- Вы уверены, что это было без четверти одиннадцать?
- Да.
- Вы видели Вуда снова после его разговора с Эдамсом?
- Нет. В следующий раз я его увидел, когда его выудили из реки.
- Вы уверены в опознании?
- Я еще не закончил, - вмешался рулевой Эдамс. - Чарли сказал кое-что еще - что сегодня вечером отказался от сверхурочных рейсов, так как у него назначена встреча в Джерси.
- Вы это слышали, капитан Саттер?
- На сей раз чертов болтун прав, мистер. И это был Вуд - я видел его сотни раз.
- Вы сказали, Эдамс, что Вуд отказался от сверхурочных рейсов. У него было в привычке задерживаться на работе?
- Нет. Но иногда, когда Чарли не сильно уставал, особенно летом, он оставался на пару лишних поездок.
- Это все, спасибо.
Двое мужчин повернулись, но тут же остановились, услышав властные нотки в голосе Друри Лейна.
- Одну минуту, мистер Бруно. Могу я задать вопрос этим людям?
- Разумеется. Сколько угодно, мистер Лейн.
- Благодарю вас. Мистер Эдамс, капитан Саттер. - Оба речника уставились с открытым ртом на странную фигуру в плаще с капюшоном, черной шляпе и толстой тростью. - Кто-нибудь из вас видел, как Вуд покинул тот участок верхней палубы, где он стоял, разговаривая с вами?
- Я видел, - быстро ответил Эдамс. - По сигналу я начал отводить паром от причала. Вуд помахал рукой и отошел под навес верхней палубы.
- Верно, - прогудел капитан Саттер.
- Насколько большой участок верхней палубы, джентльмены, виден вам ночью из рубки даже при включенных огнях?
Капитан Саттер снова сплюнул.
- Не очень большой. Под навесом палубы нам ничего не видно. А ночью в тумане можно разглядеть что-то только там, куда падает свет из рубки. Она построена веером.
- Больше вы ничего не видели и не слышали от без четверти десять и до без двадцати двенадцать, что могло бы свидетельствовать о присутствии на верхней палубе людей?
- А вы когда-нибудь пробовали вести судно через реку в туманную ночь? - проворчал капитан. - Уверяю вас, мистер, в такое время следишь только за тем, как бы с кем-нибудь не столкнуться.
- Отлично. - Друри Лейн шагнул назад.
Бруно, сдвинув брови, кивком отпустил речников. Потом он влез на скамью и крикнул:
- Теперь я хочу, чтобы все, кто видел, как тело упало с верхней палубы, подошли сюда!
Шесть человек посмотрели друг на друга, потом неуверенно пересекли зал и остановились под недружелюбным взглядом Бруно, а потом, словно по команде, заговорили одновременно.
- По очереди! - крикнул Бруно, спрыгивая со скамьи. - Вы, - обратился он к маленькому светловолосому человечку в круглой шляпе, похожей на головной убор священника, и черном галстуке. - Как ваше имя?
- Аугуст Хофмайер, сэр, - нервно отозвался человечек. Его одежда выглядела убогой и грязной. - Я печатник, возвращаюсь домой с работы.
- Печатник и возвращаетесь домой с работы, - повторил Бруно. - Скажите, Хофмайер, вы видели, как тело упало с верхней палубы, когда паром подходил к причалу?
- Да, сэр.
- Где вы тогда находились?
- Сидел в салоне около окна, - ответил немец, облизывая полные губы. - Когда паром начал протискиваться между этими большими штуками…
- Сваями?
- Да, сваями… я увидел, как что-то большое и черное пролетело сверху мимо окон, даже заметил лицо, но черты разглядеть не успел. Его сразу же раздавило - я услышал хруст… - Хофмайер вытер каплю пота с дрожащей верхней губы. - Это случилось так внезапно…
- Это все, что вы видели?
- Да, сэр. Я начал кричать: "Человек за бортом!" Другие люди, очевидно, тоже это видели, потому что также стали кричать…
- Это все, Хофмайер. - Маленький человечек отошел с явным облегчением. - Все видели то же самое?
Остальные хором выразили согласие.
- Кто-нибудь видел что-то еще - может быть, разглядели лицо, когда тело пролетало мимо?
