- Вам-то что, черт вас дери! Только вы, детишки, не ругайтесь! Где он?
- Идите прямо вниз, по этой стороне.
И Г.М. зашагал прочь, невзирая на мольбы остаться. Он гордо шел, ведя рукой чемодан и даже не подозревая о грозящей ему катастрофе. Г.М. был очень доволен собой. Он не только не поддался искушению, но и преподал наглядный урок нравственности представителям молодого поколения.
Вскоре взгляд его уткнулся в позолоченную вывеску над довольно пыльной витриной. Вывеска гласила: "РАЛЬФ ДАНВЕРС: КНИГИ". У входа в лавку стоял лоток с дешевыми изданиями по два пенни. Наблюдательный прохожий непременно отметил бы одну странность: витрина книжной лавки была забрана тяжелыми железными прутьями, как, впрочем, и остальные окна дома.
Хотя в Стоук-Друиде фамилия "Данверс" мало что говорила кому-нибудь, кроме Гордона Уэста и полковника Бейли, она весьма знаменита в кругах богатых и не очень богатых коллекционеров редких изданий в Лондоне и Нью-Йорке. Целых двадцать лет магазин Данверса на Бонд-стрит являлся их Меккой. До сих пор многие любители негодуют на Данверса за то, что он похоронил себя в глуши Сомерсета, - им очень недостает долгих, неспешных бесед с владельцем магазинчика на Бонд-стрит.
- Я люблю мир и покой, - объяснял знакомым Данверс. - А дела веду в основном по почте. Можете выписать по каталогу любую книгу, на которую хотите взглянуть…
- Пустая трата времени! - раздраженно возражал Данверсу один постоянный и состоятельный покупатель. - И потом, вы ведь и сами любите порыться в книгах - вдруг да отыщется что-то ценное! Главные редкости вы ни за что не поместите в каталог! И мы даже не узнаем о новых сокровищах, покуда не приедем к вам и не схватим вас за горло!
Тут букинист уклончиво хмыкал и спешил перевести разговор на другую тему.
Итак, приехавший в Стоук-Друид ясным солнечным днем сэр Генри Мерривейл осторожно прислонил чемодан к лотку с дешевыми книжками, чтобы тот не убежал от него, и с легким сердцем вошел в лавку.
Коротко тренькнул колокольчик над дверью. Перешагнув порог, сэр Генри оказался в длинном полутемном зале, который еще удлинили, сломав заднюю стенку. Сбоку, в альковах, стояли стеллажи, пространство посередине занимали низкие столы со стопками томов. Здесь пахло старыми книгами; их аромат гораздо вернее запаха скучных роз или других цветов передает атмосферу мира грез.
Напротив входа, между высокими шкафами с дверцами, забранными сеткой, - в них хранились сокровища, - с потолка свисала лампа под зеленым абажуром; свет падал на конторку с закругленными углами. Сбоку от нее, закинув ноги на столешницу, сидел сам букинист и читал "Барчестерские башни".
Сэр Генри Мерривейл громко откашлялся, поправил панаму и, пыхтя, затопал к конторке.
Мистер Данверс осторожно положил книгу, сбросил ноги на пол и повернулся лицом к вошедшему.
- Привет, Рейф! - буркнул посетитель.
- Добрый день, сэр Генри, - отозвался букинист, как всегда, негромко и хрипловато, но вместе с тем решительно.
Мистер Данверс был полный пожилой человек; голову его покрывал редкий белый пушок. В лице букиниста не было ничего примечательного, если не считать острых голубых глаз, смотревших поверх очков без оправы, съехавших на самый кончик носа. При виде гостя в глазах мистера Данверса заплясали веселые искорки. Хотя жилет его был запачкан табачным пеплом, руки сияли чистотой.
- Очень рад, - с искренней теплотой продолжал Данверс. - Сколько мы с вами не виделись? Почти два года! Садитесь, садитесь! - Он показал на маленькое потертое кресло с кожаным сиденьем, в которое Г.М. тут же плюхнулся. Кресло под его могучим весом угрожающе заскрипело. - Как поживаете, дорогой сэр Генри?
