* * *
Энн Дру и Том Арчер посмотрели пьесу в Гринвич-Виллидж, поехали домой на метро и вскоре после полуночи оказались в Йорк-Сквере. Быстро поцеловавшись у мемориальной доски с именем Натаниэла Йорка-младшего, где они однажды едва не поссорились, Энн и Том услышали отдаленный звук плача.
Они озадаченно глянули друг на друга в темноте, после чего поспешили в сторону непонятного звука.
Пройдя полдороги вокруг Йорк-Сквера, они очутились перед домом Персивала и обнаружили на его ступеньках источник звука, плачущий и раскачивающийся туда-сюда.
Энн побежала к лестнице, Том ринулся за ней, собираясь крикнуть какое-то предупреждение, но прежде чем девушка шагнула на ступеньку, а Арчер произнес хоть слово, нечто высокое и темное выступило из еще более глубокой темноты и резко произнесло:
- Стоять на месте! - после чего добавило более мягко: - А, мисс Дру, мистер Арчер! Добрый вечер.
- Господи! - воскликнула Энн. - Я вас даже не заметила!
- Инспектор Квин знает преимущества чернокожего детектива, дежурящего темной ночью, - любезно объяснил детектив Зилгитт.
Энн улыбнулась. Ее глаза привыкли к темноте, и теперь она увидела белозубую улыбку негра-детектива.
- Это… мистер Йорк? - спросила она.
- Он самый.
- Но он плачет!
- Он плачет уже почти час.
- А вы не можете что-нибудь для него сделать?
- Я всего лишь охранник, - сухо пояснил Зилли. - Держать его за руку - не мое дело.
Энн собралась с духом и присела рядом с плачущим Персивалом. Детектив взял у нее сумочку, и Арчер краем глаза увидел, как он ловко взвешивает ее в руках, проверяет на ощупь содержимое.
- Пусть ее подержит мистер Арчер, - вежливо предложил Зилгитт, передавая сумочку Тому.
- Прошу прощения, но это ваша обязанность, - заметил Арчер.
- Правильно, - согласился детектив, придвигаясь ближе к Энн и плачущему мужчине.
- Персивал! - Энн легонько встряхнула его за плечо. - Это я, Энн.
- Не хочу, чтобы вы видели меня в… таком состоянии, - захныкал Персивал.
- Послушай! - Подойдя сзади, Арчер поставил Энн на ноги. - Оставь его в покое. Ты что, никогда раньше не видела пьяную истерику?
Девушка опустила руки.
- Он не пьян, Том! Разве ты не понимаешь, что у него неприятности? - Она снова присела, а Арчер, чувствуя себя дураком, шагнул назад. - Персивал!
- Не хочу, чтобы вы видели меня в таком состоянии, - упрямо бубнил Персивал.
- В чем дело? Что не так?
Подняв носовой платок, который уронил Персивал, Энн протянула его ему, и он покорно вытер лицо.
- Энни… я имею в виду, мисс…
- Энн, - закончила за него девушка.
Том Арчер, отвернувшись, плюнул.
- Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.
- Мы можем что-нибудь для вас сделать?
- Ни вы, ни кто другой ничего не может. Я хотел бы никогда не слышать ни об этом месте, ни о деньгах.
- Вы не обязаны оставаться здесь.
- Конечно не обязан. Но по-вашему, у меня хватит духу сбежать от одиннадцати миллионов долларов? - Персивал сердито хлопнул носовым платком по лицу. - А торчать здесь мне уже не хватает сил. У меня нет никого и ничего!
- У вас будут одиннадцать миллионов, - заметил Том Арчер.
- А чего они стоят сами по себе? - Персивал шумно засопел. - Вот я смотрю на вас двоих. Что вы имеете? Друг друга, интересную работу и людей, которые вас любят. А вы знаете кого-нибудь, кто любил бы меня? Таких людей нет и не было, хотя я дожил до сорока шести лет!
- Они были бы, если бы вы этого захотели, - горячо заявила Энн.
Персивал покачал головой.
- Я так и не научился заводить друзей. Знаете, Энн, - тихо продолжил он, - я в самом деле не хочу, чтобы вы смотрели на меня, когда я так выгляжу. Все эти события что-то со мной сделали. Вы не поверите, но я перестал пить, избавился от… - Персивал не договорил и усмехнулся. - С чего нужно начинать, если хочешь стать таким же человеком, как и все, и не знаешь как?
Присев на корточки рядом с Энн, Том Арчер посмотрел в лицо Персивалю.
- Вы говорите искренне?
- Конечно, Том! - воскликнула Энн. - Послушайте, Персивал… мистер Йорк! Я знаю по крайней мере трех людей, которые в состоянии вам помочь. Том, я…
- А кто третий? - В голосе Персивала недоверие смешивалось с робкой надеждой.
- Вы сами.
Арчер поднялся.
- Перс, приходите завтра к девяти утра в дом Роберта. Я уже очумел от этих марок, и мы с Энн завалены работой. Вы могли бы нам помочь. Придете?
Последний из Йорков с удивлением уставился на молодые лица собеседников.
- Конечно! - воскликнул он.
* * *
А самым трудным из всего, что предстояло сделать Эллери, было убедить отца прекратить слежку за Джоном Хенри Уолтом после освобождения его из тюрьмы. Самым трудным из всего, что предстояло инспектору, - убедить начальство согласиться с принимаемыми им мерами. Но словно по какому-то волшебству, оба в своих действиях преуспели.
- Они изучают мои рапорты, - ворчал инспектор, - хотя им следовало бы изучить мою голову. Я окончательно сбил их с толку, и они даже не сознают, что я позволяю бродить на свободе убийце, которого следовало отправить на скамью подсудимых.
- Все идет как надо, - настаивал Эллери. - Теперь, когда у нас есть неопровержимые доказательства, что Уолт - всего лишь орудие мистера Игрека - почему он не мог назвать себя Икс? - который подсказывает ему каждый ход, само собой разумеется, что Игрек непосредственно наблюдает за Уолтом. Узнав, что мы выпустили Уолта, Игрек в полном праве заподозрить ловушку - предположить, что мы следим за Уолтом круглые сутки. Мы не можем себе позволить спугнуть Игрека - напротив, нам следует подтолкнуть его к действиям. Поэтому никакой слежки за Уолтом, и, возможно, Игрек решит, что мы в самом деле отпустили Уолта, убедившись в его невиновности. В конце концов, Игрек не знает, что мы нашли его письма у Уолта. Кстати, скоросшиватель по-прежнему на месте?
- Вчера после полудня Джонсон все проверил, пока Уолт смешивал цемент, чтобы укрепить расшатавшуюся плиту за домом Эмили. Никаких изменений.
- Ты опасаешься, что Игрек разгадал нашу игру?
- Я же сказал - в тайнике ничего не изменилось.
- Тогда будем надеяться, что затея удастся. Как бы то ни было, мы должны воспользоваться этим шансом.
Инспектор налил себе кофе.
- Я знаю, что ты беспокоишься, - проговорил Эллери и продолжил, несмотря на протестующий возглас отца: - Но согласись, что во всей этой путанице было бы меньше смысла, если бы в качестве следующей жертвы не намечался Персивал. А так как мы держим Персивала под контролем, то волноваться особенно не о чем.
- Быть может, мы его держим под слишком сильным контролем? - Инспектор вынул изо рта тост с вареньем и посмотрел в потолок. - Господи, прости!
- Аминь! - закончил Эллери. - Дай-ка мне еще один тост.
- Возможно, поэтому Игрек и не наносит удара.
- Очевидно, до сих пор Персивал вел чересчур непредсказуемую жизнь - то он здесь, то там, то где-то пьянствует всю ночь. Игрек ведь изучает привычки жертвы и действует соответственно, а у Персивала не было постоянных привычек. Но теперь он внезапно изменился…
- Мои ребята никак к этому не приспособятся, - усмехнулся инспектор.
- Очевидно, в гнилой оболочке таился другой Персивал, ждавший случая проявить себя.
- Кто знает…
- И новый Персивал должен побудить Игрека сделать ход!
Они жевали и потягивали кофе, и каждый был поглощен своими мыслями. Эллери думал о девушке, которая была настолько хороша, что не нуждалась в спасении (только почему ее собаку назвали Гоблин?), и о дрянном человеке, собиравшемся вскоре стать богатым, как Крёз, внутри которого, оказывается, жил обыкновенный и вполне достойный парень, жаждущий появиться на свет. Старый джентльмен вспоминал озорные глаза мисс Салливан.
- Кто знает, - повторил инспектор. - Но мои сторожевые псы говорят…
- Знаю, - вздохнул Эллери. - Они говорят, что его надолго не хватит.
Инспектор пожал плечами.
- Трудно сказать, - промолвил Эллери. - Персивал принадлежит к людям, которые доходят до крайности и в плохом, и в хорошем.
- Согласно рапортам, он в течение этой недели трудился над коллекцией марок с такой аккуратностью, что покойный Роберт рядом с ним выглядел бы неряхой. Сейчас наш друг Перс точно докладывает о своих передвижениях. За исключением двух случаев.
- Каких это? - Эллери поставил чашку на стол.
- Дважды на этой неделе, - ответил инспектор с раздражением человека, взявшего на себя полную ответственность за промахи своих подчиненных, - Персивал ускользал без предупреждения.
- Что?!
- Один раз он попросил у Арчера разрешения отлучиться, чтобы сделать прививку против полиомиелита, - это, видишь ли, его гражданский долг! Арчер был занят и забыл предупредить дежурного, а тот "не рассчитывал", что Персивал куда-то смоется, и выбежал попить кофе! Ничего, теперь он может ни на что не рассчитывать в смысле продвижения по службе, - с мрачным удовлетворением констатировал инспектор. - А в другой раз наш песик вечером сорвался с поводка и вернулся в Йорк-Сквер, когда мы уже собирались поднять тревогу. Больше этого не случится! - процедил сквозь зубы старик.
- Надеюсь. - Эллери перевел дыхание и вытер салфеткой выступивший на лбу пот. Затем взял тост, посмотрел на него, снова положил на стол и начал задумчиво грызть большой палец.
- Ну… - начал инспектор, вставая и отодвигая стул.
- Папа, прежде чем ты уйдешь… - Эллери закрыл глаза и по-собачьи тряхнул головой. - Полагаю, в отношении писем нет ничего нового?
- Ты имеешь в виду, из лаборатории? Нет, хотя они увеличили микрослайды до размера двери сарая. Там только отпечатки Уолта. А ты ожидал, что Игрек окажется беспечным и оставит на письмах собственные отпечатки?
- Нет, но…
- Но что?
- Вчера я просматривал фотографии отпечатков… Кое-что меня заинтересовало.
Старик внимательно посмотрел на сына.
- Продолжай.
Эллери снова закрыл глаза.
- Я сидел здесь, разглядывал фотографии и пытался себе представить, как Уолт читает письма, пожирая их глазами. Судя по отпечаткам, он нередко брал письма в руки.
- Ну и что?
- Глядя, как распределены отпечатки, - Эллери внезапно открыл глаза, - видно, что Уолт держал письма за верхние уголки, как будто он часто подносил их к свету.
- Если ты подразумеваешь невидимые чернила, - сухо произнес инспектор, - то забудь об этом. Письма проверили и с этой точки зрения.
- Знаю. Но почему он держал каждую страницу за верхние уголки большими пальцами? В верхних углах отпечатки только больших пальцев. Почему, папа?
- Если бы я мог надеяться на ответ, - ответил старик тоном, в котором причудливо соединялись недоумение и раздражение, - то спросил бы Уолта.
Он поднялся из-за стола, так как зазвонил телефон.
- Нам нужно идти. Это звонили с почты.
- С почты?
- Они получили письмо, адресованное мистеру Персивалу Йорку.
Эллери резко повернулся на стуле.
- Письмо-карточку?
- Вот именно.
Глава 26
КУЛЬМИНАЦИЯ АТАКИ
Сидя в темной комнате отеля, он вставил в пишущую машинку чистый лист и начал печатать быстро и уверенно:
"Мой Дорогой Уолт!
Вот твоя самая последняя задача, подводящая славный итог всему, что ты сделал для меня и с моей помощью для себя.
Ты возьмешь вложенную в этот конверт чистую карточку и, помня о том, что на сей раз диагональная сторона должна находиться в левом нижнем углу, сделаешь на ней аккуратный отпечаток. Вот так:
Затем положи карточку в конверт, адресуй его мистеру Персивалу Йорку в Йорк-Сквер и отправь по почте в любое время до полуночи в тот же день, когда ты получишь карточку.
На следующий день исполняй свои обязанности, как обычно. Не беспокойся насчет графика новой работы Персивала Йорка. Он почти наверняка будет его придерживаться.
Когда в этот день ты закончишь свою работу, иди к себе в комнату. Ровно в пять минут девятого выйди оттуда, будучи готовым исполнить мое важнейшее поручение.
За дверью твоей комнаты стоит обернутая фольгой корзина, куда ты бросаешь использованные бумаги. Подними корзину. Под ней ты найдешь пакет, завернутый в белую бумагу. Разверни его, а бумагу и веревку выброси в корзину. Содержимое возьми с собой.
К этому времени уже стемнеет. Оставь в комнате зажженный свет и поднятые жалюзи - это важно.
Потом спустись по лестнице и выскользни через боковую дверь гаража. Не опасайся полиции - они не следят за тобой. Но позаботься, чтобы тебя никто не видел и не слышал.
Когда ты убедишься, что поблизости никого нет, иди в задний сад. Оставайся в тени, пока не очутишься на террасе. Двигайся бесшумно к застекленной двери в кабинет мистера Роберта. Ты увидишь там мистера Персивала, сидящего и работающего за письменным столом мистера Роберта спиной к тебе.
Используй содержимое пакета. Ты поймешь, как это сделать, как только увидишь его.
После этого, Мой Дорогой Уолт, наступит конец. Все произойдет само собой. События будут следовать быстро, но тебе нечего бояться. Ты останешься невредимым - это я тебе обещаю.
Избавься от этого письма так же, как избавился от других.
Не говорю "до свидания" - ты скоро поймешь почему, Мой Дорогой Уолт.
".
Вложив карточку и письмо в конверт без адреса, он вышел, однако его действия несколько отличались от действий после предыдущих аналогичных процедур.
Вот некоторые из этих беспрецедентных поступков.
Он зашагал по улице вдоль западной стороны Йорк-Сквера и, используя аллею позади многоквартирного дома за углом, где находился замок Роберта Йорка, быстро перелез через ограду между задним фасадом жилого дома и гаражом Йорк-Сквера.
Он скользнул вдоль стены гаража к боковой двери, вошел в гараж, бесшумно закрыл за собой дверь, несколько секунд постоял, прислушиваясь, затем в темноте прошел через гараж и поднялся по узкой лестнице к площадке перед комнатой Уолта.
Он присел на корточки и нащупал слева от двери обернутую фольгой корзину для бумаг.
Приподнял эту корзину, положил под нее маленький плоский пакет в белой бумаге.
Потом опустил корзину и убедился, что она твердо стоит на пакете, скрывая его.
Просунув конверт без адреса с новой карточкой и последними инструкциями Уолту в щель между дверью и полом, он поднялся и так же бесшумно спустился вниз по лестнице, вышел из гаража, прошел вдоль стены гаража, перелез через ограду и по аллее за многоквартирным домом вышел на улицу с западной стороны Йорк-Сквера.
В ту ночь он спал по-настоящему крепко.
Глава 27
ОТКРЫТАЯ ВЕРТИКАЛЬ
Эллери вылез из автомобиля на расстоянии квартала от Йорк-Сквера и, собрав свою волю в кулак, пошел, а не побежал к дому Роберта Йорка, позвонил, а не стал колотить в дверь и, когда ему открыли, заговорил, а не закричал. (Тем временем инспектор, как режиссер перед премьерой, проскользнул за кулисы, дабы еще раз проверить все детали.)
- Доброе утро, Энн. Персивал Йорк здесь? С ним все в порядке? - спросил Эллери и, когда девушка нахмурилась, понял, что произнес все это как одно большое немецкое слово.
Однако Энн оказалась на высоте положения, так как за ее челом скрывался быстрый ум, и кивнула.
- Он здесь и усердно работает. Разве это не чудесно?
Эллери вошел, и девушка забрала у него шляпу. В коридоре он увидел детектива в штатском, терпеливо дежурившего у лестницы, а за открытой дверью кабинета - Тома Арчера, который склонился над сидящим за письменным столом Персивалом Йорком.
Эллери кивнул в сторону двойных дверей столовой, и Энн тотчас же поняла, что он имеет в виду.
- Там нет никого, кроме Гоб, - пояснила она.
Энн и Эллери вошли в столовую и закрыли за собой двери. Щенок, уже начавший превращаться в красивую овчарку, поднялся и подбежал к ним. Эллери позволил собаке обнюхать его руку и почесал ее за левым ухом.
- Что случилось? - спросила Энн, и ее доверчивое лицо напомнило Эллери об их прошлом тягостном разговоре.
- На почте получена четвертая карточка, Энн. Карточка Персивала.
Она побледнела.
- Откуда вы знаете?
- Служащие почты, будучи джентльменами до мозга костей, отказались разрешить нам просматривать присланные ему письма, но обещали предупредить нас, когда к ним поступит конверт, адресованный подобным образом, перед его доставкой. Когда к вам приходит почтальон?
- Около десяти. Боже, значит, кто-то все еще пытается… Что вы намерены делать?
- Позволить ему получить почту.
Энн всплеснула руками.
- Ужасно!
- Что именно? - осведомился Эллери. - Ужасно позволить Персивалу получить карточку, когда мы можем избавить его от потрясения? Или вы имеете в виду, что ужасно само потрясение, как, впрочем, и все это дьявольское дело?
- Я думала о Персивале, - серьезно ответила Энн. - Он очень изменился. Так интересно наблюдать, как он приучает себя к трудовой дисциплине, строгому распорядку, регулярному сну и приему пищи, как он внезапно загорается, словно электричество, когда соединяются два провода. Когда он держит пинцетом марку, она уже является для него не просто раскрашенным кусочком бумаги, а вестником людских идей и чувств, истории, географии, политики. Я не хочу огорчать Перса, Эллери! Изменение произошло слишком недавно.
- Он не будет огорчен, - заверил ее Эллери, - только потрясен и испуган. Кое-кто поблизости этого ожидает, и он не должен быть разочарован.
- Так что же вы собираетесь предпринять?
Эллери улыбнулся, но его взгляд остался настороженным.
- Отложим информацию, Энн, - быстро предложил он. - Вот идет почтальон - вроде бы этот парень относится к своим обязанностям весьма серьезно, не так ли?
Через окно столовой, выходившее в парк, они увидели молодого почтальона, быстро взбежавшего по ступенькам к входной двери дома Персивала Йорка, задержавшегося наверху на несколько секунд и сбежавшего вниз. Что-то в его равнодушной поспешности раздражающе подействовало на Эллери. В поведении почтальона хотелось бы видеть нечто угрожающее, а Персивалу, вместо того чтобы разражаться громким хохотом, сопровождающимся дружелюбным смехом Арчера, следовало бы съежиться под невидимой тенью мрачного предчувствия.
- Вы намерены, - спросила Энн дрожащим голосом, - позволить Персу найти конверт, когда он вернется домой?
Она, несомненно, думала о том, каким одиноким окажется он в эту страшную минуту.
- Конечно нет, - ответил Эллери. - Смотрите сами.
Энн Дру посмотрела в окно на расположенную от них по диагонали закрытую входную дверь замка Персивала с тонкой щелью для писем. Она видела, как дверь открылась внутрь, и на пороге появилась крепкая маленькая фигурка экономки, держащей в руке белый прямоугольник.