Ответа не последовало. Пассажиры с сомнением смотрели друг на друга.
- Хорошо. Джонас, запишите их имена, адреса и род занятий.
Детектив начал опрашивать шестерых пассажиров. Хофмайер первым назвал свой адрес и скрылся в толпе. Вторым был маленький итальянец в черной грязной одежде - Джузеппе Сальваторе, паромный чистильщик обуви, который сидел лицом к окнам, обслуживая клиента. За ним последовала неряшливого вида пожилая ирландка, миссис Марта Уилсон, возвращающаяся, по ее словам, из офисного здания на Таймс-сквер, где работала уборщицей. Она сидела рядом с Хофмайером и видела то же, что и он. Четвертым был крупный мужчина в щегольском клетчатом костюме по имени Генри Никсон - коммивояжер, торгующий дешевыми ювелирными изделиями; он сказал, что шел через салон, когда тело пролетало мимо окна. Последними оказались две девушки, Мей Кохен и Рут Тобайас, возвращающиеся домой в Нью-Джерси с Бродвея, где смотрели "классное шоу", - они как раз поднялись с сидений рядом с Хофмайером и миссис Уилсон, когда падало тело.
Никто из шестерых пассажиров не видел во время поездки рыжеволосого мужчину в униформе кондуктора. Все утверждали, что сели на паром в половине двенадцатого на нью-йоркской пристани и не поднимались на верхнюю палубу. Миссис Уилсон заявила, что никогда этого не делала - поездка слишком короткая, - тем более в такую скверную погоду.
Бруно велел проводить шестерых пассажиров к толпе с другой стороны зала и последовал за ними, чтобы кратко расспросить остальных. Он не узнал ничего нового. Никто из пассажиров не видел рыжеволосого кондуктора и не поднимался на верхнюю палубу. Все сели на паром в половине двенадцатого на нью-йоркском береге.
* * *
Когда Бруно, Лейн и де Витт снова поднялись в кабинет начальника станции, они застали там инспектора Тамма, сидящего на стуле в окружении подчиненных. Инспектор с раздражением поглядывал на останки Чарлза Вуда. При виде Бруно и остальных Тамм вскочил на ноги, бросил сердитый взгляд на де Витта, открыл рот, собираясь заговорить, но закрыл его снова и начал ходить взад-вперед, заложив руки за спину.
- Я бы хотел поговорить с вами наедине, Бруно, - сказал он.
Ноздри окружного прокурора дрогнули, он подошел к Тамму, и мужчины стали переговариваться шепотом. Время от времени Бруно оглядывался на де Витта. Потом он кивнул и отошел к столу.
Некрасивая физиономия Тамма приобрела свирепое выражение, когда он атаковал де Витта:
- Когда вы сели на борт "Мохока" этим вечером? Каким рейсом вы воспользовались?
Де Витт выпрямился во весь более чем скромный рост, его усы ощетинились.
- Прежде чем я отвечу, инспектор, не будете ли вы так любезны сообщить, какое имеете право спрашивать о моих передвижениях?
- Пожалуйста, не осложняйте ваше положение, мистер де Витт, - странным тоном произнес окружной прокурор.
Взгляд де Витта устремился на лицо Друри Лейна. Но актер не проявлял никаких признаков поощрения или неодобрения. Пожав плечами, де Витт снова повернулся к Тамму:
- Я сел на паром в половине двенадцатого.
- В половине двенадцатого? А почему вы возвращаетесь домой так поздно?
- Я провел весь вечер в Биржевом клубе. Я уже говорил вам это, когда мы встретились на пароме.
- Верно. - Тамм вставил в рот сигарету. - Во время десятиминутного переезда "Мохока" через реку вы поднимались на верхнюю палубу?
Де Витт закусил губу:
- Снова подозрения, инспектор? Нет.
- Вы видели во время переезда кондуктора Чарлза Вуда?
- Нет.
- А вы бы узнали его, если бы увидели?
- Думаю, да. Я много раз видел его в трамвае. Кроме того, он запечатлелся в моей памяти во время расследования убийства Лонгстрита. Но уверяю вас, что я не видел его сегодня вечером.
Тамм достал из кармана коробок спичек, достал одну и зажег сигарету:
- Вы когда-нибудь говорили с Вудом, когда видели его в трамвае?
- Мой дорогой инспектор! - Вопрос, казалось, позабавил де Витта.
- Да или нет?
- Конечно нет.
- Итак, вы знали его в лицо, никогда с ним не говорили и не видели его сегодня вечером… Когда я не так давно ступил на паром, вы собирались сойти на причал. Вы знали, что произошел несчастный случай. Неужели вам не хотелось задержаться и узнать, что случилось?
Улыбка исчезла с губ де Витта.
- Нет. Я устал и торопился домой.
- Устали и торопились домой… - повторил Тамм. - Веская причина. Вы курите?
- Курю? - сердито переспросил де Витт и повернулся к окружному прокурору. - Это ребячество, мистер Бруно! Неужели я обязан подвергаться этому нелепому допросу?
- Пожалуйста, отвечайте, - холодно сказал Бруно.
Де Витт снова посмотрел на Друри Лейна, впрочем с тем же результатом.
- Да, - нехотя сказал он. В его глазах под полуопущенными веками мелькнул испуг.
- Сигареты?
- Нет. Сигары.
- Они у вас при себе?
Де Витт молча полез в нагрудный карман пиджака, достал дорогой кожаный портсигар с золотыми инициалами и протянул его инспектору. Тамм вытянул одну из трех сигар и обследовал ее. На сигаре была золотая лента с надписью: "Дж. О. де В.".
- Индивидуальный заказ, де Витт?
- Да. Сигары изготавливает специально для меня Уэнгас в Гаване.
- И ленты тоже?
- Конечно!
- Уэнгас надевает ленты на сигары? - допытывался Тамм.
- Что за нелепые мысли таятся у вас в голове, инспектор? - огрызнулся де Витт. - Да, Уэнгас надевает ленты на сигары, упаковывает их, отправляет мне по морю и так далее. Ну и что из этого?
Не ответив, инспектор Тамм вернул сигару в портсигар и положил его в один из своих бездонных карманов. Лицо де Витта вытянулось при столь вольном обращении с его имуществом, но он ничего не сказал.
- Еще один вопрос, де Витт, - дружелюбно заговорил инспектор. - Вы когда-нибудь предлагали кондуктору Вуду одну из этих сигар - в трамвае или еще где-нибудь?
- Теперь я понимаю, - медленно произнес де Витт. Никто не отозвался. Тамм с погасшей сигаретой во рту наблюдал за брокером тигриным взглядом. - Вы ведете ловкую игру и наконец поставили мне мат, а, инспектор? Нет, я никогда не предлагал кондуктору Вуду одну из этих сигар ни в трамвае, ни еще где-нибудь.
- Превосходно, де Витт, - ухмыльнулся Тамм. - Потому что я нашел одну из ваших изготовленных по особому заказу сигар с инициалами на ленте в жилетном кармане мертвеца!
Де Витт с горечью кивнул, словно предвидел это заявление.
- Насколько я понимаю, - осведомился он, - меня арестуют по обвинению в убийстве этого человека? - Брокер засмеялся стариковским смехом, похожим на кашель. - Полагаю, мне это не снится? Одна из моих сигар в кармане убитого! - Он опустился на ближайший стул.
- Никто не говорит об аресте, мистер де Витт, - официальным тоном начал Бруно.
В этот момент у двери появилась группа людей, возглавляемая мужчиной в форме капитана полиции. Бруно умолк и вопросительно посмотрел на офицера. Тот кивнул и отошел.
- Входите, ребята, - дружелюбно пригласил Тамм.
Вновь прибывшие медленно вошли в комнату. Один из них был ирландец-вагоновожатый Патрик Гиннес, который вел трамвай, в котором убили Лонгстрита. За ним последовал худощавый, убого одетый старик в фуражке с козырьком, назвавшийся Питером Хиксом, паромщиком на нью-йоркской пристани. Третьим был загорелый трамвайный инспектор, чей пост, по его словам, находился в конце маршрута, снаружи паромного терминала, возле Сорок второй улицы.
После них вошли несколько детективов, в том числе лейтенант Пибоди, за которым маячили широкие плечи сержанта Даффи. Глаза всех устремились на мертвое тело, лежащее на брезенте.
