ничего не ответил.
- Стало быть, эти письма вы и искали, после того как увидели, что Брайан убит.
- Я решил, они могут меня скомпрометировать. Глупо, конечно, но тогда я думал только об этом. Да, я был в ужасе. И все перевернул вверх дном, прежде чем наконец их нашел. Письма я сунул в карман и при первой же возможности, пока все поднимались на третий этаж к убитому, передал сестре, чтобы она все уничтожила, в надежде, что она так и сделает.
- Почему же письма могли вас скомпрометировать, господин Эттенборо? Объясните, пожалуйста.
Между тем старший инспектор все подробно записывал в блокнот. Действительно ли этот Мэтью "красавец", каким он казался с первого взгляда? Отбить невесту у лучшего друга - разве это благородно? К тому же он нагло лгал. А ведь именно он перевернул все в кабинете, точно какой-нибудь варвар.
- Честно признаться, - ответил Мэтью, - я и сам думал об этом, но даже не знаю, что сказать. Я просто обезумел. Трагическая смерть Брайана меня потрясла.
- А может, вам казалось, письма скомпрометируют мисс Ли?
- Как это?
- Мисс Ли узнает, что они попали в руки к Брайану. И решает заполучить их обратно. Брайан отказывается вернуть ей письма. И она его убивает.
- Но это же глупо!
- Конечно, глупо. Брайана убили во сне, а не в открытом споре. И когда вы обнаружили тело, то подумали: такое возможно. Вам надо было срочно найти письма, пока труп Брайана не увидел кто-нибудь еще.
- Возможно… Даже не знаю.
- Но почему вы отдали письма сестре, а не мисс Ли? Так было бы логичнее, нет?
Мэтью заерзал в кресле, потом судорожно обхватил голову руками и воскликнул:
- Ах, не помню, не знаю, не понимаю!..
- Сейчас объясню, господин Эттенборо. Вы наверняка догадались, что письма у вас украла Маргарет, ваша сестра, и она же подбросила их Брайану. Она хотела таким образом открыть глаза тому, кого любила, а Брайан, напротив, упорствует, он решает ускорить ход событий и объявляет о своей помолвке с Ли. Все случилось не так, как она надеялась.
- Вот именно! - воскликнул старший инспектор. - Сестра украла у вас письма, что не составило для нее никакого труда; потом передала или подбросила их Брайану, думая, что, узнав об измене девушки, он с нею порвет. Но Брайан, влюбленный до беспамятства, не пожелал мириться с поражением. Он собирает близких и объявляет о помолвке с Ли, и это, насколько нам известно, вызывает у нее недоумение и даже огорчение. Ваша сестра Маргарет не может вынести, что ее план не удался. Она подсыпает Брайану в бокал снотворное, дожидается, когда он заснет, и неспешно, хладнокровно приходит к нему в спальню, снимает арбалет…
- Нет! - вскричал Мэтью, тут же вскочив на ноги. - Не может быть! Нельзя убить того, кого любишь.
- Увы, господин Эттенборо, страсть многолика, - заметил сэр Малькольм. - Любовь легко обращается в ненависть. Потом, признайтесь, вы и сами так думали, когда второпях искали в кабинете письма. Вы знали, мисс Ли здесь ни при чем, потому как она провела ночь вместе с вами. И вы поняли: это могла быть только ваша сестра. Поэтому вам следовало во что бы то ни стало найти компрометирующие письма и уничтожить их. И самый верный для вас способ - спустившись на веранду, снова отдать их Маргарет. Остальные гости были потрясены известием об убийстве. И никто не заметил, как вы украдкой передали пачку Маргарет. Ведь так все и было, верно?
Мэтью, по-прежнему стоя, отчаянно затряс головой в знак несогласия.
- Маргарет не могла. Хотя тогда, в ужасе, я и правда подумал, что, может, это она. Я знал, она любит Брайана. И понял: это она украла письма, которые я хранил у себя в секретере. Только ей удалось бы свободно проникнуть ко мне в кабинет. Но она не могла убить Брайана. Я знаю ее с младых ногтей. Этого не может быть!
И он разрыдался.
- Сержант, проводите господина Эттенборо в зал чиппендейл, - сухо велел Дуглас Форбс, бросив на Мэтью недобрый взгляд. - Потом, повернувшись к сэру Айвори, он сказал: - Значит, все-таки она?
Сэр Малькольм достал свой целебный флакончик, отвинтил пробку, глубоко вдохнул из него. И самым невозмутимым голосом произнес:
- Дорогой Дуглас, сейчас я открою ход моих мыслей. Какой был бы толк в шахматах без коня?
Глава 11
Вскрытие произвели сразу после полудня. Судебный врач доктор Гарднер подтвердил по телефону, что Брайана Уоллеса опоили сильнодействующим снотворным, возможно фертексом, который употребляют пациенты, страдающие хронической бессонницей. Если же препарат дать здоровому человеку, лекарство действует очень быстро.
- Можете уточнить дозу? - спросил Форбс.
- Пока нет. Надо провести более тщательный анализ. К тому же процесс пищеварения в желудке жертвы перед смертью еще не закончился.
