Глава 12
ПРЕМЬЕРА
Еще один день и вечер канули в вечность.
В понедельник, 19 апреля, луна сияла над Ричбеллом на безоблачном небе. Однако атмосферу в городе никак нельзя было назвать безоблачной. Поезд, отошедший от Гранд-Сентрал в 21.25, прибыл в Ричбелл в четверть одиннадцатого. Филип и Джуди Нокс были единственными пассажирами, сошедшими на платформу.
- Кто-то говорил мне, - испуганно проговорила Джуди, - что не помнит такой сенсации со времен убийства Дот Кинг в 20-х годах. Кто такая была эта Дот Кинг?
- Я плохо помню детали. Но будем надеяться, что дух Марджери Вейн не слышит нас. Ей бы не понравилось, что ее упоминают рядом с проститутками, пусть даже высшего класса.
- А в этой истории не участвовала проститутка по имени Лиззи Борден?
- Лиззи Борден не была проституткой - это совсем другое дело. Тогда всех интересовал вопрос, - продолжал Нокс, пока они спускались по лестнице, - брала она топор или нет. Но это не важно… Должно же быть здесь хоть одно такси!
У тротуара стоял "понтиак" с надписью "Лучшие такси".
- На таком мы возвращались в Нью-Йорк прошлой ночью, - пробормотала Джуди. - Потратили кучу денег!
Толстый пожилой водитель без пиджака, так как весенний вечер был теплым, высунул голову из окошка и обратился к Ноксу:
- Куда ехать?
- В Бродлонс - дом судьи Каннингема на Лоун-Три-роуд. Знаете, где это?
- Возле парка с аттракционами, верно?
- Я жил в этих местах, но плохо ориентируюсь. Разве там есть парк с аттракционами?
- Да - он называется "Страна чудес". Парк был закрыт на зимний сезон и открывается завтра - за день до Всемирной выставки. Не хотите съездить туда?
- Нет, нам нужно к судье Каннингему. Но по пути остановитесь ненадолго у театра "Маска".
- У театра "Маска"?! - воскликнул шофер, когда они садились в кабину. - Ну, туда сегодня не протолкнуться!
- Неужели кто-то пришел на премьеру?
- Кто-то! Да я ни разу не видел такой толпы в этом городе с тех пор, как через него проезжал генерал Эйзенхауэр в 52-м году! В таверне тоже полно народу. Репортеры, фотографы - как на большой кинопремьере.
Все это получило подтверждение через минуту. Над Ричбелл-авеню светилась надпись:
"ТРУППА МАРДЖЕРИ ВЕЙН
представляет
БЭРРИ ПЛАНКЕТТА И ЭНН УИНФИЛД
в
"РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТЕ"
при участии
КЕЙТ ХЭМИЛТОН"
Тротуар под навесом был захламлен мусором. Пока Джуди ходила в аптеку, Нокс зашел в театр. Вестибюль теперь украшали фотографии Энн Уинфилд, Бэрри Планкетта и Кейт Хэмилтон. Конни Лафарж, румяная и похорошевшая в черном вечернем платье с блестками, ожидала Нокса в залитом мягким светом фойе.
- Мне передали, что ты звонил, Фил. Судья Каннингем пригласил тебя и Джуди к обеду?
- Да. Он был не в силах смотреть спектакль, и мы с Джуди чувствовали то же самое. Судья также пригласил доктора Фелла и мистера Гуляка, но мистер Гулик не смог приехать. Боюсь, что мы тоже опоздали к обеду - Джуди в последний момент задержали в офисе. Но судья настаивал, чтобы мы пришли так или иначе.
- Ты имеешь в виду, что вы не успели поесть?
- Мы съели мясо с устрицами на Гранд-Сентрал. У вас как будто все идет хорошо?
- Вроде бы все обещает большой успех, несмотря на репортерскую трескотню об убийстве. Впервые за несколько месяцев Джад почти счастлив. Вы не должны считать его ворчуном - просто у него было много забот и он боялся провала. Но…
- Да, Конни?
- Занавес подняли ровно в половине девятого. Первый акт прошел с огромным успехом - сейчас идет второй. Энн Уинфилд играет лучше, чем ожидали, а Бэрри Планкетт в роли Ромео…
- В какой роли?!
- Разве вы не слышали? В последнюю минуту он поменял роли по просьбе Энн. Конечно, его язык, да и сам Бэрри совершенно ужасны, но по его игре никогда не скажешь, что он в действительности думает о Ромео.
- Это не слишком вежливо по отношению к молодому Ферраре.
- Молодые актеры так хорошо знают роли друг друга, что могут поменяться ими когда угодно. Тони не возражал. Кроме того, ему предоставится возможность блеснуть в роли Дика Даджена в следующем спектакле - "Ученик дьявола". Они ведь будут ставить и его, и "Круг", и все пьесы, с которыми потерпела неудачу прежняя труппа.
- Значит, не было никаких неприятных инцидентов?
- Абсолютно никаких. Дирижеру стало дурно за десять минут до увертюры, но Бэрри вылил на него ведро воды, и теперь с ним все в порядке. Вот разве только…
- Да?
- Ну… - Конни глубоко вздохнула и махнула украшенной кольцами рукой. - Если все пройдет так хорошо, как ожидают, - критики тоже здесь, - то Бэрри Планкетт устроит вечеринку в таверне "Одинокое дерево". Надеюсь, вы с Джуди тоже придете?
- С удовольствием, Конни.
- Я уверена, что все будет отлично. Правда, меня беспокоит Джад - он слишком счастлив, и это мне не нравится. К тому же здесь Сэм Дженкинс, мэр Ричбелла, с парой друзей из Гарварда, а на этих вечеринках всякое бывает…
- Слушай, Конни, что именно тебя тревожит?
- Только одно. Когда перед репетицией Джуди сказала, что вы с ней женаты почти двадцать семь лет, я не знала, что около двадцати из них вы жили порознь. Прости, если я ляпнула что-нибудь не то… Может, теперь вы снова будете вместе?
- Не знаю, Конни. Я как раз сейчас над этим размышляю. Ну, пока - возможно, увидимся позже.
Через открытую дверь в вестибюль Нокс заметил, как Джуди вышла из аптеки и положила что-то в сумочку. Он подошел к ней, они снова сели в машину и поехали на восток по Ричбелл-авеню.
Сидя с правой стороны, Джуди, необычайно привлекательная в шелковом коричневом платье, внимательно слушала рассказ Нокса.
- Несомненно, - промолвила она, - мистер Планкетт с его изысканным юмором вполне соответствует своей актерской репутации. Что до остального, то это чисто эгоистичное желание прибрать к рукам лучшие роли.
- Ну, он ведь звезда. К тому же это Энн Уинфилд упросила его играть Ромео.
- После того что он говорил о бедной девушке, я не могу понять, как она его терпит. Планкетт немногим лучше тебя. Вы оба любите злословить. Вспомни, что ты говорил про меня!
- Судя по фактам, которыми я располагаю, я не могу утверждать, чтобы ты стаскивала брюки с кого-нибудь, кроме меня!
- До чего же ты вульгарен - просто слушать тошно!
- Если я попрошу тебя сделать это снова, ты в очередной раз не дашь мне по физиономии?
- Еще как дам! И не вздумай снова меня щипать! Я знаю, что тебе этого хочется, но больше у тебя не будет шансов.
- Честное слово, никаких щипков! И вообще, давай сменим тему. Хочешь сигарету?
- Нет. Ты отлично знаешь, что я не курю!
- Конечно, ты не заядлая курильщица, но ведь ты курила, когда вчера мы ехали в поезде с судьей Каннингемом. Сейчас мы как раз едем к судье, так что он может подтвердить…
- Не понимаю, о чем ты!
- Прошлой ночью, в половине третьего, когда доктора Фелла повезли в Уайт-Плейнс в полицейской машине, а мы с тобой сели в такси, чтобы отвезти тебя домой на Восточную Тридцать шестую улицу, я снова предложил тебе сигарету и с таким же успехом мог бы предложить даже гашиш или опиум. За это время ты присоединилась к движению против курения, Джуди? Кто-то прочитал тебе страшные истории о раке легких?
- Прекрати изводить меня! Больше я не стану этого терпеть!
- Ладно, давай помолчим. Следующий перекресток будет у Лоун-Три-роуд, а оттуда недалеко до дома судьи.
Дом судьи Каннингема, ранее принадлежавший Эдаму Кейли, представлял собой квадратное здание из темно-красного кирпича с серыми колоннами, выходящее фасадом на широкие лужайки, которым оно было обязано своим названием. Лунный свет серебрил окна.
Пожилая горничная проводила гостей по коридору, уставленному стендами со старинным оружием, в просторную, отделанную дубом библиотеку с тянущимися до потолка книжными полками и высокими окнами, выходящими на парк с аттракционами, именуемый "Страна чудес".
Судья Каннингем, одетый, как всегда, безупречно, и доктор Фелл в далеко не безупречном костюме из шерсти альпаки, усыпанном сигарным пеплом, сидели в глубоких креслах рядом с торшерами. При виде визитеров судья поднялся.
- Пожалуйста, входите, - пригласил он, - и постарайтесь скрасить жизнь старому холостяку, у которого слишком много свободного времени. - Судья указал на книгу, лежащую на столике. - Я показывал доктору Феллу издание "Ромео и Джульетты" 1599 года, содержащее текст, очевидно наиболее близкий к оригиналу. Но признаюсь, что нам обоим не терпится сообщить вам наши новости.
- Новости, сэр?
- Да, Филип. Те, которые лейтенант Спинелли счел возможным мне доверить. Особенно касающиеся молодого Лоренса Портера, о котором я ничего не знал.
Доктор Фелл, поглощенный созерцанием бюста Томаса Карлайла, остался сидеть, взмахнув сигарой в знак приветствия.
- Я уже принес извинения, - усмехнулся он, - за то, что взял на себя смелость обучать определенных лиц американской истории. Впрочем, вполне естественно, что я, иностранец, проявляю больший интерес к вашей истории, нежели вы. Я знаком с американцами, включая джентльмена по фамилии Нокс, которые могут поправить меня относительно некоторых эпизодов английской истории, казавшихся мне хорошо знакомыми. Как говорится, издали виднее.
- Допустим, - кивнул Нокс, усадив Джуди в кресло и поместившись на его подлокотнике. - Но не могли бы вы прояснить вопрос с количеством звезд на конфедератском флаге? Если в Конфедерацию вошли только одиннадцать штатов, почему на флаге тринадцать звезд?
- Одну минуту! - не без раздражения вмешался судья Каннингем. - Спешка, мальчик мой, ничего вам не даст. Что касается Лоренса Портера…
- Кстати, его поймали?
- О да. Он был задержан сегодня утром в аэропорту Кеннеди, ожидая рейса в Луисвилл.
- Значит, он в тюрьме?
- Едва ли. Так называемый Лоренс Портер Четвертый…
- Кто же он на самом деле?
- Как ни странно, - ответил судья, - он действительно Лоренс Портер Четвертый. Все, что парень говорил о себе, истинная правда, хотя он мог бы сказать куда больше. Вы все, включая доктора Фелла, находились под впечатлением, что его содержала покойная Марджери Вейн?
- Безусловно.
- Ничто не может быть дальше от истины. Это выяснилось, когда его отец, кому принадлежит около половины штата Кентукки, позвонил лейтенанту Спинелли из города, именуемого Фер-де-Ланс. Лоренсу всего двадцать семь лет. Его мать несколько лет назад поссорилась с мужем - и почему только семьи так часто распадаются, если холостяку позволено задавать этот вопрос? - и увезла сына в Филадельфию. После смерти матери шесть лет тому назад он стал получать такие суммы, которые я даже не рискну назвать. Хотите знать, что сказал по телефону его отец?
- Очень хочу.
- "Если вы думаете, что парень украл какие-то драгоценности, - заявил он с чудовищным кентуккийским акцентом, - сообщите мне их стоимость, и я пришлю вам чек. Но я не верю, что он это сделал, - парень настоящий Портер, так что лучше поищите какого-нибудь ублюдка-северянина". Характер у старика не лучше, чем у мистера Планкетта. Теперь вам все ясно, Филип?
- Пожалуй.
- Молодой Лоренс любит путешествовать, любит юг Франции, любит играть в теннис. Очевидно, он любил и покойную Марджери Вейн, считая, что она…
- Хороша в постели? Пусть Джуди простит меня, если ее шокировали мои слова.
- Ваша деликатность делает вам честь, Филип. Однако, - с фривольной усмешкой добавил судья, - то, что мы знаем о мисс Вейн, заставляет предположить, что ваши слова вполне уместны.
- Да, но как насчет количества звезд на конфедератском флаге?
- Признаюсь, что не смог найти ответ. Вынужден предоставить это достопочтенному защитнику.
- Черт побери! - сердито рявкнул доктор Фелл, выпрямившись в кресле и взмахнув сигарой. - Ответ вы нашли бы в любой энциклопедии, если бы потрудились туда заглянуть. Во время Гражданской войны Югу сочувствовали в ряде штатов, не отделившихся от Союза. Два из них - вы догадываетесь, какие штаты я имею в виду?
- Кентукки и Мэриленд? - рискнул Нокс.
- Кентукки и Миссури. Эти два штата послали делегатов на Первый конфедератский конгресс. Таким образом, на флаге оказалось тринадцать звезд. Кавалерийский полк, известный как "Кентавры Портера", - неофициальное подразделение под командой полковника Лоренса Портера - существовал в действительности и принес присягу Конфедерации Южных штатов. Вы удовлетворены?
- Мы все должны быть удовлетворены, - ответил судья Каннингем, - невиновностью теперешнего Лоренса Портера. Он не совершал убийства, не крал драгоценности, так что мы можем о нем забыть. Уверен, что он сейчас в театре, как и лейтенант Спинелли. Сам я не смог пойти. Возможно, я слишком привередлив или слишком стар. А теперь, дорогие друзья, чем я могу вас развлечь? Могу показать вам мою коллекцию оружия, хотя она изрядно поредела из-за "Ромео и Джульетты". По крайней мере, могу похвастаться своими книгами.
Так он и поступил. Время шло незаметно. Хозяин предложил гостям бренди, а также сигары доктору Феллу и Ноксу и сигареты Джуди, которая улыбнулась и отказалась от них.
Доктор Фелл говорил мало, изредка бормоча о Хансе Вагнере. Часы пробили половину двенадцатого, когда судья продемонстрировал последнюю книгу. Это было издание "Алисы в Стране чудес" 1865 года, которое автор изъял из продажи, оплатив весь тираж, так как ему не понравились иллюстрации.
Судья Каннингем смотрел на гостей с видом человека, принявшего трудное решение.
- Нет причины, по которой преподобный Чарлз Латуидж Доджсон, создавший две классические детские книги и чье увлечение маленькими девочками могло бы заинтересовать современных психиатров, должен был внушить мысль, пришедшую мне в голову. Ни один юрист - более того, ни один достойный гражданин - не стал бы об этом упоминать. Это всего лишь праздная злобная сплетня, которой я не верю. Но совершено жестокое преступление, и я вынужден упомянуть о ней, так как она касается молодости Марджери Вейн.
- Ох, ах? - вопросительным тоном произнес доктор Фелл.
- В 1928 году Марджери Вейн была молоденькой девушкой. Тем не менее уже не только вполне зрелой, но и замужней. За несколько месяцев до того она заявила, что ей исполнилось восемнадцать (что было ложью), с целью выйти замуж за Эдама Кейли. Он умер, оставив ее богатой вдовой. Вы, несомненно, знаете, что после его смерти она вернулась к родителям и вела уединенную жизнь, пока через три года не уехала за границу?
- Ох, ах, - подтвердил доктор Фелл.
- Но ходили слухи, что Марджери Вейн, даже будучи замужем за Эдамом Кейли, имела любовника. Кто был этот мужчина? Это неизвестно, как и то, существовал ли он в действительности. Согласно сплетням, она отправилась к родителям не дожидаться двадцати одного года и полных прав на наследство, а выносить и родить ребенка от своего любовника и позаботиться о его воспитании. Не видели ли мы поблизости молодой женщины, достаточно похожей на Марджери Вейн, чтобы быть ее дочерью?
- Вы имеете в виду Энн Уинфилд? - воскликнула Джуди.
- Да, миссис Нокс.
- Минутку, судья! - запротестовал Нокс. - Это интересная история, но она не может быть правдой. Ребенку, родившемуся в 1928 году, было бы сейчас тридцать семь. А девушке, которая играет Джульетту…
- Неужели, Филип, ее внешность обманула вас, как и многих других? Я сам мог быть обманут, если бы не знал, что Энн Уинфилд тридцать семь лет - столько же, сколько Бэрри Планкетту. Мне это известно, потому что я знаком с ее родителями, живущими в Спрингфилде, штат Массачусетс. Но вы правы, Филип: история не может быть правдой. Марджери Вейн, по крайней мере в те дни, была слишком осторожна, чтобы решиться на внебрачную связь. Об этом свидетельствует вся ее карьера. Но это заставляет задуматься, не так ли?
- Ох, ах! - в третий раз произнес доктор Фелл.
- Рассказав вам то, чему я не верю, - продолжил судья Каннингем, - могу я просить вас последовать за мной? - Он вежливо проводил их в просторную бильярдную, где люстра горела над обитым зеленым сукном столом. - Эта комната называется бильярдной, - объяснил судья, - так как здесь имеется стол для игры в пул. Я привел вас сюда, Джуди и Филип, потому что намерен совершить негостеприимный и даже непростительный поступок. - Он открыл одно из французских окон, выходивших на лужайку позади дома. - У меня имеются определенные теории, касающиеся убийства, которые я хотел бы сначала сообщить лично доктору Феллу. С его позволения, мы выйдем в сад, где я изложу ему свои соображения. Уверен, что для вас, Джуди и Филип, это не явится тяжким испытанием. Если я когда-нибудь видел влюбленную пару, то сейчас передо мной именно она. Не обучите ли вы свою жену, мой мальчик, принципам американского пула? Я долго не задержусь. Вы согласны, доктор Фелл?
- С большим удовольствием, - пробасил доктор.
Он боком пролез через французское окно. Судья Каннингем последовал за ним. Внезапно доктор Фелл повернулся и просунул голову в комнату.
- Ханс Вагнер! - воскликнул он. - Ох, ах! - После чего закрыл окно и исчез.
Пронумерованные, ярко окрашенные бильярдные шары лежали в деревянном треугольнике с краю стола. Нокс поднял треугольник, взял с полки два кия, патер их мелом, протянул один Джуди и стал изучать позицию с другой стороны стола.
- Хочешь попробовать? - предложил он. - Я разобью, хотя давно не практиковался. Смотри!
Послышался звук удара, шары дрогнули и покатились в разные стороны.
- Давай, Джуди! Это похоже на снукер, только еще проще. Ты должна перед ударом объявить нечто вроде: "Шесть шаров в крайнюю лузу, семь - в боковую".
- Знаю - я играла в пул в Сан-Франциско.