Бросив взгляд на останки Вуда, Гиннес судорожно глотнул и отвернулся. Казалось, его вот-вот стошнит.
- Можете опознать этого человека, Гиннес? - спросил Бруно.
- Боже, посмотрите на его голову… - пробормотал вагоновожатый. - Да, это Чарли Вуд.
- Вы уверены?
Гиннес указал дрожащим пальцем на левую ногу трупа. Брюки были смяты и разорваны бортом парома и сваями. Левая нога, за исключением носка и ботинка, была обнажена полностью. На икре виднелся длинный шрам, исчезающий под носком и имеющий причудливую изогнутую форму.
- Я видел этот шрам много раз, - хрипло сказал Гиннес. - Чарли показал его мне, когда начал работать в трамвае, еще до того, как мы оба перешли на этот маршрут. Он говорил, что шрам остался после несчастного случая много лет назад.
Тамм опустил носок, обнажив шрам полностью. Он начинался чуть выше лодыжки и тянулся почти до колена, изгибаясь на икре.
- Вы уверены, что видели именно этот шрам? - спросил инспектор.
- Да.
- О'кей, Гиннес. - Тамм поднялся, стряхивая пыль с колен. - Теперь вы, Хикс. Вы можете что-нибудь сообщить о передвижениях Вуда сегодня вечером?
Жилистый старый паромщик кивнул:
- Да, капитан. Я хорошо знал Чарли - он пользовался паромом почти каждый вечер и всегда говорил со мной. Этим вечером, около половины одиннадцатого, Чарли пришел в терминал, и мы, как всегда, поболтали. Теперь мне кажется, что он немного нервничал.
- Вы уверены, что это было в половине одиннадцатого?
- Конечно, уверен. Я должен следить за временем, чтобы паромы ходили по расписанию.
- О чем вы говорили?
- Ну-у… - Хикс чмокнул губами, - при нем был саквояж, поэтому я спросил его, провел ли он прошлую ночь в городе, - понимаете, иногда Чарли остается в городе на ночь и берет с собой чистую одежду. Но он ответил, что нет, - просто купил сегодня в свободное время подержанный саквояж, так как у старого сломалась ручка.
- Что это был за саквояж? - осведомился Тамм.
- Что за саквояж? - Хикс поджал губы. - Самый обыкновенный, капитан. Дешевый черный саквояж, который где угодно можно купить за доллар.
Тамм повернулся к лейтенанту Пибоди:
- Проверьте, есть ли у кого-то из пассажиров внизу в зале ожидания саквояж, похожий на описанный Хиксом. И начните искать его на "Мохоке" - на верхней палубе, в рубке и так далее. Сверху донизу. Потом пошлите ребят в полицейском катере поискать в воде - может, он упал или его бросили за борт.
Пибоди вышел. Тамм снова повернулся к Хиксу, но, прежде чем он успел заговорить, Друри Лейн вежливо произнес:
- Прошу прощения, инспектор… Хикс, когда вы болтали с Вудом, он, случайно, не курил сигару?
Хикс выпучил глаза, глядя на причудливую фигуру актера, но ответил достаточно быстро:
- Курил. Я даже попросил у него одну - мне нравятся "Кремо". Чарли начал рыться в карманах…
- В том числе в жилетном кармане, Хикс? - спросил Лейн.
- Да, и в жилетном, а потом сказал: "Нет, Пит, очевидно, я курю последнюю".
- Толковый вопрос, мистер Лейн, - ворчливо признал Тамм. - Вы уверены, Хикс, что это была "Кремо" и что у него больше не было сигар?
- Но я же только что ответил этому джентльмену, капитан… - хнычущим голосом отозвался Хикс.
Де Витт неподвижно сидел на своем стуле, словно превратившись в камень. По его влажным, налитым кровью глазам было трудно судить, слышал ли он обмен вопросами и ответами.
- Гиннес, - обратился Тамм к вагоновожатому, - у Вуда был этот саквояж, когда он отработал последний рейс сегодня вечером?
- Да, сэр, - ответил Гиннес. - Как сказал Хикс. Чарли закончил смену в половине одиннадцатого и возил саквояж с собой в трамвае весь день.