- Когда, по-вашему, умер Брайан?
- Как я понимаю, он закончил принимать пищу часов в десять, а заснул незадолго до полуночи. Если ему дали фертекс, он наверняка сразу же лег в постель, поскольку через четверть часа, самое большее, должен был уснуть глубоким сном. А что касается смерти, она, вероятно, наступила еще через полчаса, судя по состоянию пищеварения.
- Значит, между полуночью и половиной первого, - подсчитал старший инспектор.
- Во всяком случае действие фертекса еще не закончилось, что объясняет и положение тела, - прибавил доктор Гарднер. - Он остался в той же позе, в какой мгновенно забылся глубоким сном. Если бы он засыпал как обычно, то наверняка изменил бы положение и уж точно уснул бы не сидя.
- Ну что ж, - сказал сэр Айвори, после того как Форбс сообщил ему заключения судебного врача, - это проясняет нам кое-что интересное.
- Что же?
- Видите ли, тому или той, кто усыпил Брайана, не было никакого резона подсыпать ему в бокал фертекс в конце ужина. Брайан мог уснуть прямо за столом или как только лег в постель. Четверть часа - слишком короткий промежуток. А убийство должно было произойти до того, как Брайан перешел из глубокого сна в поверхностный и поменял положение. Понимаете, Дуглас, убить его можно было только в сидячем положении. В лежачем же в него было бы трудно попасть, если, конечно, убийца не взлетел под потолок.
- Черт возьми, верно! А я и не подумал.
- Стало быть, несчастного опоили снотворным уже в спальне.
- Или он сам его выпил, потому что не мог уснуть, - подхватил Форбс. - Ведь у него были на то причины: любимая изменила, мать после его заявления здорово рассердилась.
- Да нет, дорогой Дуглас.
- Почему же? - удивился старший инспектор.
- Если Брайана усыпил не убийца, откуда он знал, что его жертва глубоко спит и можно свободно нацеливать арбалет, не боясь разбудить спящего? Преступник должен был совершенно точно знать, что Брайан спит беспробудным сном и что сон застиг его в сидячем положении. Я же говорил: преступление было продумано очень тщательно. Убийца все учел заранее.
В эту минуту появился сержант Бронсфилд и передал Дугласу Форбсу, что его просит к телефону королевский представитель в Скотланд-Ярде. Едва старший инспектор успел выйти в вестибюль, как в будуар вошел лейтенант Финдли - в руках у него была пачка писем, найденная в комнате Маргарет Эттенборо.
- Здесь только один отпечаток, на краешке первого письма. Я сравнил его с теми, которые эксперт снял у всех гостей, домочадцев и обслуги замка. Он принадлежит Брайану Уоллесу.
- Что совсем не удивительно и только подтверждает показания Мэтью Эттенборо, - пояснил сэр Айвори.
Он сличил все отпечатки с присущим ему тщанием и согласился с выводами лейтенанта. Вслед за тем вернулся старший инспектор. Выглядел он устало. В самом деле, ему даже не удалось, как обычно, передохнуть после обеда, отчего настроение у него только ухудшилось. А тут еще королевский уполномоченный строго наказал подробно докладывать ему каждый день о ходе дознания, которым очень заинтересовались в Букингемском дворце.
- Представляете? - вздохнул он.
- Ничего странного, - заметил сэр Малькольм. - Уоллесы старейший английский род.
- Это уж слишком! С этим делом на карту поставлена моя карьера! О боже, боже! А вам что здесь нужно, лейтенант?
- Я снял отпечатки, сэр.
- Прекрасно, а теперь ступайте и обыщите комнату Чжана.
- Что я должен искать, сэр?
- Почем я знаю? Идите!
Сыщики устроились за маленьким столиком и принялись читать письма. Все они были написаны мисс Ли, и, кроме коротких фраз, которые все влюбленные в мире посылают друг другу по почте, в них говорилось в основном о трудностях, с какими сопряжена каждая их встреча. Отец мисс Ли и помыслить не мог о том, чтобы его дочь вышла замуж за европейца. А девушка все надеялась, что это у него скоро пройдет. О Брайане она почти не упоминала, только сетовала, что он стал слишком уж часто захаживать к ним в антикварный магазин на Сэквил-стрит. Дальше она прибавляла: "Он собирается переезжать из замка на квартиру в Гринвиче, надеясь - бедняга, - что мы будем там жить вместе. Откладывать больше нельзя - надо наконец дать ему понять, что его любовь ко мне безответна".
- Нетрудно догадаться, какое настроение было у Брайана Уоллеса, после того как он прочел эти письма! - вздохнул Форбс. - Женщины - коварные создания. Вроде как обещают, обнадеживают и в конце концов не оставляют ровным счетом ничего.
- Они оставляют все тем, кому и когда хотят, - возразил сэр Айвори. - Ну а теперь я бы с удовольствием отправился в комнату Чжана и присоединился к лейтенанту Финдли.
- А я-то думал, мы сперва допросим обеих дам, Маргарет и эту китаянку… - буркнул старший инспектор. - Им наверняка есть что нам сообщить, не так ли?