Глава 3
ПЕНТХАУС
"Холлингсуорт" принадлежал к отелям, которые всегда вызывали у мистера Квина ассоциации с белыми хлопчатобумажными перчатками. Он молча сидел в такси между Никки и Шейлой, положив длинные ноги на откидное сиденье, и думал, что это вполне естественно. Все служащие отеля носили такие перчатки круглый год. Они были своего рода торговой маркой.
Даже в этот жаркий августовский день швейцар носил униформу, украшенную золотым галуном, которая больше подошла бы адмиралу, прогуливающемуся в парадном мундире по Пятой авеню в январе.
Когда такси затормозило у обочины, швейцар открыл дверцу и шагнул в сторону. Эллери вышел и расплатился с водителем. Рука в белой перчатке захлопнула дверцу автомобиля и взлетела к козырьку фуражки в военном салюте, когда Эллери и девушки двинулись через тротуар. Второй адмирал придержал вращающуюся дверь. Шейла, не останавливаясь в вестибюле, направилась к лифтам.
- Семнадцатый, - сказала она лифтеру. Кабина быстро начала подниматься. Эллери наблюдал за индикатором этажей. Восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый, двенадцатый, четырнадцатый… Он улыбнулся. Тринадцатый этаж отсутствовал - его едва ли можно было отыскать во всем городе. Ох уж этот суеверный Нью-Йорк! Кабина остановилась, и отлично смазанная дверь бесшумно открылась.
Коридор семнадцатого этажа - крыши, как его называли - имел в длину всего около двадцати футов. Кроме двух дверей лифтов, в нем было еще пять других. "А", "В" и "С", очевидно, вели в апартаменты пентхауса. Через дверь с матовым стеклом в конце коридора, открытую внутрь и придерживаемую крючком, можно было попасть на крышу. На пятой двери справа с красной лампой наверху виднелась табличка "Выход".
Достав из сумочки ключ, Шейла подошла к апартаментам "А" и отперла дверь. Никки и Эллери последовали за ней. За дверью находилась большая гостиная. В дальней стене, по обеим сторонам двери на террасу, были двустворчатые окна. В убранстве господствовали розовый и серый цвета. Пол целиком покрывал плотный розовый ковер. Четыре мягких кресла и диван были обиты серым велюром. На окнах висели ситцевые занавеси с розовыми цветами. На массивном письменном столе справа стояла ваза с розовым львиным зевом, возле нее телефон. Едва Эллери закрыл дверь, один из лепестков упал на розовую промокательную бумагу. И тут же они услышали, как закрылась дверь в комнате слева - спальне.
Шейла вздрогнула, мгновение смотрела на эту дверь, потом кинулась к спальне.
- Папа!.. - Она остановилась на пороге. Эллери и Никки последовали за ней.
В спальне, спиной к закрытой двери, стоял мужчина в белой парусиновой униформе с медными пуговицами и неизбежных белых перчатках. Он был черноволосым, низкорослым и коренастым.
- Что вы здесь делаете? - спросила Шейла; краска сбежала с ее лица.
- Простите, мисс, я не хотел вас пугать. Мистер Кобб просил меня повесить в стенной шкаф его костюмы, как только их почистят. Вы еще не получили известий о мистере Коббе, мисс?
- Нет.
В коридорном было нечто странное - Эллери не мог определить, что именно. Несмотря на униформу и прилизанные черные волосы, он не соответствовал облику обычного коридорного. Возможно, причина была в его сутулости. Коридорные "Холлингсуорта" держались прямо, как солдаты.
- Извините, мисс. - Служащий отеля вышел из комнаты.
Входная дверь закрылась.
Эллери подошел к стенному шкафу и открыл его. Оттуда пахнуло нафталином и средством для чистки одежды. На вешалках в богатом ассортименте висели костюмы и пальто. Здесь было несколько легких габардиновых костюмов, три из камвольной ткани, три плотных твидовых, три белых фланелевых, смокинг, зимнее пальто с меховым воротником, демисезонное пальто из ткани "в елочку" и плащ.
