* * *
- Все-таки я не понимаю, - пожаловался Мейсон следующим утром, когда шофер вез его и Эллери назад в город. - Как вы догадались, Квин?
Эллери поднял брови:
- Догадался? Мой дорогой Мейсон, это можно рассматривать как оскорбление всему семейству Квин. Догадки тут ни при чем - только чистые умозаключения. И аккуратная работа, - задумчиво добавил он, трогая тонкую царапину на щеке.
- Ну-ну, Квин, - улыбнулся адвокат. - Я никогда по-настоящему не верил панегирикам Мак-К. тому, что он называл вашей сверхъестественной способностью складывать два плюс два, и, хотя я не так глуп, обладаю опытом юриста, дающим мне преимущество над любителем, и только что явился свидетелем демонстрации ваших… э-э… способностей, все равно я не могу в это поверить!
- Закоренелый скептик, не так ли? - усмехнулся Эллери, морщась от боли в щеке. - Ну, тогда начнем с того, с чего начал я, - с бороды, нарисованной доктором Арленом на лице жены Рембрандта перед тем, как на него напали. Мы согласились, что он сделал это намеренно, дабы оставить ключ к личности его убийцы. Что Арлен мог иметь в виду? Он использовал бороду только в качестве средства привлечь внимание, а не указывал на какую-то конкретную женщину, ибо женщина на картине была женой Рембрандта - историческим лицом, никак не связанным с нашими personae. Арлен также не мог указывать на женщину с бородой в буквальном смысле, так как подобное уродство на сцене отсутствует. Не мог он подразумевать и бородатого мужчину, поскольку на картине было и мужское лицо, оставленное им нетронутым. Если бы Арлен намеревался указать на мужчину с бородой - а именно на Джона Шо - как на своего убийцу, он пририсовал бы бороду к безбородому лицу Рембрандта. Кроме того, Шо носит остроконечную бородку, а не квадратную, которую изобразил Арлен.
- Продолжайте, - с интересом поторопил адвокат.
- Следовательно, исключив прочие возможности, мы оставляем только одну: борода указывала всего лишь на мужской пол, ибо растительность на лице - один из немногих чисто мужских признаков. Иными словами, нарисовав бороду на женском лице, доктор Арлен как бы говорил: "Мой убийца выглядит как женщина, но на самом деле - мужчина".
- Будь я проклят! - воскликнул Мейсон.
- Этот факт, - продолжал Эллери, - подразумевает самозванца. Но единственный посторонний для остальных членов семьи в доме - миссис Ройс. Ни Джон, ни Агата не могли быть самозванцами, поскольку они были хорошо известны доктору Арлену, как и вам. В качестве семейного врача Арлен многие годы периодически обследовал их. Что касается мисс Кратч, то помимо ее бесспорной женственности - восхитительная девушка, дорогой Мейсон! - у нее не могло быть мотива для подобного самозванства. Так как миссис Ройс казалась наиболее вероятным кандидатом, я задумался над ее внешностью и поведением и нашел в них множество подтверждений.
- Подтверждений? - нахмурившись, переспросил Мейсон.
- Беда с вами, скептиками! Вас так легко поставить в тупик! Губы мужчин и женщин достаточно заметно отличаются друг от друга, а губам миссис Ройс была тщательно придана форма бантика с помощью помады. Это нехарактерно для старой женщины. Чрезмерное использование косметики, особенно пудры, на лице также было подозрительным, учитывая, что пожилые леди редко столь вульгарно злоупотребляют пудрой и что кожа мужчин, как бы чисто выбрита она ни была, всегда значительно грубее. Одежда служила еще одним подтверждением. Зачем этот причудливый викторианский наряд? Ведь предполагалось, что миссис Ройс - светская женщина, к тому же выступавшая на сцене. И тем не менее, она носила эти чудовищные тряпки девяностых годов! Почему? Очевидно, с целью скрыть крепкую мужскую фигуру, что невозможно сделать, нося тонкую и обтягивающую современную женскую одежду. А воротник с его стороны был подлинным вдохновением! Высокий стоячий воротник, скрывающий торчащий кадык - сугубо мужской признак, - необходимая деталь для переодевания женщиной. Далее густой баритон, энергичные движения, мужская походка, туфли на низком каблуке… Туфли были особенно знаменательны. Помимо низких каблуков, пузыри на носках наводили на мысль о "сумках" на больших пальцах - у мужчины, носящего даже самую просторную женскую обувь, легко возникают эти болезненные наросты.
