- Нет, можете зайти.
Усталый, но по-прежнему полный энергии Лафарж все еще стоял на пороге.
- Я только на секунду, - объяснил он. - Нужно идти домой. Моя жена утомлена и нервничает, так что лучше мне ее забрать. Херм Гулик отпустил актеров, и знаете, что заявляют эти психи? Что завтра дадут премьеру, как и было запланировано, поскольку именно этого хотела чертова… я имею в виду, несчастная женщина.
- Очень жаль, - буркнул лейтенант Спинелли. - Но нам нужно вернуться к делам. Не хочу утомлять вас, мисс Харкнесс, но я должен разобраться с этой вырезкой. Леди Северн сохранила конверт?
- Думаю, да. Она всегда все сохраняла, в том числе ту вырезку, если только это та же самая. Где вы ее взяли?
- Ну, мэм…
- Вы ни слова об этом не сказали, когда расспрашивали меня внизу. Так где же?
- Это длинная история, мэм. В общем, вчера вечером видели, как один человек украл две ценные вещи в отельных апартаментах леди Северн в Уайт-Плейнс. Позже оба этих предмета нашли в проходе под ложей "В" - один был обмотан вокруг другого, а между ними торчала вырезка. Не знаю, как они там очутились, но теперь эти вещи у меня в кармане. - Лейтенант указал на карман пиджака. - Однако предпочитаю сейчас не вдаваться в подробности. А о вырезке я до сих пор не упоминал потому, что не мог себе представить, какое отношение она имеет к делу. Впрочем, не могу и сейчас.
- Только не ждите, что я вам это объясню! Вырезку прислали нам анонимно в прошлую среду или четверг. Ее вырезали из газеты во вторник и, очевидно, тотчас же отправили авиапочтой. Марджери не имела ни малейшего понятия, что это означает, - если она не считала, что дело касается ее лично, то никогда над ним не задумывалась. Конечно, я могла сказать ей и тогда, и еще на борту "Иллирии", но мне не хватило духу.
- Хорошо, - кивнул Филип Нокс. - А теперь я могу задать мой вопрос?
- Вы имеете в виду, что еще не задали его, мистер Нокс?
- Все предыдущие вели к нему. Вы не передадите вырезку по кругу, чтобы все могли взглянуть на нее?
Мисс Харкнесс повиновалась и снова села.
- Обратите внимание, - продолжал Нокс, - что в заметке говорится о Лютере Маккинли как о безработном журналисте. Но американские репортеры редко используют слово "журналист" - возможно, оно было взято из паспорта. - Он посмотрел на женщину, сидящую напротив. - Думаю, Лютер Маккинли был безработным актером, не так ли? Случайно, он не выступал на сцене под именем Джона Фосдика?
- Да, - кивнула Бесс Харкнесс.
Последовала пауза - звонкая, как удар гонга.
- Черт побери! - Доктор Гидеон Фелл стукнул кулаком по столу. - Пожалуй, нам следует чаще консультироваться с Босуэллом.
- Прошу прощения, - вмешался лейтенант Спинелли, - но что все это значит?
- В 1928 году, лейтенант, - объяснил доктор Фелл, - Джон Фосдик был многообещающим молодым актером в старой Уэстчестерской труппе. Мисс Вейн испытывала к нему как будто беспричинную, но сильную неприязнь. После смерти Эдама Кейли она уволила его из труппы. Вскоре он исчез из поля зрения. Что с ним стало, никто не знал. Но думаю, нам теперь известно, что произошло с ним в итоге.
Сейчас бедняга Фосдик мертв и Марджери Вейн тоже мертва. Но так как он опередил ее на пять дней, то не может считаться подозреваемым. Мисс Вейн не узнала его на борту "Иллирии", где он путешествовал, разумеется, вторым классом. Когда кто-то в Ричбелле прислал ей эту вырезку с фотографией - возможно, как напоминание, - она не разглядела в пожилом сморщенном лице сходства с красивым молодым человеком, каким, по-видимому, был Фосдик. Что касается странных событий на "Иллирии" в ночь, когда произошел выстрел… - Доктор Фелл кратко описал упомянутые события. - Вот что произошло, леди и джентльмены. Теперь мы в состоянии более-менее ясно представить себе, как это случилось и что это означает.
