- Анс, - остановил шефа Одем. - Нет, мистер Квин, мы этого не знаем. А вы?
- Я знаю.
- Ну так что это за вмятины? - осведомился Ньюби.
- Следы зубов.
- Зубов? - Прокурор, Джоан и Роджер выглядели удивленными.
- Может, да, а может, и нет, - медленно произнес Ньюби, - но признаю, что о зубах мы не подумали. Но даже если это зубы, то их было только два…
- Четыре, - поправил Эллери. - Два верхних и два нижних, которые оставили аналогичные отпечатки на другой стороне рукоятки. Более того, я уверен, что это передние зубы.
- Допустим. Но они могли оставить только отпечатки краев, а этого явно недостаточно для позитивной идентификации.
- Возможно, вы правы, - согласился Эллери. - Но они могут послужить негативным доказательством.
- В каком смысле?
- Предположим, я смогу продемонстрировать, что передние зубы Джоан Траслоу или любая пара соприкасающихся зубов - верхних и нижних - не могли оставить эти следы? Уверяю вас, я не знаю, так ли это в действительности. Единственные зубы, с которыми я до сих пор экспериментировал, были мои собственные. Я объяснил Джоан, на какой риск она идет, тем не менее она согласилась на этот тест.
- Это так, мисс Траслоу? - осведомился прокурор.
Джоан кивнула. Она сидела, вцепившись в поперечины сиденья стула. Что касается Роджера, то он забаррикадировался фантастической комбинацией рук и ног.
- В таком случае приступайте, мистер Квин, - сказал Одем.
- Сначала давайте убедимся, что мы согласны друг с другом относительно значения отпечатков зубов. Вчера вечером Роджер сказал нам, что положим нож с недавно обмотанной изоляционной лентой рукояткой в сундук с инструментами, стоявший за кулисами, только перед самым концом первого акта. Когда вы клали нож в сундук, Роджер, на ленте были эти следы?
- Я уже говорил, что не видел их, - коротко отозвался Роджер.
- Моя ошибка. Взгляните на них сейчас.
Роджер распутал "баррикаду" и посмотрел на нож:
- Не понимаю, как они могли там появиться. Нож был у меня, пока я не положил его в сундук, а у меня нет привычки грызть рукоятки ножей. - Он отошел к Джоан и забаррикадировался снова.
- А что еще, по-вашему, мог сказать Фаулер? - усмехнулся Ньюби.
Джоан вовремя схватила Роджера за руку.
- Ну, если вы не верите Роджеру, - сказал Эллери, - вспомните показания Арча Даллмена. Вчера вечером он заявил, что видел нож в сундуке, как только опустился занавес - фактически когда Бенедикт ушел со сцены, - и тогда, по его словам, на ленте не было никаких вмятин. Разве Даллмен не говорил вам это, шеф?
Ньюби закусил губу.
- Таким образом, кто-то прикусил ленту после того, как Бенедикт вошел в свою уборную, и до того, как мы обнаружили его умирающим. Иными словами, в период убийства. - Эллери начал разворачивать свой пакет. - Единственный, кто, как нам твердо известно, прикасался к ножу в этот отрезок времени, был убийца. Напрашивается логический вывод, что следы оставлены его зубами.
Зубы шефа Ньюби были плотно сжаты.
- Продолжайте, мистер Квин, - сказал Одем.
Эллери достал из пакета моток новой черной изоляционной ленты и большой охотничий нож. Сняв целлофановую обертку с ленты, он передал ее и нож Роджеру.
- Вы обматывали лентой рукоятку орудия убийства, Родж. Проделайте то же с этим ножом.
Роджер принялся за работу.
- А тем временем, Джоан, я бы хотел, чтобы вы взглянули на оригинал.
Джоан встала и подошла к Ньюби. Она выглядела спокойнее, чем шеф.
У нее действительно талант, подумал Эллери.
- Обратите внимание на точное положение следов относительно края рукоятки.
- Они находятся примерно в одной восьмой дюйма от края.
- Правильно. О, благодарю вас. - Эллери взял новый нож у Роджера и вручил его Джоан. - Я хочу, чтобы вы сделали два укуса. Сначала передними зубами в одной восьмой дюйма от края, как на другом ноже. - Он посмотрел на девушку. - Начинайте.
Но Джоан стояла неподвижно.
- Момент истины, а, Джоан? - улыбнулся Эллери. - Тогда попробуйте такой метод. Вообразите себя пиратом, берущим на абордаж испанский галеон с ножом в зубах, как подобает любому уважающему себя флибустьеру.
Джоан набрала воздуха в легкие, вложила рукоятку в рот и крепко прикусила ее. Эллери сразу же взял у нее нож и обследовал отпечатки.
- Превосходно! А теперь, Джоан, сделайте второй укус - подальше от первого, чтобы они не совпадали. Но теперь используйте все зубы.
Когда Джоан вернула нож, Эллери подбежал к окну.
- Могу я взять другой нож, шеф? - попросил он, изучая отпечатки через лупу. Побледневший Ньюби принес орудие убийства. Одем следовал за ним по пятам.
Джоан и Роджер оставались на месте.
- Смотрите сами.
Шеф полиции прищурился, сравнивая отпечатки, потом отошел к столу за прозрачной линейкой и начал производить тщательные измерения. Обследовав верхние стороны рукояток, он перевернул ножи и проделал то же с нижними сторонами.
- Думаю, мистер Одем, - сказал наконец Ньюби, - вам лучше убедиться самому. - Его голос звучал глухо.
Прокурор взял ножи и лупу. Когда он поднял голову, в его серых глазах поблескивал гнев.
- Никакие отпечатки соприкасающихся зубов - ни передних, ни при полном прикусе - не совпадают с отпечатками на орудии убийства. На первый взгляд они кажутся похожими, но ширина вмятин и расстояние между ними совсем другие. Вам следует поблагодарить мистера Квина, мисс Траслоу. И нам тоже, Анс. С вами я поговорю позже.
Когда Одем удалился, самообладание покинуло Джоан. Она с плачем бросилась в объятия Роджера.
Эллери повернулся к окну, ожидая вспышки со стороны Ньюби. К его удивлению, ничего подобного не произошло. Повернувшись назад, он увидел, что маленький шеф полиции сидит за своим столом, закинув на него ноги, и выглядит отнюдь не грозно.
- Поделом мне, Квин, - печально промолвил Ньюби. - Я бросил все яйца в одну корзину, и в результате…
Эллери усмехнулся:
- Со мной такой омлет бывал не раз - как и со всяким в нашем деле.
Ньюби поднялся.
- Ну и что теперь? Бенедикт ткнул пальцем в эту девушку, вы этот палец убрали, а я в еще худшем положении, чем был в самом начале пути. Видите вы здесь хоть какой-то смысл, Квин?
- До определенной степени.
- До какой именно?
Эллери спрятал свою лупу.
- Теперь я знаю, кто убил Бенедикта и почему, если вам это поможет.
- С удовольствием оценил бы ваше чувство юмора, приятель, - вздохнул Ньюби, - но я не в том настроении.
- Но я не шучу, шеф. Беда в том, что у меня ни крошки доказательств. - Эллери почесал нос. - Хотя есть одна идея, и если она сработает…
Сцена 3
На следующее утро "Райтсвиллский архив" вышел со статьей под заголовком:
"РАЙТСВИЛЛСКАЯ ДЕВУШКА НЕВИНОВНА В УБИЙСТВЕ!
Как сообщил "Архиву" надежный источник, вчера Эллери Квин доказал невиновность Джоан Траслоу из райтсвиллской театральной труппы в убийстве Фостера Бенедикта.
Мисс Траслоу, подозреваемая шефом Анселмом Ньюби в сенсационном убийстве звезды Бродвея, была очищена от подозрений нью-йоркским детективом во время драматического эпизода в полицейском участке. Секретная демонстрация имела место в присутствии шефа Ньюби и прокурора округа Райт Лорена Одема. Точная природа теста неизвестна, но в нем участвовал нож, которым убили Бенедикта.
Шеф Ньюби не подтверждает и не отрицает информацию "Архива".
"Мисс Траслоу не является подозреваемой, - заявил он нашему корреспонденту. - Но мы не удовлетворены некоторыми ее показаниями, и вскоре ее будут допрашивать снова".
На вопрос, имеет ли он в виду слухи, распространявшиеся вокруг полицейского управления вчера вечером, шеф Ньюби ответил, что мисс Траслоу считают утаивающей сведения, важные для раскрытия убийства.
Ко времени сдачи номера в печать репортеры не могли отыскать мисс Траслоу. Говорят, что она прячется где-то в городе.
С прокурором Одемом связаться не удалось".
Обозначение "Эксклюзивный материал", появившееся в эти дни в некоторых газетах, было вполне понятной похвальбой. Репортеры столичных изданий наводнили Райтсвилл при первых же известиях об убийстве Бенедикта, и в городе кипела битва за новости. Сообщение "Архива" едва не сокрушило планы Скатни Блуфилда затеять личную войну с райтсвиллскими обывателями.
Утром Скатни собрал всю труппу в театре, но здание окружила пресса. Побагровевший от крика Скатни обратился в полицию за подкреплением.
Спустя пятнадцать минут шеф Ньюби изложил условия перемирия:
- Вам дается один час на интервью с труппой мистера Блуфилда. После этого никто не должен входить в театр без подписанного мной пропуска.
Но репортеры удалились с поля битвы менее чем через полчаса. Одна из двух главных их целей отсутствовала: Эллери рано утром ускользнул из "Холлиса" и исчез. Другая цель, Джоан, появившаяся в театре вместе с Роджером, отказалась от интервью. На все вопросы относительно "сведений, важных для раскрытия убийства", которые она якобы утаивала, Джоан испуганно качала головой и повторяла, что ей нечего сказать. Не открыла она и своего убежища. Роджер и вовсе не реагировал на вопросы, а потом вошел в театр вместе с Джоан, и пресса отступила, чтобы стать лагерем в барах Хай-Виллидж.
Шеф Ньюби поставил полицейских у служебного входа, запасных выходов и в вестибюле, после чего удалился в неизвестном направлении.
Поэтому труппа приветствовала вступительные слова Скатни Блуфилда:
- Наконец-то мы одни!
Они собрались на освещенной сцене. Скатни вскочил на стул.
- Вам всем будет приятно услышать, что мы продолжим спектакль "Смерть Дон Жуана". - Он поднял маленькую руку, призывая к молчанию. - При всем уважении к покойному Фостеру Бенедикту должен заметить, что он постарался превратить нашу постановку в фарс. Мы же будем все делать как следует.
- Но, мистер Блуфилд, у нас нет Дон Жуана, - возразил кто-то.
Скатни продемонстрировал зубы в ухмылке.
- Будет, и притом превосходный. Я не назову его имени, так как еще не завершил все деловые приготовления. Он присоединится к нам послезавтра. Большую часть вчерашнего дня я провел делая сокращения и изменения в тексте, особенно первого акта, где, как мне кажется, нам грозила несоответствующая реакция публики. Сегодня и завтра мы отрепетируем изменения и будем в хорошей форме к приезду нового Дон Жуана. А тем временем мистер Мэнсон любезно согласился пройти с нами эту роль. Кому-нибудь нужен карандаш?
Все с облегчением взялись за работу. День проходил быстро. Дважды приносили сандвичи и кофе. Единственная заминка произошла, когда фотограф из таблоида попытался проникнуть в театр, перебросив импровизированный трап через переулок между окном соседнего здания и крышей театра. Но его перехватили, а на крышу отправили еще одного полицейского.
Было почти десять вечера, когда Скатни прекратил работу.
Труппа начала расходиться.
- Пожалуйста, останьтесь, мисс Траслоу! - послышался голос шефа Ньюби.
Джоан остановилась.
- Я не хотел вмешиваться в рабочий день мистера Блуфилда, но сейчас, мисс Траслоу, у нас с вами состоится старомодный разговор по душам. Займет он пять минут или всю ночь, зависит от вас. Думаю, вы знаете, о чем я собираюсь говорить.
Джоан ухватилась за спинку стула:
- Мне нечего вам сказать! Почему вы не оставите меня в покое?
- Она же с ног валится, шеф! - запротестовал Роджер. - Неужели это не может подождать?
