- Аконита?
Г. М. взял пузырек в руки.
- Она действует не так быстро и не обжигает внутренности, как знаменитая синильная кислота, но еще более смертоносна.
- И вы не можете ничего сделать?
- Ох, сынок! - Г. М. взмахнул кулаками. - Без желудочного зонда? Без атропина и… дайте подумать… дигиталиса? Без кислорода, который может понадобиться? Едва ли нам удастся найти врача на железнодорожном вокзале.
- Мы можем попытаться. - Сай Нортон поднял телефонную трубку.
Оказалось, что они могут заполучить даже нескольких врачей. Доктор Джейкобс обещал прийти немедленно. Впервые Сай осознал всю эффективность лабиринта внизу.
Г. М. представился доктору по телефону и быстро объяснил ситуацию, а потом вернулся в студию.
- Отнесите ее в соседнюю комнатку и положите на кровать, - велел он Саю и Бобу. Они повиновались. - А когда придет доктор, уходите из "спальни". Зрелище не из приятных, и вам незачем здесь торчать.
- Сколько она приняла этой гадости, Г. М.? - шепнул Сай.
- Сынок, я не знаю, был ли пузырек полным. Если был, то полторы унции.
- Это плохо?
- Более чем плохо.
Через пять минут, которые казались мучительным часом, прибыл доктор Джейкобс с носильщиком, притащившим все необходимое, и скрылся с Г. М. за серой занавесью.
В студии начался долгий период ожидания.
Когда Элизабет Мэннинг потеряла сознание, было без четверти час ночи. Именно это время показывали часы Сая.
Кристал, сняв атласный жакет, сидела в своем золотистом платье, уставясь в пол. Изможденная долгим нервным напряжением Джин заснула на диване.
Боб беспокойно бродил по комнате, несмотря на просьбы не мельтешить. Найдя среди полотен автопортрет Элизабет Мэннинг, он носил его под мышкой как талисман.
- Полагаю, старые романтики сказали бы, - заметила Кристал, - что им лучше умереть вместе.
Но миссис Мэннинг по какой-то причине уже запала Саю в сердце, и он сердито огрызнулся на Кристал.
Куря одну сигарету за другой, Сай так часто смотрел на часы, что в конце концов снял их и положил в карман.
Сначала из-за серой занавеси доносились только невнятные звуки. Бархатная перегородка покачивалась, когда доктор Джейкобс или Г. М. задевали ее. Позднее Сай начал различать слова:
- Мне это не нравится - попробуем дигиталис.
- Какую дозу, сынок?
- Сотую грана. - И гораздо позже: - Теперь кислород, но будем продолжать искусственное дыхание.
Едва слышимое шипение кислородного баллона тем не менее звучало в голове у Сая, точно кузнечные мехи. Откинувшись назад и закрыв глаза, он пытался определить местоположение студии на верху Гранд-Сентрал.
Высокие окна, должно быть, размещались на задней стороне изгиба плоской крыши и были обращены через Сорок вторую улицу к Четвертой авеню. Если пройти по ней, скажем, до Двенадцатой улицы, можно попасть в букинистические магазины, которые так любили Мэннинг и сам Сай.
Владельцы этих магазинов, как и в книжных лавках на Черинг-Кросс-роуд, не беспокоили вас и не задавали вопросы. Вы просматривали пыльные книги, внезапно натыкаясь на нужные вам название, фрагмент или строку стихотворения…
Любовь подобна ангелу и птице…
Нет, черт побери, это снова Браунинг! Сай бросил взгляд на Кристал, которая казалась такой печальной и одинокой, что ему стало стыдно. Подойдя, он поднял девушку, опустился на стул и усадил ее к себе на колени.
Кристал обняла его за шею и положила голову ему на плечо. Они молча сидели, покуда Джин спала, а Боб мерил шагами комнату с картиной под мышкой.
Один раз он остановился и загадочно произнес:
- Было половина восьмого, не так ли, когда вы и Г. М. отправились на поле?
Сай рассеянно согласился.
Кислород продолжал шипеть. Лампы казались все более яркими, а лица - более четкими. За окнами, вероятно, начало светать. Сай слышал, как часы тикают в его кармане.