- О себе я не могу сказать этого даже сейчас, - промолвил Нокс. - Вы имеете в виду, что Лютер Маккинли, некогда Джон Фосдик, стрелял в мисс Вейн?
- Он ни в кого не стрелял, сэр.
- Черт возьми, доктор Фелл, но ведь в стене была пуля!
- Да, но что это значит? Афинские архонты! Подумайте - и поймете сами! С вашего позволения, друзья мои, оставим это и рассмотрим другой аспект той же ситуации. Сомневаюсь, что Джон Фосдик мог столько лет таить дикую злобу. А вот Марджери Вейн, боюсь, могла расквитаться с человеком, оскорбившим ее даже очень много лет назад. Могу я попросить вашего внимания, мистер Лафарж?
Джадсон Лафарж все еще стоял, держась за дверной косяк.
- Слушайте! - воскликнул он. - Мне нужно домой! Я и так опозорен из-за этой истории, а Конни говорит…
- Давайте постараемся сотрудничать, мистер Лафарж, - вмешался лейтенант Спинелли. - Если я начну рассказывать о моих супружеских неурядицах, то это затянется до утра. Так что успокойтесь и слушайте маэстро, ладно?
- Конни утверждает, что я подстрекал людей драться на дуэли настоящим оружием! Она говорит, что я, возможно, косвенно виновен в убийстве, хотя сам того не знаю! - Мистер Лафарж переключился на другие огорчения. - Хотел бы я знать, что творится с актерами, - по крайней мере, с Бэрри Планкеттом и Энн Уинфилд. По-моему, он от нее без ума, хотя по его словам об этом не догадаешься. А потом, если они и впрямь настолько рехнулись, что собираются устроить премьеру завтра вечером, то ни один дурак на нее не придет, и мы вылетим в трубу, как я всегда и предсказывал!
- Думаю, - заметил доктор Фелл, - народу соберется куда больше, чем вы когда-либо рассчитывали, мистер Лафарж. Прошедшим вечером - меня еще здесь не было, но я об этом слышал - вы выразили признательность в отношении мисс Марджери Вейн в следующих выражениях: "Если ей хочется, чтобы мы что-то делали, мы делаем. Если ей не хочется, чтобы мы кого-то нанимали, мы не нанимаем". Вы использовали эти слова, сэр?
- Конечно, использовал! Она ведь вручила мне чек на пятьдесят тысяч баксов!
- Тогда я вправе предположить, что она поставила одно условие: ни при каких обстоятельствах не нанимать актера по имени Джон Фосдик?
- Того старикашку на фотографии? Да! Спросите Бэрри Планкетта…
- А этот Маккинли, или Фосдик, обращался с просьбой о работе?
- Еще как обращался! Но он был не в состоянии толком ходить и разговаривать, так что мы в любом случае не могли его принять. Хотя Бэрри распустил нюни и уже склонялся к тому, чтобы дать ему шанс. Но неужели мы должны были из-за этого терять пятьдесят тысяч? А теперь мне надо бежать, иначе Конни не заткнется до утра. Если я понадоблюсь копам, они знают, где меня найти. До свидания!
Дверь за ним захлопнулась. Доктор Фелл сел и надул щеки.
- Очевидно, мисс Харкнесс, - спросил он, - ваша подруга никогда вам не говорила, что одной из целей ее поездки в Америку было воспрепятствовать Фосдику, если тот попытается присоединиться к новой труппе?
- Такое Марджери никому бы не стала говорить! Я не защищаю ее, но ведь мы не можем заставить себя любить людей, которые нам не нравятся.
- Я последний, кто будет это отрицать, мадам. А каким образом она могла узнать, что Фосдик был еще, так сказать, "в обращении" и мог претендовать на место в труппе?
- От нашего друга в Канне - Сэнди Мактэвиша; кто-то, кажется, упомянул о нем на борту "Иллирии". Сэнди знал мистера Фосдика и иногда говорил о нем. Все дело в имени, не так ли?
- В имени? - удивленно переспросил лейтенант Спинелли.
