- Да она все время сидит у меня на подоконнике. А вот еще одна - птица–прищепка Она поет "Ах–и! Ах–и!", точь–в–точь ржавая прищепка на проволоке для белья.
На рисунке Роберта две птицы вешали на проволоку маленькие штанишки и рубашки.
- Такую птицу я знаю, я слышала, как она щебечет, - сказала Дженни. - Но никогда ни одной не видела.
Роберт засмеялся. Из любви к нему Дженни так серьезно рассуждала о его птицах, как будто они существовали на самом деле.
- А еще ты каких–нибудь нарисовал? - спросила она.
- Нет, но нарисую. Твоему супу можно так долго кипеть?
- Ох нет, конечно, - Дженни выключила плиту и отставила кастрюлю. - По–моему, все готово, ют только накрою на стол.
- Я сам накрою.
Дженни трижды подкладывала себе салат. Роберт с аппетитом поглощал суп и черный хлеб с маслом. Потом, сидя у камина, они пили кофе и бренди. Дженни откинулась на спинку кресла, о чем–то задумавшись, и Роберт смотрел на ее тонкое лицо в темном обрамлении - черный костюм, сумрак в комнате, густые тени. Счастлива она или грустит? Вдруг он встал, легко коснулся ее плеча и поцеловал в щеку.
- Прости, что я своими разговорами нагнал на тебя тоску, - сказал он.
Дженни посмотрела на него пристально и серьезно.
- Ничего ты не нагнал. Скорее это я навожу мрак.
Дженни не пошевелилась Руки так же неподвижно покоились на подлокотниках кресла. "И славу Богу", - подумал Роберт, он уже раскаивался, что поцеловал ее, хотя этот поцелуй в щеку мог считаться вполне братским. Она не сводила с него глаз. Роберт бросил сигарету в огонь и стал убирать со стола Потом составил в раковину грязную посуду, которой было немного, но Дженни, улыбаясь, отогнала его от раковины, надев передник, и сама очень тщательно перемыла тарелки, даже не замочив манжет своего костюма. Она ставила посуду на сушилку, а Роберт вытирал ее. Он был спокоен, ни о чем не тревожился. Грег казался ему сейчас вовсе не опасным, просто глупым. Это для Дженни он имеет значение, раз она хочет вычеркнуть его из своей жизни, только и всего. По существу, оба они - и Роберт, и Дженни - свободны. Роберт смотрел на ее мягкие волосы, обрамлявшие лицо, одна прядка выбилась из–под заколки за ухом, и ему снова захотелось поцеловать ее в щеку. Дженни мыла раковину. Потом она выпрямилась, развязала передник, бросила его на стол и потянулась к Роберту. Их губы слились, прижались друг к другу, и он ощутил прикосновение ее языка, его обожгло, словно электрическим разрядом. Роберт крепко прижал к себе ее незнакомое теплое тело, она была выше, стройнее, чем Никки, и духи у нее были другие. Первая женщина, которую он обнимает после Никки. Потом он оторвался от нее и ушел в гостиную. Но чувствовал, как она смотрит ему вслед из кухни. С минуту он постоял перед камином, глядя в огонь, потом подошел к проигрывателю и поставил пластинку - первую попавшуюся.
Роберт не хотел, чтобы Дженни оставалась на ночь, но знал: ей это кажется не подлежащим обсуждению, и не решился сказать: "Дженни, учитывая то, о чем мы говорили сегодня вечером…"
И что еще хуже, он чувствовал, что сегодня готов спать с ней, готов без особых терзаний позвать ее к себе наверх. Это было так легко, так естественно, она так ждала! И, пожалуй, это было бы бесчестным. Случись это сегодня, она, скорее всего, в нем разочаруется - кто знает, какие фантазии бродят у нее в голове, о каких несбыточных идеалах она мечтает? А может, она станет ждать, что это будет повторяться "каждую, каждую ночь" - так она сказала в субботу, когда она говорила о встречах с ним. Роберт не хотел, чтобы это начиналось. Завтра Дженни здесь не будет, и таким образом постепенно сойдет на нет то, чего не следовало затевать.