Внезапно шипение прекратилось.
После перешептывания, казавшегося бесконечным, Г. М. вышел из-за серой занавеси. Душевное состояние великого человека проиллюстрировало то, что он поискал шляпу, надел ее и направился к двери, а потом повернулся, словно что-то вспомнив.
- Все в порядке, сынок, - обратился он к Саю. - Она будет жить.
Руки, спина и плечи Сая онемели от долгого удерживания на коленях Кристал. Девушка медленно встала. Боб застыл, разинув рот. Потом за бархатной перегородкой пронзительно зазвонил телефон.
- Заткнитесь! - рявкнул Г. М., обращаясь неизвестно к кому. - Я не собираюсь подходить…
Но доктор Джейкобс, очевидно, уже снял трубку. Вскоре он шагнул в студию.
- Это вас, сэр Генри, - сообщил он. - Кажется, окружной прокурор. Звонит из Мараларча.
- Байлс? И что этой рептилии от меня нужно?
Смуглолицый врач, только что справившийся с почти безнадежным случаем отравления аконитом, еще пребывал в напряжении.
- Насколько я мог понять, он хочет отправить вас в тюрьму. Думаю, вам лучше поговорить с ним.
Доктор Джейкобс вытер лоб носовым платком. Сай достал из кармана часы, с удивлением обнаружив, что сейчас только пять минут четвертого. Г. М. медленно, как крадущийся к жертве тигр, двинулся к занавеси и телефону.
- Слушайте! - раздался в трубке громкий голос окружного прокурора.
- Нет, это вы слушайте! - рявкнул Г. М. Потом он махнул рукой. - Ладно, Гил, здесь произошла скверная история, и я сейчас не в настроении для перебранки. Когда мы услышали, что Мэннинг мертв…
Последовала долгая пауза, наводящая на мысль о перерыве связи.
- Мэннинг? - с удивлением и подозрением переспросил Байлс. - О чем вы говорите? Мэннинг и не думал умирать!
На сей раз пауза была со стороны Г. М.
- Мэннинг не умер? - завопил он.
Из студии донесся стук упавшей картины. Кто-то вскрикнул - вероятно, Кристал.
- Когда мы прибыли сюда, - сказал Байлс, - горничная передала нам слова доктора Уилларда. Мэннинг вне опасности. Конечно, состояние у него скверное - жар и прочее, - но через месяц он будет в полном порядке. Если кто-то беспокоится…
Взгляд Г. М. медленно устремился к фигуре на кровати, теперь укрытой одеялом до подбородка.
Следует признать, что старый грешник был тронут. Протянув руку - Г. М. скорее бы умер, чем позволил бы кому-нибудь это видеть, - он похлопал по плечу лежащую без сознания женщину.
- Это хорошая новость, - произнес он в трубку. - Чертовски хорошая.
Прикрыв рукой микрофон, Г. М. крикнул находящимся за занавесью, давая им понять, что никогда не верил трагическому известию:
- Разве я не говорил вам, что этот болван Стаффи всегда путал сообщения?
- Что вы делаете там в три часа ночи? - холодно осведомился Байлс.
- А что вы делаете там в это же время?
- Я приехал сюда ради удовольствия поднять вас с постели. Не смог противостоять искушению сообщить вам, сколько времени я продержу вас в тюрьме.
Г. М. прикрыл один глаз.
- Так вы думаете, что можете запихнуть меня в каталажку?
- В настоящее время, - ответил Байлс, - я холю и лелею свой гнев, дабы он не остыл. А когда получу ордер…
Г. М. медленно опустил трубку вниз, словно склоняясь над поверженным врагом и держа его одной рукой за горло. При этом шляпа его свалилась, несколько смазав гладиаторский жест.
- Предупреждаю вас, Гил! Если вы…
- Насколько я понимаю, - продолжал голос неумолимо, - сейчас вы находитесь в квартире подлинной Айрин Стэнли. Немедленно приезжайте в Мараларч, братишка, и увидите, что я с вами сделаю!
- Погодите! Произошло что-то еще?
