- И вы считаете, будто это нам поможет? Все еще больше запуталось. Раньше у вас были невозможные обстоятельства убийства. А теперь? Окно не только надежно закрыто, но еще и охраняется человеком, не совершавшим убийства. Дверь под наблюдением… ну и все остальное.
- Я не говорил, что он видел убийцу, - резко прервал его Г. М. - Я утверждаю только, что он видел, как все случилось, и потому догадался, кто убийца.
- Вы хотите сказать, что мы снова вернулись к постулату о том, что благодаря какому-то трюку убийце совершенно не обязательно было находиться в комнате в момент убийства?
Г. М. торжественно кивнул.
- В абсолютно безопасной комнате, необходимо добавить. Осталось только выяснить, что за трюк применил убийца. Пока я этого не знаю.
Увлекшись спором, все забыли о Равеле, который беспокойно мялся возле двери. Он покашлял. Затем сказал:
- Ваше обсуждение приятно слушать, хотя я и не понимаю, о чем идет речь. Вам еще нужны от меня какие-нибудь сведения? Если нет, я хотел бы поесть. - Он потрогал больную челюсть. - А если вы все же хотите что-нибудь узнать… Позвольте мне быть с вами откровенным. Я больше не являюсь желанным гостем в этом доме, и у меня нет причин надолго здесь задерживаться. Я могу говорить честно.
Г. М. раскрыл глаза пошире.
- Сынок, ты что-нибудь знаешь?
- Может - да, а может - нет. Никто добровольно не пожелает выдавать сведения полиции.
- Нам нужно вынудить вас рассказать то, что вам известно? Ясно. - Г. М. задумчиво разглядывал драгоценности, лежащие на столе. - Посмотрим, что господин Равель поделывал сегодня ночью. Вы покинули комнату между четвертью и двадцатью минутами пятого и спустились вниз. Вы встретили кого-нибудь по дороге?
- Что? Господи, нет, конечно. Я бы вернулся.
- Вчера вы говорили, что ваша комната находится в передней части дома. Она находится рядом с комнатой Гая?
- En face. Через холл. А что? Его я не видел, можете мне поверить.
- Я думаю, вы внимательно смотрели по сторонам. Вы не заметили в его комнате света, движения, еще чего-нибудь?
- Не заметил, будьте уверены, иначе я бы вернулся.
Г. М. опередил Мастерса, который хотел что-то сказать:
- Пока все, Равель. Но все же… что у вас на уме? - Взгляд Г. М. стал острым. - Что вас гложет? Черт возьми, не отнекивайтесь! Мне лучше знать. Вы хотите что-то рассказать, взвешиваете все за и против. У вас такой вид. Почему вы так внимательно слушали, когда мы говорили о дротиках? Говорите!
Его ладонь поднялась и с грохотом обрушилась на стол. Терлейн понял: Равелю не устоять.
- Ну ладно. Я расскажу. Какой мне прок от того, что я буду скрывать правду? Прошлой ночью я притворился, что меня удивляет шумиха, возникшая вокруг тех дротиков - дротиков из стола Мантлинга. Я говорю о шумихе, которую устроила мисс Изабелла. Но на самом деле я не удивился. Мисс Изабелла только догадывалась о чем-то, но я-то знал. Я не собираюсь прятать в шкаф местное грязное белье. Из стола Мантлинга взяли один… два… три… дротика и духовую трубку. Я знаю, кто их взял. Я видел.
- Вы знаете… - начал Мастерс и сглотнул. - Кто их взял?
- Малышка Джудит Бриксгем, - сказал Равель. - Я видел.
Глава 15
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО КЛЮЧА
Заявление Равеля так поразило всех, что никто, даже Г. М., не мог отвести глаз от горящего лица француза. Никто не слышал приближающихся шагов. Теперь, когда слова были сказаны, гнев Равеля сдулся, как проколотый шарик. Он был тверд, он нервничал… ему стало стыдно. Он медленно провел по рту тыльной стороной ладони.