- Для молодого человека, намеревающегося стать звездой, - объяснила мисс Харкнесс, - "Лютер Маккинли" звучит не слишком хорошо. Актерские имена должны быть благозвучными и легко запоминающимися. Подумайте об именах, которые мы в последнее время так часто слышим, - Марджери Вейн, Энн Уинфилд, Бэрри Планкетт! Я понимаю, что "Планкетт" тоже не так уж хорошо звучит, но это имя ирландского святого, и его легко запомнить. - Ее голос слегка изменился. - Чего можно добиться с моим именем? И сколько еще времени будет продолжаться этот допрос?
- Недолго, уверяю вас. Вы хорошо знали Джона Фосдика в период существования старой труппы?
- Я вообще едва его знала. Да и как я могла поддерживать с ним знакомство, когда Марджери его так ненавидела? Она думала, что Джон Фосдик - его настоящее имя, как ее - Марджери Вейн. Я-то знала правду только потому, что мне рассказала ее Кейт Хэмилтон. - Голос мисс Харкнесс изменился еще сильнее. - Вы сказали, доктор Фелл, что не станете объяснять происшедшее на "Иллирии" в ту январскую ночь. Незадолго до конца путешествия я узнала, что мистер Фосдик находится на борту, так как увидела его в столовой второго класса. Я поняла, что стрелял наверняка он, - больше просто никто не мог этого сделать. Но я не стала рассказывать Марджери ни тогда, ни потом, так как догадалась, что он не хотел попасть ни в нее, ни в кого-либо еще. Стеклянная панель в двери на палубу находилась слишком высоко, чтобы кто-нибудь, кроме великана в буквальном смысле слова, мог заглянуть в нее. Это был выстрел наугад - пуля прошла на несколько ярдов в стороне от целой группы людей. Не знаю и не хочу знать, с какой целью был сделан этот выстрел, но ясно, что не с целью убийства. Поэтому, не желая вспышек гнева, я ничего не рассказала Марджери. Но моей настоящей ошибкой, с которой я сойду в могилу, было не это, а то, что после сорока лет дружбы я вчера вечером подвела Марджери, когда она больше всего во мне нуждалась, и не воспользовалась последним шансом защитить ее!
Доктор Фелл, вынимающий сигару из потрепанного кожаного портсигара, уронил его на стол. Лейтенант попытался утешить мисс Харкнесс:
- Ну-ну, мэм, нет смысла винить себя. Вы ведь хотели как лучше.
- В самом деле? Интересно, что бы сказали об этом психиатры?
- То, что говорят психиатры, мисс Харкнесс, - заметил доктор Фелл, - оставляет меня абсолютно равнодушным. Но что вы подразумевали под последним шансом защитить мисс Вейн?
- Спросите лейтенанта Спинелли или миссис Нокс! Наконец, можете спросить меня!
- Послушайте, мэм…
- Я сидела в бельэтаже с миссис Нокс, пытаясь ее успокоить. Свет погас в начале репетиции. Лейтенант Спинелли, который ходил к ложе "В", чтобы поговорить с Марджери, но не смог этого сделать, подошел и сел рядом с миссис Нокс. Он рассказал нам об арбалете, украденном из фойе, и спросил, не знаю ли я о какой-нибудь опасности, угрожающей Марджери. Не так ли, лейтенант?
- Так, мэм, но…
- Это звучало настолько дико и нелепо, - продолжала мисс Харкнесс, - что я рассмеялась и торжественно заверила его, что у меня имеется самая веская в мире причина (я не стала объяснять какая) считать, что Марджери абсолютно ничего не угрожает. Другим - возможно, но только не ей. И я верила каждому своему слову!
Не думаю, что Джон Фосдик хотел причинить вред Марджери на корабле, - мужчина ростом в пять футов восемь дюймов не мог попасть в цель, стреляя через стеклянную панель, находящуюся на высоте шести футов. Но даже если Фосдик и пытался повредить Марджери, то теперь он мертв. Кто еще мог ей угрожать?