- Что-то еще! - простонал Байлс. - Жду вас в Мараларче! - И он бросил трубку.
Глава 17
Было еще совсем темно, когда большой желтый автомобиль выехал из Нью-Йорка с Джин на заднем сиденье, спящей, но теперь видящей счастливые сны. Сай сидел за рулем, а Кристал поместилась между ним и Г. М. Боб остался с матерью.
Они остановились, только чтобы купить пачку первых утренних газет, которую бросили на заднее сиденье. На Вестсайдском шоссе горели фонари, а река едва дышала запахом утра.
За всю поездку было сказано едва ли десять слов. Но радостное ощущение того, что Мэннинг и его жена снова пребывают в этом мире, наполняло салон.
Лицо сэра Генри Мерривейла выражало злорадное предвкушение какого-то события. Похожее выражение, только лишенное злорадства, застыло и на лице Сая, чьи мысли, казалось, витали далеко. Кристал спала, положив голову Саю на плечо.
Когда они свернули с Денфорд-авеню на Элм-роуд в Мараларче, небо стало призрачно серым, а деревья приобрели четкие очертания. В воздухе чувствовалась сырость летней росы. Проехав мимо фасада длинного белого дома, машина повернула на подъездную аллею.
Ряд окон слева и справа от парадной двери был освещен. Г. М. посмотрел в сторону библиотеки.
- Он там, сынок.
- Вероятно, с наручниками, - кивнул Сай.
В продолговатой библиотеке с окнами в передней и задней стене их ждал окружной прокурор Гилберт Байлс.
Он не обнаруживал никаких признаков усталости. Куполообразный частично облысевший череп, наблюдательные темные глаза, насмешливая улыбка, лицо, сужающееся к подбородку, - все это придавало ему вид терпеливого Мефистофеля.
- Джин спит на ходу, - сказала Кристал, стоя в дверях. - Можно я уложу ее в постель, а потом приготовлю кофе?
- Отличная идея, мисс Мэннинг, - отозвался Байлс с вежливым поклоном.
Окружной прокурор стоял у стены, уставленной старыми книгами. Прямо за его локтем Сай увидел пустой промежуток там, где ранее находилась "История испанской инквизиции" Ли.
Байлс держал книгу в руке, лениво перелистывая страницы.
- Я искал несколько подходящих методов допроса, - объяснил он с печальным вздохом. - Но боюсь, они были бы незаконны.
Это поведение, особенно учитывая тонкие голубоватые вены, вздувшиеся на висках Байлса, не обманывало никого. В любой момент он мог испустить яростный вопль и забегать по комнате.
- Что касается вас, сэр Генри…
- Привет, Гил, - поздоровался Г. М. с удивительной мягкостью.
- Садитесь!
Покуда Сай Нортон помещал газеты на свободном стуле, Г. М. сел, закинул ноги на стол и зажег вонючую сигару.
- Начнем, - продолжал Байлс, взмахнув "Испанской инквизицией", - с вашего поведения в подземке в понедельник.
- Не лучше ли начать с чего-нибудь другого? - вмешался новый голос.
Сай слегка вздрогнул.
Он не заметил у другой стены с книгами коренастую щеголеватую фигуру в кресле. Это был Хауард Беттертон с безмятежным лицом, на котором поблескивало пенсне, также не проявляющий признаков утомления.
- Мы начнем с того, с чего я сказал, мистер Беттертон, - отозвался Байлс. - И не говорите мне, что я нахожусь в округе Уэстчестер. То, о чем я намерен говорить, касается города Нью-Йорка.
- Как вам будет угодно, - пожал плечами адвокат. Байлс повернулся к Г. М. и ткнул в его сторону "Испанской инквизицией".
- Вы испортили эту чертову подземку! Это серьезное правонарушение. Пострадали люди…
- Кто именно пострадал, сынок?
- Из разменной будки украли деньги. Это еще серьезнее.
- Сколько именно денег, Гил?
- Точная сумма составляет тридцать семь центов, но для закона это несущественно. Ваше преступление настолько серьезно…
- Слушайте, Гил! - прервал Г. М. - Почему вам непременно нужно блефовать, не имея на руках козырей? Вы могли отдать меня под суд, но это не является уголовным преступлением ни по вашим, ни по нашим законам.