- Я знаю, о чем вы думаете, - сказал он, постукивая по столу костяшками пальцев. - Я о себе такого же мнения. Не ожидал, что мне станет так плохо, а мне просто ужасно! Да! Я не рыцарь. На самом деле я выдал ее потому, что человек, который ей небезразличен, швырял меня по всей комнате. Я не забыл обиды. Иначе я бы не сказал вам ничего. А пока… хотелось бы мне отказаться от своих слов. Но к сожалению, то, что я сказал, - чистая правда.
- Человек, который ей небезразличен? - повторил голос за его спиной. - Кто же это, позвольте спросить?
Рука Равеля пропустила положенный удар по столу. Он повернул голову и покосился в ту сторону, откуда доносился спокойный, уверенный голос. Его владелец привык заявлять о своем присутствии до того, как его соизволят заметить. За плечом Равеля, в светлом костюме с иголочки, стоял доктор Арнольд. Его холодные глаза были задумчивы. Он стоял, чуть выставив перед собой руки и надев на лицо выражение вежливого внимания, будто выслушивал признания пациента.
- Я нечаянно услышал, что вы сказали, - продолжил он. - Но я не уверен, правильно ли я понял.
- Скорее, Мастерс, - приказал Г. М. так быстро, что Терлейн еле разобрал слова, - приведи Джудит. И Карстерса. Поторопись. Я хочу посмотреть на любовный треугольник. Подержи их за дверью, но так, чтобы они нас слышали. Я подам тебе знак кашлем.
Арнольд не сводил глаз со сверкающих бриллиантов и рубинов. Г. М. рассеянно поигрывал с ними, трогая пальцем то один камень, то другой. Затем Арнольд оглядел разбитое кресло и перевел взгляд на Равеля - тот смотрел на него презрительно.
- Так вы специалист по мозгам? - сказал француз. - Тогда объясните мне, почему я веду себя не по-рыцарски. У меня нет кодекса чести. Я, часом, не болен? Да. Вы правильно расслышали то, что я предпочел бы вообще не говорить. Я сказал…
Вступил Г. М.:
- Обсудим дело попозже. Если только мисс Бриксгем и вправду предпочитает вам Карстерса? Как бы там ни было, мы можем вернуться к разговору в любой подходящий момент.
Арнольд взял себя в руки и вежливо поздоровался с остальными. С Г. М. он был подчеркнуто любезен - "не до раболепия, - подумал Терлейн, - это бы плохо сочеталось с его самоуверенной манерой держать себя, но достаточно уверенно". Однако после замечания Г. М. он с силой втянул в себя воздух.
- Вы действительно думаете, что это не важно, сэр Генри?
- Все зависит от многих обстоятельств. Полагаю, вы слышали об убийстве Гая?
- Конечно. Мне позвонила Джудит. Я приехал сразу, как только смог.
- Ясно. Плохо все обернулось, не правда ли?
- По правде говоря, сэр Генри, - Арнольд потер руки, - я так не думаю. Если вы помните, прошлой ночью я намекал вам на некоторые вещи и надеялся, что вы разберетесь во всем сами до того, как я приму меры. Я пришел к предварительному заключению, что Гай Бриксгем страдал от патологии неясного происхождения, осложненной эпилепсией и вылившейся в застой крови.
- Это опасно? - спросил сэр Джордж.
Ответ Арнольда был вежлив, но снисходителен:
- Мой дорогой сэр, почему все обычные люди считают, что все душевнобольные одержимы жаждой убийства? Конечно, это опасно - в том смысле, что душевная болезнь изменяет внутренний мир пациента, создает у него ложную систему ценностей. Поэтому она должна быть изгнана. Застой крови также мог угрожать жизни Гая. Но главное в другом. Я верю в идеальное государство. Если хотите, можете считать меня последователем Шоу или Уэллса. В правильно управляемом государстве те индивиды, душевная болезнь которых коренится в распаде тканей мозга, - естественно, только те из них, которые не поддаются медицинскому воздействию и признаны неизлечимыми, - должны быть устранены. Безболезненно, разумеется.
Г. М. пососал трубку.
- Ну да, конечно. Безболезненно. Да. А судить их будем мы - обладатели кристально чистых мозгов. Мы будем посылать их в камеру смерти, а на могилах напишем: "Господь не проявил к тебе милосердия, поэтому человек волен поступить так же". А вы не слишком милосердны, верно?