- Эти мелочи могли быть простыми совпадениями. И это все?
Мейсон казался разочарованным.
- Ни в коей мере, - отозвался Эллери. - Это были, как вы говорите, всего лишь мелочи. Но ваша коварная миссис Ройс продемонстрировала три чисто мужские привычки. Во-первых, когда она села, то подобрала юбки к коленям обеими руками - одной к каждому колену. Так поступают мужчины - садясь, они приподнимают брюки, чтобы избежать мешков на коленях.
- Но…
- Погодите. Вы заметили, как часто она поднимала и опускала правую бровь? Что могло явиться причиной, кроме многолетнего использования монокля? А монокль носят мужчины… Наконец, странная привычка, вынимая сигарету изо рта, держать ее в кулаке, а не между указательным и средним пальцами, как делают большинство курильщиков сигарет. Такой жест свидетельствует о привычке к трубке - мужчины берут в кулак чашечку трубки, вынимая ее изо рта. Когда я сопоставил эти три специфических фактора с упомянутыми "мелочами", то почувствовал уверенность, что миссис Ройс - мужчина. Что за мужчина? На этот вопрос ответить проще всего. Вы говорили мне, что, когда расспрашивали миссис Ройс вместе с вашим партнером Кулиджем, она обнаружила подробные знания истории семьи Шо, а особенно Эдит Шо. Кроме того, чтобы выдавать себя за женщину, нужны актерские способности. Наконец, монокль указывал на Англию. А самое главное - заметное фамильное сходство. Итак, я понял, что "миссис Ройс" принадлежит к семейству Шо, и, по-видимому, к английским Шо. Единственная возможная кандидатура - Перси, сын Мортона Шо и брат Эдит Шо!
- Но она… то есть он, - воскликнул Мейсон, - сказал мне, что Перси Шо погиб несколько месяцев назад в Европе в автомобильной катастрофе!
- Господи, а еще юрист! - печально вздохнул Эллери. - Она лгала - я имею в виду, он. Ваше письмо о наследстве было адресовано Эдит Шо, а Перси получил его, так как они, возможно, жили в одной квартире. Если письмо получил Перси, то, по-видимому, недавно умерла Эдит, а он ухватился за возможность добыть состояние, выдав себя за нее.
- Но почему Перси убил Арлена? - недоуменно осведомился Мейсон. - Таким образом он ничего не приобретал - деньги Арлена отходили Агате и Джону, а не Перси Шо. Вы имеете в виду, что была какая-то давняя связь…
- Не совсем, - сказал Эллери. - Зачем копаться в прошлом, когда мотив лежит под боком? Если миссис Ройс была мужчиной, причина очевидна. По условиям завещания миссис Шо, Арлен должен был периодически обследовать всю семью, уделяя особое внимание миссис Ройс. А Агата Шо сообщила мне вчера, что миссис Ройс предстояло оставаться в доме два года. Единственным способом для Перси Шо избежать катастрофы быть обследованным Арленом - естественно, доктор сразу же разоблачил бы его маскарад - было убить Арлена. Просто, nein?
- А борода, нарисованная Арленом, означала, что он обо всем догадался?