- Ужасно, - с охотой отозвался Г.М. - У меня такое давление, что врачи специально таскают меня по всем отделениям больницы и хвастаются перед коллегами. Но надеюсь, хуже уже не будет.
- Я… мм… не совсем вас понимаю.
- Вот какое дело! - Г.М. выразительно взмахнул рукой. - Недавно я вернулся в Лондон из Челтнема. Там, пока я диктовал свою автобиографию, меня впутали в расследование одного убийства. Ах, чтоб мне лопнуть! Расследование-то меня и доконало. В жизни больше не притронусь ни к одному преступлению, даже если мне посулят бочку золота! В общем, я вернулся домой, надеясь с месяц поваляться в постели и поразмышлять. Но не тут-то было! Я получил вашу телеграмму.
Букинист, смущенно опустивший взгляд, ничего не ответил.
- Вы пишете, - продолжал Г.М., - что у вас есть нечто настолько прекрасное, что я должен увидеть это лично. И потому мне необходимо бегом бежать в вашу богом забытую деревню. Что ж, Рейф, будем надеяться, что я приехал не зря.
Данверс кивнул. Он поднял голубые глаза на Г.М., но тут же снова опустил их в пол.
- Насколько я помню, - начал он, - вас очень интересует Жозеф Фуше, бывший ловкий мошенник и авантюрист, ставший министром внутренних дел при Наполеоне. В вашем кабинете в военном министерстве даже висит большой портрет Фуше.
- Угу. Ну и что?
Данверс соединил кончики пальцев и задумчиво осмотрел их.
- Наверное, вам неизвестно, - продолжал он, - что Фуше по приказу императора написал секретные мемуары. В них он раскрывает не известные никому подробности и тайные интриги, связанные с жизнью наполеоновского двора с 1804 по 1812 год.
Г.М. потрясенно воззрился на букиниста.
- Ах, чтоб тебя! - прошептал он.
- Вот именно. - Казалось, букинисту очень не хочется рассказывать о сокровище, которое он откопал. - Мемуары в веленевом переплете вышли всего в двух экземплярах: один предназначался императору, а второй - самому Фуше. Известно, что экземпляр Фуше уничтожен. Но… - Данверс показал на один из шкафов с проволочной сеткой, - у меня имеется единственный сохранившийся экземпляр с примечаниями, написанными рукой Наполеона. Хотите взглянуть на книгу?
- Я хочу ее купить, - решительно заявил Г.М., кладя панаму на столик сзади. - Рейф, насколько я помню, вы не любитель торговаться; я тоже. Назовите вашу цену!
- Книга не продается, - заявил Данверс.
Сэр Генри Мерривейл прищурился.
- Наверное, правда, - заявил он после долгой паузы, - что цель жизни всех букинистов - отмена книжной торговли. - Он не выдержал: - Зачем же, ради всего святого, вы вытащили меня сюда?!
- Вы не поняли, - мягко возразил Данверс. - Я подарю вам книгу, если вы найдете человека, который рассылает в нашей округе анонимные письма.
Снова наступило молчание.
- Анонимные письма… вот как?
- Их автор подписывается "Вдова". "Вдовой" в наших краях называют древнее каменное изваяние на лугу… От этих писем половина моих односельчан едва не сошла с ума. По моему мнению, именно из-за них одна почтенная, хотя и немного нервная женщина утопилась в реке - в полумиле от того места, где мы с вами сейчас сидим… После ее смерти, - продолжал Данверс, - письма вроде бы перестали приходить. - Он особо выделил "вроде бы". - Но несомненно, скоро поступление их возобновится, и последствия будут еще плачевнее. Позвольте рассказать вам, что произошло.
Видимо, воспользовавшись методом дедукции в сочетании с многочисленными сплетнями, букинист в общих чертах уз нал большую часть - однако не все - из того, что нам уже известно. Его негромкий хрипловатый голос продолжал монотонное повествование. При ярком свете лампы заметно было, какой у него неожиданно решительный подбородок.