- Я не сентиментален, если вы это имеете в виду… Может быть, сменим тему? Я хотел вам кое-что предложить, но из-за смерти Гая мое предложение потеряло всякий смысл. Полагаю, вы знакомы с доктором Уильямом Пелемом?
- Пелем? С Харли-стрит? Знаю. Зазнайка, но хороший парень. А что?
- Я договорился, что сегодня в четыре он придет взглянуть на Гая. Я охотно помог бы ему, уступив главенствующую роль, но… - Арнольд пожал плечами.
- Все равно приведите его, - сказал Г. М. - Приведите его. Вы оба дадите медицинское заключение по поводу кое-чего другого. Интересно узнать, как далеко может зайти ваша несентиментальность. - Он наклонился вперед, уперев локти в стол, а кулаки - в скулы. - Как вы отнесетесь к тому, что вашей невесте предъявят обвинение в убийстве?
Арнольд замер. Он отряхивал рукав пиджака, и его рука секунду висела без движения, прежде чем упала. Он холодно сказал:
- Я скажу, что это абсурд.
- Хм. Бендера отравили кураре. У нас есть свидетель, который видел, как Джудит вытащила из ящика стола три отравленных дротика и духовую трубку… Подождите. Я понимаю, о чем хотите спросить, но лучше не тратьте слова попусту. Дело нешуточное.
Арнольд откашлялся. Он уже был не так уверен в себе.
- Это… это…
- Безумие, вы хотите сказать? Возможно, и безумие - в буквальном смысле. А может, и нет. Скоро мы все выясним.
- Уму непостижимо! Вот что я хочу сказать. Джудит с отравленными дротиками? С таким же успехом вы можете обвинить и меня. Я ведь был с ней.
- Почему бы и нет? - вежливо согласился Г. М. - Можете считать, что обвинение вам предъявлено.
- Ладно, не будем обо мне. Давайте вернемся к Джудит! - почти выкрикнул Арнольд. Его лицо покраснело, из-за него Арнольд потерял уверенный вид. - Так вот о чем болтал Равель, когда я вошел? Уверяю вас…
- Молодец, - сказал Г. М., щелкнув пальцами, - так и знал, что вы броситесь на ее защиту. А как же ваше чувство социальной справедливости? Что, если она действительно виновна?
Арнольд сделал шаг назад, наклонил голову, будто собрался броситься в атаку, благодаря чему вновь обрел спокойный вид. Когда он, наконец, заговорил, его голос звучал на низких, ровных, умиротворяющих тонах и в нем была искренность, поразившая всех присутствующих:
- С профессиональной точки зрения с вами я потерпел неудачу. - Он оглянулся вокруг. - Со всеми вами. Не о всякий спичечный коробок можно зажечь спичку. Я вам не нравлюсь. Ну и пусть; я и не возражаю. Но неужели вы думаете, что я сделан из камня? Я люблю эту девушку, несмотря на то что все вы считаете иначе. Я совершенно уверен, что она ничего такого не делала; если она и взяла дротики, то это совершенно ничего не значит.
Г. М. кашлянул.
Помня о том, что кашель является сигналом, Терлейн посмотрел на дверь. Мастерс был уже в комнате. За ним медленно вошла Джудит, потом - Карстерс.
При ярком свете она из просто миловидной женщины превратилась почти в красавицу. Белизна ее чистой кожи выгодно оттенялась русыми с золотом волосами; синие глаза были опущены, их выражение было скрыто, но было видно, что веки ее красны - видимо, она плакала. На ней было темное платье. Джудит не выглядела обеспокоенной. Она сложила руки на груди и водила правой ладонью по левому плечу.
- Я слышала, меня в чем-то обвиняют, - сказала она. - В чем же?
- Спокойнее, Равель, - тихо сказал Г. М., видя, что тот собирается ответить. Он не сводил с Джудит глаз. - Говорить буду я… Мадам, все может закончиться обвинением в убийстве. Но пока мы не пойдем так далеко. Вы обвиняетесь в том, что вынули из ящика стола три отравленных дротика. Это так?
Она вздрогнула, и, казалось, ей в голову пришла какая-то странная мысль, однако она держала себя в руках. Она не подняла глаз, но перестала гладить плечо.