Роберт стоял, стиснув кулаки в карманах халата, и смотрел, как Дженни лежит на красной тахте; точно так же он стоял перед ней в ту первую ночь, когда она осталась у него. Прежде чем лечь Дженни напоминала послушного ребенка, примерно приняла душ, но сейчас ее глаза смотрели на Роберта вопрошающе и с тревогой.
- Спокойной ночи, Дженни.
Она слабо улыбнулась, как будто он ее насмешил.
- А кто поцелует меня в лоб? А в щечку?
Он засмеялся и отвернулся в поисках сигареты.
- Никто.
Роберт нашел сигарету, зажег ее и стал подниматься по лестнице в спальню, помедлил, повернулся, чтобы в последний раз пожелать ей спокойной ночи, но прежде, чем он произнес эти слова, она окликнула его по имени:
- Роберт! Я хочу… - начала она и замолчала, наступила долгая пауза
Дженни лежала закинув руки за голову, закрыв глаза, и вздрагивала словно от боли. Потом открыла глаза и сказала:
- Я так счастлива Роберт. Что бы мне для тебя сделать?
- Спасибо. Даже и не придумаю.
- Так–таки ничего? Даже свитер связать нельзя?
Роберт покачал головой
- Хотя нет, кое–что мне нужно. Если у тебя есть здесь свой врач, не могла бы ты достать мне снотворное? Я предпочитаю секонал.
- О, это я смогу. С легкостью.
- Я слишком ленив, чтобы ходить по врачам. Спасибо, Дженни, а теперь спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Роберт поднялся по лестнице, лег в постель и сразу потушил свет. У Дженни свет горел еще с полчаса. Роберт принял две таблетки слабого успокоительного, которое купил в аптеке без рецепта, но разве от него будет прок? В такую ночь, как сегодня, нужно что–нибудь посильнее.
11
Вечером во вторник Роберт корпел над чертежами цилиндрической детали, пока еще безымянной, производство которой собиралась наладить фирма "Лэнгли Аэронотикс". На заводе уже был штамп для аналогичной детали, входившей в стандартное оборудование вертолетов. Поскольку штампы стоили дорого, непосредственный начальник Роберта мистер Джаффе и глава фирмы мистер Джерард поручили Роберту разработать такую конструкцию, чтобы деталь можно было выпускать с помощью имеющегося штампа, хотя эти две цилиндрические детали выполняли совершенно разные функции. Идея Роберта, если бы ее удалось осуществить, заключалась в том, чтобы соединить три детали в одну, тогда можно отказаться от двух старых штампов и обойтись одним новым. Это сулило значительную экономию. Однако на Джерарда его идея большого впечатления не произвела. Фирма не собиралась выкладывать деньги на новый штамп, чтобы проверять замыслы Роберта на практике. А может быть, думал Роберт, они просто его испытывают - хотят посмотреть, на что он способен. Такая позиция начальства несколько раздражала Роберта. Но сама задача его увлекала как увлекает игра или загадка и он чувствовал, что может ее решить, надо только как следует поломать голову. Он снова и снова сравнивал свои чертежи с чертежами старого штампа и снова упирался в какие–то несоответствия в размерах. Впрочем, не все ли ему равно? Он что, действительно так уж печется об усовершенствовании вертолетов фирмы "Лэнгли Аэронотикс"? Или о том, чтобы получить прибавку к жалованью? Нет. Просто идея насчет этой детали пришла ему в голову, когда на днях он рассматривал какую–то часть вертолетного оборудования "У тебя нет ни капли честолюбия" - прозвучал у него в ушах голос Никки. И она, конечно, была права. Им двигала любовь к дизайну, которым он увлекся на последнем курсе колледжа. До этого он занимался техникой и мог бы специализироваться в любой области, не обязательно в промышленном конструировании. Но его не привлекала ни одна. Роберт считал это своим недостатком. Каким–то изъяном. Может быть, придет время и он страстно чем–нибудь увлечется но тогда ему нужно будет много лет работать, чтобы овладеть этим делом в совершенстве. Что ж, не он первый - многие находят свое признание или хотя бы специализируются в определенной области лишь годам к тридцати, а то и позже.
