- А теперь я расскажу вам, что произошло в этой студии, когда я снова встретила Фреда. Я не знала, что люди из частного детективного агентства выследили меня. Я просто чистила кисти, сидя левой щекой к двери, когда она открылась и вошел Фред. Он не стал причинять мне лишнюю боль, притворяясь, будто ничего не замечает, а только сказал: "И это все, что беспокоило тебя, Бетти? Мы справимся с этим за одну-две недели". Тогда я… заплакала.
Если ранее в голосе Айрин Стэнли, или Элизабет Мэннинг, слышались нотки гнева, то теперь они исчезли. Она говорила просто, как о повседневных делах.
- Это произошло несколько месяцев назад. С тех пор я начала жить снова. Недавно, сэр Генри, вы упомянули Рихтера в Вене.
Г. М., сидевший в кресле, подпирая кулаком подбородок, молча кивнул.
- Фред привез его сюда на специальном самолете, и он сделал это… - Она коснулась левой щеки.
- Я по-прежнему думаю, мэм, что только двое людей в мире могли это сделать.
- Что касается Фреда… - Оборвав фразу, она достала из-за стопки холстов еще один, тщательно спрятанный. Это был портрет Мэннинга, на котором он выглядел как живой. - Казалось, Фред не постарел ни на день, - продолжала женщина, сняв с мольберта пустой холст и заменив его портретом. - Только волосы поседели преждевременно. Руки, плечи и торс были как у человека на двадцать лет моложе. Он оставался таким же безумно романтичным и… и глупым, - она улыбнулась, - каким я знала его прежде. Мы собирались отправиться во второй медовый месяц и уже все спланировали.
Но тут дьявол выскочил из укрытия.
- То-то и оно, - прервал сэр Генри Мерривейл. - Мы должны услышать об этих планах раньше копов. Пожалуйста, расскажите о них.
Сай затаил дыхание. Айрин Стэнли бросила на него странный взгляд, отошла к дивану и снова села.
- Это не имеет значения, - сказала она Г. М.
- То есть как?
- Вы пришли сюда, сэр Генри, чуть позже половины одиннадцатого и деликатно сообщили мне о происшедшем. До того я читала дневные и вечерние газеты, но только смеялась над трюком Фреда с исчезновением. Вы сказали мне, что кто-то пытался его убить, дважды ударив ножом в бок, и попросили подождать детей, что я и сделала.
- Да, мэм. Но почему вы говорите, что это не имеет значения?
Темно-голубые глаза оставались непроницаемыми.
- Это зашло слишком далеко. Если Фред умрет, умру и я.
Послышался сдавленный крик - Сай не мог определить, чей именно.
Г. М. поднялся.
- Может, перестанете болтать вздор? - осведомился он.
- Вы бы не называли это так, если бы знали мою жизнь.
- Но разве вы не хотите, чтобы человека, который пытался убить вашего мужа, поймали и наказали?
- Его никогда не поймают и не накажут, - ответила она.
В студии, казалось, похолодало. Фредерик Мэннинг с насмешливыми глазами и длинными седыми волосами, подстриженными на висках, смотрел на них с портрета.
- Когда вы ушли, сэр Генри, я словно обезумела. - Айрин Стэнли стиснула руки. - Я должна была позвонить и узнать, что с Фредом. Но слуги бы не поверили, что я его жена. Тогда я подумала о Стаффи - он говорил вам, что пробыл в доме двадцать один год?
- Да, - пробормотал Сай Нортон.
- Сначала Стаффи тоже мне не верил. Но я убедила его, напомнив разные вещи, которые самозванка не могла бы знать.
- Понятно. Ну и что он сообщил?
- Фред несколько раз приходил в сознание. Детектив - лейтенант… не помню фамилию - все время был с ним.
Кровь бросилась ей в лицо, несмотря на все самообладание. Впервые стал заметен красноватый след у левого глаза и еще один возле подбородка.
- Фред отказывается назвать имя человека, напавшего на него. Вернее, он клянется, что не знает, кто это был. Понимаете? Он кого-то защищает. Это значит, что… - Медленно повернувшись, она посмотрела сначала на Кристал, потом на Джин и наконец на Боба.