- Вам ясно? - осведомился лейтенант Спинелли, обращаясь к Ноксу. - Я говорил вам вечером, что, помимо практически вышедшего из строя арбалета, у меня была другая причина для отсутствия беспокойства. Я видел, что эта леди уверена в своих словах, а ведь она была ближайшей подругой леди Северн. Я тоже поверил, что опасности нет. И, как вам скажет окружной прокурор, свалял дурака!
- Вы сваляли дурака? - воскликнула Бесс Харкнесс. - Что же тогда говорить о такой старой дуре, как я? Где знаменитая женская интуиция? Кто-то преследовал Марджери! Кто-то в этом округе прислал ей вырезку - это было предупреждение, которого не поняли ни она, ни я! Кто-то расставил ей ловушку и убил ее! А я сидела и смеялась!
- Мэм…
- Прошу меня извинить, - прервал собеседников судья Каннингем, вставая и забирая шляпу со стального шкафа, - но час поздний, а я уже не так молод. Боюсь, что должен пожелать вам доброй ночи. Надеюсь, доктор Фелл, повидаться с вами еще раз до вашего отъезда. Примите мои глубочайшие соболезнования, мисс Харкнесс. Филип, мальчик мой, желаю счастья и долгой жизни вам и вашей жене. Удачи вам, лейтенант Спинелли. Еще раз доброй ночи.
Дверь закрылась снова.
Бесс Харкнесс сидела неподвижно, судорожно стиснув руки. Из глаз ее наконец потекли давно собирающиеся хлынуть слезы, заливая стекла очков.
- Почему меня никто не понимает? - всхлипывала она. - Никто не может понять, что я просто очень любила Марджери, ничего не рассчитывая от нее получить. Я знаю, что мало чего достигла в этом мире. Все, что у меня было, - это Марджери. А теперь ее нет! Что же мне делать?
Какое-то время все молчали.
Доктор Фелл был по-настоящему тронут. С трудом поднявшись и тяжело дыша, он окинул взглядом стены с портретами кинозвезд, напоминающие о том периоде, когда "Маска" была кинотеатром, стальной шкаф с картотекой, маленькую пустую этажерку для книг, потом запустил пальцы в шевелюру, потянул себя за ус и сердито посмотрел на лейтенанта Спинелли.
- Имейте терпение, мадам, - проговорил он. - Она будет отомщена.
Глава 11
ПОЗДНО НОЧЬЮ
- Сюда, - позвал лейтенант Спинелли. - Следуйте за мной!
- Хоть это и не имеет ни малейшего значения, но куда мы идем? - осведомился доктор Фелл. - Вам остается только прошипеть "Тс-с!" и встать на цыпочки!
- Следуйте за мной и увидите сами. Последний пусть повернет выключатель у двери.
Три сыщика вновь остались одни. Шофер знаменитого "роллс-ройса", весь вечер заправляющийся пивом в таверне "Одинокое дерево", но оставшийся трезвым и работоспособным, доставил мисс Харкнесс в мрачные апартаменты отеля в Уайт-Плейнс. Двух полисменов также отпустили до утра.
Двигаясь гуськом, словно опереточные заговорщики, - сначала лейтенант Спинелли, затем доктор Фелл и в арьергарде Филип Нокс, - они покинули кабинет, когда часы на церкви пробили два. Лейтенант чиркнул спичкой, освещая ступеньки, ведущие вниз в фойе. Посреди фойе он остановился, сверкнул белозубой улыбкой на смуглом лице и протянул зажигалку Ноксу:
- Подождите минутку. Хочу прочитать вам кое-что из моей книжечки. Подержите эту штуку, ладно?
- Ладно, - согласился Нокс, принимая зажигалку. - Но не будет ли проще включить свет?
- Нет-нет, нам через минуту понадобится выключать его снова. Я обещал мистеру Лафаржу не расходовать электроэнергию, но это было давно, и я не уверен, что выполнил обещание. Держите зажигалку повыше!
Нокс повиновался.
- Это насчет людей на сцене и за кулисами. - Спинелли раскрыл книжку. - Хочу прочитать вам список тех, кто имеет железное алиби и не может быть убийцей. Это список действующих лиц…
- Кстати, о действующих лицах, - перебил лейтенанта доктор Фелл. - Могу я задать один вопрос?