- Значит, вы это признаете! - Байлс выглядел глубоко оскорбленным. - Больше всего меня обижает ваша неблагодарность! Знаете, кто замял эту историю? Кто вернул ваш чемодан? Полицейский департамент!
Г. М. молча уставился на свою сигару.
- Вы бы удивились, - обратился Байлс к Саю, будучи не в силах сдержать поток красноречия, - сколько мелочей находят дорогу к столу комиссара полиции. Чемодан этого старого негодяя был открыт, и среди предметов, скромно отмеченных словом "МОЕ", оказались вещи с его именем.
- И благодаря им вы его опознали? - спросил Сай.
- Он хорошо известен, будучи титулованной особой и к тому же моим другом. Тем более что в тот же день в газетах появилось интервью, где он использует термин "ублюдок" по отношению к британскому министру информации.
- Но он и есть ублюдок, - проворчал Г. М.
- Поэтому комиссар, - продолжал Байлс, - решил, что нам лучше забыть обо всем и вернуть чемодан анонимно.
- Каким образом его вернули? - быстро осведомился Сай.
- Просто втолкнули в кухонную дверь этого дома, - ответил Байлс, - когда в кухне никого не было. Я даже не знал, где остановился Г. М.
В глубине души Сай думал, что полиция проделала достойную работу. Очевидно, Г. М. тоже так считал.
- Я очень вам признателен, Гил. Правда, я уже догадывался об этом…
- Догадывались?
- Ох, сынок! Сегодня утром у бассейна, когда коп О'Кейси пришел в ярость и хотел отправить меня в кутузку, вы успокаивали его, как мать. Только слабоумный не догадался бы, что вы уже все знаете - вас выдал ваш голос.
Сай припомнил сцену у бассейна и пришел к выводу, что это правда. Но Г. М. интересовало другое.
- Могу я задать вам вопрос об этом чемодане, Гил?
- Задавайте! - угрожающе произнес Байлс.
- Когда вы возвращали чемодан, вы прислали вместе с ним револьвер 38-го калибра?
Байлс закрыл глаза.
- Нет, - ответил он, с усилием сдерживаясь. - Как правило, мы этого не делаем. Конечно, если бы чемодан принадлежал очень важной персоне, мы могли бы послать полицейскую дубинку или гранату со слезоточивым газом. Черт возьми! - взорвался Байлс. - Вы ожидали револьвер?
- Полегче, Гил. Не рвите на груди рубашку!
- Я не рву! - В качестве доказательства окружной прокурор расстегнул жилет. - Но надолго меня не хватит! - Он снова указал на Г. М. "Испанской инквизицией". - Вы окончательно рехнулись!
Лицо Г. М. напоминало морду провинившегося пса.
- Разумеется, Гил, - согласился он. - Можно мне задать еще один вопрос?
- Нет! Хотя ладно. Спрашивайте.
- Ваши бухгалтеры закончили работу над книгами в Фонде Мэннинга около половины двенадцатого ночи, не так ли?
Байлс, застегивавший жилет, резко вскинул голову:
- Откуда вы знаете?
- Могу объяснить. - Г. М. затянулся сигарой. - Если бросить вызов янки, потребовав сделать что-то за двадцать четыре часа, он этим не ограничится и выполнит работу за двенадцать, чтобы доказать, на что способен. Не знаю почему, но это так.
Байлс собирался заговорить, но снова закрыл рот.
- Когда вы не позвонили мне в половине двенадцатого ночи - а у вас был телефонный номер, так как я звонил в ваш офис, - я догадался, что вы закончили аудит. Прошло ровно двенадцать часов со времени нашего пари. И я догадался о новостях. Так вы закончили, Гил?
- Да!
- Мэннинг мошенник? Он украл сотню тысяч? Что не так с его книгами?
Кашлянув, Хауард Беттертон поднялся с кресла и подошел к столу.
- Боюсь, - сказал адвокат Мэннинга, - именно это расстраивает окружного прокурора. С бухгалтерскими книгами мистера Мэннинга все в порядке.
