- Никогда не называйте вашего дедушку… э-э… чокнутым, - с почтением произнес адвокат. - Он был настоящим финансовым гением. Давным-давно, когда все над ним потешались, он вложил крупную сумму в британские нефтеперерабатывающие предприятия. Нужно ли говорить, как высоко котируются эти акции? Его состояние перешло к вашему отцу, а от него перейдет к вам.
- Боюсь, Билл, - сказала Марджори, - что в один прекрасный день ты станешь богачом.
- Очень рад, - кивнул Билл. - Премного вам благодарен. - Бросив взгляд на часы, он крикнул: - Поторапливайтесь!
Схватив обоих за руки, Билл устремился вперед. Эмберли наконец потерял терпение.
- Господи! - воскликнул он. - Парень лишился рассудка!
- Неужели тебе это безразлично, дорогой? - спросила запыхавшаяся Марджори.
- Откровенно говоря, да, - отозвался Билл, не замедляя шага. - Даже если бы Ага-хан оставил мне все до последнего пенни, какой мне был бы от этого толк в тюрьме по обвинению в убийстве?
- В убийстве? - Возглас Эмберли сопровождался громким звяканьем.
В этот момент они вышли из парка, и Билл потащил своих спутников к входу в метро.
Из четырех телефонных будок у стены только одна была занята. Часы показывали четверть одиннадцатого. По расчетам Билла, приказ о розыске должен был вступить в силу через пятнадцать минут.
- Мне нужны пенни! - воскликнул он, вывернув карманы и обнаружив там только серебро. - Все, которые у вас имеются. Телефонный звонок стоит сейчас три пенса.
По его бледному и напряженному лицу адвокат и Марджори поняли, что неприятности не за горами. Марджори порылась в сумочке и извлекла оттуда три пенни.
- А вы, мистер Эмберли? У вас должна быть мелочь. Вы звените так, словно ограбили игрушечный банк.
- В вашей стране я чувствую себя как дома, молодой человек, если не считать валюты. Только подумайте, сколько это будет в американских деньгах, и вы сойдете с ума! Самая безопасная процедура - разменять банкнот на мелочь. Держите вашу шляпу.
Билл повиновался. Адвокат обеими руками высыпал в шляпу кучу серебряных и медных монет. Билл отобрал пятнадцать пенсов.
- Хватит на четыре звонка, - сказал он. - Три пенса лишних на случай, если телефон забарахлит.
Впоследствии Билл и Марджори толком не могли вспомнить, каким образом им удалось избавиться от адвоката. Мистер Эмберли нуждался только в словах, благодарности за приятное сообщение. Получив эти слова в избытке вместе с обещанием позвонить утром, он с довольным видом отправился назад в "Кларидж".
Марджори и Билл посмотрели друг на друга. Лицо девушки раскраснелось от пробежки. Глядя на темные брови, влажные ресницы, вздрагивающие над блестящими серыми глазами, короткий нос и полуоткрытый рот, Билл потерял самообладание и привлек Марджори к себе.
Какой смысл в этой беготне? Они могли бы поехать в деревенский коттедж, принадлежащий его другу, который оставляет ключ под циновкой. Билл видел, что его мысли отражаются в глазах Марджори. Но оба понимали, что сейчас это невозможно.
- Я сделаю четыре звонка, - сказал Билл. - Если я проговорю до половины одиннадцатого, постучи в стекло, и мы оба помчимся, как зайцы.
Чтобы Марджори ничего не слышала, он закрыл дверь будки.
Эта выходка привела девушку в ярость. Она начала проклинать Билла, используя настолько выразительные эпитеты, что пожилая леди, рассматривающая журнал в киоске, испуганно обернулась.
Хотя Марджори следила за диском, первый звонок по риджентскому номеру она не смогла определить. По окончании длительного разговора Билл облегченно вздохнул и, к удивлению Марджори, начал листать справочник.
Марджори отошла и посмотрела на часы. Двадцать шесть минут одиннадцатого.
Хотя Марджори понятия не имела, что происходит, она знала, что они зависят от времени. Повесив трубку после очередного разговора, Билл закурил сигарету и, будучи не в силах дышать спертым воздухом, приоткрыл дверь. Марджори тут же подбежала к будке. На этот раз он говорил с коммутатором своего дома:
- Томми? Это мистер Досон. Мистер Сомерс из квартиры С-16 сейчас дома?.. Только что пришел?.. Нет-нет, я не хочу с ним разговаривать. Где Таффри?.. В моей квартире? С ружьем?.. Соедини меня с ним. - Билл нетерпеливо барабанил пальцами по телефону. - Таффри?.. Да, это я. Не говорите ни слова, пока я вам не скажу. Рядом микрофон, который зафиксирует все, что вы произнесете. Сейчас я дам вам указания, а вы повторите их вслух, как бы для пущей уверенности. Понятно? - Он бросил сигарету и закрыл дверь.
- Скотина! Свинья! - Марджори снова отошла взглянуть на часы. Двадцать девять минут. Когда она вернулась, Билл открыл дверь и изучал страницу в справочнике.
- Прости, любимая, - сказал он, - но если кое-что не произойдет, я не хочу, чтобы ты знала, что могло произойти.
Марджори сразу же оттаяла:
- Что ты, дорогой, я вовсе не имела в виду…
- Последний звонок - Ронни Уэнтуорту, - продолжал Билл, бросая монеты в щель. - Если Ронни нет дома, мы пропали.
Стрелка часов приближалась к половине одиннадцатого. Наконец в трубке послышался знакомый голос, слышимый даже Марджори. Со вздохом облегчения Билл нажал кнопку разговора:
- Ронни?.. Это Билл Досон… Да-да, знаю! - Марджори услышала удовлетворенное бормотание в трубке. - Слушай, Ронни, ты предлагал показать мне выставку Шерлока Холмса. Не мог бы ты сделать это сейчас, когда нет посетителей?.. Ради бога, Ронни, не говори так быстро! У тебя есть ключи от дома?.. Можешь встретить меня там через пятнадцать минут?.. Договорились! Спасибо.
Билл выбежал из будки.
- Уже без двадцати пяти одиннадцать, - сказала Марджори.
Увидев, что она смотрит на дорогу, Билл покачал головой:
- Нет, дорогая, в такую погоду на такси в Вест-Энде рассчитывать нечего. Можно добраться пешком, хотя розыск, наверное, уже начат… Пожалуй, лучше воспользоваться метро.
Без лишних разговоров они спустились на перрон, сделали пересадку на станции "Пикадилли-Серкус" и вскоре поднялись в просторный кассовый зал станции "Бейкер-стрит". Схватив Марджори за руку, Билл повел ее через западный выход к северному краю Бейкер-стрит, где улица подходит к Риджент-парку, подошел к входу в квадратное современное здание из белого камня с освещенным куполом сверху и заглянул внутрь.
- Что нам здесь понадобилось? - спросила Марджори, глядя в южном направлении. - Ведь Шерлок Холмс жил в доме номер 221б, не так ли? Я всегда думала, что это одно из тех зданий с фасадом из красного кирпича. Или теперь считают, что он жил в доме номер 111?
- Это одна из ошибок в Каноне, дорогая. В их числе то, что это место во времена Холмса называлось Йорк-Плейс. Но это не важно. - Билл постучал ногой по мраморной площадке. - Это здание или, по крайней мере, его часть и есть номер 221б. Территория принадлежит строительной компании "Эбби".
- Но ведь здание абсолютно современное!
- Почему бы и нет? Как бы то ни было, выставка проводится здесь. Какого черта Ронни задерживается?
Словно в ответ, такси выехало из-за угла и затормозило прямо перед ними.
Билл видел лишь смутные очертания долговязой фигуры Ронни, вылезавшего из машины. Но он отлично представлял себе его длинный подбородок под большими усами и подмигивающие глаза под старой зеленой шляпой.
Нервы Билла напряглись. На улице могли находиться полисмены, а Ронни ничего не стоило приветствовать друга криком старьевщика или сэра Лоренса Оливье в роли Ричарда III.
- Привет, Джон Опеншо! - прогремел Ронни. - Господи, да ведь это Марджори! Хотя моя Ирен Адлер еще красивее…
- Брось свои шерлокианские штучки, Ронни, - прервал его Билл. - Дело серьезное. Можем мы войти в дом незаметно?
- Конечно. Через боковую дверь. Пошли!
Когда Ронни поворачивал за угол здания, Билл увидел, что он несет в руке большую фотокамеру типа "Графлекс" со вспышкой, и у него сразу возникли малоприятные ассоциации.
Подойдя к двери, Ронни начал возиться с ключами.
- У тебя есть фонарик? - спросил он.
- Да, - ответил Билл. Пошарив во внутреннем кармане, он нашел фонарик и с ужасом вспомнил, что оставил револьвер Дела Дюрана в квартире Гея.
Замок щелкнул, и Билл с Марджори последовали внутрь за Ронни, который закрыл за ними дверь. Лучи двух фонариков осветили маленькую бетонную лестницу, ведущую на второй этаж.
Хотя Ронни умел действовать быстро, его было невозможно удержать от болтовни.
- Дважды я пытался объяснить тебе по телефону мою идею, но ты каждый раз клал трубку. Я хочу сделать несколько фотографий….
Билл снова прервал его, направив луч фонаря ему в лицо:
- Рон, это вопрос жизни и смерти. Правда, что деревянная перегородка с узеньким входом с одной стороны и выходом с другой полностью скрывает гостиную Холмса? И что там такие плотные занавеси, что снаружи не видна даже имитация газового освещения? Я должен спрятаться в этой гостиной, Рон, возможно, до утра. Меня объявили в розыск.
- Клянусь тенью Блессингтона! - воскликнул Ронни. - Что ты натворил?
- Ничего. Но так как у тебя могут возникнуть неприятности, ты должен знать, что меня обвиняют в убийстве.
При свете фонаря Ронни не выглядел расстроенным. Блеск в его глазах выдавал прирожденного журналиста.
- Какая находка для прессы! Господи, вот это история! Я знаю, что ты ни в чем не виновен, Билл, но убийца, схваченный в гостиной Шерлока Холмса, - это подлинная сенсация!
- Понимаю, Ронни. Если меня здесь прищучат - Марджори тоже хочет остаться, - можешь фотографировать сколько душе угодно. Но я держу пари, что это единственное место в Лондоне, которое не придет в голову полиции. Ты позволишь нам спрятаться там?
- Еще бы, старина! Позволю тысячу раз, даже если никто не хочет тебя прищучить. Приключение все еще рыщет на Бейкер-стрит! Ну, пошли наверх!
Поднявшись по лестнице, Ронни остановился у темной двери со стеклянной панелью.
- Эта дверь, - сказал он, - ведет в большой офис, тянущийся вдоль задней стены здания. Параллельно ему, в передней части - не такой длинной и снабженной несколькими перегородками, - расположена выставка Шерлока Холмса. Понятно?
- Да. Ну и что?
- Следуйте за светом моего фонарика. А свой лучше опусти, хотя вряд ли полицейский его заметит. Вперед, во имя черной жемчужины Борджа!
Портьеры на окнах большого офиса казались черными. Повсюду стояли маленькие письменные столы, некоторые - с зачехленными пишущими машинками. У Билла разыгралось воображение. Ему чудились звуки скрипки за освещенным окном и скрежет колес кеба по булыжникам мостовой.
Ронни остановился и взмахнул фонариком. Все трое свернули направо, в длинную арку. Сняв с крючка бархатный канат, Ронни шагнул в главное помещение выставки и скользнул лучом фонаря по стеклянным витринам, фотографиям, картинам и рисункам.
- Осторожнее со светом! - предупредил Билл.
Ронни опустил фонарик.
- Теперь идите за мной налево по проходу до гостиной.
Они двинулись дальше.
- Ронни, - шепнула Марджори.
- Да?
- Какая история связана с той восковой фигурой в инвалидном кресле?
Ронни повернулся к ней:
- Марджори, у нас имеются всевозможные реликвии дел Холмса - от велосипеда мисс Вайолет Смит до гигантской крысы из Суматры, но нет никакой фигуры в инвалидном кресле! Где ты ее видела?
- Я не уверена. Может быть, мне показалось…
- Как бы то ни было, мы пришли.
Фонарь осветил маленькую узкую дверь, почти незаметную на фоне стены.
- Сейчас мы пройдем за кулисы, - продолжал Ронни. - Справа от вас длинная перегородка, скрывающая гостиную. Но не пытайтесь что-нибудь рассмотреть - в комнате темно.
Вставив тонкий ключ в замочную скважину, Ронни открыл дверь. Билл и Марджори последовали за ним в комнату.
- Как видите, места здесь немного. Гостиная - вроде декорации во внешней стене здания. Большое окно слева - для воздушной тяги, а дверь справа ведет прямо в гостиную.
- Я боюсь, что если открою эту дверь… - шепнула Марджори.
- То увидишь старину Холмса, сидящего в кресле и смотрящего на тебя? - усмехнулся Ронни. - Но Холмс и Ватсон - только литературные герои. Нельзя увидеть призрак никогда не существовавшего человека!..
- Не отвлекайся! - прервал его Билл.
- Пришлось провести сюда электрический свет, - продолжал Ронни. - Нам не позволили использовать настоящий газ. Но эффект тот же самый. Я не буду включать запись уличных шумов, но свет можно зажечь.
Под дверью появилась тонкая желтая полоса.
- Прошу! - пригласил Ронни. - Ты первый, Билл.
Приоткрыв дверь, Билл вдохнул затхлый запах ковров и мебели, переносящий в поздневикторианскую эпоху. Мягкое освещение отлично имитировало газовое. Гостиная выглядела вполне реалистично. Билл шагнул внутрь.
Напротив него были два окна с портьерами и шторами. Возле левого окна стоял раскрашенный бюст Шерлока Холмса, а возле правого - его письменный стол. Коричневое мягкое кресло было повернуто лицом к Биллу.
В кресле, укрытый до пояса голубым шелковым одеялом, сидел Гейлорд Херст. По крайней мере, это был человек, которого Билл знал при его жизни как Гейлорда.
Вошедшая вслед за Биллом Марджори издала сдавленный крик.
- Это же… - прошептала она.
- О нет! - прервал человек в кресле голосом, от которого они оба вздрогнули. - Вы никогда не видели настоящего Гейлорда Херста и не говорили с ним. Я занял его место, а он даже не подозревал о моем пребывании в Лондоне. Впервые вы увидели его только мертвым. Вы это знаете?
- Знаю, - с горечью ответил Билл. - Это лучший маскарад, какой я когда-либо видел. Но почему бы вам не снять его?
Руки человека в кресле метнулись за голову, и парик свалился ему на колени вместе с очками. Потом он поднес руки к глазам, и что-то упало ему на колени. Из-под одеяла появились длинные ноги.
- Но ведь это… это же Лэрри Херст! - воскликнула Марджори.
Глава 22
ДЕВЯТЬ ПРАВИЛЬНЫХ ОТВЕТОВ
Позади Лэрри Херста горела настольная лампа, превращая его каштановые волосы в почти светлые. Продолговатое лицо Лэрри выглядело старше своего возраста - морщины на лбу и в уголках рта заметно углубились.
- Черт бы вас побрал! - тихо произнес он.
Билла обуревала жажда крови. Но он весь вечер сдерживал это чувство и сейчас постарался не поддаться ему.
- Не должен ли я сказать это вам?
- Почему? - Взгляд карих глаз Лэрри устремился ему в лицо.
- Вы мне нравились, - спокойно отозвался Билл. - Я доверял вам. Когда вы умоляли меня свести счеты с Геем, я поклялся, что сделаю это, и выполнял обещание. А тем временем мне приходилось отражать удары, которые наносили вы - с помощью бритвенных лезвий, где не было яда, пистолета в фотокамере, который должен был выстрелить мимо цели, наполовину отравленных клавиш пишущей машинки и безобидного тарантула!
- Да, - кивнул Лэрри. - Это весьма оригинально. - Внезапно его голос стал почти жалобным. - Но мне нужно было получить состояние Гея. - Лэрри выпрямился в кресле с вызовом на лице, столь привлекательным, когда он изображал славного парня, и столь же отталкивающим, когда он играл роль Гейлорда. - Я знаю, что вы меня одурачили, Досон. Но я до сих пор не верю, что вы разгадали мое перевоплощение в Гея или мои намерения. Если вам это удалось… - Верхний левый ящик письменного стола был приоткрыт, демонстрируя крупнокалиберный пистолет Холмса. Но Лэрри пошарил у себя за спиной и извлек оттуда пневматический "шпандау". - …то вы объясните мне, каким образом. Вот почему я сознательно клюнул на вашу приманку с телефонным звонком Таффри. Никто не наносил мне поражение, старина. И если я не узнаю, как…
- Пожалуй, - задумчиво промолвил Билл, - я мог бы нанести вам самый жестокий удар, рассказав об этом.
- Что вы имеете в виду?
- Объяснив по порядку все ваши ошибки, доказавшие, кто вы на самом деле и какую ведете игру. - Отодвинув от стола белое плетеное кресло, Билл повернул его лицом к Лэрри. - Садись, Марджори. Это не займет много времени.
Карие глаза Лэрри смотрели на Марджори так же похотливо, как фальшивые голубые глаза фальшивого Гейлорда.
- Да, дорогая моя, - сказал он, подражая негромкому педантичному голосу Гея. - Мы с вами могли бы неплохо провести время.
Билл стоял спиной к знаменитому камину. У медной решетки находился табурет с мягким сиденьем. Он опустился на него. "Шпандау" в руке Лэрри следовал за каждым его движением.
- Существует игра в девять неправильных ответов, - начал Билл. - Но я знаю девять правильных, дающих много ключей к разгадке. Уже первый из них мог отпереть ларчик. Но все происходило в такой спешке, что я не мог даже толком считать дни недели. Я потерял ключ, но нашел его сегодня вечером, глядя на настольный календарь Гея.
- Настольный календарь? - эхом отозвалась Марджори, переводя испуганный взгляд с Лэрри на Билла.
- Правильный ответ номер один! Вернемся к тому вечеру, когда я пришел в нью-йоркский офис Джорджа Эмберли и услышал голоса сквозь открытую фрамугу. На столе был большой календарь. Я дважды посмотрел на него. Был вторник, 12 июня. Вечером в среду, 13 июня, я вылетел из Нью-Йорка и провел ночь в авиалайнере. Таким образом, наша первая встреча с человеком, которого мы считали Гейлордом Херстом, состоялась в четверг вечером, 14-го числа. Тем же вечером так называемый Гейлорд договорился со мной о встрече через неделю, в четверг, 21-го. Что здесь неправильно?