- Кто это сказал?
- Я, - подал голос Равель. - Простите! Я вас видел.
Карстерса будто дубиной по голове ударили. Джудит повернулась, чтобы посмотреть на француза; тот попытался сделать шаг вперед, но не смог. Ее взгляд, в котором светилась та же самая странная мысль, переместился на Арнольда - Арнольд улыбался широкой улыбкой, - затем на Мастерса.
- Инспектор, я обязана сейчас отвечать на этот вопрос? - спросила она.
- Ответ не отнимет у вас много времени, верно? Особенно если вы этого не делали.
- Верно. - Она нахмурила брови. - Но у меня другой ответ. Да. Я взяла их, вместе с духовой трубкой. - Повисла напряженная пауза, после которой она продолжила: - Я взяла их десять дней назад. Днем. Мистер Равель был в холле, когда я отсюда вышла, и, честно говоря, я боялась, что он меня видел. Ключ от ящика я украла с кольца Алана, утром, когда он еще спал. Я знала, что он не заметил пропажу. Прошлой ночью, после того как я узнала, что Бендер мертв, я испугалась. В суматохе никто не заметил, как я пошла наверх, взяла ключ, духовую трубку и два оставшихся дротика…
- Два оставшихся!.. - воскликнул Мастерс. Он как раз доставал из кармана записную книжку и от неожиданности чуть не уронил ее на пол.
- Да. Я собиралась положить их обратно в ящик. Но ключ застрял. Только я вставила его в замок, как услышала чьи-то шаги. Я оставила ключ в замке. Едва я успела спрятать остальное, как вошел Гай. - По ее лицу постепенно разливался румянец, но голос оставался спокойным. - А потом нас обоих позвали во "вдовью комнату". Позже здесь было много людей, и мне не представился шанс вернуть все на место. А потом я забыла. Но я признаю, что это я их взяла.
- Господи, Джуди, ты их взяла! - Карстерс кричал в голос.
- Да, взяла. Что из того? - Она посмотрела на него.
Карстерс ответил неуверенным взглядом:
- Ну… я имею в виду… все так неожиданно. Я имею в виду… а что я должен был сказать?
Осмысленные слова перешли в бормотание, которое постепенно стихло. Арнольд смеялся.
- Твои сумасбродства, Джудит, - сказал он, - когда-нибудь доведут нас до беды. Я не одобряю розыгрыши. Ты поступила глупо. С психологической точки зрения, - его веселье зазвучало немного фальшиво, - очень любопытна реакция, написанная на лицах присутствующих. Ну, ну, давайте скорее закончим с этой чепухой, и пусть полиция наконец займется своим делом.
- Мисс, в каком конкретно месте вы спрятали украденное? - спросил Мастерс.
- За… за той картиной и головой носорога, вон там, на книжном шкафу. - Неожиданно она истерически расхохоталась. Терлейн понял, что у нее наступила реакция после тяжелейшего эмоционального напряжения, которое она испытала. Она резко повернулась к Равелю, Карстерсу и Арнольду. - Выйдите, вы трое. Пожалуйста, выйдите. Да, я серьезно. Серьезно! Мне нужно кое-что сказать этим людям, и я не хочу, чтобы вы слушали. Выйдите отсюда, а то я закричу на весь дом! Да, ты тоже, Юджин. Но все равно, спасибо, спасибо.
- Не могу поверить… - начал Карстерс.
- Так ты решилась? - спросил Арнольд. - Пойдемте, господа.
Они вышли. Джудит осталась одна в центре комнаты, а в ее глазах стояли слезы.
Г. М. выпустил дым и снова затянулся. Сэр Джордж что-то невнятно бормотал. Повинуясь неожиданному порыву, Терлейн встал и взял Джудит за руку.
- Спасибо, - сказала она и сама схватила его руку. - Сейчас все пройдет. Ненавижу выставлять себя дурой. Я наблюдала за вами и поняла, что вы подумали. Конечно, наше маленькое представление - не экспромт. Мне нужно было кое-что выяснить.