- И деньги не пропали?
- Ни цента.
- Как же вы меня удивили! - усмехнулся Г. М. и снова сунул в рот сигару.
- Фактически, - продолжал Беттертон, - Фонд Мэннинга никогда не был в таком превосходном финансовом состоянии… Да, и еще одно! Думаю, сэр Генри и мистер Нортон, вы оба слышали о двух молодых людях - одном из Мичигана и другом из Западной Вирджинии?
Сай кивнул.
- Им выплачивают стипендию - одному за исследования в области музыки, а другому в области поэзии. Предполагали, будто Мэннинг объявил их стипендиатами, а деньги прикарманил. Это и побудило окружного прокурора к активным действиям. У меня при себе… - Беттертон достал лист бумаги с отпечатанным текстом, - копия письма, отправленного мистером Мэннингом мистеру Дигби Перселлу за день до своего исчезновения. Мистер Перселл - молодой человек из Мичигана. Точно такое же письмо молодому человеку из Западной Вирджинии находится в досье.
Беттертон протянул бумагу Г. М., и Сай прочитал через его плечо текст:
"Дорогой мистер Перселл!
После моего письма от 10 июня я с ужасом узнал, что канцелярская описка привела меня к серьезной ошибке. Буду рад объяснить это при встрече. Но могу заверить, что наши фонды были и есть в удовлетворительном состоянии. В качестве извинения прилагаю наш чек на $2500 (две тысячи пятьсот долларов) единовременно, вместо нашей обычной системы выплаты стипендий…"
- Благодарю вас. - Беттертон забрал письмо и положил в карман.
Теперь Байлс выглядел по-настоящему опасным. Он вновь обрел уверенность и мефистофельское спокойствие. Черные волосы и брови резко контрастировали с желтоватым лицом. Перелистывая страницы книги, он скользил внимательным взглядом темных глаз по лицам собравшихся.
- Вы все об этом знали! - обратился Байлс к Беттертону.
- Я знал, что Фонд Мэннинга в благополучном состоянии.
- И поэтому не пытались бросать в меня стульями!
- Я умолял вас не делать этого, сэр. Но поскольку вы настаивали…
Байлс криво усмехнулся:
- Настоящий заговор. - Он посмотрел на Г. М. - И вы тоже в нем участвовали!
- Полегче, сынок! Придержите автобус! Я всего лишь подстрекнул вас к расследованию финансовых дел Мэннинга, так как отлично знал, что он не мошенник.
- Вы намеренно сообщили мне ложную информацию! Вы сказали, что подружка Мэннинга - танцовщица с веером…
- Я этого не говорил. Мэннинг сказал нечто подобное Кристал, а она распространила эти сведения.
- Вы специально дали нам неправильный адрес и номер телефона! Полиция шла по ложному следу практически целый день…
- Благодаря этой подружке?
- Это ваша подружка, старый вы упырь!
- Ох, сынок! Вы шокируете меня своими предположениями.
- Вы не только препятствовали полиции в выполнении ее долга, но помогли преступнику бежать от правосудия!
- Кстати, сынок, какое преступление совершил Мэннинг?
Байлс сверкнул глазами.
- Это мы и постараемся определить.
Он шагнул назад, все еще листая книгу.
- Я утверждаю, - продолжал Байлс, словно обращаясь к присяжным, - что всю суету с арестом Мэннинга затеял он сам. Кто написал письма стипендиатам с ловушкой в них? Мэннинг! Кто отправил им анонимные письма, побудившие их обратиться ко мне? Готов поклясться, что Мэннинг! Кто пустил слух, что фонд ненадежен? Снова Мэннинг! Кто практически напрашивался на арест? Мэннинг! Кто исчез, заставив нас думать, что обвинение справедливо? Мэннинг!
При каждом повторении фамилии Г. М. кивал.
- Все в яблочко.
- Но почему? - осведомился Байлс. - Какого черта Мэннинг это проделывал? Он не может хотеть, чтобы его считали вором, даже если обвинение ложно. Это заговор, и вы с Беттертоном в нем участвуете! Если нет, то объясните, почему?
- Могу объяснить, Гил.