Не разжимая объятий, Марджори и Билл бессвязно шептали, что будут любить друг друга вечно, никогда не расстанутся и не станут вести себя, как ведут многие глупые люди.
Но часом позже их счастливая Аркадия превратилась в свою полную противоположность. Билл не подозревал, что Марджори не менее ревнива, чем он. Она говорила, что не возражает против его ревности, но спросила, почему он провел двадцать минут в библиотеке наедине с Энн Хестон. Изумленный Билл ответил, что они говорили о ней. На это Марджори осведомилась, не вошло ли у него в привычку обсуждать ее с ее подругами. Билл рискнул выдвинуть встречное обвинение относительно Марджори и Харри Тревора. Кончилось тем, что Марджори была в слезах, когда он уходил из дома.
Перед тем как хлопнуть парадной дверью, Билл слышал, как отец Марджори и Роналд Уэнтуорт поют дуэтом фальшиво, но с чувством.
- Марджори! - произнес он вслух.
Казалось, внезапно поднявшаяся волна унесла его из прошлого, вернув в тускло освещенный бар в Гринвич-Виллидж.
- Что-нибудь не так, старина? Значит, это все-таки игра воображения!
- Все в порядке, - ответил Билл. - Просто я задумался о… вы можете догадаться о чем. Но галлюцинация была чертовски яркой.
- А кто тот ублюдок, который женился на вашей девушке? - спросил Лэрри таким тоном, словно считал, что в подобных обстоятельствах уместна небольшая перестрелка.
- Я никогда его не встречал. Но все говорят, что он хороший парень.
- А с девушкой виделись после этого?
- Нет.
- Да, не повезло!
Стаканы со звоном скользнули по стойке. Джин с элем, заказанный Джой, имел бледноватый оттенок, а имбирное пиво Лэрри - светло-желтый. Перед Биллом бармен поставил пустой стакан с прутиком для смешивания, виски и содовую.
- Наконец-то! - с облегчением произнес Лэрри, радуясь, что можно оставить неприятную тему. - Ваше здоровье! - И он выпил залпом более трети стакана.
- Взаимно, - без энтузиазма отозвался Билл. Глотнув виски, он добавил солидную порцию содовой. Для импортного скотча напиток казался слишком терпким.
Билл бросил взгляд на Джой, интересуясь, сколько она слышала. Девушка рассеянно уставилась на свой стакан. Чтобы окончательно развеять иллюзию, Билл окинул взглядом помещение.
Привыкнув к полумраку, он разглядел телефонную будку с дверью, открытой внутрь. В задней части комнаты стояли три или четыре столика. За одним из них спиной к Биллу сидела женщина в сером платье с пустым стаканом из-под мартини.
За дальним столиком находился невзрачный маленький человечек, закрывший лицо газетой. Но он никак не мог читать при таком освещении! Значит…
Словно в ответ на телепатию, маленький человечек опустил газету. Билл увидел - или подумал, что видит, - растрепанные седые волосы, похожие на грязную шерсть. Лицо человечка было продолговатым и печальным; двухфокусные очки с толстыми стеклами походили на стеклянную маску.
Затем газета поднялась вновь.
"Нет! - подумал Билл. - Эти галлюцинации следует немедленно прекратить. Если женщина в сером - мисс Вентнор, секретарша Эмберли, то мужчина никак не может быть…"
- Гейлорд Херст! - прошептал он вслух.
- В чем дело, старина?
- Ни в чем. Забудьте о моей личной жизни, - сказал Билл, стараясь сосредоточиться на газете, - и давайте поговорим о работе, которую мне предстоит выполнить.
В этот момент Джой вышла из оцепенения. Пошарив в сумочке в поисках монет, она соскользнула с табурета и направилась в заднюю часть комнаты. Биллу пришло в голову, что Джой тоже видела призрачное лицо и сейчас вырвет из рук человечка газету. Но девушка подошла к проигрывателю-автомату в дальнем углу бара.
Звякнули монеты, послышался щелчок, и в верхней части проигрывателя начали мерцать разноцветные огоньки. Их отблески коснулись газеты, осветив черные буквы: "Геральд трибюн". Аппарат заурчал, и грянула музыка.
