Кардинал огляделся. У его ног валялась скомканная бумажка. Он поднял ее и развернул, держа за края, чтобы сохранить отпечатки пальцев, если они там есть. На одной стороне было что-то напечатано, а на другой было с множеством ошибок написано карандашом печатными буквами: "Не шумите а то буду стрелять. Не нажемайте кнопку тревоги а то буду стрелять. Отдайте все деньги какие у вас есть в касе".
- Я вынула все из верхнего ящика и положила в конверт из плотной бумаги. В таких ситуациях нам рекомендуют поступать именно так, мы должны выполнять все требования грабителя. Он запихнул деньги к себе в рюкзак.
- Какого цвета был рюкзак?
- Красного.
- Вы уверены, что он все время молчал? - спросила Делорм. - Я понимаю, все произошло очень быстро, но сосредоточьтесь и постарайтесь вспомнить.
- Он сказал: "Давай, делай". Что-то в этом роде. Да, и еще: "Живее".
- У него был какой-нибудь акцент? - поинтересовалась Делорм. - Британский? Франкоканадский? - Сама она говорила с легким франкоканадским акцентом, который Кардинал замечал, лишь когда она бывала рассержена.
- Я так боялась, что он выстрелит… Я ничего не заметила.
- Господи, - произнес Кардинал, разглядывая другую сторону листка. - Это же Тупренас. - Он отошел от кассы и поманил к себе Делорм.
- Что еще за Тупренас? - спросила она. Делорм шесть лет занималась чистой работой в отделе спецрасследований, прежде чем перешла в уголовную полицию. Она еще не успела досконально изучить местную фауну.
- Тупренас, то бишь Тупейший преступник на свете, - это Роберт Генри Хьюит.
- И ты утверждаешь, что тут орудовал Хьюит?
Кардинал передал ей записку:
- Держи за край, вот здесь.
Делорм осмотрела листок с обеих сторон и ахнула:
- Это же старый ордер на арест. Этот тип написал требование выдать деньги на обороте ордера на собственный арест? Не верится.
- Звание Тупренас не присваивается просто так. Роберт Генри Хьюит - настоящий чемпион, и я даже знаю, где он проживает.
- Я тоже. Его адрес указан на бумажке.
Квартира Роберта Генри Хьюита размещалась в полуподвале ветхого домика, втиснувшегося в каменистую расселину позади индейской школы. Кардинал остановил машину среди серых языков тумана. Виден был лишь ряд помятых мусорных баков в конце подъездной аллеи.
- Похоже, мы его обогнали.
- Если он не дома, почему ты считаешь, что он приедет?
Кардинал пожал плечами.
- Это самое глупое, что можно было бы сделать.
- Какая у него машина?
- Оранжевая "тойота", ей лет сто. У нее даже стекла ржавые.
Они услышали, как подъезжает машина, прежде чем ее увидели: набор бессвязных звуков стал бы неплохим саундтреком к фильму "Жестянщик". Колымага пролязгала мимо них, при повороте на аллею проскребя по тротуару расшатанной выхлопной трубой.
- Открой свою дверь, - сказал Кардинал. - Приготовься к выходу.
- Но он вооружен, - возразила Делорм. - Разве мы не должны вызвать группу?
Серьезные карие глаза взглянули на него оценивающе. Кардинал думал об этих глазах гораздо чаще, чем ему хотелось бы.
- Строго говоря, да. С другой стороны, знаю я этого Роберта. Нельзя сказать, чтобы мы сейчас подвергались такой уж смертельной опасности.
Единственная из работающих задних фар "тойоты" стала тускнеть и погасла.
Кардинал и Делорм вышли из машины, оставив дверцы открытыми, чтобы не шуметь. Осторожно ступая по мокрому асфальту, они направились к "тойоте".
Водитель, кудрявый рыжий человечек с клетчатым шарфом вокруг шеи, вылез и открыл багажник. Он вытащил оттуда туго набитый пластиковый пакет магазина "Фудмарт", затем повесил на плечо красный рюкзак и локтем захлопнул крышку багажника.
- Роберт Генри Хьюит?