Роберт поднял голову, когда зазвонил телефон, прищурился, взглянув на часы. Тридцать пять минут одиннадцатого. "Наверно, звонит Дженни пожелать спокойной ночи", - подумал он. Сегодня вечером они еще не разговаривали
- Алло, - сказал он
- Стараешься скрыть свой номер телефона да, дорогой? - прозвучал в трубке голос Никки.
- М–м. А у тебя он откуда?
- От Грега. Он заверил телефонистку, что у него срочное известие о твоей больной матери, вот она и дала ему твой номер. - Никки засмеялась - Глупо скрывать Все равно ты на это не способен! Кем ты себя, интересно, воображаешь? Особо важной персоной или чем–то вроде?
- Никки, я занят. Зачем ты звонишь?
- Звоню, чтобы дать тебе совет, - ответила она, прошипев последнее слово. - Мистер Уинкуп в ярости и можно ли его за это осуждать? Увел у него девушку, невесту. Правда, я слышала, она тебе в дочери годится, такая молодая.
- Прекрати, Никки.
- Я говорю это все для твоей же пользы, - произнесла Никки тоном благородного негодования. - Мистер Уинкуп - человек дела. Самое лучшее для тебя - оставить его девушку в покое, пока не поздно. Я так понимаю, ты с ней спишь. О боже! - в ее голосе прозвучала гадливость.
- Послушай, Никки. Мы ведь разошлись Ты забыла? То, что я делаю, касается только меня, и ничего…
- Я просто даю тебе совет. Брось эту девушку, пока не поздно.
- Что ты имеешь в виду?
Никки засмеялась
- Я имею в виду, что, когда ты поймешь, что я имею в виду, возможно, будет уже поздно. Понял? Я хочу сказать, побереги свое здоровье
Теперь рассмеялся Роберт.
- Интересно.
- Вот осел! Форменный кретин!
- Спокойной ночи, Никки. - Роберт немного подождал, однако она молчала и он повесил трубку.
Он вернулся к письменному столу, сел за чертеж, но все расплывалось у него перед глазами. Черта с два! Станет он из–за этого раскисать, подумал он. Будь на месте Дженни другая, заинтересуйся он любой другой девушкой было бы то же самое. Никки пронюхает и, не жалея времени и сил, повиснет на телефоне и замучает его вопросами. Роберт отшвырнул карандаш и встал.
Но даже в постели он продолжал думать о Никки. Конечно, она узнала его телефон от Грега и совершенно зря он спросил, как она его раздобыла. Можно только удивляться, что она давным–давно не разыскала его сама как разыскала когда он жил в Камелотских квартирах. Жаль, что новое замужество не занимает все ее время и не принесло ей спокойствия. Она вышла за Ральфа с месяц назад. В одно из воскресений Роберт наткнулся на объявление об этом в "Нью–Йорк Таймс". Насколько Роберт помнил, они обвенчались в семейной церкви Ральфа, где–то в штате Нью–Йорк, он тогда еще подумал, как странно, что Ральф Юрген - крупная фигура в рекламном бизнесе - так сентиментально выбрал себе место для женитьбы. Выходит, он плохо знает Ральфа. Когда он раза два–три сталкивался с ним у себя в их с Никки квартире или когда Ральф просил по телефону передать что–нибудь для Никки, оба были любезны и ничего больше.
Снова зазвонил телефон, и Роберт, нахмурившись, встал с постели и снял трубку.
- Привет, Роберт, - сказала Дженни. - Я вот думаю, ты не хотел бы встретиться в среду с моими друзьями Тессерами? Я собираюсь позвать их на обед. С ними очень легко. Придешь? - она сказала это мягко и без запинки, как будто выучила заранее.
Роберт прикрыл глаза
- Дженни, я не уверен, что смогу выбраться в среду. У меня никак не получается этот цилиндр. Лучше мне пока не вылезать из дома.
- Тогда, может быть, в пятницу? Им в пятницу даже удобней, я знаю, потому что…
- Ладно, в пятницу.
- Около семи? Ну хорошо, у тебя работа в разгаре, не буду тебе мешать. Спокойной ночи, Роберт.