Запустив руку в карман зимнего пальто, Эллери вынул оттуда несколько нафталиновых шариков и вернул их на место.
На верхней полке выстроились в ряд коробка с цилиндром, коричневая фетровая шляпа, панама и котелок, а также две пары белых туфель - парусиновая и замшевая. На полу стояло еще три пары обуви - коричневая, черная и лакированная - и чемодан.
Эллери поднял чемодан, который, очевидно, был пуст. Он посмотрел на Шейлу, сидящую на диване и наблюдающую за ним. Она показалась ему усталой и измученной, и при этом очень хорошенькой. У нее были светлые, с теплым отливом волосы и ярко-голубые глаза. Должно быть, ей столько же лет, сколько Никки, решил Эллери. Но сколько лет Никки? Восемнадцать? Девятнадцать? А может быть, двадцать пять? Возраст девушки всегда трудно определить. Аккуратная стройная фигурка Шейлы была примерно такой же, как у Никки. Шейла выглядела необычайно женственной и одновременно вызывающей жалость в этом своем пурпурном ситцевом платье и похожей на букет, нелепой шляпке, которая, казалось, вот-вот свалится с головы.
Эллери сочувственно улыбнулся.
- Ваш отец привез с собой весь гардероб - зимний и летний, - заметил он.
Шейла кивнула:
- Да. На сей раз он собирался остаться здесь навсегда и больше не возвращаться в Китай. Можете убедиться, что папа хотел остаться в отеле. Он распаковал все вещи. Загляните в бюро.
Эллери направился к бюро у французского окна. Мимоходом выглянул на большую, шириной около шестнадцати футов террасу, пол и высокий парапет которой были выложены коричневыми плитками, и занялся осмотром бюро. С одной стороны на нем был разложен набор щеток и расчесок для волос, с другой стояла фотография Шейлы в кожаной зеленой рамке, сделанная несколько лет назад. Рядом находилась красная сафьяновая коробочка для драгоценностей. Крышка ее была открыта, и потому была видна лиловая шелковая подкладка. Коробочка была пуста.
Эллери начал выдвигать ящики бюро один за другим. Множество рубашек - одноцветных, в полоску, с мягкими воротничками, под фрак - белые пикейные жилеты, носовые платки, носки, нижнее белье… Да, мистер Кобб явно приехал, чтобы остаться.
Некоторое время Эллери задумчиво смотрел в окно на бесконечную вереницу крыш Пятой авеню. Внезапно его взгляд задержался на одном из маленьких квадратных стекол над дверью. Его, по-видимому, заменили совсем недавно. Подойдя ближе, Эллери притронулся к замазке. Поверхность была твердой. Он поковырял ее ногтем. Под верхним слоем замазка оказалась мягкой.
- Что вы делаете, Эллери? - Нетерпеливая Никки быстро подошла к нему.
- Чудесный вид, - отозвался он и, повернувшись, окинул взглядом комнату.
Между двумя одинаковыми кроватями стоял столик, с телефоном и лампой для чтения. Еще один столик с мягким креслом и торшером рядом стоял в дальнем конце комнаты. Между ним и стенным шкафом громоздился массивный сундук-шкаф, на крышке которого красными буквами было написано: "Великий Вентро".
- Почему Вентро? - спросил Эллери у Шейлы.
- Это сценический псевдоним, используемый папой в Китае.
Эллери подошел к двери рядом со стенным шкафом и открыл ее. Бегло осмотрев сверкающую белым кафелем ванную, он обернулся к Шейле:
- Сколько комнат в этих апартаментах?
- Гостиная, две спальни, две ванные и небольшая кухня, - ответила девушка. - Вторая спальня по другую сторону гостиной. Она предназначалась мне.
- Не возражаете, если я ее осмотрю?
- Конечно нет. - Шейла поднялась с дивана.
Она и Никки направились за Эллери в гостиную, и тут в дверь позвонили.
Шейла резко повернулась.
- Неужели… - начала она, но тут же покачала головой: - Нет, у папы должен быть ключ. - Она поспешила к входной двери.
На пороге стоял крупный мужчина в спецовке и сдвинутой на затылок фуражке, рядом с ним находилась двухколесная тележка. Вынув из кармана книгу заказов, он стал перелистывать ее.
- Носильщик, - представился мужчина. - Я пришел за сундуком, который следует срочно отправить, мисс. Где он?
- В спальне есть сундук-шкаф, - ответила Шейла, - но…
- А куда он должен быть отправлен? - осведомился Эллери.
- В Чикаго, отель "Блэкстоун", мистеру Гордону Коббу.
Шейла вернулась в спальню. Эллери, Никки и носильщик, волочивший за собой тележку, последовали за ней.
Носильщик взялся за кожаную ручку на верху сундука и потянул за нее, сундук едва сдвинулся с места. Он потянул снова, медленно, с усилием подтаскивая сундук к тележке.
Эллери показалось странным, что сундук такой тяжелый - судя по всему, вся одежда была распакована Коббом. Из багажа, кроме сундука, оставались еще только чемодан и коробка с цилиндром. Внезапно Эллери принял решение.
- Стойте, - скомандовал он. - Я передумал отправлять сундук.
Шейла изумленно уставилась на него. Носильщик снял фуражку, почесал затылок и пожал плечами.
- Вам решать, мистер. - Бормоча что-то невразумительное себе под нос, он направился к двери.
Они услышали, как тележка прогрохотала через порог, и дверь в коридор захлопнулась.
Никки удивленно повернулась к Эллери:
- Но почему…
Эллери прервал ее:
- Мисс Кобб, вы не возражаете против того, что спуститься в офис и спросить, оставлял ли ваш отец распоряжение насчет отправки этого сундука?
- Конечно, - ответила Шейла. - Я лучше позвоню.
Она направились к телефону, но Эллери схватил ее за руку.
- Подождите. Я предпочитаю, чтобы вы спустились и лично повидали старшего носильщика. Спросите его, когда ваш отец оставил это распоряжение. Узнайте все, что возможно.
- Хорошо, - согласилась девушка. - Я не подумала о… - И она вышла из комнаты.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Эллери бросился к стенному шкафу. Вскоре он вернулся с тяжелым ботинком.
Взявшись за носок ботинка, Эллери начал колотить каблуком по замку сундука. После третьего удара раздался металлический щелчок, и замок открылся. Эллери поднял крышку. Это был стоячий сундук для одежды, разделенный посредине перегородкой. Одна половина, состоящая из ящиков и отделений, двигалась на петлях, как дверь, а другая, с вешалками для костюмов и пальто, оставалась при этом неподвижной. Когда Эллери отодвинул засовы, первая половина выдвинулась сама по себе, подталкиваемая чем-то изнутри.
Этим чем-то оказался труп мужчины, который вывалился прямо к их ногам. Невидящие глаза на сером искаженном лице уставились на Эллери и Никки. Пальцы стиснутого кулака медленно разжались, а нижняя челюсть отвисла.
Эллери повернулся к Никки. Девушка не мигая смотрела на труп расширенными от ужаса глазами. Ее лицо было таким же серым, как у мертвеца. Прижав руки к горлу, она отчаянно пыталась заговорить, но язык ей не повиновался.
Схватив Никки за руку, Эллери втолкнул ее в гостиную, закрыл за ней дверь и бросился к телефону на письменном столе.
- Оператор, соедините меня с Главным полицейским управлением. Скорее!
Глава 4
ИНСПЕКТОР КВИН
На долю Никки выпала неприятная задача сообщить Шейле, что ее отец мертв, и - что еще ужаснее - убит. Шейла умоляла Эллери позволить ей взглянуть на отца, но он решительно отказался и запер дверь. Никки увела истерически рыдающую подругу в свободную спальню.
Через полчаса после звонка Эллери его отец, инспектор Ричард Квин, и сержант Вели прибыли в пентхаус. Инспектор - маленький жилистый человечек с седыми усами - двигался с птичьим проворством. Эллери был чуть ли не вдвое выше его.
Преклонение сержанта Вели перед инспектором было хорошо известно на Сентр-стрит.
- Ваш папа выглядит обычным простоватым старичком, - часто говорил он Эллери, - но, если он за кого-нибудь возьмется, тому несдобровать.
Трудно было представить себе больший контраст, чем между юрким и подвижным инспектором и сержантом Вели - колоссом ростом в шесть футов четыре дюйма, обладавшим природным обаянием гориллы.
Когда они прибыли, Шейла уже пришла в себя после шока и могла сообщить инспектору то немногое, что знала о событиях, предшествовавших смерти ее отца. Потом она снова укрылась в спальне вместе с Никки.
Инспектор и Эллери вернулись в комнату Кобба продолжать осмотр, покуда Вели звонил в офис главного медэксперта, дактилоскопистам, фотографам и Уолшу, менеджеру Кобба. С Уолшем он говорил весьма круто.
- Ну, сынок, - сказал инспектор, глядя на труп на полу возле сундука, - что ты об этом думаешь? По-моему, его задушили.
- Да, - согласился Эллери. - Мне кажется, преступник проник сюда с террасы и поджидал здесь, чтобы убить Кобба, или же Кобб столкнулся с ним неожиданно. - Он подвел отца к французскому окну и указал на недавно замененное стекло над дверной ручкой. - Судя по состоянию замазки, я бы сказал, что стекло вставили пару дней назад, но тогда из этого следует нечто странное. На замазке и стекле нет отпечатков пальцев. Кто когда-нибудь слышал о стекольщике, который не оставляет следов везде, где только можно?
- Вероятно, горничная вымыла стекло после того, как его вставили, - сухо предположил инспектор.
- Может быть, - сказал Эллери, - но, насколько я знаю здешние порядки, замазку должны были покрасить, чтобы она не выделялась на белом фоне.
Инспектор скривил губы.
- Спрошу об этом у администратора. - Он взял с бюро сафьяновую коробочку для драгоценностей. - Очевидно, мотивом послужила кража, или же убийца хочет, чтобы мы так думали. Если причина - кража, то в коробочке, по-видимому, было что-то очень ценное. В бумажнике Кобба больше тысячи долларов, а вор не оставил бы такие деньги, если только не охотился за более крупной добычей.
- Из рассказа Шейлы Кобб я понял, что ее отец приобрел небольшое состояние ко времени отъезда из Китая. Она жила в маленькой квартирке в Гринвич-Виллидж, а теперь Кобб внезапно объявился в "Холлингсуорте". Можно подумать… - Эллери умолк, так как в дверь гостиной постучали.
- Коридорный здесь, шеф, - сообщил Вели.
- Приведите его сюда, - велел инспектор.
Когда коридорный вошел в комнату и увидел на полу труп, лицо у него стало почти таким же белым, как униформа.
- Как ваше имя? - буркнул инспектор.
- Джим Сэндерс, сэр, - ответил коридорный, не сводя глаз с трупа.
- Смотрите на меня!
Сэндерс вздрогнул и устремил взгляд на инспектора Квина.
- Сколько времени вы здесь работаете?
Коридорный судорожно глотнул.
- Два дня, сэр.
- Вы узнаете этого человека?
- Да, сэр. Это мистер Кобб. - Он снова посмотрел на тело и тут же отвел взгляд.
- Когда вы видели его последний раз?
- Когда он передал мне два костюма для чистки.
- А когда это было?
- Позавчера, сэр. В пятницу около полудня. Я только начал работать, как позвонили, и босс послал меня сюда.
- Что делал Кобб?
- Распаковывал вещи, сэр. Вешал одежду в стенной шкаф. Он велел мне повесить туда же костюмы после чистки.
- Вы видели его потом?
- Нет, сэр.
- Как зовут администратора, Сэндерс?
- Мистер Паркмен, сэр.
- Хорошо, скажите Паркмену, что я хочу его видеть. Только помалкивайте о смерти Кобба.
- Да, сэр. - Сэндерс почти выбежал из комнаты.
Эллери и инспектор последовали за ним в гостиную. Когда Сэндерс вышел, прибыл доктор Сэм Праути, помощник главного медэксперта, вместе с полицейским фотографом и дактилоскопистом.
