До инспектора внезапно дошла связь между коттеджем и рядами одинаковых пятен на большом плане.
- Она намерена построить целую деревню?
- Ну а как же иначе? - воскликнула мисс Салливан. - Сорок два коттеджа, таких, как этот. Сначала планировалось тридцать пять, но теперь, когда умер бедный мистер Йорк, и доля каждого оставшегося наследника увеличилась, мы сможем построить еще семь, а также административное здание и помещение для служащих. Вот в этом месте обнаженная горная порода, и мы сумеем добыть здесь камень для коттеджей и других строений. Тут прекрасная земля для фермерства - восемьдесят акров. В южном секторе будет коровник, а здесь - гуси, утки, куры, может, даже индюки, но говорят, что их слишком трудно разводить. Вот тут построим помещение для забивания птиц, а здесь коптильню, холодильную и, конечно, большой сенной сарай. В этой секции будут мастерские: плотницкие, гончарные, прядильные, если мы решим разводить овец… О, а здесь наши теплицы - три для овощей и две для цветов.
- Понятно, - пробормотал инспектор. - Полное самообеспечение, не так ли? А может, даже извлечение прибыли?
- Ну, ведь у нас будет большой штат, и им нужно как следует платить, - ответила мисс Салливан с внезапной суровостью, как будто ее обвинили в попытке использовать рабский труд. - Так что вначале мы будем удовлетворены, если сведем концы с концами. Но мы наладим производство масла, сыра, молока, свинины, говядины, птицы, овощей и цветов, а мисс Йорк говорит, что нам, возможно, удастся выпекать хлеб, а также изготавливать сельскую мебель, керамические изделия и… - она задохнулась от переполнявших ее радостных чувств, - еще бог знает что! Так что мы сможем оплачивать наши расходы даже без помощи гостей.
- Гостей? - озадаченно переспросил инспектор.
- Этих джентльменов, которых вы видели внизу.
- Этих… - Инспектор поспешно кашлянул.
- Да, - строго произнесла мисс Салливан, - этих джентльменов!
Инспектор выругал себя за допущенную бестактность, ибо глаза собеседницы метнули в него стрелы негодования.
- Достоинство прежде всего, инспектор Квин! Кто нуждается в нем больше больных, усталых и бездомных, которые никогда ничему не учились? Здесь им будет предоставлена возможность обрести индивидуальность, испытать на себе преимущества вежливого обращения. К каждому из них будут обращаться "мистер". Каждый будет жить в собственной комнате, владеть собственным имуществом, а мы будем угождать им, стараться узнать, что они любят, а что нет, что могут делать и что не могут. О, - воскликнула мисс Салливан, - это будет чудесно!
- На вашем месте, - осторожно заметил инспектор Квин, - я поостерегся бы иметь дело с… э-э-э… компанией закоренелых дармоедов.
В глазах миссис Салливан мелькнуло презрение.
- Они будут платными гостями, инспектор.
- Чем же они будут платить?
- Своим трудом. Каждый из них получит долгосрочный кредит в зависимости от его нужд. Чем на больший срок он останется, тем большим будет его долг. Но каждый раз, когда он что-нибудь сделает для деревни - смастерит стул, разрыхлит поле, покормит цыплят, - его долг будет уменьшаться.
- А если он никогда не вылезет из долга?
Женщина улыбнулась:
- Знаете, инспектор, большинство людей - даже такие прекрасные, как вы, - имеют бухгалтерские мозги.
Инспектор покраснел, чего с ним не случалось лет сорок.
- "Никогда не вылезет из долга!" Разве он не научится ремеслу? Не будет хорошо питаться и отдыхать? Не познает радости чистого тела и новых стимулов к жизни? А если наша деревня покажется ему слишком маленькой, то он вернется в большой мир, но уже совсем другим человеком - полным надежды и уверенности в себе. - Казалось, мисс Салливан вся светится от восторга. - Вот увидите, инспектор, это сработает!
"Я вижу это каждый день", - с горечью подумал инспектор.
На Сентр-стрит он видел целые ряды бродяг, бездельников, карманных воришек, сводников, шулеров, грабителей, убийц, наркоманов и торговцев наркотиками… Они проходили перед ним нескончаемым потоком. "Боже! - взмолился он про себя. - Пусть эта женщина сохранит незапятнанной свою несбыточную мечту. Она слишком стара, чтобы выдержать жестокую и грязную правду. Или такое в самом деле возможно, а я не в силах этого понять, так как превратился в заезженную старую клячу?"
Инспектор вздрогнул при звуке голоса мисс Салливан.
- Эмили Йорк хочет потратить свои деньги на то, чтобы дать этим людям самые простые и нужные вещи, вроде права на то, чтобы к ним обращались "мистер". Ради этого она живет только в двух комнатах своего замка, существуя исключительно на заработки, которые дает ей общественная деятельность, и тратит почти все свое состояние на Дом социальной службы. Поэтому она пойдет на все, чтобы защитить состояние семьи Йорк.
- Простите, - прервал инспектор, контролируя свой голос, как телевизионный диктор. - Я не вполне понимаю, мисс Салливан. От чего именно защитить?
- Ну… от всего, что могло бы ему угрожать. - Она внезапно забеспокоилась. - Я имею в виду, от всего, что может уменьшить ее долю… - Мисс Салливан испуганно прижала руку ко рту. - Боюсь, я слишком много болтаю.
- Я не стану этим злоупотреблять, - заверил ее инспектор.
- Благодарю вас.
Мисс Салливан поискала что-то в его лице и, казалось, нашла. Подойдя к плану, она начала переворачивать его. Инспектор подошел ей помочь. Они стояли рядом, глядя на пожелтевшую карту малопривлекательных окрестностей дома. Затем мисс Салливан повернулась к ней спиной и спросила:
- Хотите узнать еще что-нибудь, инспектор?
- Ну, я не собираюсь совать нос в чужие дела…
- Вот как? - Мисс Салливан с одышкой засмеялась. - А еще офицер полиции!
Перестав смеяться, она вздохнула и тяжело опустилась на стул у письменного стола.
- Садитесь, инспектор Квин. Боюсь, вы умеете обманывать не лучше меня.
Усмехнувшись, инспектор придвинул к себе стул, ощущая вину, досаду и еще что-то, что он затруднялся определить.
- Простите, что отнимаю у вас много времени. Вы бывали в Йорк-Сквере, мисс Салливан?
- Разумеется. Очень часто.
- Только в доме мисс Эмили?
- О нет. Меня приглашали обедать во все дома, кроме Персивала Йорка. Главным образом, конечно, к Эмили. Иногда мы с ней до ночи работали над планированием деревни. - Внезапно мисс Салливан осведомилась: - По-вашему, инспектор, мы обе мечтаем о невозможном?
- Нет-нет, - запротестовал Квин. - Но было ли это возможно?
- Вероятно, так оно и есть, - согласилась она. - Помню, Эмили строила планы превращения четырех замков в общежитие. Но ее доли наследства не хватало на то, чтобы выкупить остальные три дома. Видите ли, деревня на севере штата предназначена только для мужчин. А в Йорк-Сквере мы могли бы разместить управление и три дома для женщин, скажем, клуб, клинику и школу. Это было бы великолепно! - с тоской закончила мисс Салливан.
- А теперь? - спросил инспектор, презирая сам себя. - Я имею в виду, когда доля Эмили стала примерно на миллион больше. - Но, заметив выражение лица собеседницы, промолвил: - Очевидно, я снова лезу не в свое дело?
- Пожалуй. - Мисс Салливан опять рассмеялась. - Вам пришла в голову не слишком приятная мысль, не так ли?
"Разумеется! - подумал инспектор. - Кстати, не слишком приятные мысли и привели меня сюда. Интересно, насколько стары противоречия между целью и средствами? Не мелькнула ли мысль об этом в массивном черепе первобытного человека, когда он толкнул своего брата в пасть саблезубому тигру, чтобы спастись самому?"
На одной чаше весов были только физически и умственно неполноценная Майра и ничтожный, внушающий отвращение Персивал, а на другой - целая куча отбросов общества, которых предстояло возродить для новой жизни, подобрав их (что для инспектора было самым главным) на улицах и из переполненных залов суда. Впервые в жизни инспектору Ричарду Квину, старой ищейке с Сентр-стрит, захотелось ненадолго стать слепым, тупым и забывчивым. Черт бы побрал эту женщину!
Услышав ее голос, инспектор отогнал назойливые мысли.
- Прошу прощения?
- С вами все в порядке, инспектор? - с тревогой спросила мисс Салливан. - О боже, я вас рассердила!
- Вовсе нет, - галантно улыбнулся инспектор. - Вы никак не могли этого сделать.
- Но вы внезапно стали выглядеть таким суровым…
- Я подумал о смерти Роберта Йорка, - объяснил инспектор и добавил, обращаясь скорее к самому себе: - Мне не нравятся убийства, по какой бы причине их ни совершали. - Сказав это, он почувствовал себя лучше.
- Бедняжка Эмили, - пробормотала мисс Салливан.
- По-вашему, она тяжело переносит смерть Роберта?
- Да, очень тяжело.
- Я бы так не сказал.
- Потому что вы не знаете ее, инспектор. Эмили очень сдержанная. Она никогда не допустит угроз или насилия. - При этом мисс Салливан почему-то усмехнулась. - Я много раз видела, как она становится на пути буйствующих пьяниц, наркоманов и хулиганов. Эмили встречает опасность, не моргнув глазом, хотя я уверена, что она боится так же, как и все. То же самое касается и постигшего ее горя - она не станет выражать его внешне.
- Очень сдержанная, - задумчиво повторил инспектор.
- Возьмите, например, вчерашний день. Эмили работала еще усерднее, чем обычно. Вы никогда не подумали бы, что ее что-то гнетет, если бы не знали признаков. Конечно, она иногда выходит из себя, но только по мелочам.
- Вот как?
- Ну, допустим, если где-то хлопает дверь или если ей подают сандвич с горчицей, хотя она просила без горчицы. Вообще-то Эмили даже не замечает, что она ест, но горчицу не переносит. Или вот эта история с нелепой карточкой…
Старик подскочил на стуле, словно его ударило током.
- Нелепой карточкой? - переспросил он. - Что вы имеете в виду, мисс Салливан?
- Я ее сохранила. - Мисс Салливан начала выдвигать ящики. - Она где-то здесь… Эмили пришла и стала вынимать из сумки почту - она всегда приносит ее из дома в офис и тут просматривает. И вдруг она зашипела…
- Зашипела?
- Вот именно зашипела, потом швырнула на пол карточку и конверт. Представляете, Эмили швырнула что-то на пол! Вот, нашла.
Она протянула простой белый конверт инспектору Квину, который вынул из него пятиугольную белую карточку с буквой "H".
- А мисс Йорк не сказала, что ее так взволновало? - спросил инспектор после небольшой паузы.
- Не думаю, что Эмили взволновала карточка. Просто ее раздосадовал этот нелепый случай. Я ведь хорошо ее знаю. - Очевидно, мисс Салливан прочитала сомнение на липе собеседника, потому что добавила: - Я имею в виду, что если бы Эмили в самом деле забеспокоилась из-за карточки, то она показала бы ее мне или стала звонить по телефону и тому подобное… Эмили швырнула карточку потому, что она не представляла для нее никакого интереса. - Она повторила: - Я ведь ее знаю.
- Мисс Эмили обсуждала с вами это происшествие?
- Ну, я подобрала карточку и спросила: "В чем дело, Эмили?", а она… - Поблекшие старческие глаза опечалились от обидного воспоминания. - Она очень резко сказала: "Оставь меня в покое! Пожалуйста…" По этому "пожалуйста" я поняла, что Эмили уже сожалеет о своей резкости, и что карточка ее не встревожила, а просто раздосадовала.
- Тогда почему вы сохранили ее? - осведомился инспектор.
Мисс Салливан рассмеялась:
- Я всегда подбираю брошенную перчатку, думая, что в один прекрасный день найду к ней пару. Вы же видите, инспектор, что от карточки отрезан уголок. Значит, он где-то находится.
- Вам следует познакомиться с моим сыном, - улыбнулся инспектор и спросил, прежде чем его собеседница успела откликнуться: - Мисс Йорк даже не пыталась узнать, что это может означать?
- За ленчем я упомянула о карточке. - Голос мисс Салливан отразил робость, очевидно испытываемую ею в тот момент. - Эмили ответила, что это чья-то дурацкая шутка, и я поняла, что она не хочет об этом говорить. Может, карточка - это какая-то головоломка, как по-вашему?
- Возможно.
Не спеша и не спрашивая разрешения, инспектор сунул карточку в конверт, а конверт в карман. Глаза женщины следили за ним, но она не выразила протеста.
Старик поднялся.
- Я еще зайду к вам.
- О боже, инспектор! Неужели вы еще не все из меня вытянули?
- Я имел в виду, мисс Салливан, - объяснил Квин, - что зайду к вам, когда все будет кончено.
- Конечно заходите! - И глаза мисс Салливан опять заметно повеселели.
Глава 12
АТАКА В НЕСКОЛЬКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ
Они встретились в парке у мемориальной доски Натаниэла Йорка. Так как вечер был теплый и не грозил дождем, Том Арчер взял с собой легкий плащ.
- Привет, стерегущий ангел!
- Том! - воскликнула Энн Дру.
Теперь они уже не начинали беседу вопросом: "Как дела?"
- Прости, что опоздал. Я был должен встретиться с приятельницей.
- Вот как?
- Как мисс Майра?
- Все так же. Иногда мне кажется, что она не осознает, что произошло с Робертом, хотя и была на его похоронах. А что за приятельница?
Послышался звук "Йиип!", произнесенный высоким сопрано. Не обратив на него внимания, Том продолжал:
- Мне так ее жаль.
- Кого?
- Мисс Майру, разумеется. Интересно, какой она была раньше?
- Том Арчер, отвечай на мой вопрос! Что за приятельница? - "Йиип!" На сей раз звук был громче и яснее. Девушка вцепилась Тому в свободную руку. - Что это было?
- О чем ты?
- Разве ты не слышал?
- Я не слышал ничего.
- Кто-то сказал: "Йиип!"
- Сказал что?
- "Йиип!" - сердито повторила Энн.
- Дорогая, - осведомился Арчер, - с тобой все в порядке?
"Йиип! Йиип!"
- Вот! - торжествующе воскликнула Энн и с подозрением спросила: - Том Арчер, это ты издаешь такой звук?
- Клянусь честью скромного философа-филателиста, я не издавал никакого звука!
"Йиип!"
- Тогда кто?
- Очевидно, Гоблин.
- Кто?
- Гоблин, - сказал Том Арчер, - познакомься с Энн. Энн, познакомься, это Гоблин. - И он извлек из-под плаща, который держал на левой руке, пищащего, косолапого и вислоухого щенка немецкой овчарки.
- Ой, Том, какой ты милый! - воскликнула Энн, наклоняясь и лаская щенка. - Какой забавный!
- Только не он, а она, - поправил Том.
- Но ты же сказал, что его… что ее зовут Гоблин!
- Совершенно верно. Гоблин - существо вроде домового, а я не первый мудрец, заметивший, что дьявол - это женщина.
- Очень остроумно! - фыркнула Энн и потерлась щекой о шелковистую шерстку щенка, запищавшего от удовольствия. - Гоблин! Почему ты наградил бедняжку таким именем?
Том Арчер прошептал объяснение ей на ухо, тут же ставшее красным, как рак.
* * *
- Итак, некоторые из этих "джентльменов" душой и телом преданы Эмили Йорк, - принялся размышлять вслух Эллери. - И они готовы ради нее на все?
- Так говорила мисс Салливан.
- А если предположить, что кто-то из вышеупомянутых джентльменов точно так же предан мисс Салливан?
Инспектор посмотрел на сына с удивлением и почти с отвращением.
- Если ты намекаешь, что мисс Салливан могла нанять какого-то попрошайку, чтобы он совершил убийство, дабы увеличить таким образом долю наследства Эмили Йорк, то у тебя злой ум, Эллери. Эта женщина способна на подобное не более чем… чем я!
- Не горячись, папа, - усмехнулся Эллери. - Можно подумать, что ты влюбился в эту старую леди.
- Я говорил с ней, - проворчал старик, - а ты нет!
- Вот именно. Поэтому мое суждение остается непредвзятым. А кроме того, - добавил Эллери, предлагая отцу трубку мира, - убийство могло быть совершено без ее ведома. Предположим чисто теоретически, что кто-то строит большие планы насчет этой проектируемой деревни, а леди ничего об этом не знают. Чтобы не сбиться с пути, давай пока что не будем размышлять о том, кто посылает карточки. Итак, что мы имеем?
- Не знаю, - с раздражением отозвался инспектор, - зато очень хорошо знаю, чего мы не имеем. У нас нет ни малейшей причины предполагать, что если мотивом преступления служит желание осуществить эту безумную мечту насчет деревни, то жизни Эмили грозит опасность. Завещание Натаниэла Йорка-старшего обуславливает равные доли всем наследникам или все состояние тому, кто переживет других. Это означает, что после того, как Роберту проломили голову, его доля переходит в общий котел. И если убьют Эмили, то ее доля последует туда же, а не в личное состояние, которое она могла завещать на постройку деревни. Поэтому мисс Салливан… я имею в виду, проект деревни не может стоять за убийством Роберта и отправкой Эмили второй карточки.
- Нет, может, - возразил Эллери.
Инспектор выпятил подбородок.
- Тогда объясни, каким образом.
Эллери положил обе карточки на кофейный столик.
- Почему, - пробормотал он, - мы называем карточку с буквой "H" карточкой Эмили?
- Что? - рассеянно переспросил его отец.
- Я спрашиваю: почему мы решили, что карточка с буквой "H" предназначалась для Эмили?
- Потому что… - Инспектор запнулся. - Потому что конверт, в котором она пришла, был адресован ей! Потому что, если положить карточку правильно - чтобы поперечная перекладина находилась выше середины буквы, - то получается, что она символизирует дом к северу от дома Роберта, а он принадлежит Эмили.
- Ты имеешь в виду вот такое положение? Инспектор посмотрел, как Эллери расположил карточки:
- Разумеется.
- Но предположим, - продолжал Эллери, и в его еще недавно потускневших глазах мелькнули огоньки, - отправитель карточек - один из тех очень умных парней, о которых ты читал в детективных романах…
- Особенно твоих, - вставил старик.
- Особенно моих, - кивнул его сын, а также Рекса, Джона, мисс Кристи и других создателей изысканных головоломок. И предположим, что этот человек играет в игру с тобой… с нами. Он говорит себе: "Посмотрим-ка, насколько умны эти ребята. Смогут ли они догадаться до второго убийства, что карточку "H" нужно рассматривать в таком положении".
Длинные пальцы Эллери быстро перевернули карточку с буквой "H" вверх ногами, переместив ее из северо-западного в юго-восточный угол гипотетического Йорк-Сквера.