Она вынула новую сигарету, чиркнула спичкой о стол и посмотрела на него с холодной злостью:
- Благодарю вас, что повторили свой вопрос. Это очень любезно с вашей стороны. Если под воротами Изменников вы подразумеваете те, где был найден Фил, то отвечу отрицательно. Я не приближалась к ним, за исключением того, что проходила мимо, когда пришла в Тауэр и позднее, когда решила уйти.
Хэдли усмехнулся. Это была безмятежная, безыскусная улыбка, отчего его лицо приняло простодушное выражение. Женщина явно нервничала, но, увидев его улыбку, внезапно рассмеялась:
- Ладно, туше! Но больше вам меня не провести, мистер Хэдли. Думаю, у вас была именно эта цель!
- Ты… э… слишком импульсивна, Лаура, - вмешался сэр Уильям, поглаживая свой длинный подбородок. При всем своем вздорном и агрессивном характере, казалось, поведение невестки смутило его. - Простите, инспектор, пожалуйста, продолжайте.
- А теперь перейдем к неизбежному. Миссис Биттон, вам известен кто-либо, кто мог желать смерти мистера Дрисколла?
- Я никогда не прощу вам, - она едва сдерживала ярость, - если вы не найдете его убийцу! Никто не мог желать его смерти, никто! Смерть Филипа - это полный абсурд! Совершеннейшее безумие! Фил был замечательным человеком. Это был невинный ягненок, которого любили все без исключения!
Генерал Мейсон вздрогнул от скрытой страстности этого утверждения. Даже Хэдли не смог скрыть своего потрясения.
- Понятно, - проговорил он. - Вероятно, он действительно был таким… э… как вы сказали… Но не важно. Хотя для меня остается вопросом, понравилась бы ему ваша характеристика… Когда вы видели его в последний раз?
- Гмм… С тех пор прошло какое-то время. Это было еще до нашей с Лестером поездки в Корнуолл. Он приходит к нам только по воскресеньям. Но вчера он не появлялся, как я теперь вспоминаю. - Она нахмурилась. - Да. Уилл был так расстроен пропажей своей рукописи, весь дом перевернул вверх ногами… Впрочем, может, вам об этом неизвестно?
- К сожалению, известно, - мрачно ответил Хэдли.
- Постойте-ка. Ах нет, я ошибаюсь. Он заходил на минутку поздно вечером в воскресенье, чтобы засвидетельствовать нам уважение. Помню, он шел в редакцию сдать свою статью насчет того адвокатского парика, что обнаружили на голове лошади, Помните, Уилл?
Сэр Уильям потер лоб.
- Не знаю. Я его не видел, но я был… так занят.
- Шейла рассказывала нам о его новой серии репортажей об охотнике за шляпами. - Впервые Лаура Биттон вздрогнула. - И я рассказала ему со слов Шейлы об украденной у Уильяма накануне вечером шляпе.
- Что он сказал на это?
- Что сказал?.. Ну, он стал задавать массу вопросов: где она была украдена, когда и все такое. А потом, помню, стал расхаживать по гостиной и вдруг сказал, что у него есть "ниточка", и поспешил уйти. Так что мы даже не успели спросить, что он имеет в виду.
Наконец-то Хэдли выглядел довольным. Он посмотрел на доктора Фелла, который уже забрал собаку себе на колени, но промолчал. В дверь коротко постучали, и в комнате появился старый усталый человек, держа в руке маленький сверток из носового платка. Он отдал честь, обращаясь к старшему инспектору:
- Сержант Хампер, сэр. У меня здесь вещи, принадлежавшие убитому. И с вами желает поговорить полицейский врач.
Низенький человечек с мягкими манерами, с козлиной бородкой и пристальным взглядом возник в дверях и рассеянно посмотрел на Хэдли.
- Добрый день! - поздоровался он, сдвигая назад свой котелок рукой с зажатым в ней черным саквояжем. В другой мужчина держал длинный стальной предмет. - Вот ваше орудие убийства, Хэдли. Уф!.. Нет, отпечатков нет. Я ее помыл, она была в ужасном состоянии. Уф!
Он доковылял до стола, оглядел его, словно подыскивал подходящее для стрелы арбалета место, затем осторожно положил ее - тонкий круглый металлический стержень около восемнадцати дюймов в длину, со стальным зазубренным наконечником.
- Странные на вид вещи используют убийцы в наше время, - прокомментировал доктор, потирая нос. - Теперь я понимаю пользу вещей, которые моя жена покупает у Маргейт. Уф!
- Это стрела для арбалета конца четырнадцатого века.
- Господи! - воскликнул доктор. - Святой Мартин!
- Что такое?
- Я сказал: "Господи и святой Мартин!" Да вы посмотри те, что на ней выгравировано. "Souvenir de Carcassonne, 1932". Эти жулики французы продают такие штуки в маленьких сувенирных палатках. Это настоящий бич для туристов, Хэдли!
- Но, доктор… - начал было сэр Уильям.
Тот взглянул на него с непонятной настороженностью.
- Меня зовут, - заметил он раздраженно, - мое имя, сэр, доктор Ватсон. Да, доктор Ватсон. И если какой-нибудь шутник… - взвизгнул доктор, размахивая своим саквояжем, - если какой-нибудь шутник посмеет сострить на этот счет, я размозжу ему голову! Тридцать лет служу в полиции и только это слышу! И мне надоело! Люди посмеиваются надо мной из-за угла. Они спрашивают у меня про иголки, про извозчичьи кареты и махорку, спрашивают, захватил ли я с собой пистолет. Каждый дурак в форме констебля ждет, когда я закончу свой отчет, чтобы сказать: "Элементарно, Ватсон"…
Лаура Биттон не обращала внимания на эту тираду. Смертельно побледнев, она вскочила и впилась остановившимся взглядом в стрелу. Даже доктор Ватсон прервал свои жалобы и посмотрел на нее.
Тщетно стараясь сохранять спокойный, деловитый тон, она произнесла:
- Мистер Хэдли, я знаю эту стрелу.
- Вы уже видели ее?
- Эта стрела, - отчетливо выговаривая каждое слово, сказала миссис Биттон, - из нашего дома. Мыс Лестером приобрели ее во время туристической поездки на юг Франции.
Глава 7
МАНЖЕТ МИССИС ЛАРКИН
- Да сядьте вы все, ради бога! - вскричал Хэдли. - Не устраивайте здесь сумасшедший дом! Вы в этом уверены, миссис Биттон?
Она с трудом отвела взгляд от блестящего стержня стрелы, опустилась на стул и нервно выхватила сигарету из пачки.
- Я… Вообще-то не скажу… Такие стрелы в Каркасоне продаются повсюду, и их покупают тысячи людей.
- Понятно, - сухо сказал Хэдли. - Но вы действительно купили на память такой сувенир. И где она у вас лежала?
- Честно говоря, даже не знаю. Я уже давно ее не видела. Помню, когда мы вернулись из этой поездки, я наткнулась на нее, когда разбирала багаж, и подумала: "На кой черт мы купили эту ерунду?" Кажется, я просто куда-то ее засунула.
Хэдли взвесил стрелу на руке, затем ощупал острие с зазубринами:
- Миссис Биттон, острие и зазубрины острые как нож. Они такими и были, когда вы купили стрелу?
- Нет, конечно! Они были совершенно тупыми. Ею невозможно было порезаться.
- А сейчас, я вижу, - старший инспектор рассматривал головку стрелы, - острие очень остро заточено. А вот и еще кое-что интересное… У кого-нибудь есть лупа? Ага, спасибо, Хампер. - Он взял у сержанта маленькую лупу и повернул стрелу, рассматривая выгравированную надпись. - Кто-то пытался стереть напильником эту надпись "Сувенир из Каркасона". Гмм… И не похоже, что человек бросил работу на полпути, не надеясь на успех. Первые три буквы почти полностью стерты, - видно, он трудился довольно упорно. Но потом ему как будто помешали, и он не успел закончить свою работу.
С мрачным видом он опустил стрелу на стол. Доктор Ватсон, убедившись, что никто и не думает над ним подшучивать, успокоился, достал из кармана жевательную резинку, снял бумажную облатку и отправил кусочек в рот.
- Что ж, я, пожалуй, пойду, - заявил он. - Больше вы ничего не хотите спросить? Нет смысла объяснять, что с ним произошло. Я не стану обременять вас специальными терминами… Терпеть не могу педантов, - объяснил он обществу. - Прокол чистый, следовательно, стрела была послана с огромной силой. По всей видимости, он умер почти сразу. Кхх! Ах да! В области затылка имеется контузия. Он мог получить ее во время падения с лестницы или от удара каким-то тяжелым предметом. Но это уж ваше дело - определить.
- А как вы определяете время смерти, Ватсон? Здешний доктор сказал, что он умер в промежутке от половины второго до без четверти два.
- В самом деле? - удивился полицейский врач. Он вынул большие карманные часы, внимательно посмотрел на циферблат, затем потряс ими около уха и с удовлетворением спрятал. - Кх! Думаю, немного позднее. Да! Хотя это более или менее близко. Он умер приблизительно без десяти два плюс-минус несколько минут. Я заберу тело в морг, чтобы произвести вскрытие, после чего сообщу вам более точные данные. Ну что ж, прощайте. Кхх! - И он поспешил прочь, размахивая саквояжем.
- Но послушайте! - взвился сэр Уильям, когда за доктором закрылась дверь. - Как он может определить с такой точностью? Я думал, что врачи дают больший допуск на момент смерти.
- Но не доктор Ватсон, - решительно пресек возражения Хэдли. - Вот почему я так его ценю. Я не знаю ни одного случая за двадцать лет, чтобы он ошибся больше чем на десять минут. Он говорит, что постоянно занимается в морге физическими измерениями тела после смерти, что очень помогает ему… Тем не менее он старался произвести впечатление… Если мы назовем время смерти в час сорок пять или чуть раньше, думаю, это будет очень близко к точному времени его смерти. - Он обернулся к Лауре Биттон: - Давайте продолжим, миссис Биттон. Предположим, это ваша стрела. Кому было известно о ней?
- Думаю, всем и каждому! Точно не помню, но, скорее всего, я показывала все покупки и сувениры, что мы привезли из путешествия.
- Вы видели ее раньше, сэр Уильям?
- Не уверен, - рассеянно ответил тот, видимо размышляя о чем-то другом. - Наверное. Впрочем, не помню, чтобы я ее видел… Ах да! Теперь я все понял, Лаура. Вы с Лестером уехали в эту поездку, когда я был в Штатах, и я приехал домой после вашего возвращения. Это все объясняет.
Хэдли тяжело вздохнул:
- Нет смысла строить предположения. Мы расспросим обитателей вашего дома… А сейчас, миссис Биттон, думаю, больше мы не будем вас задерживать. Один из стражников проводит вас до такси. А может, это сделает сэр Уильям… И послушайте, старина, - он положил руку ему на плечо, - у вас есть полное право оставаться. Во всяком случае, не думайте, что я пытаюсь от вас отделаться. Но у вас был тяжелый день. Вам не кажется, что для вас будет лучше поехать домой с миссис Биттон?
- Нет, - напряженно возразил сэр Уильям. - Я подожду. Хочу узнать, что вы скажете Эрбору.
- Но как вы не понимаете? Именно это вы и не должны делать! Это все испортит. Мне не хотелось бы вам приказывать…
- Знаете что, Биттон, дружище, - ворчливо предложил генерал. - Отправляйтесь-ка ко мне. Паркер даст вам сигару и бренди, и, если у нас будут какие-нибудь новости, мы дадим вам знать. А мемуары Девере лежат у меня в папке на столе, можете пока их просмотреть.
Сэр Уильям поднялся во весь свой внушительный рост. Когда он обернулся к Лауре, Рэмпоул проследил за его взглядом и был встревожен мгновенно проскользнувшим по лицу женщины выражением дикого ужаса. Этот ужас не был вызван тем, что она увидела. Она выглядела как человек, который вдруг вспомнил о чем-то давно забытом и, пораженный этим воспоминанием, замер с широко распахнутыми глазами. Через долю секунды ее лицо стало прежним, и Рэмпоул подумал, заметил ли что-нибудь Хэдли.
- Думаю, мне вряд ли позволят остаться? - спросила она своим спокойным, четким голосом, хотя ее ноздри нервно подергивались и, казалось, она с трудом дышала. - Понимаете, я ведь могу оказаться вам полезной. - Когда Хэдли с улыбкой покачал головой, она, по-видимому, что-то взвесила в уме, затем пожала плечами. - Ну что ж. Простите мне неприличное любопытство. Я поеду домой на такси. У меня не то настроение, чтобы наслаждаться прогулкой. До свидания, джентльмены.
Она коротко кивнула и в сопровождении своего зятя покинула комнату.
- Гм! - пробурчал генерал Мейсон после длительного молчания. Огонь в камине угасал, и он поворошил дрова кочергой. Затем заметил сержанта Хампера, который стоял, забытый всеми после своего появления с доктором Ватсоном, и, видимо, решил не говорить того, что собрался.
- Ах да! - покашлял старший инспектор. Он тоже, казалось, вдруг увидел сержанта. - Простите, Хампер, что заставил вас ждать. Вы принесли нам содержимое карманов Дрисколла? Прекрасно. Положите все это на стол, а сами пойдите выясните, может, начальник стражи уже узнал что-то новое.
- Есть, сэр.
- Но перед этим, пожалуйста, найдите Аманду Ларкин. Подождите минут пять, а потом пришлите ее сюда.
Сержант отдал честь и ретировался. Хэдли задумчиво рассматривал маленький узелок на столе, медля его развязывать. Он посмотрел на доктора Фелла, который, в пальто с налипшей на нем собачьей шерстью и с трубкой во рту, в ответ безмятежно взирал на него. На лице старшего инспектора промелькнуло недовольное выражение.
- Хочу спросить вас, мистер Хэдли, - заговорил генерал, нерешительно шаркая подошвами, - что вы думаете об этой женщине?
- О миссис Биттон? Думаю… Ну, пожалуй, она стреляный воробей, весьма ловко умеет увернуться от ответа. Способна распознать западню в тот самый момент, как вы ее поставили. И обладает поистине гениальным умением контратаковать. Или она пытается кого-то вывести из себя и запутать следствие, или болтает еще для какой-то цели. Но она не из пустых болтушек. Что вам о ней известно?
- Я никогда ее не видел. Кажется, она приняла меня за одного из офицеров полиции. Но через Биттона я немного знаком с ее мужем.
- И что за тип Лестер Биттон?
- Не хотелось бы говорить, - в голосе генерала прозвучала неуверенность, - я ведь недостаточно его знаю. Он намного старше жены. Не могу представить, чтобы он получал удовольствие от ее спортивных затей. Кажется, он сделал себе состояние на каких-то финансовых операциях… И он не курит и не пьет. Вот так! - воскликнул генерал Мейсон, с силой выдохнув воздух через усы.
Хэдли хотел что-то сказать, но передумал. И перенес внимание на носовой платок с вещами убитого:
- Что у нас здесь? Гм… Наручные часы; стекло разбито, но они еще идут. Связка ключей. Самописка и автоматический карандаш. Банкноты, серебро и мелочь, целая пригоршня мелочи. Только одно письмо… Боже мой! Вот оно! Типичный вздор… бледно-розовый конверт… пахнет духами… женский почерк.
Он вытащил из конверта единственный лист, и Рэмпоул с генералом подались вперед, когда он разгладил его на столе. В письме не было ни даты, ни обращения. Посередине листка были написаны несколько строк: "Будьте осторожны. Тауэр, половина второго. Подозрение. Очень важно. Мэри".
Нахмурившись, Хэдли прочитал записку вслух.
- Мэри? Значит, придется искать эту Мэри. Посмотрим. Штамп "Лондон, Уэст", десять тридцать вчера вечером. Это дело начинает мне действовать на нервы. - Отодвинув письмо в сторону, он снова обратился к вещам. - Должен сказать, сержант постарался. Он включил сюда кольцо убитого и заколку от его галстука. Но вот она, наша надежда. Блокнот с отрывными листками в черной кожаной обложке. - Открыв блокнот, Хэдли пробежал глазами по нескольким строкам, набросанным на первой странице, затем с досадой стукнул кулаком по столу. - Вы только послушайте! Какие-то заметки с пропусками. Очевидно, это почерк Дрисколла: "Самое лучшее место?.. Тауэр?.. Выследить шляпу… Несчастный Трафальгар… Не могу приколоть к месту… 10… Дерево… Выступ или углубление… Выяснить". Последовало молчание.
- Но это чушь какая-то! - с излишней горячностью возразил генерал Мейсон. - Это ничего не значит. То есть это может иметь какое-то значение, но…
- Но он опустил связующие слова, - предположил Хэдли. - Я тоже часто записываю подобным образом свои мысли. Но, даже без пропусков, нам потребовался бы настоящий мастер отгадывать загадки, чтобы придать этим словам смысл. Кажется, это относится к какому-то следу, оставляемому нашим шляпным вором. Но что это за ниточка, понятия не имею!
- Прочтите-ка еще раз, - вдруг прогудел из своего угла доктор Фелл, выпрямившись и потрясая трубкой. На его полном лице безразличие сменялось любопытством по мере того, как Хэдли перечитал бессвязные слова.
- Я привел миссис Ларкин, - раздался у входа голос сержанта Хампера.
Объемистая туша доктора Фелла затряслась от сдерживаемого смеха. Его маленькие глазки сверкали, вокруг сыпался пепел из трубки. Он был похож на духа Вулкана. Но ему удалось взять себя в руки и успокоиться, когда сержант пригласил войти следующую посетительницу. Хэдли поспешно захлопнул блокнот, а генерал Мейсон ретировался к камину.
Прежде чем войти, Аманда Жоржетта Ларкин задержалась на пороге и внимательно огляделась, словно опасалась, что с двери на нее обрушится кувшин с водой. Затем она вошла, увидела у стола Хэдли пустое кресло и без приглашения уселась в него. Это была высокая женщина, довольно плотного сложения, одетая в темное пальто того типа, которое считается практичным и, как правило, подразумевает полное отсутствие шарма. У миссис Ларкин было тяжелое, почти квадратное лицо с темными настороженными глазами. Она положила руки на подлокотники так, будто ожидала, что ее привяжут, и замерла в ожидании вопросов.
Устроившись в кресле поудобнее, Хэдли приступил к беседе:
- Позвольте представиться, миссис Ларкин, я старший инспектор Хэдли. Вы, конечно, понимаете, что мне не совсем приятно доставлять вам все эти неудобства…
- В самом деле? - язвительно полюбопытствовала миссис Ларкин.
- Да, мадам, поверьте. Но мы надеемся, что вы сможете сообщить нам кое-какие очень важные сведения.
- Может быть, - проворчала миссис Ларкин, вздернув плечами. - Этого я не знаю. Но прежде чем вы начнете задавать мне вопросы и зачитывать свое обычное предупреждение, дайте слово, что все сказанное мной будет расценено как конфиденциальная информация.
У нее была манера подергивать головой из стороны в сторону и прикрывать глаза, когда она с заметным усилием выталкивала из себя слова. Хэдли всерьез задумался.
- Значит, вам известно, что такое "обычное предупреждение", миссис Ларкин?
- Может, да, а может, нет. Но я знаю закон и настаиваю на своей просьбе.
- Тогда я могу только повторить то, что вы уже знаете. Я не могу давать никаких обещаний. Если сказанное вами имеет прямое отношение к данному расследованию, я не могу относиться к этому как к конфиденциальной информации. Это понятно?.. Кроме того, миссис Ларкин, я почти уверен, что уже видел вас раньше.
Она пожала плечами:
- Кто знает, может, это и не так. Но у полиции против меня ничего нет. Я почтенная вдова, живу на годовой доход, оставленный мне покойным мужем, и с этими деньгами все в порядке. Я могу назвать вам имена десятка уважаемых поручителей. О предмете вашего расследования мне ничего не известно, и сказать мне нечего. Вот и все.
Все это время миссис Ларкин теребила свой манжет. Под черным пальто на ней был костюм с белыми манжетами, и левый манжет то ли все время высовывался, то ли у нее была привычка теребить его - Рэмпоул не мог сказать. Казалось, Хэдли не обращает на это внимания.
- Вам известно, миссис Ларкин, что здесь произошло?
- Конечно, известно. Вокруг только об этом и говорят.