Посетители обернулись с недовольным видом. Кто-то выругался. Только газета осталась неподвижной.
- Что за… - начал Лэрри.
Хотя он и Билл смотрели на возвращающуюся Джой, она делала вид, что не имеет отношения к происходящему. Но ее спокойствие не казалось непробиваемым. Поставив ногу на медную приступку, чтобы взобраться на свой табурет, Джой посмотрела налево, споткнулась и чуть не упала. Быстро обретя равновесие, она села и снова уставилась в стакан. Черные волосы падали ей на лицо, почти полностью скрывая его.
Лэрри и Билл, проследив за ее взглядом, увидели силуэт человека, который стоял снаружи, прижавшись к окну.
Несомненно, это был всего лишь бродяга, с тоской глазеющий на рай за окном. Но Биллу показалось, что они окружены кольцом врагов, сжимающимся все теснее.
Лэрри отвернулся от окна:
- О чем вы спрашивали меня, старина?
- О вашем дяде. Вы сказали, что не знаете, что он может предпринять против меня. Но у вас должны быть какие-то идеи на этот счет.
- Ну… - Теперь нервничал Лэрри, а Билл казался более спокойным. - Раньше все его шуточки не причиняли физического вреда - только пугали до смерти. Конечно, он может использовать старые трюки, но по-новому.
- Например?
- Помню один случай… - Лэрри натянул на уши поля шляпы. - Черт бы побрал эту пластинку!
Музыка грохотала вовсю.
- Это неплохое прикрытие для разговора, - указал ему Билл. - Так что вы помните?
- А? О да! Это случилось в деревенском доме Гея. С восьми до одиннадцати лет должен был спать там один, в большой старой комнате с жуткой мебелью. "Это сделает из него мужчину", - говорил Гей. Но я не мог заснуть там до рассвета - казалось, что кто-то открывает шкафы…
- Продолжайте.
- Однажды ночью - лунной ночью, как сегодня, - я лежал в кровати и не заметил, как вошел Гей. В руке у него была бритва. Не говоря ни слова, он подошел ко мне и провел бритвой по горлу.
Музыка пронзительно взвыла.
- Клянусь, я почувствовал кровь у себя на груди. А он, оказывается, всего лишь царапнул меня кончиком птичьего пера. Я нашел его на кровати, когда очнулся от обморока. Гея как не бывало. Я не осмелился никому об этом рассказать - Гей заявил бы, как и раньше, что меня нужно показать психиатру. Понимаете, в чем тут мораль?
- Да. Вы имеете в виду, что для взрослого Лэрри Херста могут использовать не перо, а бритву и не игрушечного тарантула, а настоящего?
Лэрри кивнул. Лица его было почти не видно из-за натянутой на лоб шляпы.
- Выпьем! - предложил он, как обычно, едва открыв рот.
Билл снова смешал виски с содовой.
- Неужели вы трезвенник? - спросил он. - Я бы подумал…
- Трезвенник? Господи, конечно нет! А, вы имеете в виду эль? Хочу сохранить ясную голову - вот и все.
- В таком случае, - Билл сделал глоток, - у меня еще больше причин сохранять ясную голову. Не возражаете, если я не стану это пить? Может быть, поменяемся стаканами?
После краткой целительной паузы новая пластинка началась с громогласного удара тарелок, предваряющего быструю и не менее громкую мелодию. Билл покосился на Джой, но она сидела на своем табурете спиной к ним.
- С удовольствием, старина. - Лэрри быстро произвел обмен. - Требуется выпить что-нибудь покрепче, когда я говорю о Гее. - Он поднял стакан с виски, но снова поставил его. - Это кое о чем мне напомнило.
- О чем же?
- Джордж Эмберли отпечатал для меня ряд инструкций. Я передал их вам вместе с другими бумагами. Знаете, где они?
- Думаю, да.
- Тогда найдите их. Я должен сделать вам указания. Скорее, уже поздно!