Г.М. сидел без движения, скрестив на груди руки. Выражение его лица изменилось: морщины разгладились, словно он надел суровую, но бесстрастную маску. Маленькие глазки неотрывно следили за Данверсом. Сейчас представители молодого поколения Стоук-Друида не узнали бы своего знакомого.
Данверс закончил рассказ неожиданными словами:
- Генри, ради бога, вмешайтесь и предотвратите еще чью-нибудь смерть!
Г.М. по-прежнему сидел неподвижно.
- Скажите, Рейф, вы тоже получили анонимку? - спросил он.
- Да, получил - две.
- Что вам приписывают?
- Среди прочего - что я торгую порнографическими изданиями и с их помощью соблазнил одну деревенскую девушку. Между прочим, и то и другое - неправда. Но видите ли, - тут умудренный опытом букинист улыбнулся, - против подобных обвинений я не возражаю. Суть в том, что автор анонимок полагал, что его яд меня заденет.
Он кивнул в сторону торгового зала.
- У меня имеется секция, посвященная криминологии и криминалистике, - продолжал он. - Однако там нет… мм… пособий по написанию анонимных писем.
- Ах, Рейф! Подобной литературы пруд пруди. Да и практического опыта тоже хватает. Расскажите поподробнее о тех письмах, которые вы получили.
Порывшись в битком набитом отделении для бумаг, Данверс вытащил сложенный пополам лист почтовой бумаги.
- Особенно мне бы хотелось, чтобы вы прочли вот это. Погодите, прошу вас!
- В чем дело?
- Признаюсь, мои познания в данной области проистекают главным образом из… мм… популярной прессы. Но позвольте после того, как вы прочтете письмо, и перед тем, как выскажете свои соображения, задать вам два вопроса!
Г.М. кивнул. Ральф Данверс передал ему листок. Пока Г.М. читал, ни один мускул не дрогнул у него на лице, и общее его выражение невольно внушало страх. Дочитав, Г.М. сложил письмо и вернул букинисту.
- Насколько мне известно, - заявил Данверс, - большинство анонимок пишется людьми полуграмотными. Впрочем, некоторые авторы подобных писем - люди образованные, которые нарочно делают орфографические и грамматические ошибки, чтобы их было труднее опознать. Я прав?
- Да, правы, Рейф.
- Отлично! Теперь возьмем письмо, которое получил я, и еще одно, которое показал мне один знакомый. Грамматика, орфография и пунктуация в каждом из них правильны до педантичности. Правда, автор изредка вставляет нецензурные слова, однако употребляет их нарочно, для создания эффекта неожиданности, который производят и сами послания. Злоба в них так и кипит.
Г.М. задумался.
- Мерзопакостное письмо, сынок, - согласился он и снова погрузился в размышления. - После чтения у меня испортилось настроение, как случилось бы со всяким другим человеком. Однако дело не просто в настроении. Я…
- Что?
Г.М. снова надел маску невозмутимости.
- Лучше говорите вы, Рейф.
- Автор анонимок - человек высокообразованный, по крайней мере, очень хорошо образованный, - продолжал Данверс. - Следовательно, по-моему, мы можем исключить из списка подозреваемых девяносто пять процентов местных жителей. Фермер или простой работник не в состоянии написать подобное письмо, как не в состоянии он, скажем, создать поэму Драйдена "Авессалом и Ахитофел". Значит, под подозрением у нас остаются…
- Продолжайте. Кто у нас остается?
Букинист замялся. Очевидно, ему очень не хотелось высказывать вслух свои подозрения, однако и молчать он не мог.
- Во-первых, - беззаботно заявил он, - я сам. - Голубые глаза над очками сверкнули. - Простоты ради допустим, что я невиновен. Далее мы имеем мисс Марион Тайлер, миссис Стеллу Лейси, мисс Джоан Бейли, полковника Бейли и мистера Гордона Уэста. Еще есть врач, который временно замещает нашего доктора Спенлоу, - доктор Шмидт; он плоховато говорит по-английски, но пишет всегда правильно, без ошибок. И еще можно включить в список подозреваемых мистера Голдфиша, аптекаря, и мистера Бенсона, хормейстера… Нет, погодите! - мягко прибавил Данверс, заметив, что Г.М. собирается что-то сказать. - Давайте выполним более приятную задачу и исключим тех, кого можно.