В пятницу он познакомился с Тессерами. Дик Тессер был высокий, стройный мужчина лет тридцати с небольшим, черноволосый, с пышными черными усами. Он был подрядчиком. Его жена Наоми - маленькая блондинка - оказалась веселой и разговорчивой. Было похоже, что они по–отечески заботятся о благополучии Дженни. И Роберт почувствовал, что нравится им и они "одобряют" выбор Дженни; скорей всего, Дженни рассказывала им о нем, потому что сам Роберт в тот вечер держался довольно сдержанно. Они с Диком вежливо поинтересовались друг у друга, кто где работает, а все остальное время разговор шел о водопроводных трубах в доме Тессеров, которые лопались от холодов, и об их детях.
- Нам несколько раз звонил Грег после того, как мы с тобой виделись, - обратился Дик Тессер к Дженни, когда они пили кофе в гостиной.
- Да? - протянула Дженни.
- Дик! Стоит ли сейчас в это вдаваться? - спросила Наоми.
- По–моему, именно сейчас и стоит, тем более что сегодня мы познакомились с мистером Форестером. "Мистер Форестер" - это вас Грег всегда так называет, - серьезно добавил Дик, повернувшись к Роберту. Дик изрядно выпил.
- Грег считает себя пострадавшим, - пожала плечами Наоми. - В общем–то, его понять можно.
- Мне очень совестно, что он вам надоедает, - извинилась Дженни.
- Хочет, чтобы мы употребили свое влияние, - продолжал Дик. - Он думает, ты марионетка на ниточках. А нитки у нас в руках. Он звонил нам уже раза три–четыре, правда, дорогая?
- Да, но давай не будем об этом больше, Дик, - Наоми, прищурившись, выразительно посмотрела на мужа, давая ему знак замолчать, но он не заметил.
- Не люблю, когда стараются унизить соперника и поносят его, - подвел итог Дик. - А что такого особенного в этом Греге, хотел бы я знать? Самый заурядный парень и работа у него заурядная. Но до чего ревнив! Может, он потому и ревнует к вам, мистер Форестер, что у вас работа лучше.
Наоми рассмеялась
- Ну, не думаю, что дело в работе.
Роберт смотрел в пол, ему хотелось, чтобы они оставили эту тему. Дженни тоже было неловко.
- Я сама виновата, не надо было давать Грегу никаких обещаний - сказала Дженни. - Надо было сначала хорошенько подумать.
- Разве можно туг решить заранее, дорогая? - стала успокаивать ее Наоми - Мы все делаем ошибки.
- Грегу бы лучше поискать себе какую–нибудь смазливую девушку за аптечным прилавком.
- Ах, перестань, Дик, - оборвала его Наоми. - Я прекрасно помню, как он нравился Дженни, и ты тоже считал его отличным парнем, так что давай не будем на него наговаривать
- Ладно, ладно, только ты сама знаешь, что он мне сказал, и это мне совсем не понравилось, - Дик посмотрел на жену с пьяной серьезностью.
- А что он сказал? - заинтересовалась Дженни.
- Дик, ну стоит ли… - сказала Наоми.
- Он рассказал, что вокруг твоего дома рыскал какой–то маньяк, - повернулся Дик к Дженни. - И будто ты слышала какой–то странный шум в саду и в самом доме. А когда познакомилась ты с мистером Форестером, сразу все прекратилось. Вот Грег и решил, что тот маньяк и есть мистер Форестер, - Дик усмехнулся, предвкушая, какое впечатление произведут его слова.
В ответ наступило молчание, длившееся несколько секунд потом Дженни сказала:
- Это все неправда.
- Мы и не думаем, что это правда, дорогая, - сказала Наоми.
Дик не сводил глаз с Роберта.
- Грег еще сказал, что много кой–чего услышал на этот счет от бывшей жены мистера Форестера - продолжал Дик, снова возвращаясь к Дженни - Она сообщила ему, что мистер Форестер вполне созрел для психушки.
Чашка Дженни звякнула о блюдце. Она ее чуть не уронила Дженни встала.
- Все это глупости, Дик. Зачем ты это повторяешь?
Дик удивленно воззрился на нее
- Ладно, Дженни, извини Я не хотел тебя расстраивать А рассказал просто потому, что…
- Тебе не кажется, что уже хватит? - спросила Наоми.
Но Роберт видел, что ее тоже удивила реакция Дженни. У Дженни перехватило дыхание; казалось, она вот–вот расплачется.
- Потому, - упрямо продолжал Дик, - что, во–первых, я считаю: тебе и твоему другу Роберту надо об этом знать, Дженни. Плохо, если эта грязная сплетня станет известна в таком маленьком городишке, как наш. В маленьком, и я бы еще добавил - где все любят совать нос в чужие дела. А во–вторых, потому, что могу сказать: стоит раз взглянуть на мистера Форестера, и сразу ясно, что никакой он не маньяк. И ни в какой психбольнице ему делать нечего.
- Мне кажется, свое "во–вторых" ты мог бы оставить при себе, - заметила его жена - Зачем говорить о том, что и так ясно, не правда ли, дорогой?
Дик Тессер посмотрел на жену, обнажил зубы в раздраженной улыбке и, откинувшись на спинку стула, сказал:
- Ну ладно.
- Грег теряет уже третью девушку, Роберт, - сказал Наоми. - Можно понять, что он бесится. Одну из них я знала в Филадельфии. Она уверяла, что никогда ничего не обещала Грегу всерьез, но он был в ярости, когда она вышла за другого.
Роберт поднял на Наоми глаза, потом снова уставился в кофейную чашку.
- Очень досадно, что возникло столько неприятностей, - пробормотал он.
Он чувствовал, что Наоми смотрит на него, что Дик тоже уже давно не сводит с него глаз. Чего они от него ждут? Улыбки? Какого–то игривого замечания? Интересно, неужели Дженни при своем простодушии и восторженности объявила им, что они помолвлены или что помолвка состоится вот–вот?
Наконец Дженни нарушила молчание.
- Кому еще кофе?
- По–моему, Дик не откажется, - ответила Наоми
Тессеры посидели еще минут двадцать, но теперь уже все шло гладко. Они рассказывали какие–то смешные истории про своего соседа - пенсильванского фермера–голландца, который живет на одних бартерных сделках. У Роберта сложилось впечатление, что они специально уходят так рано, желая дать им с Дженни возможность побыть наедине.
- Я купила тебе секонал, - сказала Дженни. - Он наверху. Сейчас принесу.
Роберт, меряя гостиную, курил сигарету. На полке под проигрывателем он увидел свернутое вязание из белой шерсти, из него торчали спицы. Роберт разглядел рельефный узор. Это был свитер про который Дженни спрашивала, не связать ли ему. Роберт улыбнулся, его тронуло, что в те часы, когда они с Дженни не видятся, она вяжет для него.
- Вот таблетки по девяносто миллиграмм. Не слишком сильные?
Роберт улыбнулся
- Ну, это, наверно, самые сильные. Буду делить пополам, - он взял у нее стеклянный пузырек с красными таблетками. - Как хорошо, что теперь я обеспечен снотворным. Большое спасибо, Дженни. Сколько я тебе должен?
- Что ты! Ничего.
Роберт предполагал, что так и будет. Он достал из кармана бумажник.
- Ну нет! Вот пять долларов Хватит?
- Даже много. Не возьму.
Роберт шагнул к ней, хотел вложить деньги ей в руку, но она протянула ее не сразу, а когда протянула, задержала его ладонь в своей. Чуть погодя Роберт высвободил руку. Дженни смущенно положила деньги на стол.
- Что ты скажешь о Тессерах?
- По–моему, они очень милые.
- Они всегда начинают препираться, когда Дик слегка выпьет. Ты им понравился. Они оба мне это сказали, когда ты не слышал.
Роберт промолчал.
- Можно их когда–нибудь пригласить к тебе?
- Наверно. Почему бы нет?
- Ты не присядешь?
- Пожалуй мне пора, Дженни. Обед был потрясающий.
Ей польстил этот банальный комплимент.
- Я по–новому приготовила телячье филе. Мне недавно попался рецепт.
Роберт достал пальто из шкафа в кухне.
- Когда увидимся? Завтра вечером?
Она сказала это так, словно уже принесла жертву, согласившись не встречаться завтра днем. Завтра была суббота.