- Так-то лучше, - проворчал Г. М., когда она улыбнулась и стала вытирать глаза. - Не люблю, когда женщины плачут. Кажется, вы устроили кому-то небольшую проверку. Вот что я хочу знать: какого черта вы взяли дротики?.. Мастерс, нашли что-нибудь?
Переводя дыхание, Мастерс положил на стол два дротика и короткую духовую трубку, очень похожую на ту, что лежала у него в портфеле.
- Вам придется кое-что объяснить, мисс, - недружелюбно и деловито заявил он. - Я подозревал, что с дротиками дело нечисто, и вот мы к ним вернулись. Вот, как вы сказали, "два оставшихся". Где третий?
- В лаборатории министерства внутренних дел, - сказала Джудит. - У сэра Барнарда Темпла, государственного старшего медицинского инспектора.
- В…
- Да. Вы же не думали, что я воспользовалась дротиками в преступных целях? - Джудит села на принесенный Терлейном стул. Она еще с вызовом хмурила брови, но ее разгоряченное лицо выглядело усталым. Ей было немного стыдно. - Все так глупо, что не хочется рассказывать. Тогда я разозлилась. Поэтому мне и пришло в голову отдать дротик на экспертизу. Боб рассказывал вам, как он однажды надо мной подшутил? Он укололся одним из тех дротиков, что висят на стене. Нарассказывал мне страшных сказок, а потом специально уколол им руку, и я…
Она со странным выражением посмотрела на присутствующих.
- Тогда я подумала: "Ничего, мальчик мой. Ты за все заплатишь". Я вспомнила о дротиках, которые, как он думал, действительно были отравлены. Я решила на них взглянуть и стянула ключ. У пяти из них кончик был покрыт твердым веществом темно-коричневого цвета.
- Кураре, - сказал Мастерс. - Пять отравленных стрел мы забрали. Дальше, мисс.
- Остальные три были чистыми, но мне нужно было удостовериться. Вы понимаете, что я хотела сделать? Если бы у меня оказалась неотравленная стрелка и после того как я выяснила бы, что с духовой трубкой тоже все в порядке, я подменила бы дротики. Потом я привела бы сюда Боба, подвела бы разговор к тому же самому предмету, уговорила бы его показать мне, как действует духовая трубка, и случайно уколола бы его безопасной стрелкой. Вот тогда бы я посмотрела, как наш герой повел бы себя, зная, что он действительно отравлен! Я имею право на маленькую месть. - Она скривила губы. - Мне не следовало этого делать. Я знаю.
Г. М. с инспектором переглянулись. Мастерс закашлялся.
- Нам все ясно, мисс. Но можете ли вы доказать ваши слова?
- Могу. Я написала письмо медицинскому инспектору министерства внутренних дел, потом встретилась с ним. Если хотите, можете позвонить ему прямо сейчас; там есть телефон. Когда я пришла к нему узнать результаты анализа, он сказал, что с двумя стрелками полный порядок: как он выразился, они девственно чисты - понимайте как хотите. На третьей были обнаружены следы кураре; он сказал, что хотел бы оставить ее у себя для дополнительного обследования, и я не нашла причин для отказа. Я принесла назад два безопасных дротика. Вот они. Он даже прокипятил их и стерилизовал. - Голос Джудит наполнился усталостью и горечью. - Как ужасно сидеть и разговаривать о яде, зная, что Бендер умер от него! И Гай… Гай тоже мертв. Каждый раз, когда я вспоминаю о них, я начинаю сама сходить с ума. И если вы думаете, что Бендера убила я…
С нерешительным видом Мастерс взял один дротик, посмотрел на Джудит, положил дротик обратно на стол и с каким-то отчаянием посмотрел на копья на стене.
- Бессмыслица какая-то. Бессмыслица! Я не понимаю, как мог кто-нибудь убить мистера Бендера с помощью кураре, не говоря уже о вас. Откуда злоумышленник взял яд? Все восемь дротиков теперь у нас. Значит, их не использовали. - Мастерс обратился к Г. М.: - Сэр, вы все понимаете. Дротики не имеют отношения к убийству, как и яд с них. И что… теперь?
Г, М. увидел, что Джудит зачарованно смотрит на драгоценности на столе. Он что-то проворчал и придвинул их поближе к девушке.