Он уронил рюкзак и покупки и кинулся бежать, но Кардинал успел схватить его за куртку, и они повалились на землю, их руки и ноги сплелись. Потом Кардинал рывком приподнял его, и в итоге грабитель-ас, гроза Алгонкин-Бей, оказался лежащим лицом вниз на багажнике собственной "тойоты", с широко разведенными ногами.
- Если он шевельнется, хорошенько двинь ему, - сказал Кардинал, шлепком пригибая его ниже. Он вынул из кармана куртки Хьюита пистолет. - Вот это да. Оружие.
- Это типа игрушка, - пояснил Хьюит. - Ни в кого не собирался стрелять.
- Ни в кого не собирался стрелять - где?
- Да в банке, черт побери.
- Роберт, ты помнишь, что я тебе говорю каждый раз, когда тебя вижу?
Тупренас поглядел через плечо. Узнав Кардинала, он расплылся в улыбке, показав кривые передние зубы, которые были в самом плачевном состоянии.
- Ого! Здрасте! Как поживаете? Как раз про вас думал.
- Роберт, что я тебе говорю каждый раз, когда мы встречаемся?
Тупренас немного подумал.
- Вы говорите: "Не попадай в неприятные истории, Роберт".
- Никто меня почему-то не слушает, сержант Делорм, - пожаловался Кардинал. - Вот в чем проблема. Проверь-ка его рюкзак. Думаю, у нас в руках вещественные доказательства.
Делорм расстегнула молнию на рюкзаке и вынула пухлый конверт из плотной бумаги, в углу была эмблема Федерального банка. Она открыла конверт и показала содержимое Кардиналу.
Кардинал восхищенно присвистнул:
- Отличный улов, Роберт. Похоже, здесь только десятки.
2
После того, как Тупренаса благополучно арестовали и водворили в камеру, Кардинал вернулся за свой рабочий стол, чтобы написать дополнительные рапорты.
Количество денег, которые удалось похитить Хьюиту, было поистине микроскопическим. Если бы он покусился на кассу магазина, его, скорее всего, освободили бы под залог, но Кардинал понимал, что Коронный суд будет настаивать на предъявлении обвинения в ограблении банка. С учетом этого он и составлял рапорт.
Он уже почти закончил, когда его позвала сержант Мэри Флауэр:
- Привет, Кардинал. По-моему, тебе не помешало бы поговорить с Тупренасом. - Она шла из коридора, ведущего от камер к столу дежурного.
- С Тупренасом? - переспросил он. - Это так важно?
- Он говорит, у него есть информация о каком-то убийстве.
Кардинал взглянул на Делорм, сидевшую через несколько столов от него. Та округлила глаза.
- Ты понимаешь, что это крайне маловероятно?
Флауэр пожала плечами:
- Сам с ним поговори. Я-то тут при чем?
Кардинал и Делорм вышли в загибавшийся под прямым углом коридор, шедший от регистратуры до гаража. Здесь было восемь камер. Тупренас находился во второй от конца. Остальные камеры сейчас пустовали.
- Просто так ничего не стану говорить, - заявил Тупренас, пытаясь казаться упрямым и суровым. Кардинал в жизни не видел столь несчастного существа, с этими глазами побитой собаки и в рубашке, пропахшей потом. - Давайте заключим соглашение. Может, меня отпустят под залог?
- Пока таких шансов маловато, - признался Кардинал. - Но все зависит от того, что ты нам расскажешь. Обещаний пока давать не могу.
- Но вы замолвите за меня словечко? Скажете, что я выполнил свой гражданский долг, помог полиции?
- Если ты предоставишь нам ценные сведения, я сообщу обвинителю, что ты помог следствию.
- И что я раскаялся, ага? Скажите им, что я сожалею насчет банка. Сам не знаю, чем я думал.
- Я ему передам. Что у тебя за сведения, Роберт?
- Знаете, мне сейчас так паршиво, вы ведь меня всегда предупреждаете, чтобы я не лез во всякие истории, и я вам за это благодарен. Не подумайте, что я вас не слушал. Я всегда слушаю. Просто потом забываю. Знаете, когда мне в башку западает мысль, она там начинает ворочаться, как утюг…
- Роберт.
- Чего?
