- Слушайте, Билл Досон! - заявила Патриша Конуэй уже не как сиделка, обращающаяся к пациенту. - Вот мой адрес и номер телефона. Так как псих вроде вас непременно снова попадет в передрягу, то я буду готова прийти вам на помощь даже из Китая!
- В свою очередь с радостью окажу вам любую услугу, - вежливо отозвался Билл, засовывая чек и расписку в карман. - А пока что, мисс Конуэй… - Он объяснил, что ему нужно, и сердито нахмурился, когда она застонала. - Да, и немедленно! Этим вечером я намерен дать невкусное лекарство парочке свиней!
Глава 19
КАК БЫЛИ РАЗБИТЫ ЖАДЕИТОВЫЕ ШАХМАТЫ
В квартире Гейлорда Херста все двойные двери были распахнуты, за исключением ведущих из прихожей в картинную галерею. Окна столовой, выходящие в сторону Грин-парка, также были открыты.
Еще не совсем стемнело. В парке шелестел ветерок, тем не менее стояла такая тишина, что можно было вообразить, будто слышишь вдалеке шорох или вибрацию часов Биг-Бена.
В гостиной Гейлорда с ее возвышающимися до потолка полками, где стояли книги, аккуратно расположенные по принципу цветового контраста, с единственным промежутком, искусственно созданным, дабы книги можно было прислонять одну к другой, горела только лампа с черно-белым абажуром.
Хозяин в вечернем костюме, выглядевшим чуть менее неряшливо, сидел в инвалидном кресле возле чиппендейловского стола. Колеса кресла были скрыты голубым одеялом.
Кастеты и полицейский фонарь отсутствовали, а коричневые пузырьки с ядами были отодвинуты в сторону. Гей раскладывал пасьянс.
Черно-белые кожаные кресла и диван, а также другие столики теперь стояли у стен. Таким образом, помещение представляло собой свободное пространство, за исключением того места, где на доске из слоновой кости стояли нефритовые шахматы эпохи Минь.
Упомянутое пространство с непоколебимым достоинством пересек Хэтто.
- Уже половина десятого, сэр, - заметил он. - Не думаю, что мистер Лоренс почтит нас сегодня своим присутствием.
Херст даже не поднял взгляда.
- Не беспокойся, Хэтто. Он придет.
- Очень хорошо, сэр. В таком случае будет ли мне позволено преподать ему суровый урок за его опоздание?
Двухфокусные очки довольно блеснули.
- Безусловно, Хэтто! Можешь наказать его так строго, как тебе хочется.
В дверь начали звонить, негромко, но настойчиво.
- Итак, сэр, - осведомился Хэтто, - вы разрешаете мне разобраться с мистером Лоренсом по собственному усмотрению?
- И более того! - отозвался Херст. - Я выяснил, что обе квартиры этажом ниже будут пустовать до полуночи. Если ты предусмотрительно закроешь окно в столовой, никто не услышит криков.
- Значит, я приступлю через некоторое время, сэр?
При виде кивка хозяина Хэтто повернулся к двери. Инвалидное кресло стояло почти напротив открытых дверей в картинную галерею и закрытых - в прихожую. Собрав карты, мастер пыток положил колоду на стол и сунул руки под одеяло, трогая что-то, спрятанное под ним. Он был счастлив.
Хэтто шагнул в прихожую, закрыв за собой двойные двери. Вечерняя атмосфера оставалась абсолютно безмятежной.
- "Шахматы - изобретение высокоученого Ву Вана, являвшееся имитацией войны", - неправильно процитировал Лафкадио Хэрна человек в инвалидном кресле.
Двойные двери в прихожую с грохотом ударились о стены, разбив вдребезги один из кошмарных образцов современной живописи и сбросив на пол другой.
Хэтто, словно катапультировавшись, пролетел через галерею и рухнул лицом вниз на ковер гостиной.
Держа в левой руке большую картонную коробку, Билл Досон проследовал через картинную галерею в гостиную. Хэтто сразу же вскочил, стряхнул пыль с отворотов смокинга, разгладил рубашку и застыл у дверей с натянутой улыбкой.
Человек в инвалидном кресле отметил изменения в облике Билла Досона. Тело Билла казалось более грузным (впрочем, это был оптический обман), с лица исчезло добродушное выражение.
- Ну, Дж. Хэтфилд, - обратился он к Хэтто, - вы умеете только бороться, как уличный пес, или и боксировать тоже?
- Умею и то и другое.
- Будешь драться, ублюдок?
- Да, щенок!
Достав из коробки пару боксерских перчаток, Билл швырнул их в лицо Хэтто, потом сбросил пиджак, жилет и галстук, швырнул их в кресло, расстегнул воротник рубашки и надел свои перчатки.
- Одну минутку, Хэтто, - послышался монотонный голос мистера Херста. - Сначала будь любезен отнести в соседнюю комнату доску и шахматы. Я уже говорил, что малейшее повреждение… Хэтто, ты слышишь меня?
Хэтто не слышал. Он не стал унижать свое достоинство, снимая смокинг, но его правая рука в боксерской перчатке зловеще стучала по левой.
- Должно быть, ты потерял рассудок, Хэтто, - продолжал Гейлорд. - Шахматы находятся в центре комнаты. Вынужден приказать тебе…
Никто не прореагировал на его слова.
Билл стоял слева от широких двойных дверей, лицом к галерее. Хэтто находился справа, выставив вперед левую руку и согнув в локте правую.
Наклонив голову, Билл рванулся вперед, как пантера.
- Шахматы! - точно бэнши, завопил мистер Херст. - Они дороже любой драгоценности, когда-либо… - Он не договорил.
Схватка продолжалась три минуты и четыре секунды. Никто из ее участников не произнес ни слова. Плотные ковры приглушали все звуки. Но Биллу казалось, что он слышит голос: "Сделай это, малыш! Нокаутируй сукиного сына!"
Хэтто, в третий раз сбитый с ног ударом правой, с трудом поднялся. Все тело его болело, под правым глазом алела кровоточащая ссадина, он уже не мог ни обхватить руками Билла, ни защитить голову от ударов.
Мистер Херст завизжал снова. Хэтто стоял у края шахматной доски, когда Билл нанес ему апперкот правой. Голова Хэтто откинулась назад, и в следующий момент он рухнул всем телом прямо на шахматные фигуры.
Билл ошеломленно посмотрел на свои перчатки, а потом на Хэтто, который распростерся на доске, свесив голову с одной ее стороны, а ноги - с другой.
Падение Хэтто уничтожило обе шахматные армии. Кругом валялись обломки зеленого жадеита.
Вздрогнув, Билл сорвал перчатки и отшвырнул их.
- Дешевая победа, - произнес он вслух. - В конце концов, моя главная цель - Гейлорд Херст.
Билл не думал, что Хэтто причинил ему значительный вред, хотя знал, что ушибы дадут знать о себе позже. Ветерок приятно холодил влажную рубашку. Не глядя на старика, он подошел к креслу, надел галстук, жилет и пиджак.
Осмотревшись вокруг и отметив наличие двери в северной стене, замаскированной полкой с поддельными книгами, напротив обычной двери в южной, Билл шагнул к источнику его бед.
- А теперь, - с улыбкой сказал он, - я улажу дело с вами.
- Вот как?
Две картины Гейлорда Херста серьезно пострадали, его несокрушимый слуга был повержен, а самое ценное достояние лежало в руинах. Однако сам он не проявлял никакого возмущения. На его лице отсутствовало всякое выражение, а маленьких глаз за стеклами очков почти не было видно.
- Как вы сказали, дешевая победа, - заметил Херст, кивнув в сторону Хэтто.
- Не могу с вами не согласиться, - отозвался Билл, продолжая улыбаться. - Несколько дней назад я говорил себе, что никакую проблему нельзя решить кулаками, - и это истинная правда. Но я забыл о подспудной правде.
- Ваша философия меня утомляет.
- Потерпите немного. Подспудная правда такова. Каждый человек несколько раз в жизни должен разряжаться - физически, умственно или духовно, - иначе он сойдет с ума.
- Если вы угрожаете мне физическим насилием…
- Насилием? Господи, конечно нет! Неужели вы думаете, что я намерен обойтись с вами так, как с Хэтто? Я рассчитаюсь с вами, когда придет время, но не физически - для этого вы слишком стары. К тому же время еще не пришло.
- Премного благодарен.
- Я говорю серьезно. Думаю, вы меня не поняли. Когда я сказал, что улажу с вами дело, то имел в виду именно деловой вопрос. - В одной руке Билл держал чек, а в другой - расписку. - Это чек на три тысячи двести пятьдесят фунтов, выписанный на ваше имя. Нет, я не отказываюсь от нашей сделки. Вы по-прежнему вправе убить меня, если сможете. Но вы - бизнесмен. Все, что вам нужно сделать, - это подписать квитанцию. Можете считать это любезностью.
- Любез… - Херст остановился на полуслове.
Тусклые голубые глаза устремились на обломки шахмат и поврежденные картины. Билл ощущал нутром, что Гейлорд Херст, одинокий и беспомощный, никогда не был так опасен, как сейчас. Но глазки под стеклами очков спокойно посмотрели на него.
- Дайте мне чек, расписку и авторучку, если она у вас имеется.
- Имеется. Возьмите.
- Осторожно, мистер Досон! Не подходите ближе!
- Почему?
- Несмотря на ваше веселое настроение, вы медленно потирали руки, глядя на мою шею. На стуле рядом со мной вы найдете доску для игры в триктрак. Положите на нее чек, расписку и ручку и передайте мне доску, вытянув руку.
Билл повиновался.
Приподняв одеяло кончиками пальцев правой руки, экс-дядя взял доску и опустил ее на колени. Он старательно придерживал одеяло, словно что-то прятал под ним.
- Сумма в… с процентами… Джон Блер… - бормотал он. - Теперь я вспомнил это дело. Какое вы имеете отношение к Джону Блеру?
Билл, положивший наручные часы в карман перед схваткой, надел их снова.
- Сейчас без двух минут десять, - сказал он. - Подпишите, и вы избавитесь от меня к десяти часам.
При свете лампы на стене мелькали черные силуэты, и Биллу казалось, что он присутствует в театре теней. Он видел, как правая рука Гея сняла колпачок с ручки, подписала квитанцию и снова надела колпачок. Потом рука взяла чек и, очевидно, спрятала его в карман. Доска вернулась на прежнее место тем же способом, что оказалась на коленях.
- Доброй ночи, - бесстрастно произнес Херст.
Билл взял расписку и ручку. Он мог себя поздравить - в подписи не было никакого обмана. Билл знал это, так как видел подпись Гея на документе в офисе Эмберли.
- Доброй ночи, - отозвался он. - Перчатки оставляю Хэтто в качестве сувенира. Лучше позвоните врачу, чтобы он его осмотрел.
- Разве Хэтто пострадал? Со стороны этого не видно.
- Все повреждения внутри. Три нокдауна и нокаут в течение такого краткого промежутка времени едва ли пошли ему на пользу. До нашего обычного свидания на следующей неделе, дядя!
Билл направился к дверям в галерею. В кармане у него лежала расписка в получении долга отца Марджори, и он обеспечил Хэтто неделю на больничной койке. Если бы Гей не захотел подписывать квитанцию, пришлось бы потрудиться. Но он подписал без возражений.
- Одну минуту, - послышался сзади знакомый голос.
Билл резко повернулся, обошел шахматную доску, на которой стонал и дергался Хэтто, и остановился в десяти футах от хозяина дома.
Голубое одеяло теперь доходило почти до груди его врага. Из складок торчало стальное дуло, с которым Билл уже успел познакомиться.
- Да, - кивнул Херст. - Это "шпандау". Но я не намерен использовать его, если вы на меня не нападете. Так что просто стойте и слушайте.
Билл посмотрел вниз. Тело Хэтто, лежащее впереди, не позволяло совершить внезапный бросок. К тому же расстояние, отделявшее его от противника, было слишком коротким, чтобы позволить промахнуться даже самому скверному стрелку.