Массивные платиновые часы Лэрри теперь были на запястье Билла. Они показывали без десяти двенадцать. В его карманах лежали серебряная зажигалка Лэрри, пачка "Пэлл-Мэлл", связка ключей, назначение которых объяснил Лэрри, и ключ от номера 932 в отеле "Уолдорф-Астория".
Музыка продолжала неистовствовать. Пачка бумаг Лэрри лежала в нагрудном внутреннем кармане Билла. Он нашел нужный лист и протянул его Лэрри, который начал читать вслух:
- "Инструкции Лоренсу Херберту Херсту. По прибытии в аэропорт Хитроу отправляйтесь в меблированную квартиру С-14 в "Гербе Альберта" на Альберт-стрит, 8 (напротив станции метро "Южный Кенсингтон"). Портье будет предупрежден. Арендная плата внесена. Никому не сообщайте причину вашего приезда. Позвоните вашему дяде в дом № 68 на Сент-Джеймс-стрит (номер телефона Риджент 0088)". А вот самое главное… - Лэрри заколебался. - "Хэтто все еще с ним".
- Кто такой Хэтто?
- Лакей-англичанин. Служит у Гея много лет. Истинный джентльмен при джентльмене - солидный, корректный, респектабельный и так далее. Когда я видел его в последний раз, ему было тридцать лет…
- Ну и что?
Вторая пластинка закончилась. Снова послышался щелчок, и зазвучала третья и последняя пластинка.
- Вам приходилось заниматься спортом? - Лэрри посмотрел на широкие плечи Билла. - Вижу, что приходилось.
- Да, но какое это имеет отношение к солидному и корректному Хэтто?
Лэрри осушил стакан с виски, поставил его и снова взял лист с инструкциями.
- Хэтто еще хуже, чем Гей.
- В каком смысле?
- Впрочем, каждый плох по-своему. Может быть, вам хватит сил справиться с Хэтто, когда он… когда он…
И затем это произошло.
- Господи! - с ужасом и удивлением воскликнул Лэрри Херст.
Билл повернулся на табурете. Поднявшись, Лэрри конвульсивно подергивал челюстями, потом пошатнулся и упал бы, если бы Билл не подхватил его.
Лэрри снова выпрямился, пытаясь сосредоточить на Билле взгляд выпученных и налитых кровью глаз. Его лицо приобрело цвет оконной замазки. Когда он попытался кашлянуть, изо рта у него пахнуло чем-то едким, смешанным с запахом скверного виски.
- Уходите! - с трудом вымолвил Лэрри. - Должно быть, два с половиной гр…
- За кого вы меня принимаете? - почти крикнул Билл. - Рядом наверняка есть больница. Мы можем…
Билл огляделся вокруг. Джой исчезла. На стойке рядом с ее стаканом лежал долларовый банкнот.
Повернувшись к Лэрри, Билл почувствовал, как у него сжалось сердце. Еще недавно самоуверенный Лэрри смотрел на него взглядом обиженного ребенка - мальчика, которого пытались напугать до смерти, который смог убежать и обводил своих врагов вокруг пальца.
- Не подведите меня, - взмолился Лэрри, судорожно подергивая ртом. - Сведите за меня счеты с Геем…
Вырвавшись из рук Билла, он внезапно побежал через помещение. Пьяницы за столом взволнованно зашумели. Лампочки проигрывателя освещали телефонную будку и "Геральд трибюн", все еще прикрывающую чье-то лицо.
На момент Билл подумал, что Лэрри свалится прямо на газету. Но он повернулся и упал лицом вниз в телефонную будку.
С улицы в бар вбежало несколько человек - они столпились у распростертой на полу фигуры, не замечая стоящего у окна Билла.
- Боже мой! - послышался ошеломленный мужской голос. - Да ведь парень мертв!
Проигрыватель щелкнул, и огоньки погасли. Возможно, двадцать секунд в баре царила тишина.
Схватив портфель, Билл выскользнул на улицу. Он корил себя за то, что безрассудно ввязался в эту историю, и ощущал щемящую жалость к Лэрри Херсту.
- Я сведу с ним счеты, Лэрри, - произнес вслух Билл.
Он повернулся и зашагал прочь. Стрелки его новых часов показывали без трех минут двенадцать.
Глава 5
РЕЙС 505, НЬЮ-ЙОРК-ЛОНДОН
Спустя ровно сутки, без трех минут полночь, "Монарх" - великолепный лайнер Британской компании трансокеанских воздушных сообщений - уже летел на высоте шестнадцать тысяч футов над темными водами Атлантики. Разумеется, без трех минут двенадцать по нью-йоркскому времени. По лондонскому было уже без трех минут пять утра.
В салоне гигантского авиалайнера было почти совсем темно. В передней его части, по обеим сторонам устланного ковровой дорожкой прохода, тянулись ряды полок. Занимающие их пассажиры давно спали.
В хвостовой части салона, с каждой стороны прохода вплоть до кухни и буфетной, находился ряд двойных сидений. За исключением пары лампочек для чтения, чей свет падал только на сиденья, здесь царил полный мрак. Большинство пассажиров с подушками под головами дремали в мягких креслах. В темноте слышался храп. Кто-то негромко покашливал.
Билл Досон, которому приходилось летать только на военных самолетах, не переставал удивляться комфорту и роскоши. Четыре мощных мотора, ревущие в ночи, абсолютно не были слышны в салоне. "Монарх" совершал беспосадочные перелеты между Нью-Йорком и Лондоном, если только скверная погода не вынуждала его приземляться в Ирландии для легкого завтрака.
Билл сидел в середине хвостовой части салона, у окошка с левого борта. Свет лампочки был различим лишь на лежащей у него на коленях книге. Сиденье рядом пустовало.
Хотя Билл как следует подкрепился и сумел успокоить разбушевавшиеся нервы, ему не удавалось заснуть, а в его состоянии это было необходимо.
"Мне не следовало валять дурака прошлой ночью, - думал он. - Нужно смотреть фактам в лицо, а я едва не расплакался, когда…"
Да и сейчас нервы и эмоции еще не успокоились окончательно. С прошлой ночи Билл не мог заставить себя надеть часы Лэрри Херста. Сейчас они тикали у него в кармане. "В таком состоянии человек легко подвержен галлюцинациям, - продолжал он размышлять. - Я никак не мог видеть Гейлорда Херста. Это был всего лишь невзрачный старичок с газетой и стаканом пива. Видение казалось реальным, но ведь я мог бы поклясться, что снова был в зимнем саду с Марджори. А Гейлорд Херст ждет Лэрри в Лондоне. Он не мог находиться в том баре прошлой ночью, если только сейчас не летит этим самолетом".
Несмотря на холод снаружи, в салоне было душно. Подняв руку, Билл включил маленький вентилятор, который направил ему в лицо струю прохладного воздуха.
"Даже сейчас, - думал он, - любой нормальный человек сказал бы, что я веду себя как дурак. Лэрри Херст мертв. Вопрос о его наследстве уже не стоит. Но я обещал свести счеты с человеком, который терроризировал ребенка. Даже придя в себя и успокоившись, никакой достойный человек не может забыть о своем обещании. Лэрри был не из тех, кто способен лишить себя жизни. Его убили".
Билла начала одолевать дремота. Откинувшись назад и полузакрыв глаза, он стал перебирать в уме события прошедших суток.
Красные неоновые буквы над баром "Дингала"… Полицейский, которого привела в бар толстая женщина, разговаривающая на ломаном английском и проклинающая иностранцев… Билл поспешил прочь, понимая, что полицейский в любой момент мог его задержать. Первой его мыслью было как можно скорее что-нибудь поесть.
Пройдя несколько улиц, Билл наткнулся на фургон-закусочную. Заказав яйца с беконом, пирожок и кофе, он положил портфель на колени, чувствуя, будто кожа превращается в прозрачный целлофан, сквозь который видны пачки денег. В результате Билл проглотил пищу, не разжевывая, и его едва не стошнило на людях. Две порции бренди в близлежащем баре облегчили муки пищеварения. Через двадцать минут такси доставило его к отелю "Уолдорф".
Швейцар отсалютовал ему, ничего не подозревая. Но, войдя внутрь, Билл заколебался. Светящиеся стрелки с надписями указывали дорогу куда угодно, только не в то место, которое ему требовалось.
Однако с ключом от номера Лэрри в кармане он мог даже не подходить к столику дежурного. В переполненном лифте, где Билл демонстративно помахивал ключом, никто даже не взглянул на него, когда он выходил на девятом этаже. Со вздохом облегчения Билл поспешил по тихим коридорам к номеру 932.
Отправиться прямиком в "Уолдорф" после смерти Лэрри могло показаться чистым безумием. Но ведь в карманах Лэрри полиция обнаружит паспорт на имя Уильяма Досона и его же профсоюзный билет вместе с письмами, адресованными ему в Нью-Йорк.
Никто не станет искать механика Уильяма Досона в отеле "Уолдорф-Астория". Когда полиция выйдет на его след, он уже улетит. Едва ли смерть в захолустном баре явится интересным материалом для американских репортеров, не говоря уже о британских. Поэтому пока что отель был для него самым безопасным местом в Нью-Йорке. Существовала еще одна причина.
Билл хотел повидать Джой Теннент и хоть отчасти разобраться в этой путанице. Куда бы ни исчезла Джой, она должна была вернуться в отель.
Найдя номер 930, Билл снова заколебался и огляделся вокруг. Этот номер был соседним с номером Лэрри и, по всей вероятности, принадлежал Джой.
Откровенно говоря, Биллу не улыбалось застать Джой, поджидающую его со своей кошачьей усмешкой. После смерти Лэрри только она знала, что портфель с деньгами находится у Билла. Если Джой намеревалась обвинить его в краже и убийстве…
Но этого нельзя допустить! Десять тысяч долларов означали для него возвращение к учебе, уплату долга престарелым родителям в Сассексе, наконец, орудие мщения Гейлорду Херсту. Они означали все - кроме Марджори.
Кроме того, вряд ли Джой решилась бы на такую попытку. Если то, что он подозревал о ней, было правдой, она бы никогда на это не осмелилась. В любом случае он должен повидать ее! Вставив ключ в замок номера Лэрри, Билл бесшумно открыл дверь. Джой там не оказалось.
Мягкое освещение смягчало блистательную роскошь просторной спальни. Дорожный сундук Лэрри Херста, все еще запертый, так как Лэрри не хватило времени его распаковать, стоял рядом с двумя чемоданами и портативной пишущей машинкой.
Открытая дверь вела в столь же роскошную ванную. Другая дверь, в правой стене, очевидно, соединяла комнату с номером 930. Засов с этой стороны был отодвинут.
Билл постучал по панели. Ответа не последовало. Повернув ручку, он обнаружил, что дверь не заперта и с внешней стороны.
Шагнув в темную комнату, Билл включил свет. В пустом помещении находились открытый дорожный сундук с инициалами "Дж. Т.", шесть чемоданов и кожаная шляпная коробка. Широкую низкую кровать скромно прикрывал голубой с серебром полог. На туалетном столике лежала модная шляпа.
Погасив лампу, Билл вернулся в комнату Лэрри и сел на кровать.
- Джой должна вернуться этой ночью, - вслух произнес он.
Билл достал сигарету и повернул колесико серебряной зажигалки, но, сообразив, кому она принадлежала, задул пламя и отшвырнул ее. Вспомнив о часах, он сорвал их с запястья, потом зажег сигарету спичкой, но тут же потушил ее и растянулся На кровати, заложив руки за голову и уставясь в потолок…
"Внимание!"
За окном уже рассвело. Никаких звуков не было слышно. Но Билл вскочил в мятой одежде и распахнул дверь в номер 930.
На кровати явно не спали, но сундук, чемоданы и шляпная коробка Джой исчезли. Девушка пришла и ушла снова.
Должно быть, Джой куда сильнее боялась Билла, чем он боялся ее. Безусловно, она не выдала его дирекции отеля - в противном случае в номере зазвонил бы телефон или постучали бы в дверь. И тем не менее…