- Рассказывай, что тебе известно.
- Ладно. Накануне того, как я прикинулся, будто граблю банк…
- Ты взял деньги, - напомнила Делорм. - "Прикинулся" тут ни при чем.
- Ладно, ладно. Короче, накануне. Я был в Торонто, у меня там девчонка.
Кардинал мысленно пообещал себе когда-нибудь в свободное время побольше выяснить об этой девушке. Скорее всего, она или сумасшедшая, или святая.
- Короче, жил я там у своей девчонки, и вот однажды решил выбраться в бар. Ну, типа провести вечер одному, без нее. И вот иду я по Спадине… знаете "Пенни-Уил"?
- Еще бы.
До того, как перевестись в Алгонкин-Бей, Кардинал десять лет проработал в торонтской полиции. Каждый тамошний полицейский знал "Пенни-Уил" - промозглый подвал на Спадина-роуд, столики из дешевой красной пластмассы: заведение, которое может понравиться разве что местным уголовникам. Ресторанчик отличался одной особенностью: в отличие от любого другого места в Торонто здесь каким-то чудом никогда ничего не менялось.
- Короче, сижу я в "Пенни-Уил", и что бы вы думали - вдруг является не кто-нибудь, а сам Тьерри Феран. Вы знаете этого Тьерри - он тоже вроде как охотник, капканы ставит. Тот еще сукин сын.
- Я знаю Тьерри.
Феран действительно был одним из местных охотников, он специализировался на пушнине. Дважды в год он выходил из лесов, чтобы продать свой товар на пушном аукционе. И каждый раз, когда он оказывался в городе, его арестовывали за пьянство и хулиганство, а также разного рода насильственные действия. Поговаривали, что иногда он делает какую-то работу для местной разновидности мафии, но доказательств пока никому найти не удалось. Маленький, хитренький, подленький человечек. Когда он злился, его небольшие грязноватые руки становились буквально железными.
- Короче, мы с Тьерри давно корешимся.
- Еще со времен тюрьмы Кингстон, если я правильно помню.
- Ух ты! Откуда вы знаете? С ума сойти. Короче, вижу я, что Тьерри сидит в углу, один. Подкатываю я к нему, и начинаем мы трепаться. А Тьерри уже хорош, понимаете? Уже набрался. И он мне начинает всякие вещи рассказывать.
Тупренас прижался к решетке своей камеры и поглядел в коридор - налево и направо. Затем добавил таким тоном, словно сообщает информацию государственного значения:
- Серьезные вещи.
- Какие?
- Ничего особенного. Так, всего лишь небольшое убийство. Вас это, наверное, не интересует?
Какими бы способностями Роберт Генри Хьюит ни обладал, он, несомненно, был бы худшим в мире актером. Кардинал с трудом удержался от улыбки. Он боялся, что если посмотрит на Делорм, то они оба покатятся со смеху.
- Отчего же, Роберт? Убийства нас интересуют.
- И вы скажете там этим, в суде, что я помог следствию?
- С меня хватит. Я пошел. - Кардинал направился к двери.
- Погодите! Погодите! Ладно, ладно, я вам расскажу. Какой вы сердитый. Я в кутузке встречал ребят поспокойнее. - Словно чтобы вытрясти из собственной головы слова Кардинала, Тупренас прочистил ухо пальцем. - Короче, я о чем. Тьерри нализался и начал мне втирать насчет того, что он кое-что видел, и это кое-что его сильно напугало. Он к тому времени уже десятое пиво прикончил, и вот он нагибается ко мне через стол и рассказывает, что случилось с одним его приятелем. Такой Поль Брессар. Тоже вроде как охотник. Так вот, этого Поля Брессара пришили. Какой-то городской, которому он бабок задолжал. Может, это мафия, какой-нибудь крестный отец. Смотрели этот фильм?
- Можно ближе к делу, Роберт?
Брессару когда-то предъявляли обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений при отягчающих обстоятельствах. Правда, это было давно. Он до полусмерти избил одного из должников Леона Петруччи. Вероятно, металлический голос синтезатора Петруччи (пристрастие к кубинским сигарам обернулось для Леона тяжелой болезнью гортани), обещавший Брессару вознаграждение, если тот "разъяснит кое-кому нашу позицию", здорово испугал присяжных, во всяком случае и Петруччи и Брессар остались на свободе. Возможно, теперь Брессару отомстил кто-то из этого же круга.
- Короче, я же вам говорю, какой-то тип приехал в Алгонкин-Бей и пришил Брессара, и Тьерри говорит, что знает, где тело.
Кардинал повернулся к Делорм:
- Кто-нибудь заявлял об исчезновении Поля Брессара?
- Не слышала. Но я проверю.
- Хорошо, Роберт. И где же тело?
- А если я вам сообщу, вы мне поможете?
- Скажем так: это повышает твои шансы. Сначала хотелось бы понять, откуда Тьерри Ферану удалось узнать, где это так называемое тело.
- Почем я знаю? Я не спрашивал! - Тупренас склонил голову набок, как ищейка, и поскреб череп. - А может, он мне и сказал, просто я не помню. Я и сам пропустил пару кружек. Но я вам сообщаю про убийство, о котором вы не слыхали, понимаете? Суд должен это принять во внимание, верно? Смягчающее вину обстоятельство.
- Посмотрим, - ответил Кардинал. - Надеюсь, что ты не заставляешь нас зря терять время.
- Нет-нет. Я ведь не такой, верно?
3
Кардинал проехал мимо дома своего отца и направился к северной окраине Алгонкин-Бей, где свернул на Оджибва-роуд. На этой улице было всего три дома - два ветхих бунгало и кирпичное здание с комнатами на разных уровнях, принадлежащее Брессару. Даже в тумане оно выглядело как любое другое пригородное жилище представителя среднего класса; ничто не указывало прохожим и проезжавшим на то, что хозяин дома, как и многие поколения его предков, зарабатывает себе пропитание, ставя капканы на пушных зверей.
Впрочем, Поль Брессар был из другого теста. Он как раз выходил из дома, когда Кардинал свернул на подъездную аллею, и вид у Брессара был отнюдь не пригородный. Пушные охотники - особый народ, со склонностью к эксцентричным и даже диким поступкам, что очень выделяет их в таких консервативных местах, как Алгонкин-Бей. Но даже на фоне ярких представителей этого вида Брессар производил незабываемое впечатление. Он скатился по ступенькам в широкополой бобровой шапке и енотовой шубе до пят, хотя на улице было слишком тепло и для того и для другого. Длинные усы, подкрученные на концах, свисали ниже подбородка. Глубоко посаженные карие глаза казались почти черными. Сейчас он обратил эти глаза на Кардинала и одарил его улыбкой кинозвезды:
- Теперь работаете в министерстве охраны природы? Приехали меня арестовать за охоту в неподходящий сезон?
- Нет, я просто услышал, что ты мертв. Решил заехать удостовериться, только и всего.
Брессар нахмурился. Брови, каждая размером с беличий хвост, сошлись над переносицей.
- Не хотелось тебя пугать, - продолжал Кардинал. - Просто ходят слухи, что ты покинул этот мир. Наверное, так и зарождаются городские легенды.
Переваривая сказанное, Брессар моргнул ровно два раза. Затем его лицо снова озарилось киноулыбкой.
- И вы проделали весь этот путь, просто чтобы проверить, все ли у меня в порядке? Тронут. Очень, очень тронут. А с чего бы это мне быть мертвым?
- По слухам, какой-то тип из нездешних - может, один из тех, кого ты берешь с собой поохотиться, - вдруг решил тебя убить и закопать в лесу.
- В это время года я вожу не так уж много туристов. И потом, как видите, я до сих пор жив.
- Вижу. И не то чтобы бесследно исчез. Это как-то разочаровывает.
Брессар рассмеялся.
- Такие слухи распускают обо всех великих, - заметил Кардинал. - По крайней мере, теперь можешь смело говорить, что у тебя есть кое-что общее с Полом Маккартни.
- Шутки шутите, да? Я гораздо лучше выгляжу, чем он. И пою лучше. - Брессар забрался в свой "форд-эксплорер" и опустил стекло. - Вот заходите-ка в "Чинук", когда там поют под караоке. Сами у меня автограф выпрашивать будете.