- Валяйте, маэстро!
- Есть одно лицо, которое должно весьма рельефно маячить на нашем горизонте. Духовно оно здесь присутствует. Тем не менее даже увядшая фиалка не бывает столь незаметной - мы не видели его и не слышали о нем ни единого слова. Разумеется, я имею в виду Лоренса Портера, которого считают укравшим драгоценности, лежащие у вас в кармане. Вы даже не допрашивали этого молодого человека - по крайней мере, насколько мне известно. Вам хоть удалось его поймать? Или его отпустили вместе с остальными свидетелями?
- Нет, он заперт в полном одиночестве в подвале - единственном месте, которое для этого подходит, - а ключ хранится у меня. Я допросил этого жиголо, прежде чем занялся прочими свидетелями. Но мне лучше сразу предупредить вас кое о чем.
- Да?
- У нас нет возможности обвинить его в убийстве - у него алиби размером с целый дом. Если он будет отпираться, то нам даже не удастся пришить ему кражу, так как единственный свидетель мертв.
- Вы не возражаете сообщить нам, что он делал вечером? Хотя бы то, что он об этом сказал?
- О'кей! В начале репетиции я его засек, но он, по-видимому, скрылся за кулисами. Потом Портер все время к кому-нибудь приставал, постоянно находясь на виду. А в начале третьего акта затащил двух женщин в "зеленую комнату"…
- Затащил? - воскликнул Нокс. - Каких женщин?
- Нет-нет, это не то, что вы думаете. Две женщины - это старая дама Кейт Хэмилтон, которая играет Кормилицу, и та, которая играет леди Капулетти, - не помню ее фамилию, но она у меня записана.
Портер соблазнил их игрой в крап. Обе женщины играли этим вечером и раньше. Кормилица не появляется в третьем акте до второй сцены, а леди Капулетти - до самого конца первой сцены, которая очень длинная, так как в ней происходят все поединки.
Леди Капулетти нагрела партнеров почти на двадцать баксов. В конце первой сцены она бросила кости и побежала на сцену. Но к этому времени Марджери Вейн уже была мертва. После этого Кормилица вытянула у Портера еще несколько долларов. Они все еще играли, когда репетицию остановили. В результате Портер обзавелся алиби, которое могло бы обелить самого Капоне. Следовательно…
- Это очень интересно, - заметил доктор Фелл. - Но что говорит Портер? Что он ответил, когда вы обвинили его в краже драгоценностей?
- Что леди Северн сама их украла, и что он это видел.
- Леди Северн украла собственные драгоценности? Полагаю, это не было…
- Это не было ложной кражей с целью рекламы или получения страховки, - договорил лейтенант. - Такое предположение просто невероятно. Но история с каждой минутой становится все более запутанной, маэстро. Что делали золотое ожерелье, браслет и газетная вырезка в проходе под ложей "В"?
- В данный момент на это трудно ответить.
- Я не утверждаю, что Портер невиновен, - совсем наоборот. Но если он украл драгоценности, то почему вернул их? Или предположим, - продолжил Спинелли, походивший в колеблющемся свете зажигалки на Борджа на празднике, - драгоценности все-таки взяла леди Северн. Мы не можем быть уверены, что они не связаны с убийством. На них не было отпечатков пальцев - их вытерли начисто. У леди Северн имелась газетная вырезка. Что, если она сама взяла ожерелье и браслет с какой-то причудливой целью? Вы согласны, что это на нее похоже?
- Боюсь, что да, - отозвался доктор Фелл.
- Если бы я только мог понять, как было совершено убийство!.. Сейчас мы идем повидать Лоренса Портера - надеюсь, этот допрос он долго не забудет! А тем временем… Что-нибудь не так, мистер Нокс?
- Вы хотите, чтобы я стоял здесь, как статуя Свободы?
- Да, но держите факел повыше! Вот список - актеры, актрисы и прочие, кто имеет бесспорное алиби. Музыкантов и рабочих сцены исключаем сразу - они все время были на виду. Бенни Майер, дирижер, сам был полумертвым к четверти двенадцатого. Итак, слушайте: