- Ваш одноногий капитан Триветт, - заговорил он наконец. - Интересная личность. Каким образом он вписывается в картину, инспектор? Что он делал в доме в половине третьего в воскресенье?
- Он старый морской волк на покое, - объяснил Тамм. - Много лет живет по соседству с Хэттерами - купил дом, выйдя в отставку. Мы его проверили, не беспокойтесь. Триветт проплавал в море тридцать лет на своем грузовом судне, однажды во время шторма в Южной Атлантике его сбило волной, и он сломал ногу в двух местах. Первый помощник так скверно над ней поработал, что ее пришлось ампутировать.
- Но вы не ответили на мой вопрос, инспектор, - мягко напомнил Лейн. - Как он оказался в доме?
- Дайте мне шанс это сделать, - проворчал Тамм. - Прошу прошения. Я чувствовал себя великолепно, пока вы не напомнили мне об этой истории… Триветт постоянно бывал в доме Хэттеров. Говорят, он был единственным настоящим другом Йорка Хэттера - полагаю, двух стариков сближало одиночество. Насколько я понял, Триветт очень тяжело воспринял исчезновение и самоубийство Хэттера, но не прекратил свои визиты. Он очень привязался к Луизе Кэмпион - возможно, потому, что она так терпеливо сносит свои ужасные недуги, он ведь тоже остался без ноги…
- Вполне вероятно. Ощущение собственной физической неполноценности часто объединяет людей. Значит, славный капитан всего лишь ожидал случая выразить уважение Луизе Кэмпион?
- Вроде бы да. Он навещает ее каждый день. Они отлично ладят, и даже старая ведьма это одобряет - она только рада, что хоть кто-то уделяет внимание бедняжке, в отличие от остальных членов семьи. Триветт пришел около двух; миссис Арбакл сказала ему, что Луиза дремлет наверху, и он отправился в библиотеку ждать ее.
- Как же они общаются, инспектор? Ведь бедная женщина не может ни слышать, ни видеть, ни говорить.
- Они нашли какой-то способ. Ведь Луиза оглохла только в восемнадцать лет, и ее успели научить многому. Хотя Триветт в основном просто сидит и держит ее за руку. Она к нему тоже очень привязана.
- Да, трогательная история! Теперь, инспектор, насчет самого яда. Вы пытались отследить источник стрихнина?
Тамм печально усмехнулся:
- Пытались, но безуспешно. Дело в том, что Йорк Хэттер никогда не терял любви к химии - как я понимаю, в молодости он считался одним из крупных исследователей в этой области. Ему оборудовали лабораторию в его спальне, и он проводил там целые дни.
- Спасаясь от малоприятного окружения. Понятно. И стрихнин взяли в лаборатории?
Тамм пожал плечами:
- Думаю, да. Но и тут мы уперлись в стену. После исчезновения Хэттера старая леди держала лабораторию запертой, запретив всем входить туда. Нечто вроде монумента в память о муже. Она хотела сохранить лабораторию в том же состоянии, в каком ее покинул Хэттер, - особенно после того, когда два месяца назад обнаружили его труп. Единственный ключ от двери она хранила у себя, а на окнах там железные решетки. Ну, как только я услышал о лаборатории, то отправился туда и…
- Вы взяли ключ у миссис Хэттер?
- Да.
- И вы уверены, что она все время держала его при себе?
- Так она утверждает. Как бы то ни было, мы нашли таблетки стрихнина в пузырьке на одной из полок, поэтому решили, что яд взяли оттуда - легче бросить в эгног таблетку, чем возиться с порошком или жидкостью. Но как, черт возьми, преступник попал в лабораторию?
Лейн ответил не сразу. Он поманил к себе Фальстафа.
- Наполни кружки… Это риторический вопрос, инспектор. Окна с железными решетками - должно быть, Хэттер ревностно охранял свое убежище, - дверь заперта, а единственный ключ все время у миссис Хэттер. Хм… Не обязательно искать фантастическое объяснение. Существует такая вещь, как восковой отпечаток.
- Не воображайте, что мы об этом не подумали, - проворчал Тамм. - По-моему, мистер Лейн, есть три возможных объяснения. Первое: отравитель мог украсть стрихнин из лаборатории до исчезновения Йорка Хэттера, когда комната была открыта и доступна каждому, и сохранить яд до прошлого воскресенья…
- Изобретательно, - прокомментировал Лейн. - Продолжайте, инспектор.
- Второе: кто-то, как вы предполагаете, снял восковой отпечаток с замка, изготовил ключ, приобретя таким образом доступ в лабораторию, и заполучил яд перед попыткой убийства.
- Или задолго до того.
- И третье: яд добыли из другого источника. - Тамм взял у Фальстафа полную до краев кружку и жадно осушил ее. - Превосходно - я имею в виду пиво. Ну, мы сделали, что могли. Теория с ключом - мы навели справки во всех слесарных мастерских и скобяных лавках - пока ничего не дала. Мы продолжаем поиски внешнего источника, но тоже без успехов. Вот как обстоит дело сегодня.
Лейн задумчиво побарабанил по столу. "Русалка" опустела - они остались почти вдвоем.
- А вам приходило в голову, - заговорил он после паузы, - что эгног могли отравить прежде, чем миссис Арбакл принесла его в столовую?
- Матерь Божья, мистер Лейн, за кого вы меня принимаете? - возмутился инспектор. - Конечно, приходило. Мы обследовали кухню, но не нашли никаких следов стрихнина или отравителя. Правда, миссис Арбакл выходила на пару минут в буфетную. А служанка Вирджиния еще раньше выходила убрать в гостиной. Так что любой мог прокрасться в кухню и отравить напиток в их отсутствие.
- Начинаю понимать ваши затруднения, - печально улыбнулся Лейн. - Больше в доме Хэттеров никого не было?
- Насколько я знаю, ни души. Но входная дверь была не заперта, поэтому кто угодно мог проскользнуть в дом и выйти незаметно, О ежедневной порции эгнога в столовой в половине третьего знали все знакомые Хэттеров.
- Как я понял, в доме во время отравления не было одного обитателя - Эдгара Перри, воспитателя двоих детей Конрада Хэттера. Вы проверили его?
- Досконально. Воскресенье у Перри выходной день, и он, по его словам, утром отправился на длительную прогулку в Центральный парк, вернувшись в дом, когда я уже был там.
- Как он воспринял новость о попытке отравления?
- Казался удивленным и обеспокоенным. Не мог предложить никаких объяснений.
Улыбка исчезла с чеканного лица актера, а брови сдвинулись.
- Похоже, мы движемся в тумане. А мотив? Разгадка может скрываться там.
Инспектор Тамм застонал, как стонет сильный человек, когда его сила сталкивается с непреодолимым препятствием.
- У каждого из них мог быть мотив! Все Хэттеры - психи, кроме, может быть, поэтессы Барбары, но и она по-своему чокнулась на своих стихах. Понимаете, вся жизнь миссис Хэттер посвящена слепой и глухонемой дочке. Она сторожит ее, как тигрица-мать. Спит в той же комнате, практически кормит ее, помогает одеваться - одним словом, старается облегчить ей жизнь. Это единственная человеческая черта у старой ведьмы.
- И разумеется, другие дети ревнуют, - пробормотал Лейн. - Естественно. Они страстные, необузданные, их агрессивные инстинкты не сдерживают моральные соображения… Да, начинаю видеть возможности…
- Я вижу их уже неделю, - огрызнулся инспектор. - Внимание старой леди к Луизе так настойчиво, что остальные дети выходят из себя. Сомневаюсь, что дело в любви к дорогой мамочке, - скорее в гордости и упрямстве. К тому же не забывайте, что Луиза приходится им всего лишь единоутробной сестрой.
- Это вносит существенную разницу, - согласился Лейн.
- Это вносит все разницы в мире. Например, младшая, Джилл, вообще не желает иметь ничего общего с Луизой - заявляет, что ее присутствие создает в доме мрачную атмосферу и что друзья не желают к ней приходить, так как при виде Луизы им становится не по себе. Бедняжка ни в чем не виновата, но для Джилл это не имеет никакого значения. Эх, была бы она моей дочерью!.. - Тамм громко шлепнул себя по бедру. - Конрад ведет себя так же - постоянно пристает к матери, чтобы та отправила Луизу в какую-нибудь лечебницу, чтобы несчастная не путалась под ногами и не мешала им вести нормальную жизнь. - Инспектор усмехнулся. - Для этого субъекта нормальная жизнь - ящик контрабандного спиртного под столом и по девочке из мюзик-холла на каждом колене!
- А Барбара Хэттер?
- Она - другое дело. - Похоже, у инспектора Тамма развилась сильная привязанность к поэтессе. Он глотнул пива, облизнул губы и горячо отозвался на вопрошающий взгляд актера. - Барбара чудесная женщина, мистер Лейн! Вполне разумная. Если она и не любит глухонемую, то, по словам остальных, жалеет ее, пытается пробудить в ней интерес к жизни - короче говоря, ведет себя как настоящая женщина с сердцем в груди.
- Ваше сердце она, во всяком случае, завоевала. - Лейн поднялся. - Пошли, инспектор. Подышим воздухом.
Тамм встал, ослабил ремень и вышел вместе с актером на маленькую улочку. Они зашагали назад к садам. Лейн погрузился в раздумье, его глаза затуманились, а рот плотно сжался. Тамм молча шел рядом.
- Насколько я понимаю, Конрад и его жена не слишком ладят, - заговорил актер, опускаясь на скамейку. - Садитесь, инспектор.
Тамм повиновался, как человек, уставший думать.
- Живут как кошка с собакой. Марта Хэттер говорила мне, что собирается забрать детей из этого кошмарного дома, как только сможет. Я узнал кое-что интересное о ней от мисс Смит, сиделки Луизы. Пару недель назад Марта поцапалась со старой леди. Вроде бы миссис Хэттер шлепала детей, а Марта назвала ее злобной старой каргой и сказала, что желает ей смерти, - знаете, как ведут себя женщины, когда выходят из себя. Они едва в волосы друг другу не вцепились. Мисс Смит увела из комнаты мальчиков - оба перепугались до смерти… Марта кроткая, как овечка, но если ее разозлить… Мне жаль, что ей приходится жить в этой психушке. Я бы не хотел, чтобы мои дети росли в такой обстановке.
- А миссис Хэттер - состоятельная женщина, - пробормотал Лейн, словно не поняв смысла монолога Тамма. - Возможно, мотивом служат деньги… - Он становился мрачнее с каждой минутой.
Снова наступило молчание. В саду было прохладно; из деревушки доносились звуки смеха. Инспектор скрестил руки на груди, наблюдая за лицом актера. То, что он увидел, вероятно, разочаровало его, так как он проворчал:
- Ну, мистер Лейн, каков вердикт? Видите хоть немного света?
Друри Лейн вздохнул, печально улыбнулся и покачал головой:
- К сожалению, инспектор, я не сверхчеловек.
- Вы имеете в виду, что…
- Я имею в виду, что у меня нет никаких идей относительно того, кто отравил эгног. Нет даже перспективной теории. Для плодотворных гипотез недостаточно фактов.
Тамм помрачнел. Он ожидал и опасался подобного ответа.
- А какие-нибудь рекомендации?
Лейн пожал плечами:
- Только одно предупреждение. Отравитель всегда останется таковым. Несомненно, будет еще одно покушение на Луизу Кэмпион. Конечно, не сразу, а когда отравитель сочтет себя в безопасности…
- Мы сделаем все, чтобы это предотвратить, - не слишком уверенно заявил инспектор.
Старый актер неожиданно поднялся во весь рост, Тамм смотрел на него с удивлением. Лицо Лейна было бесстрастным - четкий признак того, что в его голове забрезжила идея.
- Как я понял, инспектор, доктор Мерриэм взял образец эгнога из лужи на линолеуме столовой?
Тамм кивнул, с любопытством глядя на актера.
- А медэксперт проанализировал образец?
- Ах, вы об этом! - Инспектор расслабился. - Да, доктор Шиллинг протестировал его в лаборатории.
- И представил рапорт о своем анализе?
- Что вас гложет? - удивился Тамм. - Тут нет ничего таинственного. Конечно, он доложил о результате.
- И сообщил, что в эгноге содержалась летальная доза яда?
Инспектор фыркнул.
- Летальная? По словам дока, в напитке было достаточно яда, чтобы прикончить целую дюжину женщин.
Обстановка разрядилась. Лицо Лейна приняло обычное приятное выражение, но Тамм увидел в серо-зеленых глазах легкое разочарование.
- Все, что я могу предложить в качестве скудной награды за ваше долгое путешествие, инспектор, - сказал мистер Друри Лейн, - это внимательно наблюдать за Безумными Хэттерами.
Сцена 2
СПАЛЬНЯ ЛУИЗЫ
Воскресенье, 5 июня, 10.00
Поначалу дело Хэттеров развивалось медленно. Преступления и события не следовали одно за другим, стуча роковым молотком. Но в самой этой медлительности ощущалось нечто неумолимое, как ход колесницы Джаггернаута.
Столь неторопливая эволюция казалась многозначительной, хотя тогда еще никто, включая мистера Друри Лейна, не приближался к истине. Исчезновение Йорка Хэттера в декабре, обнаружение его мертвого тела в феврале, попытка отравить слепую и глухонемую женщину в апреле, а потом, менее чем через два месяца, солнечным июньским воскресеньем…
Лейн, пребывающий в своем убежище над Гудзоном, забыл о деле Хэттеров и визите инспектора Тамма. Газеты постепенно утрачивали интерес к попытке отравления, покуда воспоминания об инциденте окончательно не исчезли с их страниц. Несмотря на добросовестные усилия инспектора, не было открыто абсолютно ничего указывающего на какую-либо конкретную персону, как на отравителя. Возбуждение спадало, и полиция расслабилась. Но вот наступило 5 июня.
Мистера Друри Лейна известили о случившемся по телефону. Он лежал на крыше замка, подставив солнцу нагое тело, когда старый Куоси, запыхавшись, поднялся по кривой лестнице башни.
- Звонит инспектор Тамм, мистер Друри! - проскрипел горбун. - Он… он…
Встревоженный актер быстро сел.
- В чем дело, Куоси?
- Он говорит, - пропыхтел старик, - будто что-то произошло в доме Хэттеров.
Лейн склонил вперед загорелое тело и приподнялся на корточки.
- Значит, это наконец случилось, - медленно произнес он. - Когда? Кто? Что сказал инспектор?
Куоси вытер вспотевший лоб.
- Он не сказал… Он орал в трубку. На меня еще никогда в жизни так не…
- Куоси! - Лейн встал. - Говори быстро!
- Да, мистер Друри. Он сказал, чтобы вы немедленно ехали в дом Хэттеров на Вашингтон-сквер. До вашего прибытия все оставят нетронутым.
Лейн уже спускался по лестнице.
Через два часа черный лимузин Лейна, ведомый усмехающимся молодым человеком, которого актер называл Дромио - он был верен привычке давать прислуге шекспировские имена, - лавировал среди транспорта на Пятой авеню. Когда они пересекли трамвайные рельсы на Восьмой улице, Лейн увидел большую толпу в парке на Вашингтон-сквер, разгоняемую полицией и препятствующую проезду через арку. Двое полицейских на мотоциклах остановили Дромио.
- Проезд запрещен! - крикнул один из них. - Разворачивайтесь и объезжайте площадь!
К ним подбежал толстый краснолицый сержант:
- Машина мистера Лейна? Инспектор Тамм велел пропустить вас. О'кей, ребята! Им разрешено проехать.
Дромио свернул за угол на Уэйверли-Плейс. Полицейские кордоны отсекали северную сторону площади между Пятой авеню и Макдугал-стрит. Аллеи парка с другой стороны улицы были набиты зеваками; репортеры и фотографы сновали туда-сюда, как муравьи. Повсюду виднелись полицейские и детективы в штатском.