- Значит, по-вашему, кого-то можно исключить? Ну-ну.
- Если бы вы слышали, как изъясняется наш Сквайр Уайат, - улыбнулся букинист, - вы бы сами его исключили. То же самое относится и к бедному Фреду Корди, сапожнику, - хотя он когда-то даже купил пишущую машинку, чтобы писать гневные письма в газету, но потом разозлился и выкинул машинку в реку. Как вы понимаете, многие мои "подозреваемые" на самом деле вряд ли таковыми являются.
Г.М. извлек из внутреннего кармана портсигар с дешевыми черными сигарами. Превосходные "гаваны", которые он раздал мальчишкам, подарили ему на позавчерашнем банкете. Сам он считал, что курить "гаваны" - ниже его достоинства.
- Рейф, каков ваш второй вопрос? - спросил он.
- Второй вопрос?
- Ну да. Вы сказали, что зададите мне два вопроса. Все ваши предположения, высказанные до сих пор, касаются психологии автора анонимок. Так каков же второй вопрос?
Букинист встал, отодвинул "Барчестерские башни" и повернулся спиной к конторке.
- Автор писем, которые я читал, буквально сдвинут на сексуальной почве… Все в них так и дышит сексуальностью, каждая строчка - даже подтекст… Разве неправда, что большинство анонимных писем пишутся женщинами-психопатками?
- О нет! - Г.М. покачал головой. Голос его гулко прокатился по комнате. Данверс изумленно посмотрел на своего гостя. - Тут дело вот в чем, - продолжал Г.М. - Конечно, неправильно утверждать, будто половина анонимок пишется мужчинами, а половина - женщинами. Женщин все-таки больше. Но все же среди анонимов попадаются как те, так и другие.
- Но я всегда думал…
Слабо звякнул колокольчик над входной дверью, словно чья-то нерешительная рука наконец-то собралась повернуть ручку. На пороге, на фоне угасающего заката, появилась Джоан Бейли.
Глава 3
Джоан бесшумно и быстро прошла по левому проходу, ловко лавируя между альковами и столами. На ней было простое белое шелковое платье, шелковые чулки и туфли на низком каблуке; в руках, кроме дамской сумочки, был пакет с покупками.
Она не заметила Г.М., сидевшего у конторки, поскольку голова его была скрыта за книгами, наваленными на ближнем к ней столе. Она разглядела только голову букиниста; под белым редким пушком в свете лампы просвечивал розовый череп.
- Добрый день, мистер Данверс, - взволнованно произнесла девушка. - Будьте добры, скажите, пожалуйста, нет ли у вас книги о… о…
Сэр Генри Мерривейл узнал молодую особу по описанию Данверса. И его первые впечатления от встречи с нею достойны того, чтобы занести их на бумагу.
"Очень симпатичная девчонка, - сказал он себе, что в его устах означало высший комплимент. - Одна из тех провинциалочек, которые буквально излучают обаяние и сексуальную привлекательность, хотя сами ни о чем таком не догадываются. Она любит, когда ее считают "славным малым". Вежлива и сдержанна на людях, на самом деле вспыльчива, как порох. Если влюбляется - то, кроме своего избранника, больше ни на кого не смотрит. Верная, достаточно умная, любит посплетничать".
Данверс надел маску добродушного, побитого молью старика, при помощи которой в прошлом обманул в Лондоне немало людей.
- Да? - улыбнулся он. - Книгу… о чем?
Тут Джоан заметила Г.М. и вздрогнула.
- Простите. - Данверс чуть нахмурился. - Позвольте представить вам моего старинного приятеля. Мисс Джоан Бейли - сэр Генри Мерривейл.
- Здравствуйте, - приветливо улыбнулась Джоан, питавшая неподдельный интерес ко всем чужакам, приезжавшим в Стоук-Друид. Вдруг какая-то смутная догадка забрезжила в ее мозгу. - Кажется… я уже встречала где-то вашу фамилию.
- Ну что вы! - скромно возразил великий человек.
Свет лампы падал на густые вьющиеся каштановые волосы Джоан, венцом обрамлявшие лицо. Кожа у нее была такая белая, что выдавала все перепады настроения. Наконец она вспомнила.
- Знаю! Вы - тот человек, который разгадывает тайны запертых комнат, находит исчезнувших людей и истолковывает чудеса. Должно быть, вы приехали, чтобы…
Джоан вдруг замолчала. Левая рука потянулась к сумочке, висевшей на правом локте, однако внезапно упала. Г.М., казалось, ничего не заметил.
- Послушайте, девочка моя. - Он не спеша оглядел ее с ног до головы. - Вам кто-нибудь говорил, что по сравнению с вами Афродита выглядит как пыльный мешок?
Джоан изумленно воззрилась на него. Кровь бросилась ей в лицо.
- Неужели? - холодно произнесла она. - Нет, разумеется, нет! То есть кроме… Я хочу сказать…
Тактичный, как всегда, Данверс поспешил ей на помощь.
- Вы не должны сердиться на сэра Генри, - с улыбкой заявил он. - Такова его манера делать комплименты. Мм… как поживает ваш дядюшка?
Мисс Бейли снова взглянула на Г.М. Несмотря на холодность, было ясно, что комплимент старого грешника с невозмутимым лицом не был ей совершенно неприятен.
- У дяди Джорджа… настроение все время меняется, - ответила она. - Он уверяет, что скоро начнется еще одна война. Говорит, в ней будут применяться танки и самолеты, а не ружья и колючая проволока. Время от времени он пишет ругательные письма в военное министерство; оттуда ему присылают вежливые ответы, в которых просят не волноваться, потому что наша оборона в надежных руках. В настоящий момент, - Джоан криво улыбнулась, - дядя Джордж сидит на лугу возле Главной улицы и пытается создать миллионное изображение Вдовы… Кстати, мистер Данверс, - не переставая тараторить, Джоан то и дело косилась на Г.М., - нет ли у вас сегодня в витрине особой выставки картин или подборки репродукций?
Букинист удивился:
- Нет, конечно нет! Почему вы спрашиваете?
- Дело в том, - ответила Джоан так же удивленно, - что на противоположной стороне столпились человек двадцать ребятишек; они сидят на тротуаре перед магазином и смотрят на ваш дом так, словно ждут, что он вот-вот сгорит. И еще я насчитала там одиннадцать собак.
- Ну и ну! - проворчал сэр Генри Мерривейл, виновато потупившись.
- Наверное, все они побывали дома на вечернем чаепитии, - продолжала Джоан, - потому что все чистенькие. Что еще любопытнее, трое отцов семейств разгуливают по улице туда-сюда и курят толстые сигары. Я и не знала, что мистер Булл, - она имела в виду мясника, - может позволить себе сигары!
Г.М., снова надев маску невозмутимости, довольно резко, хотя и негромко напомнил:
- Вы пришли сюда за какой-то книгой. Вам нужна книга об анонимных письмах?
- Нет. - Джоан надменно вздернула круглый подбородок и повернулась к букинисту: - Мистер Данверс! Нет ли у вас книги, в которой содержатся полные… и правдивые сведения о каменном идоле, который у нас называют Вдовой, или Старухой? По-моему, книга называется "Насмешливая Вдова".
Данверс опустил глаза:
- Милая девочка, какие тут могут быть полные и правдивые сведения?
- Ну пожалуйста! - молила Джоан. - Прошу вас!
- Уверяю вас, дитя мое! Каменное изваяние появилось здесь раньше данов, раньше норманнов. Путеводители по нашему краю, - он кивком указал на книжный шкаф, - сообщают лишь немногим больше того, что напечатано на обороте открыток, которые можно купить в половине здешних магазинов. Пожалуйста, извините… я сейчас.
Ловко обойдя один из шкафов, почти вплотную примыкающих к конторке, Данверс направился к камину и снял что-то с каминной полки. Вскоре он вернулся с запыленной цветной почтовой открыткой и эскизом пастелью в рамке размером шесть на четыре дюйма.
Перевернув открытку, Данверс прочел крошечную надпись в верхнем левом углу: