- В полном порядке, - ответил Персивал, продолжая усмехаться. Протянув вперед руку с вилкой, он подцепил остаток филе на тарелке блондинки и переместил его на свою тарелку. - Передайте мои комплименты корове и принесите бутылочку виски.
* * *
По предложению Эллери они сначала зашли в игрушечный магазин. Эллери выбрал печатный набор со шрифтом, соответствующим буквам на карточках, после чего они направились в Йорк-Сквер.
На звонок инспектора в дверь замка Персивала неожиданно отозвалась миссис Шривер. После смерти Майры Йорк экономка, казалось, уменьшилась в размерах, за исключением подбородка, торчащего вперед еще более упрямо, чем раньше. При виде Квинов в ее глазах появилось доброжелательное выражение.
- Инспектор, мистер Эллери, входите, входите!
Они вошли в дом. Экономка переводила печальный взгляд с одного на другого.
- Что-нибудь случилось?
- Ничего, миссис Шривер, - мягко ответил инспектор. - Мистер Йорк дома?
Экономка покачала головой.
- Я одна, убираю за ним.
- Вы знаете, когда он вернется?
- Надеюсь, после того, как я закончу уборку и уйду, - сердито буркнула маленькая храбрая женщина.
- Вот как? - удивился Эллери. - Значит, вам не нравится мистер Йорк?
Миссис Шривер так быстро закивала, что ее голова начала вибрировать, как струна.
- Он хочет, чтобы я убирала, и я убираю. Только я это делаю для себя, а не для него. Он грязнуля, словно Schwein!
- Мистер Йорк просил вас убрать в его доме?
- Да. "Приведите в порядок мой дом, - приказал он, - пока я приведу в порядок мою жизнь". - Никто из Квинов не улыбнулся, так как в голосе экономки слышался искренний гнев. - А потом добавил: "Все, что мне нужно, это хорошая женщина вроде вас, хозяюшка" - и, простите, шлепнул меня по Sitzplatz. Я так разозлилась, что готова была его ударить! Но когда не можешь сражаться со Schwein, сражаешься с ее Schweinstall Вы не поверите, сколько в этом доме грязи!
- Чего же еще можно ожидать от человека, который шлепает женщину по Sitzplatz, - заметил Эллери, и миссис Шривер рассмеялась, сама того не желая.
Воспользовавшись паузой, Эллери развернул печатный набор.
- Миссис Шривер, во время уборки вам не попадалась такая игрушка?
Экономка, нахмурившись, посмотрела на коробку и покачала головой. Эллери поднял крышку, показал ей печати с деревянными ручками и штемпельную подушечку, но результат был тот же.
- Вы уверены, миссис Шривер?
- Когда я делаю уборку, - заявила экономка, - то делаю ее как надо. Таких вещей в этом доме нет.
- Мы бы хотели полностью в этом убедиться. Не поможете ли вы нам все проверить? - попросил инспектор.
В течение следующих семидесяти пяти минут он молился, чтобы под его началом работали такие люди, как миссис Шривер. Ни один уголок, ни одна щель в маленьком замке не ускользнули от ее внимательного взгляда. Она даже помогла им обследовать трубы, выходящие из погреба.
Наконец усталый, грязный и мрачный Эллери был вынужден согласиться, что единственным игрушечным печатным набором во всем доме был тот, который он принес с собой. Миссис Шривер вытянула из них обещание, что они как-нибудь позволят ей угостить их штруделем, пирогом с патокой и голландским пивом, и они оставили ее выбивающей пыль из ковра в гостиной Персивала Йорка с такой яростью, как будто это был его владелец или ее личный враг.
- Итак, - почти весело сказал старик, когда они вышли из дома, - у Персивала нет печатного набора. Где ты хочешь поискать его теперь?
- В комнате Уолта.
- Мы искали там три раза, как пьяница ищет последнюю каплю.
- Тогда в доме Роберта.
- То же самое.
- А в гараже?
- Мы только машины на части не разобрали.
- Давай-ка посмотрим там снова, - предложил Эллери.
Они прошли в гараж через парк, позади дома Роберта Йорка, и провели там тщательный осмотр. Инспектор показал Эллери, где стояла коробка с ядом, а тот продемонстрировал, где Уолт, по его словам, находился во время убийства Роберта Йорка - под спортивным "райаном". Они уже собирались убрать все с полок, чтобы простучать и обмерить находящиеся за ними стены, когда сын предупреждающим жестом вцепился в руку отца.
Квины прислушались, затаив дыхание, и услышали за закрытой дверью шаги, приближающиеся к гаражу.
Правая рука инспектора скользнула под пиджак и вернулась назад с пистолетом. Эллери расправил плечи так, что затрещали суставы, и, пригнувшись, двинулся к двери.
Шаги приблизились и остановились. Инспектор поднял оружие.
Ручка начала медленно поворачиваться, и дверь внезапно распахнулась. Инспектор с отвращением плюнул и спрятал пистолет.
- Вы очень легко могли потерять полголовы, Арчер, - заявил Эллери. - Тем не менее, вы вели себя как герой.
- А вы меня порядком напугали, - откликнулся Арчер с кислой усмешкой. - Я ведь не знал, что это вы.
- А мы забыли, что вы до сих пор занимаетесь делами Роберта. Как идет работа?
- Такая коллекция марок по зубам только мультимиллионеру, - сообщил Арчер, с любопытством осматриваясь вокруг. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
- Нет, - отрезал инспектор Квин.
- Да, - сказал Эллери и взял со скамьи пакет. - Мы ищем вот такую вещь. - И он снял обертку.
Отец и сын внимательно наблюдали за реакцией Арчера, но тот и бровью не повел.
- А что это такое? - спросил он и, наклонившись, прочел вслух: - "Волшебные печати". О, понимаю. Этой штукой были напечатаны буквы на тех нелепых карточках.
- Да, - подтвердил инспектор Квин.
- Нет, - произнес Эллери. - Не этой, а такой же, как эта, и мы не можем ее найти. Вы когда-нибудь видели такой набор в Йорк-Сквере?
Арчер покачал головой.
- Между прочим, я слышал, что вы арестовали Уолта. Неужели вы в самом деле думаете, что это сделал он?
- Возвращайтесь к вашей работе, - вздохнул Эллери. - Мы здесь еще немного пороемся.
- Если понадобится моя помощь, позовите. - Арчер помахал рукой и вышел.
* * *
Когда они поднимались по узкой лестнице на верхний этаж гаража, инспектор проворчал:
- Не знаю, Эллери, что ты рассчитываешь найти, но если, по-твоему, комната миссис Шривер должна быть сверхаккуратной, а комната Эмили - походить на келью монахини, то в комнате Уолта ты едва ли обнаружишь какое-нибудь подтверждение его вины.
- Человек не может годами жить в комнате, не оставив в ней никакого отпечатка своей личности, папа.
- У Уолта нет личности - в этом заключается его тайное оружие.
Инспектор Квин извлек связку ключей, которую захватил с собой. Второй из них подошел, старик бесшумно открыл дверь, и Эллери шагнул внутрь.
После темной лестницы он замигал от обилия белого цвета. Пол и большой стол были изготовлены из побеленных вощеных сосновых бревен; простые белые занавески напоминали наволочки для подушек; белая, без единого пятнышка простыня была туго подвернута на койке, напоминая казарму; подставка прямоугольной настольной лампы с белым абажуром сделана из той же побеленной сосны. Помещение было настолько чистым, что вызывало неприятные ощущения.
- С таким же успехом он мог жить в таблетке аспирина, - проворчал инспектор. - Ну что, я не преувеличивал?
Эллери все еще был не в силах пошевелиться от изумления.
- Чем же он мог заниматься, живя здесь?
- Очевидно, читать.
Инспектор указал на маленький книжный шкаф, разумеется, белого цвета, стоящий между дальним концом койки и стеной. Эллери подошел к нему, толкнул койку, отодвинувшуюся абсолютно бесшумно, и присел на корточки.
- "Изделия из фанеры", - читал он названия на корешках. - "Руководство по каменной кладке", "Справочник столяра". Четыре книги об уходе за газонами. "Розы". "Насосы". "Отопительная система". "Электропроводка". Английская католическая Библия… Постой, тут еще "Библия для современного читателя" в мягкой обложке и исправленное издание американской Библии! - Эллери огляделся вокруг. - Зачем ему понадобились три Библии?
- Четыре, - поправил инспектор. - Еще англиканская Библия заперта в ящике стола. - Он отпер ящик.
Эллери встал и склонился над ним.
- "Оксфорд, с любезного согласия…" Великолепно, папа! Это символизирует…
- Что символизирует?
- Преданность Долгу с большой буквы, - Эллери махнул рукой в сторону книжного шкафа. - Две полки книг, связанных с исполнением долга - как служебного, так и религиозного. Уолт - зомби, робот, делающий лишь то, что должен делать…
- И не делающий того, что не должен? - осведомился инспектор. - Ты это имеешь в виду?
- Совершенно верно. Эта комната подводит черту под всеми сомнениями. Человек, который жил здесь, не мог - повторяю, не мог - задумать эти изощренные преступления. Они для него слишком изобретательны и… романтичны.
- Романтичны?!
- Ну, рискованны… Единственный способ, которым Уолт мог их совершить, - это по чьим-то указаниям, под чью-то подробную диктовку, осуществляемую постепенно, шаг за шагом. И кто бы ему ни диктовал, он не сидит у тебя в камере.
- Вот одежда Уолта, - переменил тему инспектор.
В одном из углов комнаты перегородка отделяла крошечную ванную. Дверной проем прикрывал белый занавес. В другом отделении с отодвинутыми занавесами строго по прямой линии висела на вешалках одежда, а на полу стояла обувь. Два дешевых, но приличных костюма - черный и коричневый. Две пары туфель - также черных и коричневых. Три пары рабочей обуви отличного качества. На полках аккуратно лежали черные и коричневые носки, нижнее белье, носовые платки. Рубашки, очевидно, были выстираны и выглажены вручную, так как они висели на вешалках, а не были сложены. У перегородки стояла гладильная доска; в углублении - утюг. Каждое местечко было использовано в этом миниатюрном складе.
- Если он спрятал набор здесь, - заметил Эллери, - то, должно быть, упаковал во что-то.
- Посмотри-ка на кухне, - посоветовал инспектор.
Эллери дважды повернулся кругом, прежде чем заметил "кухню": электрическую плиту с двумя горелками и опущенный вниз от стены напротив окна откидной столик, на котором стоял массивный белый фарфоровый сервиз. Из кофейника торчали блестящие ложки - чайная и столовая, вилка и нож. Холодильника не было; Уолт, очевидно, держал пищу в банках и коробках, стоящих рядом с посудой. Раковина отсутствовала - должно быть, он использовал умывальник в ванной.
Эллери задумчиво подошел к маленькому окну, нарушавшему строгие пропорции помещения. За ним он увидел край замка Роберта Йорка и кусочек парка, за которым находился парадный вход в дом Майры.
Внезапно Эллери застыл, прикрыв глаза ладонью.
- В чем дело, сынок?
Эллери нетерпеливо покачал головой, опустил руку и направился к двери.
- Сейчас вернусь, - пообещал он и побежал вниз по лестнице.
Подскочив к окну, старик увидел, как его сын, выбежав из боковой двери гаража, на бегу повернулся и посмотрел наверх, споткнулся, поднялся и вернулся в здание.
- Эллери, какого дьявола?..
Задыхающийся Эллери остановил его, подняв руку, затем, подобрав стоящий у стола стул, поставил его перед окном, влез на него и надавил кулаками на потолок.
Инспектор раскрыл рот от изумления, ибо потолок над окном - вернее, один кусок спрессованной древесины - легко приподнялся, обнажив черное пространство. Эллери запустил руку за ближайшую перекладину и вскоре извлек яркую коробку с надписью: "Волшебные печати". Спрыгнув вниз - при этом панель на потолке опустилась с глухим звуком - он передал игрушку отцу и в изнеможении упал на стул.
Лицо старика представляло в этот момент любопытное зрелище. Подобно тому как комбинация всех цветов солнечного спектра воспринимается глазами белым цветом, так все эмоции инспектора - удивление, самоунижение, профессиональная досада, гнев на подчиненных и полдюжина других - придали его лицу абсолютно пустое выражение. Машинально он поставил коробку на стол Уолта, поднял крышку, вытащил носовой платок, извлек с его помощью букву "J", осмотрел ее, покачал головой, проделал то же самое с буквами "H" и "W", а потом со всеми остальными буквами и цифрами.
- Чернила на штампующей поверхности есть только на буквах "J", "H" и "W", - сообщил старик. Закрыв крышку, он посмотрел на сына, который все еще тяжело дышал, и проговорил: - Если бы я знал, что ты можешь это сделать, то повернулся бы к тебе спиной и велел дать мне хороший пинок в зад. Не будешь ли ты так любезен объяснить мне: это ты гений или я идиот? Опытные полицейские и я лично трижды обыскивали эту комнату. А ты только вошел, осмотрелся и…
- Перестань, папа, - с раздражением прервал его Эллери. - Просто ты не заметил одну вещь, а я заметил. Слуховое окно находится под крутой крышей, а внутри потолок очень низкий. Значит, там должно быть пустое пространство. Меня беспокоит совсем не это.
- Однако ты порядком посуетился, чтобы найти печатный набор! - фыркнул старик. - Что с тобой, Эллери? Твоя находка обеспечит успех дела против Уолта и отправит его прямиком на электрический стул.
- Вот это меня и тревожит, - пробормотал Эллери. - Моя находка вешает на него все три убийства.
- По-твоему, коробку подложили сюда, чтобы сфабриковать против него улики? Опять думаешь о Персивале?
- Нет, насчет этого я был не прав, - ответил Эллери. - Не сомневаюсь, что ты найдешь на печатном наборе отпечатки Уолта. Я готов допустить, что Уолт совершил эти три убийства, но не могу поверить, что он спланировал их.
- Что ты делаешь? - забеспокоился старик, ибо Эллери внезапно поднялся и опять полез на стул.
- Хочу посмотреть, нет ли там чего-нибудь еще. Эллери снова приподнял оштукатуренную панель.
Свободной рукой нащупал дно тайника. Внезапно на его лице отразилось удивление. Наблюдавший за ним инспектор напряженно застыл.
- Что там, Эллери?
- Похоже на скоросшиватель.
Он извлек находку наружу. Это и в самом деле оказался скоросшиватель с несколькими листами бумаги внутри.
Стоя на стуле в белой и стерильно чистой комнате Джона Хенри Уолта и читая верхний лист в скоросшивателе, пока инспектор Квин суетился внизу, Эллери удовлетворенно вздохнул, его напряженные плечи расслабились и на лбу разгладились морщины.
Однако, когда Эллери слез со стула, передал скоросшиватель отцу и тот начал читать верхний лист, лицо старика омрачилось еще сильнее, ибо он прочитал следующее:
"Дорогой Уолт!
Ты знаешь, кто я такой.
Ты не знаешь, что тебе это известно.
Ты будешь это знать.
Я пишу тебе, дабы сообщить, что мне известно, кто ты в действительности. Я знаю опытность твоих рук, знаю твою способность к послушанию, знаю, откуда ты явился, что делаешь, о чем думаешь и чего хочешь, знаю твою великую судьбу.
Ты нравишься мне.
".
Глава 24
ФЕРЗЕВЫЙ КОНТРГАМБИТ
Эллери Квин крепко спал, когда наконец начал по-настоящему понимать правила игры, в которую он играл в Йорк-Сквере.
Во сне это не сразу показалось ему игрой. Сначала была серия впечатлений, причудливых, иногда смешных, покуда он не обнаружил, что сражается с шахматной фигурой. Это был епископ, но вместо митры у него была расплющенная голова.
Потом Эллери бежал по клеткам шахматной доски, но клетки становились все больше, а он все меньше, покуда не смог видеть только одну клетку - Йорк-Сквер с четырьмя замками-ладьями по углам.
Эллери знал, что бежит, стараясь спасти шахматную фигуру, находящуюся под угрозой. Он видел, как гибель настигла ее, и она исчезла с доски, оставив его стоять неподвижно и ждать своего хода.
Эллери простонал, повернулся на другой бок, и его сновидения приняли чуть более определенную форму.
Мимо по диагонали скользнула пешка, и все еще неподвижный Эллери видел, как она заняла место уничтоженной ею фигуры, которая испустила жалобный стон.
У пешки было лицо Уолта.
Внезапно пришло время ходить, но он не успел подумать и знал, что сделал неверный ход. Маячившая перед ним фигура была Энн Дру, которая, осознав, что он сделал, посмотрела на него с ненавистью и отвращением и вся покрылась кровью. Он попытался объяснить ей, что был вынужден сделать этот ход, что у него не было времени для обдумывания, но ее ненависть оказалась сильнее его голоса и его ума, не позволяя ей ничего понять. Эллери снова застонал, стараясь выбраться из мутного потока сновидений.
Игра походила на тир с движущимися целями. Шахматные фигуры передвигались слева направо, а над ними в обратном направлении плыли человеческие головы - Эмили, Майры, Уолта, Персивала, инспектора Квина и самого Эллери; у одной головы вместо лица было пустое место. Они шли бесконечной вереницей - фигуры направо, головы - налево, так что в один момент Уолт и инспектор были пешками, Том Арчер - королем, миссис Шривер - рыцарем, а в следующие секунды все менялось: Персивал становился пешкой, Мэллори - королем, голова без лица - ладьей…
В какой-то момент все фигуры совпали с головами, и для Эллери стали абсолютно ясными сложные правила игры. Но затем все снова сдвинулось, и он застонал из-за неспособности вспомнить, какая голова какой из фигур соответствовала. Он в отчаянии скрежетал зубами, ибо в тот единственный момент увидел лицо безликой головы - лицо короля, игрока на другой стороне.
- Игрок на другой стороне, - произнес Эллери вслух и почти проснулся.
- Шах! - сказал кто-то. Возглас отозвался эхом, и в воздухе замелькали чеки на миллион долларов.
- И мат! - послышался восторженный крик, и вспышка зарницы осветила Тома Арчера, держащего в объятиях Энн Дру.
Может быть, слова "шах" и "мат" означали требование остановить их? ("Если кто-нибудь знает причину, по которой эти двое не могут быть обвенчаны, - бормотал епископ, - пусть скажет о ней теперь или молчит всегда".) Что это за фигура? Ферзь - королева! Используем ее - самую могущественную фигуру на доске. Только… королева забыла, как она ходит. Кто же игрок на другой стороне? Скажите мне, и я вспомню ходы…
Эллери резко дернулся и наконец проснулся. Поднявшись с казавшейся неудобной кровати, он, шатаясь, побрел от нее. Во рту у него пересохло, в глазах щипало, как от соли.