- Больше не может, - спокойно ответил Ньюби. - Оставайтесь на месте, мисс Траслоу, пока я не избавлюсь от репортеров снаружи. Пока что я не хочу, чтобы газеты об этом пронюхали. Я вернусь, когда очищу улицу.
Зал опустел. Свет начал гаснуть. Только один прожектор продолжал гореть. Джоан ежилась в его ярком луче.
- Роджер, я не знаю, что делать…
- Знаешь, Джоани, - мягко ответил Роджер.
- Он не отстанет от меня, пока…
- Пока что? Пока ты не расскажешь ему то, что скрываешь? - Роджер откинул светлую влажную прядь волос со лба девушки. - Я знаю, что ты что-то скрываешь, дорогая, - знал это раньше, чем Ньюби. Что это? Неужели ты не можешь рассказать даже мне? Он все равно вытянет это из тебя.
- Родж, я боюсь…
- Вот почему я хочу, чтобы ты разделила это со мной, малышка. Ведь я люблю тебя, Джоан. Какой от меня толк, если я не буду разделять твои беды, дорогая?
- Родж…
- Расскажи мне все.
Джоан судорожно глотнула и нервно огляделась. Мертвая тишина в зале, казалось, ободрила ее.
- Хорошо, Родж… В тот вечер, во время антракта, когда я была в моей уборной, обиженная тем, что Фостер не помнит меня…
- Да?
- Я решила спуститься в его уборную и… О, Родж, я не знаю, почему я это захотела! Может быть, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю…
- Не тяни, - поторопил ее Роджер. - Причина не имеет значения! Что произошло?
- Я собиралась шагнуть на лестницу с площадки, когда услышала, как внизу открылась дверь уборной Фостера, и… увидела его.
- Убийцу?! - воскликнул Роджер. Джоан кивнула, дрожа всем телом:
- Я увидела, как он выскользнул… и исчез.
- Ты его узнала?
- Да.
- Господи, Джоан, почему же ты не сообщила Ньюби?
- Потому что он обвинил бы меня в том, что я это выдумала. Тогда шеф был уверен, что Фостера убила я.
- Но теперь он знает, что это не ты!
- Я боюсь, Роджер…
- Что убийца Бенедикта нападет на тебя? У него не будет шанса! - Роджер приподнял ее подбородок. - Ты закончишь этот кошмар прямо сейчас. Я только сниму рабочую одежду, а ты выйдешь на улицу и расскажешь Ньюби, кто убил Бенедикта. Чем больше репортеров это услышат, тем лучше. Подожди меня, Джоани. Я только сбегаю в бутафорскую и вернусь.
Роджер скрылся в темноте. Его шаги смолкли.
Джоан осталась одна на сцене.
Она опустилась на край большого испанского стула в основании конуса света, созданного прожектором. Больше света не было нигде. Темнота окружала Джоан, как стены, а тишина, недавно ободрявшая ее, теперь внушала страх.
Девушка начала вертеть головой, бросая беглые взгляды через плечо, в сторону невидимых кулис, во тьму зала позади погашенных огней рампы.
- Родж! - позвала она.
Дрожь в собственном голосе делала тишину еще более жуткой.
- Роджер!
Джоан внезапно съежилась на стуле и зажмурила глаза.
Словно привлекаемое ее страхом, объемистое темное пятно отделилось от бесформенной темноты и поползло к свету.
Постепенно оно приобретало очертания человека с ножом в руке.
- Быстро! - Крик Эллери с помоста высоко над сценой был подобен взрыву бомбы.
Но Роджер опередил шефа Ньюби и его людей. Он вынырнул из-за кулис, бросился к человеку с ножом, как пловец в начале состязания, ударил его по колену и сбил с ног. Нож со звоном отлетел в сторону. Человек отчаянно сопротивлялся, но Роджер навалился на него. Послышался жуткий треск, потом крик, и борьба прекратилась.
Шеф Ньюби подбежал к стулу.
- Такую великолепную игру не видел даже Бродвей! И это потребовало мужества, мисс Траслоу… - Он склонился над стулом с озадаченным видом.
Мисс Траслоу больше не играла. Она была в обмороке.
Сцена 4
Одна из официанток ресторана в "Холлисе" убирала со стола, а другая наливала кофе.
- Надеюсь, вы не возражали против моего выбора меню, Джоан? - спросил Эллери.
Пальцы Джоан переплелись под скатертью с пальцами Роджера.
- Как я могла возражать против такого великолепного стейка?
- Я почтил память ножа для стейка, который убийца украл из "Холлиса".
- На случай, если я о нем забыла? - Джоан засмеялась. - Это был самый длинный сон в моей жизни, Эллери. Но теперь я проснулась, и это еще прекраснее.
- Квин, где обещанный вами десерт? - спросил шеф Ньюби. - У меня полно дел в управлении.
- Мне не нужен никакой десерт, - мечтательно произнесла Джоан.
- Мне тоже, - тем же тоном сказал Роджер.
- Этот десерт мы будем не есть, а слушать, - объяснил шеф. - Во всяком случае, я.
- Ну, все происходило следующим образом, - начал Эллери. - Я просил умирающего Бенедикта назвать своего убийцу. Когда он за несколько секунд до смерти смог произнести одно слово, мы с Конком Фарнемом были уверены, что он сказал "героиня", обвиняя вас, Джоан. Ведь вы героиня пьесы, а Бенедикт не знал - или, как выяснилось, не помнил - вашего имени.
Но потом следы зубов доказали невиновность Джоан. Умирающие могут обвинять невиновных в детективной литературе, но в реальной жизни они проявляют прискорбное уважение к правде. Значит, Бенедикт не имел в виду героиню пьесы. Очевидно, он произнес похожее слово, означающее что-то другое. Но существует только одно такое слово - "героин". Все дело в том, что в последнюю минуту Бенедикт вовсе не отвечал на мой вопрос, кто убил его. Его бессвязные мысли обратились к иному элементу преступления - героину, наркотику.
Эллери допил кофе, и шеф Ньюби быстро наполнил его чашку.
- Но никакого наркотика не нашли, - запротестовала Джоан. - При чем тут наркотик?
- Этот вопрос я задал себе. Чтобы ответить на него, пришлось реконструировать ситуацию. Когда закончился первый акт, Бенедикт впервые вошел в уборную, предназначенную для исполнителя главной роли. Он забыл свой несессер с гримом, и Арч Даллмен посоветовал ему воспользоваться гримом, оставшимся в уборной. Учитывая предсмертное заявление Бенедикта, напрашивался вывод, что он открыл одну из коробок - возможно, с этикеткой "Гримерная пудра" - и обнаружил вместо пудры героин.
- Но находка Бенедиктом наркотика всего лишь указывала на возможного убийцу, - возразил Ньюби. - А вы заявляли, что абсолютно уверены…
- Я и был уверен. У меня имелась еще одна нить, связывающая его по рукам и ногам с убийством, - сказал Эллери. - Преступник, безусловно, не входил в уборную до прихода туда Бенедикта - иначе в убийстве не было бы надобности. Он бы просто забрал героин и ушел. Значит, убийца стоял у двери, покуда Бенедикт изучал незнакомые гримерные материалы, одна из коробок для которых содержала героин.
Преступник в панике. Он должен заставить Бенедикта умолкнуть навсегда, прежде чем тот разболтает о героине. А в двух шагах от двери стоит сундук с инструментами, в верхнем отделении которого лежит нож с обмотанной изоляционной лентой рукояткой.
Убийца хватает нож одной рукой, и теперь ему остается другой рукой открыть дверь уборной…
- Но этого он не может сделать! - воскликнул Ньюби.
- Вот именно. На рукоятке остались следы зубов - он держал нож во рту. Человек с двумя здоровыми руками не стал бы этого делать. Значит, убийца не мог пользоваться обеими руками - одна из них была выведена из строя. Следовательно, преступником мог быть только Марк Мэнсон, у которого одна рука была в гипсе до локтя.
Джоан скорчила гримасу:
- Право, Роджер, неужели было необходимо вчера вечером снова ломать ему запястье?
- Мне не понравилось, в какое место он хотел меня пнуть, - усмехнулся Роджер.
Джоан покраснела и забрала руку, но он тут же схватил ее снова.
- Не обращайте внимания на этих двоих, Квин, - сказал Ньюби. - В ваших устах все звучит чертовски просто!