Доктор Праути, старый друг инспектора, испытывал к жертвам убийств личную неприязнь, словно они намеренно подвергали себя такой участи с целью создать для него побольше работы. Желчный и саркастичный человек, сам похожий на труп, он постоянно жаловался на то, что перетруждается.
- Ну, что теперь? - раздраженно осведомился Праути, сдвинув шляпу на затылок и вынимая изо рта потухшую изжеванную сигару. - Еще один труп?
Инспектор ткнул пальцем в сторону спальни.
- Он там. Перестаньте ворчать и принимайтесь за работу. - Старик повернулся к фотографу и дактилоскописту и дал им указания.
Эллери вошел в спальню вместе с Праути. Через несколько минут к ним присоединился инспектор.
- Ну, - обратился он к Праути, закончившему предварительный осмотр, - каков вердикт?
- Удушение, - ответил Праути, поднимаясь с колен и отряхивая их фетровой шляпой. - Этого типа придушил некто с длинными пальцами и острыми ногтями. Как будто удушения было недостаточно, убийца поцарапал жертве затылок.
Праути перевернул тело на живот. Эллери нагнулся и обследовал порез. Это была всего лишь тоненькая полоска с несколькими каплями засохшей крови. Эллери вздрогнул, подумав, что точно такая же царапина осталась на запястье Шейлы.
- Сколько времени он мертв? - спросил инспектор Квин.
- По меньшей мере два дня. Ну, c'est la guerre. - Подобрав с бюро окурок сигары, Праути сунул его в угол рта и двинулся к двери.
- Эй, погодите, Вольтер, - окликнул его инспектор. - Когда вы сможете сделать вскрытие?
Праути сердито обернулся:
- Как только у меня дойдут руки! Каждый несет свой крест, а на моем стоят инициалы Р. К. Отправьте его в морг, и пускай он там ждет своей очереди. - Внезапно усмехнувшись, доктор вышел из комнаты.
Инспектор покачал головой.
Вошел ухмыляющийся Вели.
- Его милость администратор прибыл, - доложил он.
- Я повидаюсь с ним в гостиной, - сказал инспектор Квин.
Последовав за отцом, Эллери закрыл дверь в спальню.
Судя по костюму и манерам, Паркмен считал себя лицом, равным по значению дипломату высокого ранга - послу или, как минимум, советнику. Вынув из кармана визитки шелковый носовой платок, он прикоснулся им к щекам и застыл, сунув большой палец в карман светло-серого жилета. В галстуке, чуть более темном, чем жилет, торчала булавка с большой жемчужиной. Волосы сиянием соперничали с его лакированными туфлями.
- Инспектор Квин, - чопорно заговорил администратор, - я понял, что вы хотели меня видеть. Уверяю вас, я глубоко потрясен этим печальным происшествием. Репутация отеля "Холлингсуорт"…
- Довольно, - прервал инспектор. - Я не больше вашего хочу, чтобы это просочилось в газеты. Поэтому скажите вашим служащим, чтобы они держали язык за зубами. Я хотел спросить вас о вашем коридорном, Джеймсе Сэндерсе. Он говорит, что работает здесь всего два дня. Что вы о нем знаете?
Паркмен явно был сбит с толку.
- У него были отличные рекомендации. Разумеется, "Холлингсуорт"…
- От кого были эти рекомендации? - снова прервал инспектор.
- Ну, от Оскара Бергена - старшего стюарда лайнера "Маньчжурия", курсирующего между Америкой и Востоком. Сэндерс несколько лет работал там официантом, и Оскар ни за что не дал бы ему рекомендательное письмо ко мне, если бы не считал его достойным доверия.
При упоминании корабля, на котором Гордон Кобб пересек Тихий океан, инспектор и Эллери обменялись взглядами. Старик тут же переменил тему и спросил, вставляли ли недавно новое стекло во французское окно этих апартаментов. Паркер стал заверять инспектора, что ему об этом не докладывали, а это, несомненно, произошло бы, если бы подобное имело место. Эллери со скучающим видом вышел из комнаты.