- Не без помощи. Вероятно, самозванец, зная, что первый осмотр неизбежен, пришел той ночью к доктору Арлену, сообщив, что он мужчина, и предложив сделку. Арлен, как честный человек, отказался от подкупа. В тот момент он занимался живописью и, будучи не в состоянии поднять тревогу, так как находился слишком далеко от остальных обитателей дома, и написать имя преступника, потому что "миссис Ройс", заметив это, стерла бы его, быстро принял оригинальное решение и нарисовал бороду, покуда "миссис Ройс" говорила с ним. После этого он был убит.
- А более ранняя попытка отравить миссис Шо?
- Это, несомненно, дело рук Джона или Агаты.
Некоторое время они ехали молча. Затем адвокат вздохнул и промолвил:
- Полагаю, вам следует благодарить Провидение. Без конкретных улик - вы, конечно, понимаете, Квин, что ваши умозаключения не подкреплялись прямыми доказательствами, - вы едва ли могли обвинить миссис Ройс в том, что она мужчина, не так ли? Если бы вы ошиблись, она могла бы вчинить вам великолепный иск! Пожар прошлой ночью был просто милостью Божьей.
- Мой дорогой Мейсон, - спокойно отозвался Эллери, - я прежде всего человек свободной воли. Я ценю милости Божьи, когда они имеют место, но не сижу без дела, поджидая их. Следовательно…
- Вы имеете в виду… - удивленно начал Мейсон.
- Телефонный звонок, быстрый приезд сержанта Вели и дымовые шашки явились materia вломиться среди ночи в комнату миссис Ройс, - объяснил Эллери. - Между прочим, вы, случайно, не знаете постоянный адрес… э-э… мисс Кратч?
Трое хромых
Войдя в спальню с пепельно-серой низкой кроватью и угловатой мебелью, Эллери Квин застал своего отца разговаривающим с испуганной девушкой-негритянкой, чье сильно побледневшее лицо походило на ливерную колбасу, нашпигованную двумя полосками алого мрамора.
Сержант Вели прислонился огромными плечами к тонкой серой двери.
- Посмотрите-ка на этот ковер, мистер Квин, - сказал он.
Блеклый серый ковер без бахромы лежал на отполированном до блеска полу. На нем виднелись грязные следы ног, а на лакированном дереве между ковром и открытым окном - прямая царапина, сужающаяся к концу до тонкой исчезающей линии, как трещина во льду.
Эллери цокнул языком и покачал головой:
- Просто безобразие, Вели. Наследить грязными ногами в этом волшебном женском царстве!
- По-вашему, это сделал я, мистер Квин? Мы нашли эти следы.
- А царапину?
- И ее тоже.
Эллери поежился в своем длинном свободном пальто - ночной холод и снег проникали в комнату через открытое окно. Стальной, обитый бархатом стул у кровати был завален женскими ночными сорочками и бюстгальтерами.
- Вот и ты, сынок, - ворчливо заговорил инспектор. - Тут есть кое-что по твоей части… Ладно, Томас, убери ее, но не спускай с нее глаз.
Сержант Вели провел негритянку мимо ковра и подтолкнул к двери в гостиную, наполненную дымом и смеющимися людьми. Когда девушка вышла, он закрыл за ней дверь.
Эллери опустился на мягкое шерстяное покрывало кровати и вынул сигарету, а инспектор трижды чихнул над своей табакеркой.
- Странное положение, - задумчиво промолвил он, вытирая нос. - Репортеры за дверью обрисуют его в заголовках. Любовное гнездышко на Парк-авеню, красавица экс-хористка - они всегда красавицы, известный прожигатель жизни… Как раз для бульварной прессы. И все же…
- Знаешь, - пожаловался Эллери, - иногда я думаю, что ты принимаешь меня за ясновидящего. Что здесь произошло? Убийство? Тогда кто был убит? Кого арестовали? Чье любовное гнездышко? Несколько минут назад мне позвонили из Главного управления и велели мчаться сюда - вот и все, что я знаю.
- Я велел, чтобы дежурный тебе позвонил. - Обходя ковер, инспектор поскользнулся на сверкающем полу и с трудом удержал равновесие. - Черт бы побрал этот скользкий паркет!.. Ну, смотри сам. - Он открыл дверцу стенного шкафа.
Внутри кто-то неподвижно сидел на полу; голова была скрыта за висящей одеждой, а длинные голые ноги связаны у лодыжек парой шелковых чулок.
Эллери оглядел тело сверху вниз. Это была мертвая женщина в кимоно, под которым не было ровным счетом ничего. Он наклонился и отодвинул мешающую одежду. Голова женщины упала на грудь, а светлые волосы беспорядочно свисали на лицо. Под волосами виднелась ткань, которой были туго завязаны ее глаза, нос и рот. Руки были отведены за спину.
Эллери выпрямился, подняв брови.
- Задушена этой тряпкой, - бесстрастно произнес инспектор. - Выглядит так, будто кто-то запихнул ее в шкаф, связав руки, ноги и лицо, чтобы она не мешала.
- Забыв о том, - пробормотал Эллери, вытянув шею и оглядываясь вокруг, - что для продолжения жизни в этом никчемном мире необходимо дышать… Как ее имя?
- Лили Дивайн, - мрачно отозвался инспектор Квин.
- Не может быть! Божественная Лилия? - Серые глаза Эллери блеснули. - А я-то думал, она давно сошла со сцены.
- Так и было. Несколько лет назад Лили ушла из "Скандалов" Джеффи или ее оттуда выгнали - точно не знаю. Она связалась с каким-то типом и вышла за него замуж, но через три месяца он с ней развелся. С тех пор Лили была красоткой с Парк-авеню - переезжала с места на место по всей улице, пока не осталось ни одного портье, лифтера или агента по сдаче комнат, который бы ее не знал.
- Ну, для риелторов такие люди - просто дар божий. Короче говоря, demi-mondaine, не так ли?
- Да, если выражаться вежливо.
Глаза Эллери в третий раз скользнули по открытому окну - одному из трех в спальне; два других были закрыты. Открытое окно было единственным, выходившим на пожарную лестницу.
- И кто же платил за эту площадку для игр?
- Это довольно интересно. - Старый джентльмен закрыл ногой дверцу шкафа и подошел к открытому окну. - Угадай.
- Ну-ну, папа! Я самый скверный отгадчик в мире.
- Джозеф Э. Шермен.
- Банкир?
- Он самый. - Инспектор вздохнул и продолжал с горечью в голосе: - Деньги - сущее проклятие. Начинаешь скупать дорогие игрушки. Кто бы подумал такое о великом Дж. Э.? Столп нравственности, имеет симпатичную жену, взрослую дочь и все, что можно приобрести за деньги, регулярно посещает церковь… - Он выглянул из окна на покрытую серебрящимся в лунном свете снегом пожарную лестницу. - А в результате такая история!
Сержант Вели приподнял спину и повернулся. В спальню донеслись просящие мужские голоса и отвечающий им женский:
- Нет, пожалуйста… Я ничего не могу сказать… Я не знаю…
Вели приоткрыл дверь, рявкнул: "Пошли вон!" - и захлопнул ее перед лицами репортеров.
Женщина, проскользнув в спальню, удивленно озиралась.
Это была совсем молодая девушка, не более восемнадцати лет от роду, обладавшая, однако, фигурой зрелой женщины и не по возрасту усталым и разумным выражением лица. На ней были норковое манто и шляпка.
- Кто вы, мисс? - осведомился инспектор, шагнув ей навстречу.
Ресницы девушки удивленно дрогнули. Поискав взглядом кого-то или что-то, она быстро ответила:
- Я Розанна Шермен. Где мой отец?
Инспектор скорчил гримасу:
- Это не место для вас, мисс Шермен. В стенном шкафу мертвая женщина…
- О! Значит, это здесь… - Девушка затаила дыхание; ее влажные глаза устремились на дверцу шкафа. - Но где мой отец?
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил Эллери.
Девушка повиновалась.
- Его здесь нет, мисс Шермен, - успокаивающе произнес инспектор. - Но боюсь, у нас плохие новости для вас и вашей матери. Он похищен…
- Похищен?! - Она с тревогой огляделась. - Но эта… эта квартира, эта женщина…
- Вы все узнаете, - сказал Эллери. - А может быть, уже знаете?
- Он жил с ней… - с трудом вымолвила девушка.
- Ваша мать знала об этом? - спросил инспектор.
- Я… я не знаю.
- А как вам стало об этом известно?
- О таком… таких вещах всегда узнаешь, - тихо ответила она.
Последовала пауза. Инспектор внимательно посмотрел на девушку и вернулся к окну.
- Ваша мать направляется сюда?
- Да. Я… я больше не могла ждать. Она приедет с Биллом… я имею в виду, с мистером Киттерингом - одним из вице-президентов банка отца.
Снова наступило молчание. Эллери погасил сигарету в пепельнице, подошел к ковру и устремил на него взгляд.
- Что произошло, папа? - спросил он, не поднимая глаз. - Мисс Шермен должна все знать. Возможно, она сумеет помочь.
- Да-да, - подхватила девушка.
Инспектор повернулся на каблуках, глядя в потолок.
- Около двух часов назад - примерно в половине восьмого - Шермен вошел в подъезд этого дома. Портье запомнил его. Выглядел он как обычно. Лифтер поднял его на шестой этаж и наблюдал, как он… - старик помедлил, - достал ключ и открыл входную дверь этой квартиры. С тех пор его не видели. Больше сюда никто не входил - по крайней мере, через парадный вход.
- А есть другой вход в здание?
- Даже не один. На цокольном этаже сзади вход для торговцев. Есть запасная лестница. А вот пожарная. - Инспектор указал на окно позади него. - Как бы то ни было, примерно полчаса назад девушка-негритянка, с которой я говорил, когда ты пришел, горничная Лили Дивайн, вернулась и…
Мисс Шермен слушала, стоя неподвижно и время от времени бросая взгляд на стенной шкаф. Эллери нахмурился:
- Вернулась откуда?
- Лили отпустила ее на пару часов. Негритянка сказала, что она всегда так делала, когда… э-э… ожидала Шермена. Так вот, когда горничная вернулась, входная дверь была заперта. Девушка попробовала воспользоваться своим ключом, но не смогла, так как дверь заперли изнутри на задвижку. Поэтому она позвала управляющего…
- Знаю, - нетерпеливо прервал Эллери. - В итоге они взломали дверь - я видел это, когда входил. Они нашли Лили в шкафу?
- Куда ты так торопишься? Ничего они не нашли. Они взломали дверь спальни…
- Вот как? - странным тоном промолвил Эллери. - Значит, она тоже была заперта?
- Да. В комнате был беспорядок, а на ковре они увидели грязные следы.
Розанна Шермен посмотрела на ковер. Внезапно она закрыла глаза и пошатнулась; ее побелевшие губы задрожали.
- Управляющий - толковый швед - ничего не тронул и вызвал копа, а тот нашел тело… К кровати была приколота записка.
- Записка?
- Записка… - пробормотала мисс Шермен, открыв глаза.
Эллери взял у инспектора листок бумаги и прочитал вслух:
- "Дж. Э. Шермен в наших руках и будет освобожден после уплаты пятидесяти тысяч долларов согласно указаниям, которые скоро последуют. Полицию просят не вмешиваться! Женщину вы найдете живой и невредимой в стенном шкафу".
Текст был написан печатными буквами и не имел подписи.
- Они использовали бумагу и карандаш Лили, - усмехнулся инспектор. - Изящное послание.
- Весьма сдержанное. Впрочем, в нем есть своеобразная мрачная элегантность, - заметил Эллери. Он вернул записку и в очередной раз скользнул взглядом по окну, выходящему на пожарную лестницу. - Живой и невредимой, а?