- Вы знаете, где жил Вуд?
- В меблированных комнатах здесь, в Уихокене, - дом 2075 на бульваре.
- У него были родственники?
- Не думаю. Во всяком случае, он не был женат и, насколько помню, никогда не упоминал о родственниках.
- Я вспомнил еще кое-что, капитан, - вмешался паромщик Хикс. - Когда мы с Чарли разговаривали, он внезапно указал на старикашку, который вылез из такси весь закутанный, подошел к кассе, купил билет на паром и проскользнул в зал ожидания, будто не хотел, чтобы его видели. Чарли сказал, что это Джон де Витт - брокер, который замешан в убийстве в его трамвае.
- Что?? - рявкнул Тамм. - И вы говорите, это было около половины одиннадцатого? - Он сердито посмотрел на де Витта, который выглядел проснувшимся и склонился вперед, вцепившись в края сиденья стула. - Продолжайте, Хикс!
- Ну, - протянул паромщик, - Чарли вроде бы занервничал, когда увидел этого де Витта…
- А де Витт видел Вуда?
- Нет. Он все время сидел в углу.
- Это все?
- Ну, когда без двадцати одиннадцать подошел паром, мне надо было идти работать. Я видел, как де Витт прошел через ворота, а Чарли попрощался и пошел следом.
- Вы уверены, что это был паром, отходивший без четверти одиннадцать?
- Тьфу! - с отвращением плюнул Хикс. - Я вам это уже сто раз повторял.
- Отойдите-ка в сторонку, Хикс. - Тамм отодвинул паромщика и уставился на брокера, который нервно теребил пиджак. - Де Витт! Посмотрите на меня! - Де Витт медленно поднял голову - страдание в его глазах удивило даже инспектора. - Хикс, на этого человека указал вам Вуд?
Хикс вытянул тощую шею, внимательно изучая де Витта рыбьими глазками.
- Да, - ответил он наконец. - Это он. Могу поклясться, капитан.
- Отлично. Хикс, Гиннес и вы - трамвайный инспектор, не так ли? - спускайтесь вниз и ждите меня там.
Трое мужчин нехотя вышли из комнаты. Лейн неожиданно сел, опираясь на трость и устремив меланхоличный взгляд на изможденное лицо брокера. В хрустальных глубинах этих меланхоличных глаз виднелась легкая озадаченность.
- А теперь, мистер Джон де Витт, - проворчал Тамм, нависая над маленьким человечком, - полагаю, вы объясните нам, каким образом вас видели садившимся на паром в 22.45, когда вы только что заявили, что воспользовались паромом в 23.30?
Бруно шагнул вперед - его лицо было серьезным.
- Прежде чем вы ответите, мистер де Витт, мой долг предупредить вас, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас. Стенографист фиксирует каждое слово. Вы не обязаны отвечать, если не хотите.
Де Витт судорожно глотнул, провел пальцем под воротником и сделал жалкую попытку улыбнуться.
- Печальные последствия флирта с правдой… - пробормотал он, выпрямляясь. - Да, джентльмены, я солгал. Я сел на паром в 22.45.
- Запишите это, Джонас! - крикнул Тамм. - Почему вы солгали, де Витт?
- Вынужден отказаться это объяснить. У меня была назначена встреча кое с кем на пароме, отплывающем без четверти одиннадцать, но дело было сугубо личным и не имело никакого отношения к этому ужасному преступлению.
- Если у вас была встреча на том пароме, какого черта вы задержались до без двадцати двенадцать?
- Пожалуйста, инспектор, следите за своим языком, - сказал де Витт. - Я не привык к подобному обращению, и, если вы будете продолжать в том же духе, я не скажу ни слова.
Тамм пробормотал ругательство, но, поймав быстрый взгляд Бруно, продолжал менее воинственным тоном:
- Ладно. Почему вы задержались?
- Так-то лучше, - промолвил де Витт. - Потому что человек, которого я ждал, не появился в условленное время. Я оставался на пароме четыре рейса, но без двадцати двенадцать решил ехать домой.
- И вы рассчитываете, что мы этому поверим? - фыркнул Тамм. - Кого вы ждали?