За бархатной занавесью-перегородкой начал звонить телефон.
Глава 16
Айрин Стэнли вскочила:
- Это Стаффи! Он обещал звонить каждый час, будут новости или нет. Прошу прощения.
Она исчезла за занавесью. Сай изучал три лица, смотревшие ей вслед.
- Мама чудесна! - воскликнула Джин. - Я всегда идеализировала ее, но не думала, что она такая на самом деле!
- Ты в своем уме, Джин? - яростно прошептал Боб, схватив сестру за руку. - Неужели ты не понимаешь, что она имела в виду?
- Что?
- То, что на папу напал один из нас!
Они говорили тихо, чтобы слышать слова женщины за занавесью. Кристал в легком атласном жакете поверх золотистого вечернего платья подошла к Саю. Ее глаза сияли.
- Джин права - мама чудесна. Но, по-моему, она слегка не в себе. Сай!
- Ну? - Сай достал из внутреннего кармана карандаш и старое грязное письмо.
- Вы верите тому, что она сказала?
- Она сказала многое. Что вы имеете в виду?
- Что мужчины ценят женщин только за их физическую привлекательность?
- Господи, Кристал, откуда я знаю? - простонал Сай. - Вероятно, это правда.
- Черт бы вас побрал! - тихо сказала Кристал.
- Но возраст не имеет значения. Вам двадцать четыре года, а вашей матери, должно быть, около сорока трех. Но если бы вы обе вошли в эту минуту в бальный зал, не было бы ни одного мужчины, который не посмотрел бы на вас.
Кристал начала повторять "черт бы вас побрал", но ей помешали слезы.
- Что вы пишете на обороте этого письма? - после паузы осведомилась она.
Сай бросил взгляд на Г. М., который сидел, уставясь на свою сигару. Хотя это не входило в задачи репортера, Сай набросал заголовок и написал под ним несколько строк.
- Посмотрите на старого маэстро, - сказал он.
- Смотрю. Ну и что?
- Теперь я уверен, что знаю, в каком направлении он работает - не только, чтобы раскрыть дело, но и чтобы поставить всех на свои места. Остается лишь одно пустое пространство в центре - чертова загадка бассейна. Все прочее мне ясно. Если мы сможем сообщить в газеты…
- Спасибо, Стаффи, - послышался голос за занавесью. - Держите меня в курсе, ладно?
Они услышали, как трубку положили на рычаг. Элизабет Мэннинг - теперь уже никак не Айрин Стэнли - вернулась в студию.
- Он в том же состоянии, - сообщила она. - Не лучше и не хуже.
Г. М. поднялся:
- Теперь, мэм, что касается ваших с Фредом планов…
- Ради бога, сэр Генри!
- Вы очень беспокоитесь о вашем муже, - сказал Г. М. - Вас заботит его репутация?
- Репутация?
- Господи, неужели вы не знаете, что он якобы ограбил фонд и хотел сбежать с сотней тысяч долларов?
- Какой вздор!
- Вот как? Вы говорили, что читали дневные и вечерние газеты. Там об этом не упоминалось?
- Нет! - Женщина задумалась, прижав руку ко лбу. - Там говорилось, будто Фред исчез, заключив пари, или что-то в таком роде… Подождите! Была одна невразумительная статейка…
- Весьма невразумительная, - кивнул Г. М. - Окружная прокуратура помалкивает, пока не будет уверена полностью. Если кто-то проделал трюк с новостями, можете благодарить этого парня. - Он подозвал Сая. - Кажется, мы запоздали с представлениями, а я предпочитаю соблюдать приличия.
Женщина слегка улыбнулась:
- Мистер…
- Нортон, - подсказала Кристал, взяв Сая за руку. - Мистер Нортон мой гость.
Тон ее мягкого голоса делал смысл слов абсолютно ясным. Мать посмотрела на нее и глубоко вздохнула.
- Я следила за твоей судьбой на расстоянии. Твоим последним мужем был балканский сановник по имени граф Ямми-Ямми или что-то в таком роде. Ты любила его?
- Нет, - ответила Кристал. - Но, как видишь, я не пользуюсь его титулом.