Кардинал посмотрел, как Брессар едет в сторону города. Позади оставались леса, где он зарабатывал себе на жизнь - вполне, в общем-то, обычным способом.
На пересечении Алгонкин-роуд и Одиннадцатого шоссе Кардинал попал в пробку: впереди была авария. Заднюю часть тягача вынесло на встречную полосу. Жертв не было, но все машины вынуждены были продвигаться вперед рывками, пока тягач не убрали. Ожидая, когда можно будет проехать, Кардинал слушал новости. Руководитель отделения Новой демократической партии в провинции Онтарио рассказывал о платформе партии на предстоящих выборах: реформа здравоохранения, пособия для работающих матерей на оплату детских садов, повышение уровня минимальной заработной платы. Кардиналу этот тип не понравился, хотя он был согласен со всем, что тот говорил. Затем последовал ответ премьер-министра Джеффа Мэнтиса, окрестившего оппозицию "чемпионами по расходам и уровню налогов". У слушателя не оставалось ни малейших сомнений в том, что так оно и есть: у консерваторов спичрайтеры были лучше, чем у демократов. Похоже, идеологи партии считали, что правительство вообще ничего ни для кого не должно делать. Закройте больницы и школы - и все будут довольны.
Далее шел прогноз погоды. Ожидалось, что над северной частью провинции Онтарио по-прежнему будет держаться туман, который затем начнет выпадать в виде небольшого дождя. Специалист объяснял, почему такие необычно высокие температуры следует считать не проявлением глобального потепления, а просто статистической аномалией.
У Кардинала зазвонил телефон.
- Кардинал.
Это была Мэри Флауэр. Голос у нее был возбужденный.
- Кардинал, сейчас же сворачивайте на Сэквилл-роуд, поезжайте к станции техобслуживания "Скайвэй". Делорм уже выехала.
- Зачем? Что случилось?
- Они нашли тело. Ну, или что-то в этом роде.
Кардинал развернулся и направился на запад, в сторону Сэквилл-роуд. Туман в этой части города был не такой плотный - просто дымка, не более того. В конце концов он выехал к заляпанной грязью бензозаправке. ""Скайвэй", станция техобслуживания, ремонт снегоходов и моторных лодок". Помятые каркасы снегоходов громоздились у стены здания, как штабель разноцветных бревен.
Когда он уже выходил из машины, за его спиной как раз тормозила Лиз Делорм.
- Придется нам сказать, что Тупренас украл миллион, Лиз. И попросить судью пристегнуть еще недельку к тому сроку, который этот сукин сын получит.
- Поль Брессар жив?
- Поль Брессар не просто жив, Поль Брессар процветает.
- Это уже становится интересно.
Из гаража вышел здоровяк в грязном комбинезоне. Плечи у него были широкие, бедра узкие, и когда-то его фигура, несомненно, производила впечатление. Но спереди комбинезон сильно растянулся, словно под ним прятали баскетбольный мяч. Лицо человека обрамляла кустистая борода, как у лесовика из мультфильма. Черные волосы в ней были прострочены сединой. Айвен Бергерон был одним из двух близнецов Бергеронов, тех самых, которые были чемпионами Алгонкин-Бей по командным видам спорта в течение шести лет - то есть все годы, пока они этими видами спорта занимались. Кардинал был тогда еще совсем мальчишкой, но он успел запомнить Айвена и его брата Карла - сущую гремучую смесь, что на хоккейной площадке, что на футбольном поле.
- Расскажите, что вы обнаружили, - попросил его Кардинал. - А потом мы пойдем посмотрим.
- В общем, торчу я это в мастерской, - стал рассказывать Бергерон, - пытаюсь вернуть к жизни "ски-ду" семьдесят четвертого года, по всему видать - эту развалюху еще двадцать лет назад выкинули на свалку. И тут пес начинает брехать. Обычно он у меня тихий, никому не мешает, а тут вдруг залаял как сумасшедший. Я ему кричу заткнуться, а он знай себе гавкает. В конце концов выхожу я, а он на заднем дворе, и там… Да пойдемте, я вам покажу.