Дромио остановил лимузин# перед трехэтажным старомодным домом из красного кирпича с плотно занавешенными окнами, фризом на крыше и высоким каменным крыльцом с железными перилами по обеим сторонам, оканчивающимися двумя чугунными львицами, позеленевшими от возраста. На крыльце толпились детективы. Широкая белая дверь была распахнута, открывая вид с тротуара на маленький вестибюль.
Лейн медленно вылез из лимузина. На нем были легкий парусиновый костюм, соломенная шляпа, белые туфли, а в руке он держал трость из ротанга. Посмотрев на крыльцо, актер вздохнул и начал подниматься по ступенькам. Какой-то мужчина высунулся из вестибюля:
- Мистер Лейн? Сюда, пожалуйста. Инспектор Тамм ждет вас.
Инспектор с мрачным багровым лицом встретил Лейна внутри. С обеих сторон широкого коридора виднелись закрытые двери. В центре находилась старомодная лестница орехового дерева, ведущая на верхние этажи. По контрасту с бурлящей улицей в доме было тихо, как в могиле. Не было видно никого, даже полицейских.
- Ну, - трагическим голосом заговорил инспектор Тамм, - это случилось. - Казалось, он не находит слов для более пространного комментария.
- Луиза Кэмпион? - спросил Лейн. Вопрос выглядел сугубо риторическим. Кто мог пострадать, кроме Луизы, на чью жизнь покушались два месяца тому назад?
- Нет, - буркнул инспектор.
Изумление Лейна было почти комичным.
- Не Луиза Кэмпион! - воскликнул он. - Тогда кто…
- Старая леди. Она убита.
Они смотрели друг на друга в холодном коридоре, испытывая полнейшее недоумение.
- Миссис Хэттер, - в третий раз повторил Лейн. - Это странно, инспектор. Как будто кто-то питает убийственные намерения в отношении всей семьи Хэттер, а не одного ее представителя.
Тамм нетерпеливо шагнул к лестнице.
- Вы так полагаете?
- Я всего лишь размышляю вслух, - отозвался Лейн. - Очевидно, вы со мной не согласны. - Они начали подниматься по ступенькам.
- Не то чтобы не согласен, - сказал инспектор. - Я просто не знаю, что думать.
- Яд?
- Нет. По крайней мере, не похоже. Но вы увидите сами.
Поднявшись, они остановились в длинном коридоре. С обеих сторон находились закрытые двери, и у каждой стоял полицейский.
- Это спальни, инспектор?
Тамм кивнул и двинулся вдоль деревянных перил лестничной площадки. Внезапно он застыл, напрягшись, и Лейн остановился вместе с ним. Один из полицейских, прислонившийся к двери в северо-западном углу коридора, ойкнул и пошатнулся, когда дверь позади него открылась.
Инспектор расслабился.
- Чертовы мальчишки! - проворчал он. - Хоган, неужели вы не можете проследить, чтобы эти отродья оставались в детской?
- Да, сэр, - пропыхтел Хоган.
Мальчик проскользнул между его мясистыми ногами и с гиканьем понесся по коридору. Хоган едва успел восстановить равновесие, как еще один, совсем маленький, мальчик повторил маневр брата и побежал следом за ним. Полицейский метнулся вперед, за ним с криком устремилась испуганная женщина:
- Джеки! Билли! Дети, вам же говорили, что вы не должны…
- Марта Хэттер? - прошептал Лейн. Женщина была хорошенькой, но ее красота увядала, а вокруг глаз виднелись морщинки. Тамм кивнул, мрачно наблюдая за суетой.
Хоган отважно сцепился с тринадцатилетним Джеки, который вопил и лягался. Марта Хэттер схватила младшего сына, а тот, следуя примеру брата, пинал Хогана в лодыжки. Все четверо участников битвы скрылись в детской, но, судя по крикам, доносящимся из-за двери, сражение всего лишь переместилось в пространстве.
- А это, - с горечью произнес инспектор Тамм, - образчик того, что творится в доме Безумных Хэттеров. Эти чертенята превратили нашу жизнь в нескончаемый ад… Ну, вот мы и пришли, мистер Лейн.