Сай, ненавидевший подобные разговоры, умудрился сунуть письмо в руку Г. М. Старик с торчащей в уголке рта сигарой сначала пытался отмахнуться, потом взглянул на бумагу и прочитал написанное.
Лицо Г. М. быстро меняло выражение. Но Саю на секунду удалось увидеть то, что он надеялся увидеть - радостный взгляд озорника, поджигающего фейерверк под стулом учителя.
- Это правильная линия, Г. М.? Могу я передать это в прессу, ссылаясь на вашу поддержку?
- Можете, сынок, - серьезно ответил великий человек, возвращая бумагу. - Только не по этому телефону, иначе они все услышат! Звоните снаружи!
Извинившись, Сай вышел из комнаты и быстро зашагал по коридору с красно-белыми стенами. Его принципы были сугубо новоанглийскими или просто британскими: внешние сдержанность и достоинство с таящимся внутри озорством.
В конце коридора у железной лестницы он обнаружил телефонную будку. Сначала Сай намеревался проигнорировать "Эхо" - газету, где он работал прежде. Но, несмотря ни на что, лояльность сделала свое дело. Он набрал номер "Эха", связался с редактором финансового отдела и говорил с ним несколько минут.
- Теперь послушай, - отозвался редактор. - Я не увольнял тебя, Сай! Это не моя епархия. Я был за тебя!
- Знаю, Зэк.
- Так что если эта история - всего лишь пьяная болтовня в баре, а звучит она именно так…
Сай решил рискнуть:
- Если тебе нужно подтверждение, Зэк, позвони в окружную прокуратуру, а потом в главное полицейское управление. Можешь даже попробовать звякнуть в Уайт-Плейнс.
И Сай положил трубку. Выполнив свой долг, он позвонил в Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс и несколько газет, где у него были друзья, потом поспешил назад в студию. Первыми словами, которые он услышал, открыв дверь, были "тайна бассейна".
Более того, эмоциональная температура успела подняться до опасной точки.
Элизабет Мэннинг сидела на краю дивана, опустив голову и нервно теребя подушки. Г. М., отложив сигару, придвинул кресло ближе к ней. Кристал, Джин и Боб стояли рядом с бледными лицами.
- Слушайте, девоч… я хотел сказать мэм, - говорил Г. М., словно имея дело с взрывчатым веществом. - Вам понятно, что они думают, будто ваш муж украл сто тысяч?
- Да.
- И что они пропустят вас через мясорубку, так как считают, что вы в этом замешаны, если только я их не удержу?
- Да.
- В таком случае позвольте мне задавать вопросы и отвечайте на них коротко и ясно!
- Хорошо, - ответила женщина, не поднимая головы. Луч солнца поблескивал в ее темно-каштановых волосах, не тронутых сединой.
- Вы говорите, что собирались отправиться с Фредом во второй медовый месяц. Куда именно?
- В Мехико.
- Когда?
- Самолетом, который вылетает… уже вылетел в полночь.
- Где вы собирались встретиться?
- Здесь, в студии. Фред обещал прибыть не позже девяти.
- Вы знали, что он намеревается "исчезнуть"?
- Да, знала.
Грудь Элизабет Мэннинг тяжело вздымалась. Но она смотрела прямо в глаза Г. М.
- Почему он собирался исчезнуть?
Казалось, все присутствующие затаили дыхание. Элизабет Мэннинг бросила взгляд на Кристал, Джин и Боба.
- Фред говорил, - ответила она, - что никогда не любил своих детей, пока они не повзрослели, что они, безусловно, должны это чувствовать и с полным основанием ненавидеть его…
- Тихо! - рявкнул Г. М., протянув руку к группе, стоящей позади него, но глядя не на них, а на их мать.
- Но, - продолжала она, - это подало ему другую мысль. "Если так ко мне относятся мои дети, - внезапно подумал Фред, - то что говорить об остальных?" Он жил только ради своей школы и памяти обо мне, поэтому считал, что у него, вероятно, во всем мире нет ни единого друга.
Потом Фред нашел меня. Он так ликовал из-за нашего второго медового месяца, что решил "исчезнуть", притворившись беглецом, - тогда ему удалось бы узнать, заботит хоть кого-нибудь, жив он или мертв. Впрочем, по его словам, это не имело значения, раз он вернул меня… - Она внезапно замолчала, прижав руки к глазам.
Г. М. жестом снова заставил умолкнуть группу позади.
- Ужасно думать, - добавила женщина, снова посмотрев на Боба, Джин и Кристал, - что кто-то из вас мог пытаться убить его! Если вы этого не делали… - ее лицо смягчилось, - я покорнейше прошу у вас прощения.
Сай Нортон, стоя немного позади Кристал, бросил взгляд на портрет Мэннинга на мольберте.
Он не сомневался в правдивости рассказа Элизабет Мэннинг. Такое поведение было вполне характерным для Фредерика Мэннинга. Это объясняло почти все. Сай радовался, что человек, которым он так восхищался, оправдан или почти оправдан.
Но Г. М., на лице которого не дрогнул ни один мускул, выглядел безжалостным.
- Теперь насчет этих денег, - холодно заговорил он. - Какую сумму ваш муж собирался взять с собой в ваше второе свадебное путешествие?
Жена Мэннинга снова выпрямилась:
- Я не спрашивала. По-моему, он упоминал о двух или трех тысячах долларов.
- И сколько времени он намеревался оставаться "исчезнувшим"?
- Недолго! Около двух недель.
- Угу. Но если он хотел казаться даже мнимым беглецом, полиция стала бы его разыскивать. Как он мог садиться в самолет, останавливаться в гостиницах и пересекать мексиканскую границу, не будучи узнанным?
Улыбка на ее лице свидетельствовала о мнении, что все мужчины, в сущности, дети. Такой философии придерживается большинство женщин.
- В моей спальне, - она кивнула на бархатную занавесь-перегородку, - Фред хранил… ну, принадлежности для маскировки. Он говорил, что переоденется здесь.
- Когда придет сюда в девять вечера?
- Да.
- Неужели двух или трех тысяч долларов достаточно, чтобы сделать портфель набитым?
- О портфеле я ничего не слышала. - Женщина сдвинула тонкие брови. - Но не думаю, что он бы выглядел набитым, даже если бы деньги были в мелких купюрах.
- Согласен. Фред говорил вам, что собирается проделать трюк с исчезновением в бассейне?
- Да.
- И рассказывал, как именно он намерен это осуществить?
- Нет. Он сказал, что расскажет мне позже. Это доставляло ему удовольствие. Фреду нравилось мистифицировать людей.
- Это я заметил, - мрачно произнес Г. М. - Значит, он ничего вам не объяснил?
- Нет. Хотя подождите! Фред говорил, что это как-то связано с его шляпой.
Сначала часы и носки, а теперь шляпа! - подумал Сай.
- А он упоминал, что исчезнет в половине десятого утра? - осведомился Г. М.
- Не совсем.
- Что вы имеете в виду?
- Когда Фред последний раз звонил мне утром в понедельник, он сказал, что, вероятно, "исчезнет" следующим утром, но не сможет сразу приехать ко мне, так как у него назначена встреча в кенотафе на старом кладбище. - В глазах женщины мелькнуло отчаяние. - Я еще восемнадцать лет назад говорила, что на этом кладбище нужно повесить объявление: "Сдается".
- Кладбище сдается? Почему?
Вновь зазвонил телефон, царапая по напряженным нервам.
- Это опять Стаффи, - сказала Элизабет Мэннинг. - Пожалуйста, извините.
Она поспешила за занавесь. Сай еще никогда не видел Г. М. таким - он выглядел безжалостным, как палач.
- Стаффи никогда нельзя было подпускать к телефону, - проворчал Г. М. - Он путал сообщения и всегда звонил не вовремя, как сейчас. Ведь и часа не прошло с его прошлого звонка…
- Почему вы не можете быть с ней помягче? - хрипло осведомился Боб. Его кадык прыгал на длинной шее. - Почему вы должны разговаривать как коп?
Джин молча отвернулась, глядя на портрет отца. Но Кристал поддержала Боба:
- Вы не имеете права так себя вести, сэр Генри! И вы отлично это знаете!
- До сих пор я руководил вами правильно, не так ли? - огрызнулся Г. М.
Из-за занавеси доносился голос Элизабет Мэннинг. Она вошла в студию сгорбленная и побледневшая, но улыбнулась и снова опустилась на диван.
- Никаких изменений. Все то же самое. - Она посмотрела на Г. М. - Вы говорили…
- Кладбище сдается, - напомнил он.
- Ах да! - Она несколько оживилась. - Давным-давно, сэр Генри, четыре семейства совместно приобрели этот участок для кладбища. А когда мы поселились в Мараларче, Фред обнаружил, что здесь похоронены некоторые из его предков. Он хотел привести кладбище в порядок, но мистер ван Селларс воспротивился, считая, что в таком состоянии оно живописнее. Участок принадлежал ему, поэтому никто ничего не мог сделать. Фред недавно говорил мне, что один раз мистер ван Селларс подавал на него в суд. Г. М. провел руками по голове.
- А зачем объявление "Сдается"? - допытывался он.
- Для убийц.
- Что-что?!
- Я сама это предложила много лет назад. Понимаете, кенотаф Мэннинга и мавзолей Ренфилда напротив него на южной стороне никогда не открывались. На кладбище никто не ходил. Если у вас был ключ от мавзолея, вы могли бы убить кого-нибудь, запереть тело там, и никто никогда бы об этом не узнал - даже случайно.
- Да, - кивнул Г. М. - Я уже говорил вам, что ваш муж подвергся нападению в кенотафе.
Элизабет Мэннинг нервно облизнула губы:
- Вы имеете в виду, что я ответственна…
- Нет-нет! Но вы знали, что Фред должен был встретиться с кем-то в кенотафе. Он говорил вам, кто этот человек?
- Нет.
- И не дал никакого указания или хотя бы намека?
- Нет. - Она судорожно глотнула. - Кроме того, что это связано с членом семьи.
- С каким именно?
- Не знаю. Но он говорил серьезно. Фред сказал, что встреча не займет много времени, а потом он пойдет пешком по Фенимор-Купер-роуд до Ларчмонта и сядет там без трех минут восемь на поезд. После этого мы должны были встретиться.
Речь и поведение Элизабет Мэннинг заметно изменились. Она походила на девушку возраста Джин, как будто вернувшись в прошлое.
- Мы должны были встретиться, - повторила она.
Внезапно Боб Мэннинг склонился над спинкой кресла Г. М.
- С ней что-то не так! - с тревогой сказал он.
Женщина встала и медленно повернулась к детям.
- Простите. Я не сообщила вам, что действительно услышала по телефону. Ваш отец мертв.
Она впервые сказала "ваш отец".
В наступившем гробовом молчании женщина подошла к портрету Фредерика Мэннинга и протянула руку, словно собираясь коснуться его. Но ее колени подогнулись, и она тяжело опустилась на пол рядом с мольбертом.
- Что с ней? - снова спросил Боб. - Она в обмороке?
Выйдя из ступора, Г. М. опустился около женщины на колени.
- Нет, сынок, - ответил он. - Она отравилась.
Побледневшая Джин вскочила, опрокинув столик с журналами.
- "Если он умрет, я тоже умру", - процитировала Джин. - Она держала яд наготове, возле телефона!
Г. М. пощупал пульс женщины и приподнял ее веко, казалось молча ругая себя. Сай подал ему руку, помогая встать. Подойдя к занавеси, Г. М. замешкался в поисках прохода. Сай нашел его, и оба вошли в соседнее помещение.
Они оказались в узкой продолговатой каморке с еще одной перегородкой, за которой, очевидно, находилась ванная. Над аккуратной койкой и комодом горела лампочка.
На столике у кровати, рядом с телефоном, стоял пузырек емкостью в пять унций, с этикеткой "Микстура матушки Миры". Пробка лежала рядом.
- Но это английское лекарство! - пробормотал Сай. - Его принимают от простуды в очень маленьких дозах и с большим количеством воды. Как оно сюда попало?
- Не знаю, сынок. Но в пузырьке тинктура аконита.