Стекла очков блеснули, и спокойный голос послышался снова:
- Мы все совершаем ошибки. Мне казалось, что игра в охотника и дичь должна обеспечить достаточно забавы на шесть месяцев. Неделю назад я сократил срок до трех месяцев. Сейчас я знаю, что не смогу вытерпеть вас больше недели. Откровенно говоря, вы мне слишком неприятны. - Рука, держащая пистолет, и другая рука под голубым шелком оставались неподвижными, а голос нисколько не изменился. - Более того, ваши контратаки утомляют меня. Поэтому честно вас предупреждаю о прекращении нашей сделки. Вы получите ваш смертный приговор в течение двадцати четырех часов.
Перемена, произошедшая в Гейлорде Херсте, поразила Билла. Нелепое красноречие, безумные идеи, рассчитанные на то, чтобы потрясти нервы жертвы, куда-то исчезли. Перед ним был хладнокровный и беспощадный бизнесмен.
- Вы имеете в виду, - осведомился Билл, - что если я смогу продержаться сутки, то освобожусь от вас?
Старик кивнул:
- Но освободитесь для чего, мистер Досон? Ваши деньги истрачены - по какой-то причине вы вернули их почти целиком. Но не беспокойтесь, я не потерплю неудачу.
- Не будьте так в этом уверены! Если я доберусь до вас…
- Вам интересно, каким образом я приведу в исполнение приговор? Если бы вы более тщательно штудировали историю преступлений… - он мотнул головой в сторону книжной полки позади него, - то знали бы, как можно совершить убийство, не подвергая себя никакой опасности.
Острое зрение Билла позволило ему разглядеть корешки книг по токсикологии. С некоторыми он был знаком. Его взгляд скользнул по пузырькам с ядами.
Заметив это, Херст усмехнулся.
- Один вопрос! - заговорил Билл. - Вы знаете человека по имени Брэдли Сомерс?
- Не знаю. - Ответ прозвучал так решительно, что Билл поверил.
- Может быть, под другим именем? Он коммивояжер - продает электроприборы - и снял квартиру в "Гербе Альберта" в один день со мной и на том же этаже. Насколько мне известно, он высокий блондин и носит очки. Это один из ваших шпионов?
- Повторяю: я не знаю этого человека. И я очень устал. Будьте любезны покинуть мой дом.
Билл бросил на него последний взгляд. Херст наклонился вперед, поблескивая очками. На его лице читалось твердое намерение убить, но самым жутким казались глаза - глаза абсолютно нормального человека.
- Вы получите ваш смертный приговор, - повторил он, - в течение двадцати четырех часов.
Глава 20
ПОЛТОРА ЧАСА, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Когда Билл вставил ключ снаружи в дверь квартиры С-14, было половина девятого следующего вечера. До истечения срока оставалось полтора часа, а покушения все еще не произошло.
Стоящая рядом Марджори дрожала от холода и напряжения. Обычно площадка освещалась через стеклянную крышу нал шахтой лифта. Но уже стемнело, а туман был таким густым, что побывавший на улице рисковал промокнуть без единой капли дождя.
Марджори положила ладонь на влажный рукав пальто Билла:
- Что он намерен делать, Билл?
- Повторяю в сотый раз: не знаю. В любом случае это должно быть нечто неожиданное для нас. Изобретательность - радость и гордость Гея. С другой стороны, он может попытаться обмануть нас, действуя самым очевидным образом… Ну, наконец-то!
Замок щелкнул, и дверь приоткрылась в темную прихожую. Билл извлек из правого кармана пальто все еще заряженный "уэбли" 38-го калибра, который дал ему Дел Дюран. Весь день он радовался, что не успел вернуть револьвер.
- Тогда зачем тебе возвращаться в твою квартиру? - спросила Марджори. - Ведь это самое очевидное место, где можно до тебя добраться!
- Знаю. Но я должен взять кое-какие вещи, которые купил сегодня утром, до того, как ты появилась рядом со мной.
- Дорогой, что еще мне оставалось делать? Когда я увидела, как ты выбежал из Национальной галереи, не останавливаясь ни на минуту, то была вынуждена последовать за тобой и догнала тебя только в музее…
- Слушай! - прервал ее Билл, чьи нервы весь день были на пределе. - Я собираюсь убедиться, что в квартире никого нет. Оставайся здесь и не шевелись, понятно? - Он кивнул в сторону двери квартиры С-16. - Но если увидишь, что эта дверь открывается, или услышишь, что кто-то идет по лестнице, вопи что есть мочи.
С револьвером в руке Билл скользнул в квартиру, оставив дверь приоткрытой на дюйм.
Марджори не возражала остаться одна на несколько минут. Она нервничала и промокла до нитки, но в то же время испытывала радостное возбуждение. Сегодня Билл поведал ей всю историю, начиная со встречи в офисе Эмберли и кончая вчерашним вечером. Правда, он не упомянул о десяти тысячах долларов и о том, зачем они ему понадобились. Когда Марджори сказала, что ее отцу с утренней почтой пришла расписка на получение трех тысяч двухсот пятидесяти фунтов, подписанная Гейлордом Херстом, Билл заявил, что ничего об этом не знает. Когда же она добавила, что квитанция выписана почерком Билла - непростительная оплошность с его стороны! - он разразился такими возмущенными отрицаниями, что Марджори предпочла не развивать эту тему. Но она все прекрасно понимала.
Марджори слышала за дверью негромкие быстрые шаги Билла и щелканье выключателей. Нет, совсем не плохо побыть здесь одной…
За стеклянным люком наверху стало еще темнее. Туман сменился стуком дождя. Справа от Марджори находилась дверь квартиры С-16, за которой мог скрываться таинственный мистер Брэдли Сомерс - коммивояжер по продаже электроприборов.
Если на лестнице послышатся шаги, думала Марджори, у нее подогнутся колени от страха. Она быстро взглянула на дверь квартиры С-16. Либо изменились очертания теней, либо дверь слегка приоткрылась…
- Все в порядке, - послышался рядом голос Билла, и Марджори вздрогнула от неожиданности. - Там никого нет. Входи.
Увидев за спиной Билла освещенную прихожую, она несколько приободрилась.
- Но, - продолжал Билл, войдя вместе с ней в квартиру и запирая дверь, - не заходи ни в гостиную, ни в спальню. Мы пройдем сразу на кухню.
Он проводил ее в маленькую кухню с белыми кафельными плитками и кремовыми деревянными шкафчиками. Единственное окно над раковиной выходило на окутанную туманом улицу. На потолке горела лампа с круглым стеклянным абажуром.
- П-почему сюда? - запинаясь, спросила Марджори, не уверенная, что дверь соседней квартиры не шевельнулась. - Почему не в гостиную или в спальню?
Билл запер изнутри дверь кухни, посмотрел в окно и выпрямился, взвешивая револьвер в руке.
- Над письменным столом в гостиной висит акварель с изображением Большого канала, а над кроватью в спальне - еще одна, где нарисован мост Вздохов. Из-под каждой картины тянется вниз шнур до самого плинтуса. За акварелями спрятаны микрофоны.
- Микрофоны… - медленно повторила Марджори. Она сразу же подумала о коммивояжере в соседней квартире, но промолчала, одолеваемая мыслью, которая преследовала ее последние дни.
- Прошлой ночью я внимательно их обследовал. Микрофоны очень чувствительны и фиксируют все, сказанное в комнатах, - особенно телефонные разговоры в гостиной, так как аппарат стоит прямо под картиной. Но нет смысла теоретизировать - нам нужно действовать. - Он сбросил пальто и шляпу и взмахнул револьвером. - Весь день я старался находиться в общественных местах, где всегда есть толпа, но не настолько большая, чтобы я не мог заметить кого-то, подбирающегося ко мне. Я заставил тебя побегать за мной, а Гей с его слабыми ногами никак не смог бы за мной угнаться, даже если бы воспользовался такси. Возможно, он приставил ко мне "старшего инспектора Партриджа" - фальшивого полисмена, который обосновался в доме напротив…
- Или Брэдли Сомерса - коммивояжера в соседней квартире.
- Или кого угодно. Все дело в том, что сегодня ничего не произошло. Что это может означать?
Марджори облизнула губы.